Кровавый Писатель

Когда ты спешишь, весь остальной мир замедляется до смешной скорости. И от чувства собственной беспомощности порой хочется плакать, или проклинать все на свете, а иногда и все вместе. Время плавно стремилось к шести часам вечера, и начался час-пик, движение практически остановилось на всех главных улицах. Небо темнело, порывы холодного ветра поднимали клубы пыли и мелкого мусора, нахально бросая их в глаза и волосы. Мы проехали шесть остановок, и намертво встали в пробке около центрального перекрестка. Один из светофоров мигал, как новогодняя гирлянда, не выдерживая периодов, необходимых для нормального движения транспорта, чем вызывал не только недоумение водителей, но и коллапс главного направления в центр города. Далее пришлось идти пешком, оставалось не более двух кварталов. Иногда мы срывались на бег, подгоняемые не только нехваткой времени, но и порывистым попутным ветром, бьющего по нашим спинам невидимыми кулаками. И только оказавшись у распахнутых высоких, кованых ворот, окрашенными в золотой цвет, я могу облегченно выдохнуть. Везде играла веселая, беззаботная музыка, смешанная с восторженными криками детей, и гулом толпы. Мы на месте, осталось найти Кейт в огромном парке и спасти ее от Писателя. На все про все у нас осталось сорок семь минут. - Может, разделимся? – предлагает Джессика, недоверчиво смотря в сторону кишащего людьми парка, - так будет быстрее. - Нет, - твёрдо отвечаю я, - не хватало еще и тебя потерять. Сделаем это вместе. Пойдем, - я протягиваю ей руку, и спустя мгновение, девушка осторожно берет предложенную руку в свою ладонь. Ее пальцы ледяные, как у мертвеца. – Не отпускай моей руки. - Хорошо, - кивает девушка, я сжимаю ее ладонь сильнее, и тяну за собой, направляясь в самую сердцевину поющего и танцующего логова Писателя. Тесная, беснующаяся толпа подхватывает нас своим течением, и мы бредем, останавливаясь на каждом шагу, чтобы пропустить бегающих под ногами детей. Запах жареного попкорна смешивается с нотами дешевых приторных духов, и кислым запахом потных тел, превращаясь в тошнотворную смесь, от которой хотелось закрыть нос рукой, или хотя бы задержать дыхание. Мелькали яркие воздушные шары, подрагивающие на своих тонких ниточках, странные аляпистые шляпы и колпаки, люди, в комических масках, от которых становилось не по себе. Сильнее сжимаю ладонь Джессики, на всякий случай, так мне спокойнее. Медленно, но верно, продвигаемся к американским горкам. Это самый популярный аттракцион, и очередь на них видна нам еще издалека. Музыка становится громче, ее биты пульсируют в моей голове, замещая мысли. Чувствую первый прилив головной боли. В людных местах мне часто становится дурно, то ли от нехватки кислорода, то ли от огромного количества окружающих людей. По ушам полосует громкий коллективный визг, и мимо проносится мчащаяся на огромной скорости вагонетка. - Я знаю, почему сегодня там много людей, - Джессика, идущая позади меня, не смотрит по сторонам, и часто спотыкается на ровном месте, посвятив все внимание изучению новостных лент. – Сегодня открылся новый аттракцион. Какие-то «Дьявольские зеркала». Это что-то вроде комнаты страха. Пошли туда, Кейт обожает фильмы ужасов, ничего не смотрит кроме них. Она сама говорила, что старается посещать все Комнаты Страха в городах, в которых бывает. Она должна быть там. И почему, когда ты решаешь, что хуже быть не может, происходит неожиданная фигня, и все становится хуже в раз в сто? Зеркальные лабиринты, с выскакивающими в неожиданный момент монстрами или клоунами, безумный