А невысказанное меня душит

***

      Внутри всё дрожит, когда я подхожу к твоей двери. Лишь бы в обморок не упасть, когда увижу тебя. Долго решаюсь поднять руку и позвонить, наконец, пересиливаю себя и нажимаю на звонок. Вздрагиваю от этого звука, внутренне сжимаюсь от твоей предполагаемой реакции на меня, но убежать не хочется. Готов к тому, что ты можешь не впустить. Слышу шаги за дверью, и сердце резко подскакивает в груди. Может быть, не так уж и готов твоему отказу.       Открываешь мне дверь, и удивлённо смотришь. Совсем, видимо, не ожидаешь увидеть на своём пороге.       — Эдди.       У меня замирает внутри от твоего голоса и имени, которое ты произносишь так мягко, робко. Боже, делай со мной всё, что хочешь, проклинай или отчитывай, но останься стоять. Ты ужасно похудел, лицо бледное, кожа словно светится. Волосы отросли, и сейчас твои длинные тусклые кудряшки обрамляют заострённые скулы. Чуть не тянусь прикоснуться к ним рукой.       — Можешь выгнать меня прямо сейчас, только дай посмотреть на тебя пару минут.       — Выгнать? — непонимающе хмуришь брови. — Зачем мне тебя выгонять? Проходи.       Ожидаю чего угодно, но только не спокойствия. Ты закрываешь за мной дверь и ведёшь на кухню. Я еле передвигаю ногами, ступая за тобой. Пальцы покалывает, так хочу прикоснуться, убедиться, что настоящий, что не снишься, что я не сошёл с ума, и ты действительно рядом.       Непривычно снова находиться здесь, особенно при таких обстоятельствах. Как будто ожидаю, что выйдет твоя мама, и очередной ссоры между вами не избежать. В доме так тихо. И ты стоишь один на этой просторной кухне, делаешь мне чай и ничего не говоришь. Нет, я так не могу. Не выдерживаю и подхожу к тебе, притягиваю к себе и крепко обнимаю за шею. Ты парализовано стоишь, не знаешь, что тебе делать, но мне достаточно того, что я ощущаю тебя сейчас так сильно. Не рассчитываю силу и сжимаю слишком крепко. Сразу же ощущаю такой родной запах, что вдыхаю всей грудью.       — Эдди, ты задушишь меня.       Я расслабляю руки, но никуда не отхожу, прислоняюсь к твоему лбу головой, и слёзы брызгают из глаз. Блинский, и кто теперь кого должен успокаивать.       — Прости, прости.       — Это я должен прощения просить. Но одно «извини» прозвучит ужасно жалко по сравнению с тем, сколько всего было сделано, — мягко отстраняешь мои руки и вытираешь слёзы своими пальцами. — Тебе уже сообщили, да?       — Пару часов назад мама сказала.       Киваешь и отходишь от меня. Щёки горят от слёз и твоего прикосновения, я слежу за тобой глазами, не могу оторвать взгляд. Как я прожил всё это время вдали от тебя?       — Ты правильно поступил, ты понимаешь это? — оборачиваешься ко мне и выпаливаешь эти слова.       Не понимаю, что ты имеешь в виду. Нервно встряхиваешь свои кудряшки и загнанно смотришь на меня.       — По-хорошему, тебя уже давно не должно быть здесь. Тот факт, что ты не ушёл, не укладывается в моей голове. Я не понимаю почему. Почему ты всё ещё со мной, что я тебе даю? Сейчас я понимаю, что ты правильно сделал, что вычеркнул меня из жизни. Знаешь, я бы не остался с собой. Я же не способен на правильные вещи, создать что-то целое, и, если совсем уже начистоту, я не верю, что способен сделать тебя счастливым. Есть какое-то бесконечное мучение, которое я распространяю. Мне бы очень хотелось сделать всё, как надо, но не могу найти в себе этого. Настолько пуст внутри, что просто нечего тебе предложить.       Ты говоришь, говоришь и говоришь, и я не решаюсь тебя прервать. Боишься притронуться, хотя я вижу, как рука уже несколько раз тянулась ко мне. Сердце прыгает внутри так быстро, но я стараюсь сосредоточиться на твоём лице, на тех словах, которые рвутся из тебя, превозмогая боль.       — Знаешь, чего я боюсь? По-настоящему? Что ты увидишь, какой я есть на самом деле. Сейчас ты всё ещё смотришь на меня через призму своей любви, но когда-то я доконаю тебя до такой степени, что даже ты не выдержишь. Никто и не обязан такое выдерживать вечно. Но ты любишь меня так сильно, что меня это шокирует. Я не понимаю за что. Не думай, что я не вижу, как ты мучаешься. Мне втрое хуже, когда я понимаю, что это я причина всего этого. Был бы я порядочным человеком, способным хоть на что-то хорошее, то оставил бы тебя в покое. Перестал терзать тебя, прикасаться к тебе и целовать, но ты прав, Эдди. Я ужасный трус и слабак. Я просто не могу себя этого лишить, не могу отпустить тебя, не могу себя контролировать. Это так эгоистично, что я не понимаю, почему ты ещё не врезал мне.       Подходишь ближе и становишься совсем рядом, тону в твоих тёмных, блестящих глазах. Так хочу прервать тебя, потому что невыносимо слышать, что говоришь, но даю возможность договорить. Я должен тебе право объяснения.       — Поначалу я с ума сходил, так сильно хотел тебя вернуть. Мне так остро не хватало тебя в моей жизни, я будто лишился земли под ногами. Пытался тебя увидеть, или хотя бы услышать, но ты закрылся от меня по всем фронтам. Но потом я начал понимать. Ещё когда ты бросил Элен из-за меня, тогда я впервые признал, что ты абсолютно осознанно проёбываешь свою жизнь из-за меня. Она меня жутко бесила, Эдди, потому что я ревнивый ублюдок, но она действительно была очень неплохой девушкой. Я пытался отстраниться, дать тебе возможность жить нормальной жизнью, но я слишком эгоистичная сука, чтобы пересилить себя и отдать тебя кому-то другому. Думал, что отпускаю тебя, но на деле держал ближе некуда. Не могу без тебя, люблю настолько извращённой любовью, приношу столько боли, что всё ещё считаю, что тебе лучше меня ненавидеть.       — Поверь мне, я пытался. Что я только ни перепробовал, но в итоге я стою здесь. Посмотри на меня.       Поднимаешь на меня свои глаза, и я понимаю, в чём была наша ошибка все эти годы. Мы, наверное, сказали друг другу миллиарды слов, обсудили буквально все темы на свете, но никогда не говорили по-настоящему о том, что важно для нас. Душили в себе столько эмоций, когда я должен был тебе довериться. Столько вещей, которые я упустил, но сейчас я всем своим существом надеюсь, что смогу исправить то, что возможно. Потому что моя жизнь не имеет никакого смысла без тебя. Но сейчас я хочу, чтобы он понял всё. Кладу руки ему на плечи и говорю:       — Я очень сильно облажался. Ошибался буквально во всём и везде. Но я никогда не пожалею и не отрекусь от того, что люблю тебя даже несмотря на то, что убить тебя мне хотелось чаще, чем поцеловать.       Первый раз за всё время вижу твою слабую улыбку. Ты еле на ногах стоишь, я физически чувствую твою усталость. Тянусь к твоему лицу и целую очень медленно, осторожно, словно узнаю в первый раз. Ты измученно выдыхаешь и прижимаешь меня к себе, из последних сил обнимаешь за талию и отвечаешь на поцелуй. Затягивается рана внутри. Потихоньку чувствую, как дышать становится проще.       — Ты ведь не уйдёшь сегодня, правда? — шепчешь мне в шею.       — Правда.       Счастливо выдыхаешь и позволяешь мне тянуть тебя в спальню. Ты должен сегодня хотя бы постараться поспать, завтра денёк будет просто адский.       — Во сколько мы должны будем там быть?       — Похороны назначены на 11 утра.       Я буквально силой запихиваю тебя в кровать. Ты цепляешься за мою руку и крепко держишь, не желая отпускать. Ложусь рядом с тобой, крепко обнимая со спины. Но понимаю, что никакого объятия не хватит, чтобы забрать всю боль, которая сжимает твоё тело, словно цепями.       — Она упала с лестницы.       Замираю от твоих слов. Я не хотел спрашивать и углубляться в подробности, не сейчас, когда всё так свежо.       — Когда я вошёл в квартиру, то было всё захламлено, валялись бутылки, и она лежала внизу. Она была настолько пьяная, что упала со второго этажа и сломала себе шею. Странная мысль, но её смерть была мгновенной, в то время как жизнь она умудрилась прожить удивительно медленную и мучительную для всех. Я пока не осознаю, что произошло. Как будто всё ещё слышу, как она гремит бутылками на первом этаже. Не понимаю, что уже не нужно проверять, спит ли она на боку, потому что может захлебнуться, если на спине. Здесь так блядски тихо, что аж жутко.       