Решено судьбой (Всего одна мечта)

День близился к концу. Солнце медленно скрывалось за горизонтом, освещая всё вокруг ярко-оранжевым светом. На прибережье реки, что в зарослях высокой травы, девочка семи лет, танцуя с сильным, но ласково-тёплым ветром, напевала себе под нос, известную только ей и, может, ветру мелодию. Она кружилась в высокой траве, щекотавшей лодыжки, поддаваясь порывам ветра. Легкий сарафан взмывал вверх, от чего девчушка заливалась смехом, когда непослушная ткань лезла в лицо. За всей детской беготнёй девичий взор приковался к мальчишке, что сидел на берегу реки; июльский закат тонкой линией обволакивал детский силуэт. Мальчишка был не велик, даже наоброт, казался щуплым. Девочка заинтересованно вглядывалась в сгорбившуюся спину неизвестного и медленно ступала в сторону бережка. Она остановилась в полутора метрах от интересующего ее объекта и тоже посмотрела на реку; нежные блики рассыпались по водной глади, играя в догонялки на едва заметных волнах. — Интересный цвет. Необычный, — девчушка не удержалась, всё же покосившись на волосы цвета золотого слитка. Они были зачёсаны назад и щедро намазаны воском, отчего неестественно сильно блестели. — Как тебя зовут? — продолжила она свой монолог, надеясь хоть на малейший отклик, однако мальчик лишь молча наблюдал за игрой солнечных зайчиков. Он выглядел усталым, словно загнанный зверёк. Одежда была слегка помята, местами в грязи и зелёных пятнах травы; белые гольфы сползли к лодыжкам, ботинки оттоптали не одну дорожку, а худые коленки были все в ссадинах, некоторые даже кровоточили. — Меня Мэйбл зовут, — всё не унималась девчушка. — Ты тут один? Где твои родители? — порядком озабоченная видом мальчишки, она начала расспрос, но под натиском вопросов мальчик лишь сильнее прижал к себе коленки. — Ты меня слышишь? — девичья ручка потянулась к опущенным плечам, но невольно скользнула к волосам. Всё в том же молчанье мальчишка дёрнулся, отшатнулся назад, чуть не упав с крутого бережка. Он повернул голову в её сторону и посмотрел ей в глаза, по спине пробежала стайка мурашек: два огромных янтарных камня смотрели прямо в душу. Брови его были нахмурены, а глаза твёрдо смотрели; в тугом меду, словно погрязшие мухи, роились ненависть и страх. — Мейбл! Детка, мы едем домой! Мейбл! — где-то неподалёку послышался нежный женский голос, зовущий девочку. Она застыла не в состоянии оторвать взгляд, но окрики повторились, и Мейбл с большим усилием покинула мальчишку. Где-то внутри затаились непонимание и страх, что, кажется, передался ей от загадочного незнакомца , и она еще долго не могла выкинуть из головы вопросы, возникшие еще на берегу: что это за мальчишка и что с ним произошло? Почему он молчал и почему окровавлены коленки? С тех пор прошло восемь лет, и немало воды утекло. Осушилась та река и вымерли поля, по которым гуляла девчушка. *** Мейбл всегда знала, что участи юной невесты ей не избежать. Девица родилась в богатой семье: отец обладал землями, что простирались до горизонта, снабжая его доходами. Мисс Пайнс, как старшая из отпрысков, была статной девицей с острым умом и исключительным покладистым поведением, припорошённым прелестной внешностью. С детства Мейбл училась быть сдержанной и учтивой. Она никогда не перечила и исполняла всё с идеальной точностью. Домашние учителя души не чаяли в сообразительном ребенке, как и публика масштабных сборищ, завидев одну из самых ярких и хрупких звёзд. Девчушка посещала балы и званные приёмы, презентуя себя потенциальным женихам. В свою очередь каждый из молодых наследников был не против взять её в жёны. Мейбл была той, что приковывала взгляды посторонних: на неё всегда кто-нибудь смотрел и невольно восхищался. Она всегда смотрела в глаза собеседнику, растягивая губки в одной из самых правдоподобных искренних улыбок, однако в мыслях жаждала окончания всего этого цирка. Она не любила приёмы и приватные встречи. Ненавидела всё, что преграждало её истинному мнению, запрещало показывать характер, она мысленно корчилась от лестных речей незнакомых ей людей и вида сдержанных молодых графов. Но кровь обязывала подчиняться родительской воли. Пайнс любила книги и конные скачки, её сердце замирало от июльских закатов. Её внешняя оболочка была исключительной, скрывающей сильное существо, жаждущее свободы. Но время шло, оболочка прорастала всё сильнее, и вот, предназначенная ей судьбой участь незаметно схватила за горло. В дорогом особняке свет горел в каждом окне. В одном из таких многочисленных окон был виден маленький силуэт, что тихо, теребя шторой, пытался скрыться от любопытных глаз. — Ты готова? — где-то за спиной раздался резкий и безэмоциональный голос. — Да, — хрупкая фигура соскальзнула с подоконника. Шлейф юбок, глухо шурша, спал, создавая водопад тканей. Дорогой туалет и изящная прическа были не по душе девушке, но в безволие она лишь убрала выбившуюся прядь за ухо. — Тогда поехали. Русоволосая, опустив голову, побрела за высоким силуэтом по длинным шикарным коридором поместья, стены которого источали величие проживавших в них особ. За всем этим с сочувствием наблюдал мальчик, как две капли похожий на девушку. Как только тяжёлая дверь хлопнула за спинами ушедших, он побежал в сторону окон, что открывали вид на главную аллею поместья, и стал наблюдать, как мягкое-розовое пятнышко село в карету под стать всему убранству, а за ним и строгий мужчина — хозяин, отец. Когда карета покинула пределы роскошного особняка, Мейбл повернула голову и посмотрела в сторону отдаляющихся огней. — А Диппер? — Он не едет, — сказал, как отрезал, мужчина, и Мейбл, вздохнув, начала наблюдать за сменяющимися пейзажами. Жаль, ведь братец — именно тот, кого сейчас так не хватает. Остаток поездки прошёл в напряженной тишине. Развеялась она только тогда, когда карета прибыла на место: к главному входа богатейшего поместья, что кружило голову своими габаритами, завлекало внутрь. Но многие, зайдя в яркий свет богатых свечей, навсегда погружались в мир теней и грязи Замка Демона. Таковы были слухи Величайшего места. Ими Замок обязан своему владельцу — жестокому, кровожадному человеку, жениху и будущему мужу Мейбл. Одни лишь слухи будили мурашки под кожей. Кучер открыл дверцу и подал руку девушке. Выйдя из кареты, Пайнс кротко кивнула в знак благодарности, отчего кучер потупил взгляд. Ещё бы! Мейбл — была завидная невеста. Добрые шоколадные глаза и такого же цвета волосы, что спадали аккуратными кудрями на плечи, были такими же миниатюрными, как и сама девушка. Окинув трепещущим взглядом убранства, невеста пошла вперёд по каменной дорожке, что вела к широкой лестнице. Преодолев ступени, девушка снова заледенела на месте. — Мейбл, — холодный голос настойчиво позвал, и девушка, без малейшего шанса на побег, последовала за исчезающим в ярком свете силуэтом.