хохот на записи – лучшего места для нападения и не найти. - Нам надо сейчас повернусь налево, а потом, около карусели – направо, - вещает за спиной мой личный штурман. - Ага, - соглашаюсь я, но слова прячутся в громкой музыке. Приходится увеличить скорость, расталкивая людей, встречающихся на пути. Это грубо и некрасиво, но об этичности и хороших манерах сейчас думать не приходится. Пару раз чей-то локоть заезжал по ребрам и рукам, но я даже не останавливалась. Огромная, мигающая сотнями разноцветных огней, карусель осталась уже за нами. Большая часть пути уже пройдена, остается только финальная остановка. Снова дергаю Джессику за руку, на что она отвечает возмущенным вскриком. На остатке у нас всего двадцать девять минут, и я без понятия, где искать Кейт. Если она не одна из желающих пройти страшный лабиринт, то на выдвижение другого варианта времени уже не останется. «Дьявольские зеркала» сложно с чем-то спутать. Еще на подходе к новой комнате страха слышен непрекращающийся злой смех какого-то сумасшедшего. Точно сумасшедшего, потому что нормальные люди так смеяться не могут. От злого, скрипящего хохота внутри все замирает, и потом собирается в один сплошной тугой комок. Главный фасад здания декорирован в стиле старых психиатрических лечебниц: внушительного вида решетки на фальшивых окнах, облупившаяся штукатурка, массивная железная дверь со старинным замком, и огромное количество торчащих из стен человеческих рук. Их скрюченные пальцы словно пытались до кого-то дотянуться, чтобы выместить свою боль на потерявшем бдительность путнике. Для пущей достоверности эти кошмарные кисти были вымазаны красной краской, имитирующей кровь. У создателя этого аттракциона явно что-то с психикой. - Ты ее не видишь? – я стараюсь перекричать истерический хохот из динамиков, чтобы Джессика меня услышала. - Пока нет, - также громко отвечает она. Мы подходим еще ближе, бессовестно рассматривая толпу. Взгляд бегает по разношёрстной очереди, главным образом состоящей из подростков, но не находит ни одной девушки хотя бы отдаленно напоминающей Кейт. Сердце увеличивает обороты, и в панике стучится, как бешенное. Неужели ее тут нет? А может она уже давно ушла, и сейчас находится в другом месте? - Вот она! – от крика Джессики закладывает уши, она указывает пальцем на девушку, стоящую около входной двери. Мой взгляд устремляется к ней, но девушка стоит к нам спиной, и сказать уверенно, что это Кейт невозможно. - Кейт! – я вкладываю в оклик все силы, и ору так громко, что на меня оборачиваются стоящие в очереди люди. Но, только не она. – Кейт! Кейт! - Давай вместе, - предлагает Джессика, - готова? Один, два, три. Ке-е-й-т! – кричим мы в унисон, надрывая свои глотки. Девушка отдает билет стоящему у входа мужчине, и оборачивается в нашу сторону. Всплеск радости и облегчения полностью смывает остатки тревоги. Она здесь, мы ее нашли. Кейт помахала нам рукой, показывая, что узнала нас, и спустя пару секунд, делает шаг в глубину комнаты, и скрывается за ее порогом. - Два билета на эту хуйню, срочно! – билетёр, молодой субтильный парень смотрит на меня, как на ополоумевшую, когда я пытаюсь всучить ему в руки пару смятых бумажек, - да быстрее! Не отводя глаз от моего раскрасневшегося лица, парень медленно отрывает два кусочка бумаги, и осторожно протягивает мне их дрожащей рукой. Видно, мы его напугали. Выхватив из его рук билеты, под сопровождавший наше отступление недовольный шепот стоящих в очереди, мы бежим к входу в «Дьявольские зеркала», проносясь мимо возмущенных людей. - Держите, - запыхавшись, произносит