Прижимаю тебя сильнее и утыкаюсь щекой в плечо. Тебя съёживает от этой звенящей тишины, и ты разворачиваешься ко мне лицом. Утыкаешься носом в шею и крепко зажмуриваешься, пытаешься избавиться от этих картин в своей голове. Как мне хочется избавить тебя от многих воспоминаний, стереть те вещи, которые гложут тебя, не дают отпустить. Если бы это только было в моих силах.       — Поцелуй меня, пожалуйста.       Я еле различаю, как ты говоришь это. Сердце начинает болезненно стучать о рёбра, и ты лежишь так тихо, прижимаешься ко мне и становится мучительно оттого, что мы потеряли столько времени. Нуждаешься во мне, как никогда раньше, но на этот раз ты не требуешь, не поглощаешь меня без права выбора, не сбиваешь с ног своим напором и страстью. Ты просишь, надеешься и рассчитываешь, что я приму тебя, что отвечу. Но оставляешь дверь открытой, даёшь возможность отказать. И это то, чего мне так сильно не хватало в наших отношениях. Я чувствую себя свободнее, чем когда бы то ни было, и любовь к тебе перестаёт сдавливать меня со всех сторон, лишая шанса беспрепятственно дышать.       Грудь заполняет блаженное тепло, когда я нависаю над тобой и обхватываю мягкие податливые губы. Ты облегчённо стонешь и притягиваешь меня руками, раскрываешься передо мной, как никогда раньше, позволяешь себе быть нежным, чувствительным и уязвимым. Целуешь так отчаянно, что меня разрывает внутри от любви к тебе. Переворачиваешь на спину и оказываешься сверху, долго прожигаешь меня глазами, любуешься мной, и у меня поджилки трясутся от твоего взгляда. В тишине комнаты раздаётся наше хриплое дыхание, звуки влажных, таких горячих поцелуев, что я выстанываю от осознания того, что ты рядом, что ты мой и хочешь этого так же сильно, как и я. На этот раз по-настоящему, с чистым рассудком и осознанием того, что желаешь принадлежать.       Отрываешься от меня, чтобы снять с себя рубашку, тут же возвращаешься к моим губам, словно и секунды не утерпишь. Исследую кончиками пальцев каждую клеточку твоей кожи, глажу, царапаю, ощущаю жар, исходящий от тебя и схожу с ума от понимания того, что мне настолько охуенно и легко, как никогда. Залезаешь руками мне под кофту, и меня пронизывает током, когда ты касаешься моей голой кожи. Выгибаюсь в спине, подставляюсь под твои ласки, и ты аккуратно приподнимаешь меня, чтобы стянуть одежду. Придавливаешь своим горячим телом, трёшься об меня, распространяя искры между нами, целуешь плечи, спускаешься к ключицам, кусаешь и оставляешь метки. Я раздвигаю ноги пошире, чтобы ты устроился между них, максимально близко расположился, и обхватываю ими твою талию, чтобы не было ни сантиметра расстояния между нами.       Куда бы ты ни прикоснулся, я реагирую, как оголённый нерв, цепляюсь за тебя как сумасшедший, боюсь отпустить даже на мгновение. Когда губы начинают саднить от твоих укусов и поцелуев, ты отрываешься, проводишь по ним пальцем и извиняюще целуешь в щеку, втягиваешь мой запах и дышишь на ухо, наслаждаешься тем, как воздух электризуется между нами. Опускаешь руки на мои бёдра, и меня начинает так колотить от происходящего, что ты останавливаешься и осматриваешь моё лицо, проверяешь моё состояние.       — Эдди, если ты не хочешь, мы можем остановиться, — мягко говоришь мне.       Протестующе стону и отрицательно качаю головой.       — Хочу, очень хочу. Просто нервничаю.       — Сфокусируйся на мне, нужно будет потерпеть совсем немного, но потом, обещаю, я доставлю тебе удовольствие.       Сглатываю и прикусываю губу, чтобы сдержаться и не задать терзающий вопрос. Но сейчас не страшно узнать всё, мы открыты друг перед другом.       — Ты, ты уже проходил через это?       Мягко улыбаешься.       — Нет, солнышко, я нервничаю так же, как и ты. Для меня всё впервые.       Словно камень сваливается с груди. Даже не подозревал, что это будет настолько важно для меня.       