little bird.

      Энджи всегда удивлял тот образ вольного и вечно дружелюбного человека, который показывал Кейго. И как ему только удавалось быть таким забавным, словно ребенком, играючи, смотреть на мир своими золотыми глазами. Энджи никогда не удавалось поступать точно так, как поступает эта птица. Возможно он хотел бы следовать правилам так же — с легкостью закрывая глаза на проблемы и хлопоты, «облетая» их стороной, но чисто из-за особенностей характера его сердила каждая неудачная деталь. Каждая, блядь, мелочь, что вставала на пути. На данный момент все было почти замечательно, если бы путь своей прекрасной задницей не преграждал Таками. — Мне уже пора? — Таками облакотился о косяк дверного проема, пьяно смотря на Энджи, одурманенный прошедшим сексом прямо на столе отеля, в котором они находились. Он кусал нижнюю губу, прокручивая недавний порыв чувств Энджи, муражки бегали по телу, начиная от позвоночника и заканчивая обкусанной шеей. Опять придется прикрывать ее мехом от куртки. Старатель лежал на помятых простынях, накрытый одеялом и хотел бы в данный момент закурить самую крепкую сигарету в его уже опытной жизни, и раствориться — погаснуть, превратиться в пепел, разлетаясь по ветру, точно перья Таками во время заданий и его свободных полетов. — Не пора.       В этот раз ответ был необдуманным. Кейго показалось, что он его сначала не расслышал: обычно они жадно трахаются после каждого задания — Теперь уже Герой Номер Один выпускает всю агрессию и переживания, тот огонь, что хранится в глубине души в горячее и стройное тело Таками, пока тот принимает все его капризы на себя, прогибаясь от напора эмоций и силы, а потом они как ни в чем не бывало расходятся. Расходятся в чувствах, в эмоциях и страсти, будто испаряя все до следующей встречи. Испаряют до момента, пока Кейго не пошевелит крыльями, загоняя кислород в огонь и вновь разгорая его. И с каждым разом, черт тебя подери, этот огонь горит еще ярче. Тодороки старший думал, что Кейго так играется, так дразнится и дурманит его голову, и вскоре перестанет в силу своих молодых «куриных мозгов», но черт бы побрал эту птицу, что так горячо и сладко выгибается под сильным телом. и так откровенно шепчет «папочка» каждую ночь, когда они остаются наедине. Кейго не знает что и сказать, на самом деле. Может потому, что все пошло не по плану в какой-то момент? Или он просто уже мысленно был готов одеться, собрать «монатки» и улететь от строгих глаз до следующего времени? Он, зависая на какое-то время в мыслях, лишь молча кивает, прокручивая в голове два варианта событий: либо он что-то натворил, либо Старатель-сан решился на третий заход. Третьего не дано. (в любом случае) Как на счет… Спросить, в чем, собственно, дело? Конечно, они не обсуждали их так называемые отношения за кулисами — они появились совершенно случайно: после тысячи звонков Энджи в четыре утра из бара с просьбами «отвези меня домой, Старатель-сан», которые закончились мокрыми поцелуями с привкусом шампанского и виски, и, наконец, горячими просьбами трахнуть себя, а Кейго совершенно не подозревал такой исход событий! Как только его задница смогла соблазнить не совсем семьянина, но женатого мужчину с детьми? -Ложись. — Тодороки старший похлопал рукой по свободному месту рядом с собой в постели, и Таками, если бы умел, снес бы яйцо от неожиданности прямо тут. Молодой герой медленно проходит ближе, садится на край кровати, а потом так же молчаливо переползает подушку, которая лежала посередине кровати, и так неуклюже, устраивается рядом с крепким телом мужчины, кажется, с бабочками в животе. — А-аа, я лёг? — По началу было чутка неловко, даже непривычно так лежать, не ждать препихона, продолжения и приставаний, а просто лежать вдвоём? Представили? А Таками и представлять не нужно. И что дальше? Просто лежать и думать о своём, пока не стемнеет, чтобы под вечер вернуться домой? А Старателя- Сана не потеряют домашние? Все таки, Кейго в курсе ситуаций в семье Тодороки и даже больше, чем сам глава семейства, хотя ни разу не спрашивал у него этого. Спросите, как же ему удается влезть совершенно куда угодно, оставшись незамеченным, как с гуся вода? Птичка напела. А если птичка это сам Таками, то вина во всем любопытство и заинтересованность.— Слу-ушай, я всё хотел у тебя спросить… — Лежи сегодня молча, не доставляй проблем. — Старатель выдыхает, наверное, молча нажимает на курок у своего виска, кладет сильную руку на бедро юноши и несильно надавливает большим пальцем на нежную кожу, от чего Кейго лишь судорожно выдыхает, успокаиваясь. Хорошо, это сработало. Обычно после секса он не встревожен, всё так же молчалив и уходит вторым из отеля после птички, но тут даже испугал несчастного Таками своими действиями. Возможно ему сейчас тяжело или, наоборот, всё налаживается — молодой герой узнает, в чем дело в конечном итоге. А пока он будет наслаждаться такими непривычными, грубыми, но понятными только Кейго порывами заботы и утыкаться вздернутым носом в сильную грудь мужчины, рассыпаясь в его сильных руках на малейшие атомы — частички, лишь бы подольше растянуть этот удивительный, но прекрасный момент в его пернатой, полной «сюрпризов», жизни.