Джессика, когда мы останавливаемся около контролера, и вкладывает в его руки билеты. Но он не спешит снять ограждающую ленту, и смотрит на нас с осуждением, пока мы пытаемся перевести дыхание, и унять дрожь во всем теле. - Куда Вы без очереди, а? Не положено, - отрицательно качает головой, и протягивает билеты обратно. - Вопрос жизни и смерти! – выкрикиваю я, и обхватываю его сухие руки своими, попутно пряча в его пальцах сложенные в три погибели евро, - прошу Вас. Он смеряет нас тяжелым, изучающим взглядом, а потом ловко прячет деньги в рукаве формы, и открывает нам проход. - Спасибо! – восхищенно бросает ему Джессика, но он уже отвернулся от нас, занимаясь другими посетителями. Кажется, что все звуки внешнего мира остаются за порогом. Как только мы оказываемся внутри комнаты страха, нас поглощает мрачный вакуум. Основной свет выключен, коридор освещают тонкие линейные светильники, расположенные на плинтусе и потолке. Их светодиодный свет моргает, грозясь оставить нас в полной темноте в любую секунду. Из динамиков снова раздаётся припадочный смех сумасшедшего, и следующий за ним лязг ножей, трущихся друг об друга. Конец коридора утопает в кромешной темноте, и кажется, что стоит тебе дойти до этого места, и ты упадешь в черную дыру. Немного задев мое плечо, меня обходит зашедший паренек лет семнадцати, и, окинув нас смеющимся взглядом, бодро шагает по коридору. - Пойдем, - я снова беру девушку за руку, - времени осталось мало. - Да, пошли, - она сжимает мою ладонь, и мы, следуя за праздно вышагивающим тинэйджером, проходим вглубь коридора. Мы стараемся идти быстро, чтобы как можно раньше догнать Кейт. На таймере остается всего пятнадцать минут, и я нервно проверяю содержимое своей сумки. Все на месте. Коридор поворачивает направо, и я чувствую, как Джессика резко вздрагивает от вида свисающих с потолка скелетов, покрытых искусственной паутиной. Их головы повернуты навстречу идущим людям, а в пустых глазницах горит красный огонек. Руки свисают так, чтобы не мешать проходу, но, тем не менее, их костлявые пальцы достают до головы, и я пару раз нервно отбиваю пластмассовые руки, когда они касаются моих волос. - - Ебаные извращенцы, - я бубню себе под нос, старательно обходя тянущиеся к нам кости, - кто придумал эти мерзкие комнаты? Стены оббиты зеркалами, и нас сопровождают сразу двое наших отражений, добавляя лишние движения, от которых приходится вздрагивать и постоянно оглядываться. - Кейт! – громко кричит Джессика, но ее оклик остается незамеченным. - Попробуй ей позвонить, вдруг она услышит телефон, - предлагаю я, поворачивая по коридору направо. На меня налетает изувеченный труп мужчины, с торчащим из головы топором. Его голова залита кровью, из беззубого рта вытекает что-то черное, а вытянутые руки, покрытые огромными гнойными язвами, больно толкают в ключицы, отбрасывая меня на шаг назад. Американка взвизгивает от неожиданности, а мне хочется раскромсать на мелкие частицы этот кошмарный муляж. Снова раздается мерзкий хохот, его сменяет наполненный ужасом детский крик, от которого в венах стынет кровь. – Напомни мне потом написать на их сайте гневный отзыв, - я оборачиваюсь к перепуганной девушке, и ободряюще улыбаюсь ей, не смотря на то, что сама напугана. - Х-хорошо, - чуть заикаясь, произносит она. Мы немного прибавляем в шаге, и теперь быстро проходим коридор за коридором, обгоняя случайных прохожих, но Кейт на нашем пути не встречаем. Попытки дозвониться до девушки, тоже оказались провальными, телефон она так и не взяла. Пол очередного зеркального коридора