Позволяю тебе отвлечь меня глубокими поцелуями, поглаживаниями и успокаивающим бессвязным шёпотом, пока ты медленно, бережно растягиваешь меня, пытаешься причинить как можно меньше боли. Вначале перед глазами вспыхивает яркая вспышка, и я болезненно стону, чувствую, как ты напрягаешься, волнуешься, что сделал что-то не так. Но я прошу тебя не останавливаться, и ты аккуратно продолжаешь, прихватываешь мои губы и ласкаешь языком, желая перекрыть неприятные ощущения. Ты никуда не торопишься, и через какое-то время моё тело изгибается от наслаждения и покрывается мурашками. Мне сносит крышу от этих новых, таких всеобъемлющих эмоций. Я распахиваю глаза и прижимаюсь к тебе со всей силой, плавлюсь в твоих руках, ощущаю, как ты сам еле сдерживаешься. Боль не прошла до конца, но настолько сильно хочу почувствовать тебя, что не могу больше терпеть. Нетерпеливо вскидываю бёдрами, насаживаясь на твои пальцы максимально глубоко, прошу о большем. Мгновенно чувствуешь меня и притягиваешь ближе.       Комната утопает в наших стонах, когда ты плавно входишь в меня, боишься заполнить полностью, но я притягиваю тебя, и ты несдержанно кусаешь меня за шею, дрожишь в моих руках и входишь на всю длину. Нас будто охватывает огнём, мои руки скользят по твоей влажной спине, а ты всё медлишь, даёшь мне привыкнуть. Меня это до одурения трогает, но я сгорю, если ты не начнёшь двигаться. Больно кусаю тебя за губу, привлекая внимание, и сам начинаю постепенно двигаться. Понимаешь и усиливаешь, ускоряешь толчки, с каждым разом выбивая из меня всё более громкие стоны. Забрасываешь мою ногу себе за талию, выходишь из меня и резко снова проникаешь. Боже, с ума можно сойти.       — Сделай так ещё раз, — не помня себя от удовольствия, прошу я.       Улыбаешься, выполняешь мою просьбу тут же. Снова на секунду выходишь из меня и отрывисто толкаешься, заполняешь до упора. В ушах звенит от возбуждения, я еле различаю твой силуэт перед собой, всё настолько горит внутри, что я перестаю себя контролировать и повторяю раз за разом твоё имя. Такое впечатление, что я забыл все слова на свете и помню только это, различаю только тебя. Настолько прекрасный сейчас, что я не могу отвести от тебя глаз. С каждым брошенным взглядом, каждым жестом и прикосновением впитываю тебя в себя, распространяю по венам и впускаю в своё сердце без опаски и страха.       Движения ускоряются до невозможности, ты вжимаешься в мои губы и совершаешь последний глубокий толчок. Я чувствую, как твои мышцы напрягаются, и ты замираешь. В голове как будто взрывается фейерверк, тело как натянутая струна, и я впиваюсь ногтями в твою спину, сжимаю тебя внутри себя и едва не отключаюсь от переизбытка чувств. Ты совершаешь ещё несколько рваных толчков, чтобы довести меня до пика. Этого достаточно, чтобы я ощутил, как мощными волнами удовольствие растекается по моему телу. Никогда не думал, что способен испытывать что-то подобное.       Падаешь мне на грудь и утыкаешься носом в шею, пытаешься отдышаться, и я слышу, как бешено стучит твоё сердце. Всё ещё не могу поверить в происходящее. Ты так крепко до хруста сжимаешь в объятии, что я не могу сдержать счастливую улыбку. Реальный. Всё взаправду. Обхватываешь меня по рукам и ногам и ласково утыкаешься в щеку, засыпая.       Из последних сил, перед тем как уснуть, снова спрашиваешь меня, точно ли я не уйду. Тебе ещё очень долго потом предстоит привыкать к тому, что не стоит задавать мне этот вопрос, что я никуда не денусь, но я всё равно иногда ловлю твой испуганный взгляд, словно я могу раствориться у тебя на глазах. Ты очень часто будешь держать меня за руку по причине и без, наедине и на публике, просто потому что мы можем это делать, просто потому что тебе будет приятно показать, что я принадлежу тебе, а ты всецело мой, что мы вместе во всех возможных смыслах, которые существуют.       Заверяю тебя, что хрен ты избавишься от меня, и ты, облегчённо выдыхая, засыпаешь у меня на плече. В этот раз полночи я не спал не потому, что терзал себя тревожными мыслями, а потому что не мог оторвать от тебя глаз.