полностью утопает в крови, удивительно, что я еще не поскользнулась. Все звуки стихли, слышны лишь наши шаги. Странно, по последние минут пять, нам на встречу не попался никто из посетителей этого гребанного аттракциона. Хотя еще на входе, я лично видела длинную очередь. - Где остальные посетители? – этот вопрос я задаю, скорее всего, самой себе, чем идущей позади девушке. - Ты тоже заметила? – незамедлительно отзывается она, - как будто мы здесь одни, да? Но, такого же не может быть? Все может быть, дорогуша. К сожалению, все. Писатель дьявольски хитер, и план убийств составлен уже давно. Не один день он представлял, как будет убивать нас, или участников группы. Он отлично подготовлен. И ждать можно всё, что угодно. Стоит нам дойти до очередного поворота, как из потайной двери к нам на встречу выходит клоун. - Твою мать! – слышу я перепуганный возглас за моей спиной. Клоун в стандартной красно-сине-белой маске, на которой отчетливо видны капли крови, останавливается напротив нас. Его старый, грязный комбинезон в вертикальную красную полоску уже не похож на форму клоуна. А скорее напоминает фартук мясника, только что завершившего разделку соседских детей. Мужчина стоит в углу, прямо перед нами, абсолютно бездействуя. И, если бы мы не видели, как он вышел из открывшегося отсека, то подумали бы, что это очередной манекен. Я чувствую его пристальный взгляд, хотя в проемах маски глаз не видно. Такое ощущение, что за пластмассовым лицом ничего нет. Клоун медленно наклоняет голову влево, словно пытаясь рассмотреть нас лучше, а потом плавно наклоняет ее в противоположную сторону. И все это происходит в мертвой тишине. Джессика прижимается ко мне, сжав мою руку до боли. - Мы же не пойдем к нему, - громко шепчет она мне на ухо. Поверь, я и сама бы не хотела, но наш путь лежит через пост этого странного паршивца. - Не бойся, - одними губами отвечаю ей, не сводя глаз с высокой фигуры клоуна, - это так задумано. Осторожно делаю шаг, приближаясь к замершему в углу мужчине, затем еще один. И замечаю, что он прячет за своими ногами огромный топор на длинной рукоятке, крепко сжимая ее ладонью, в некогда белой перчатке. Стоит нам приблизиться к нему еще на метр, как зловещий шутник наклоняется в фальшивом реверансе, и рукой указывает на открытый проход. - Ну нахуй, - девушка вцепляется в рукав и тянет меня назад, вглубь коридора, - мы же пойдем туда? - Есть другие варианты? – зло шиплю я, даже не оборачиваясь к Джессике, - это просто работник. Не дрейфь. Тем временем, с каждым осторожным шагом мы становимся ближе к улыбающемуся монстру. Он спокойно выжидал нас в своем темном углу, и на фоне полумрака его маска словно светилась призрачным сиянием. Я чувствовала, как напрягается каждая мышца моего тела, как страх уверенно поднимается от ног до головы. Дойдя до поворота, мы оказываемся от клоуна всего в паре шагов. Внезапно он выставляет свой указательный палец вверх, а потом направляет его в мою сторону, и медленно манит к себе, как маленького ребенка. По спине пробегают мурашки, нервно сглатываю, во рту становится сухо и язык прилипает к нёбу. Молча указываю на себя, и мужчина начинает быстро кивать головой, как в припадке эпилепсии. Да, он что-то хочет от меня. Блядь, а я от тебя ничего не хочу, чтобы ко мне пристал. Окровавленный клоун двумя пальцами прикасается к вымазанным в белом гриме ушным раковинам, а потом указывает на закрепленный под самым потолком динамик. Я должна что-то услышать, но тишина не нарушалась никаким звуком. Но тут раздается громкий треск, помехи и металлический голос доносит до нас сообщение: «Осталось пять минут до начала веселья. Связанную Кейт Вы найдете в соседнем коридоре, два поворота налево. Вам стоит поспешить, как только время выйдет, все ходы из этого здания будут заперты. Потом плачьте и не молите о помощи, ее не будет». Инстинктивно делаю шаг назад, наступая на ноги Джессики, а потом срываюсь с места и бегу в указанном направлении. В висках ухают разбухшие от прилива крови артерии. Девушка еле поспевает за мной, ее хриплое дыхание равномерным тактом звучит за моей спиной. Всего лишь на мгновение, прежде чем повернуть в изощренном лабиринте, оглядываюсь назад. Клоун смиренно стоит в углу, и машет нам на прощание высоко поднятой рукой, плавно и красиво, как на конкурсе красоты. Обезумевшая от страха Кейт начинает громко мычать через тугую повязку, плотно закрывшую ей рот, как только мы выбегаем из-за поворота. Поравнявшись с ней, Джессика первый делом резким движением срывает грязную тряпку с ее лица. - Кто он? – кричит она, как в не себя. Ее глаза выпучены от страха, а на левом виске видны темные полоски крови. - Все потом, - быстро говорю я, развязывая девушке ноги. Тугие узлы не хотят поддаваться, и несколько ногтей ломаются от напряжения. – Черт! Но вот первый рубеж заметно ослабевает, и я, поддевая веревку пальцами, развязываю узел за узлом, и освобождаю ноги девушки, а Джессика – руки. Вместе мы ставим ее на ноги, и оглядываемся в разные стороны. - Где тут выход? – истерично вопит Кейт, и ее высокий визг смачно бьёт по ушам. - Захлопни свое сосалово, - не вытерпев ее поведения, ору я, - где он тебя схватил? Черт тебя дери, отвечай! Замершая на месте Кейт молча указывает в противоположное от нас направление коридора. Он бы не стал уводить ее в сторону выхода. - Шевелитесь, - подгоняю я девчонок, и мы вместе несемся по коридорам зеркального лабиринта, не разбирая и не запоминая дороги. Пару раз натыкаемся по тупики, выбегаем в основной коридор и снова бежим сломя голову. « Тридцать, двадцать девять, двадцать восемь, двадцать семь…» Отсчитывающий последние секунды искусственный голос звучит из всех микрофонов, от него не скрыться, и этот безжизненный равнодушный голос вселяет в сердце смертельный ужас. Опять поворот. И когда я замечаю в конце длинного коридора обычную железную дверь, внутри все подпрыгивает от радости. Неужели это выход? Неужели мы сейчас вырвемся из этого кошмара? «Пятнадцать, четырнадцать, тринадцать…» - Сука! – кричит где-то справа от меня пришедшая в себя Кейт, - поднажали, девки! До спасительной двери остается не более ста метров, она так близко, но времени так мало. В легких все горит огнем, и гортань рассохлась до трещин, но мне все равно. Сейчас ничего не важно, кроме двери, ведущей на улицу. « Семь, шесть, пять…» Не успев затормозить, врезаюсь в дверь на полном ходу, моментально разбивая нос и подбородок в кровь. На секунду перед глазами все меркнет, но картинка вскоре появляется снова. Почти обезумев от колотившего все тело страха, хватаюсь за ручку, и что есть силы, тяну на себя. Но она не поддается ни на миллиметр. Все падает вниз, живот скручивает от холода. - Заперто! – от переизбытка чувств бью кулаком по двери, и сразу же ощущаю тупую боль, опоясывающую костяшки пальцев. На глазах выступают слезы. - Не может быть! – Джессика отпихивает меня своим телом в сторону и яростно дергает за ручку, но та остается непреклонной, и дверь не открывается. « Один, ноль… Я иду за вами». Кейт в панике озирается по сторонам, она близка к предобморочному состоянию. Где-то вдалеке раздается тихий, едва слышный звук, который становится все ближе. Это звук волочившегося по полу топора. - Нам конец, - обреченно выдыхает Джесс, она не скрывает своих слез. Ладонью утираю капающую с подбородка кровь, и со злостью сплевываю на пол красную слюну. Во рту все солено, и отдает металлом. Ублюдок запер дверь еще до своего пафосного отсчета, в этом я уверена. Он так любит нами играть, предпочитая игру без правил. Давая ложные надежды, подстегивая нас угрозами расправы, и молчаливо наблюдая за тем, как мы хватаемся за жизнь. И получает от этого удовольствие. Темное, извращенное наслаждение. Может он даже дрочит в душе после каждого убийства, снимая больное возбуждение привычным способом. Хорошо, тварь несчастная, поиграем по твоим правилам. - Отойдите в сторону, - хрипло говорю я, каждое слово проходиться по голосовым связкам наждачной бумагой. Девочки послушно отступают, их страх практически ощутим, можно протянуть руку и отхватить кусок густого, липкого тумана. В тусклом, мигающем свете поблескивает ствол пистолета, и я слышу удивленные вздохи. Позади нас уже отчетливо слышны неспешные шаги. Прицеливаюсь в замок двери, и выстреливаю. Оглушающий грохот кубарем прокатывается по стенам коридора. Выстреливаю еще раз. Пули образуют заметную дыру в месте состыковки двери и откоса. Кейт, видя, что я опускаю пистолет, бросается к двери и судорожно хватается за ручку. Дверь шатается и скрипит, возмущенная ее грубыми действиями, а потом что-то щелкает и в темный коридор врываются тусклые лучи вечернего солнца. Первой приходит в себя Джесс, она, не оборачиваясь, шустро юркает за дверь, и спустя секунду я слышу ее тяжелые шаги на кованой лестнице. - Ты идешь? – Кейт осторожно берет меня за запястье руки, которая еще сжимает пистолет. - - Нечестно, - голос, который еще долгое время будет звучать в ночных кошмарах, раздается позади нас, и мы синхронно оборачиваемся. Клоун стоит в начале коридора, лесорубный топор опущен к полу, его лезвие покоиться на зеркальном покрытии. Он смотрит на нас, даже не видя его глаз, я знаю, что его взгляд прикован к нашим фигурам. Навожу на него пистолет, делая подложку из свободной левой руки, но мужчина не реагирует на мои действия. Он даже не дернулся. Наэлектризовавшийся воздух повисает между нами невидимым препятствием и время застывает. Клоун медленно прикасается к своей груди большим пальцем, затем указывает на нас и резко очерчивает прямую горизонтальную линию около своей шеи. Дрогнувший палец нажимает на курок, и клоун рассыпается на тысячи звенящих осколков, лавиной обрушившихся на пол. А за ним только черная стена. - Пошли, - Кейт тянет меня за рукав, как ребенок, - тут опасно оставаться. Я не могу пошевелиться и отвести взгляд от стены, где секунду назад было отражение гребанного шутника. Всего лишь оптический обман, но он же был здесь! Возможно, он даже в этом здании! - Прошу тебя, пойдем! – Кейт повышает голос, и я наконец-то прихожу в себя, и смотрю на ее лицо. Раскат грома проносится над нашими головами, и приоткрытая дверь распахивается от порыва ветра. Нас обдает холодом и мелкими каплями дождя. Гроза все же началась. - Да, нам пора, - убираю пистолет в сумку, и последний раз бросаю взгляд в конец коридора. Там никого нет. Сплошная стена летнего дождя встречает нас на крыльце. Одежда промокает моментально, и руки покрываются гусиной кожей. Джессика, нервно ожидающая нас около выхода, бросается к нам, как только мы выходим из здания, но я не слышу ее слов. Поднимаю голову вверх, подставляя лицо под ливень, и холодные ручейки обволакивают кожу, смывая кровавые разводы. Переносица напоминает о себе тупой давящей болью, мелкие ссадины и порезы ноют от дождевой воды. Господи, как же хорошо. Тело расслабляется, и чувство легкости заполняет каждую клетку. - Он еще там? – до меня доносится чей-то вопрос, и мысли постепенно возвращаются в раскалённую голову. - Не думаю, - отвечаю я, опуская голову, - надо уходить. - Мы не пойдем в полицию? – ошарашенно смотрит на нас Кейт, перемещая взгляд с меня на Джесс, - надо заявить об этом! - У меня завтра рейс, и я не буду впутываться в ещё одну историю. Единственное, что я сейчас хочу – это вернуться домой, и забыть обо всем, как о страшном сне, - Джессика безуспешно пытается спрятаться под небольшой козырек, но дождь достает ее и там, - вы хоть представляете, что начнется, если мы пойдем в полицию? - Ему не должно все сойти с рук! – упрямится Кейт. Я ее прекрасно понимаю, ей хочется справедливости. - Тебе приходили сообщения от анонима? – спокойно спрашиваю я. Девушка смеряет меня удивленным взглядом, как будто я говорю о чем-то интимном, сокровенном, которое должно оставаться для других неизвестным. Она может ничего не отвечать, я уже знаю ответ. - И тебе? Тебе тоже приходили? - И мне, - заявляет Джессика, укутываясь в мокрую олимпийку, - возможно, и остальным. - Это же не тот… - последние слова не хотят быть оглашенными, Кейт хватается за голову и оседает на пол, - он…Хотел убить нас, как Николь? – дрожащим голосом завершает она. - Как ты вообще сюда попала? Почему, получая странные сообщения, ты поперлась в этот проклятый аттракцион? – я решаю перевести тему, нагнетать обстановку мыслями о том, что хотел с нами сделать Писатель, не хотелось. - Да? – Джессика оставила попытки укрыться от ливня, и теперь стояла около меня, изредка вздрагивая от раскатов грома. - Мне написал. Предложил. Встречу. - Что? Что ты там бубнишь себе под нос? – возмущенно пропищала Джесс. - Мне написал в Инстаграмме. Тилль. Написал, что хочет встретиться, и что мне нужно прийти сюда к шести часам. Что он будет ждать меня тут, - Кейт поднимает голову и смотрит на нас, - это был его аккаунт. Подтвержденный. - Его можно взломать. Тебе не показалось странным его предложение? – я поражалась глупости и доверчивости этой девушки. Конечно, фронтмен популярнейшей группы будет назначать встречу в лабиринте, и ждать там свою фанатку. – О чем ты вообще думала? Кейт пожимает плечами, и снова опускает голову. Странно, но в небольшом закоулке, в котором мы оказались, нет ни одной живой души. Или всех распугал дождь? - Надо ехать по домам, - говорю я, - не думаю, что дождь скоро прекратится. - Я не могу сейчас остаться одна, - испуганно тараторит Кейт, поднимаясь с пола, - нет, только не сейчас. - Поехали ко мне, - предлагает Джесс, - ты с нами? - Нет, я вернусь в свой номер, - с вежливой улыбкой отвечаю я, - но, я буду на связи. И тут я вспоминаю про таймер, установленный на моем телефоне. Под внимательными взглядами девочек, достаю смартфон из сумки, и с замиранием сердца смотрю на экран. Обычное меню, со значками принятых сообщений и пропущенных звонков. Как будто ничего и не было. - Исчезло, - с придыханием произносит Джесс, - вот же сукин сын! - А что там было? – Кейт подходит ближе, стараясь рассмотреть телефон, заглядывает через плечо. - Таймер, отчитывающий твои последние минуты, - прячу телефон в карман, еще не хватало, чтобы он намок, - ты думаешь, мы случайно здесь оказались? Брови девушки начинают сближаться, а уголки растянутых губ опускаются вниз. Она громко всхлипывает, ее плечи подпрыгивают вместе с судорожным вздохом. - Блядь, ну ты чего? Уже все позади, - успокаивать людей в истерике я не умею, и приходится всегда импровизировать. В большинстве случаев неудачно. - Де-вочки, - Кейт все же разрыдалась, - вы.., - она сгребла нас в охапку и крепко прижала к себе, - спасли меня, - прохрипела она, уткнувшись в мое плечо и зарыдала в голос. Встречаюсь с полными слез глазами Джессики, ее нижняя губа трясется, и это не от холода. Девушка медленно кивает мне, беззвучно говоря «спасибо», и обнимает Кейт и меня, прислонившись головой к плечу рыдающей девушки. Пару секунд я стою под проливным дождем, меня обнимают две малознакомые мне девушки, с которыми мы сбежали из ада всего десять минут назад. Я определенно запомню этот день. Губы растягиваются в улыбке, и я обнимаю в ответ дрожащих от слез и холода девушек. Пальцев ног я уже не чувствовала, в кроссовках давно гуляла вода. Должно быть, я жалко выглядела со стороны: вся промокшая, с разбитым подбородком и тоненькими расплывчатыми ручейками крови над верхней губой. Оставшись одна, я медленно побрела вдоль парка. Случайные прохожие старались меня обходить. Вдруг стало очень холодно. С уездом девочек в душе вновь образовалась зияющая пустота, и заполнить ее было нечем. Денег на такси не осталось, видно я отдала все, что было в сумке контролеру на входе. Дорогу до отеля я не помнила, и слабо понимала, куда я иду, и, главное, зачем. Я чувствовала себя разбитой, расколовшейся на части. От приступа меланхолии меня отвлек оживший в кармане телефон. Озябшими пальцами я с трудом нажимаю на кнопку вызова. - Какого черта! Ты почему не отвечаешь? – сразу слышу я недовольный голос Кристофа, - сколько можно тебе названивать? - Я ответила, - еле проговариваю я, зубы стучат друг об друга, и окончания слов проглатываются, - не надо кричать. - Что с твоим голосом? – интонация мужчины меняется, - ты где? - Не знаю. - В смысле? Что случилось? Ты на улице? - Я возле какого-то парка развлечений, я не знаю, как он называется, тут американские горки и золотые ворота на входе, - непроизвольно всхлипываю, нос заложен сгустками крови и дышать и разговаривать одновременно тяжело. - Стой там. И не дай Бог, ты сейчас куда-нибудь уйдешь. Вызов заканчивается, и я в недоумении смотрю на телефон, который беспощадно заливает ливень. Хорошо, буду стоять. Осматриваюсь в поиске места, куда можно было бы сесть, и замечаю серую металлическую скамейку в ста метрах от меня. Черный седан останавливается около меня, поднимая волны дождевой воды. Пассажирское окно быстро опускается, и я вижу выглядывающего Кристофа. Он странно смотрит на меня, словно сомневается в том, что я - это я. Подняться с холодной скамьи было трудно, я словно примерзла к ней, а ноги затекли. И как я сяду в его салон, вся мокрая и грязная? Мои пальцы уже почти потянулись до ручки дверцы, но мужская теплая ладонь ложится поверх них, и мягко отстраняет. Кристоф разворачивает меня к себе, и накидывает на плечи легкую куртку, укутывая меня в еще теплой ткани, как младенца. - Ты обязательно мне все расскажешь, - приказным тоном говорит он и открывает дверь автомобиля, - я завтра же заберу твои вещи из отеля. Он помогает мне сесть в салон, и громко хлопает дверью, а уже через мгновение сам садится в водительское кресло. Мне становится стыдно и ужасно неловко за свой внешний вид, и я отворачиваюсь к окну. Не хочу, чтобы он видел меня такой. В тепле меня начинает трясти еще сильнее, бешеная чечетка зубов слышна и мужчине. Кристоф со злостью выплевывает матное слово, и машина трогается с места.