Страж Зоны

Склонившись над шестиугольным саркофагом, Немой осторожно коснулся синего камня ладонями и прикрыл глаза. — Нет, не чувствую его, — промолвил он. — Словно внутри никого нет. Пусто. Почему? — Вся планета — один гигантский Подавитель, блокирующий энергию, — мрачно пояснил Сергей. — Я сумел справиться с вживлённой в меня частью прибора, но взять под контроль целую планету, управляемую Федерацией, мне не по силам! Пытайся пробиться к сознанию своего принца любыми путями, потому что вызволить его оттуда, — он указал Немому на саркофаг, — способен лишь ты. Извини, помочь чем-то уже не смогу. Мечник поднял глаза на Сергея, а потом с невероятным почтением сложил руки перед грудью. — Ты и так помог, Воин! Нашёл его. А ведь отыскать это место не вышло даже у меня. Сделанного тобой я вовек не забуду! Немой прижался щекой к камню, будто к живому существу. Паша невольно проглотил ком в горле, наблюдая за ним. Впервые он видел на лице Немого выражение беспомощности. Прежде этот хмурый мечник ни разу не проявлял своих чувств, но сейчас эмоции его были слишком очевидны. Немой заговорил, обращаясь к тому, кто, возможно, даже не слышал его. — Я знаю, что ты там, — ладонь скользнула вверх по отполированной грани камня. — Наверное, не чувствуешь меня? Но, знаешь, это наш последний шанс, потому что если здешнее «божественное дерево» вдруг исчезнет, я не буду знать, где тебя искать снова. А мы ведь так давно не виделись! Я успел увидеть миллионы миров, и я почти забыл, как выглядел первый… А ты помнишь? Нет, не мир бхутовой Федерации, где я стал сыном министра, а ты достался Президенту, чтоб потешить его самолюбие в старости! Я про тот первый мир, где не было ни чёрной, ни синей заразы. Мне много раз стирали память и ставили блокаторы. Я их разрушал, мне их ставили снова… Тысячи и тысячи раз! Они хотели вырвать тебя навсегда из моей души, хотели, чтоб я забыл истину и купился на подделки! Твой здешний отец заказал себе девяносто девять твоих копий, но для меня они все — обман, хоть в определённом смысле и братья тебе. Я только единственный раз ошибся… А всё потому что тот, кого ко мне прислали, был создан из части твоей атмы! Если бы не это, я бы никогда не потянулся к нему… Он был другим и воспринимал меня лишь как друга. Но всё же я бы хотел знать, где он сейчас и где тот Лучник, которому он отдал своё сердце? Никто прежде не видел такого, чтобы две искусственно созданные души умудрились стать шивой и шакти. Двое рождённых лишь для симуляции, встретившись, обрели реальность. Триумф и провал для здешних учёных браминов! Другие Лучник и Воин были столь сильны, что не позволили управлять собой. Они взбунтовались и отказались отдавать росток дерева. Его забрали у них силой, но снова отправлять этих двоих в симуляцию побоялись. Вдруг сбегут? Тем более, печальный опыт такого бегства в центре уже имелся. А повторно создать аналогичную пару, подконтрольную Федерации, никому не удалось… Наверное, они тоже здесь, в изоляторе, после той последней симуляции, которая была самой жестокой! Меня прокляли, и я на несколько тысячелетий остался один. А когда практически умер и душой, и телом, мне встретились двое. Один из них помог найти тебя. У этого смелого защитника в глазу Каустубха, но он совсем не такой, как Сапфир Носящий. Он не позволил заразе проникнуть внутрь себя. Не знаю, кем бы я стал без них… Пустой оболочкой, забывшей душу, наверное? Но стоило встретить их — и на сердце потеплело, будто мы вместе… Ты, Лучник, остальные! А тех двоих защитников из иных миров, думаю, я сердил здорово. Постоянно притворялся камнем бесчувственным, не называл их настоящими именами, да и себя называть не позволял. Я стал для них Немым. Или номером две тысячи сто сорок семь. Но такова была моя аскеза! Я желал остаться безымянным до новой встречи с тобой, как мертвец. Да я и был мертвецом. Скажешь, говорю глупости? Сейчас другие глупости ещё услышишь. Размером с Химаван*. Я пытаюсь вернуть своё сознание в наш самый первый мир, но большая часть воспоминаний как в тумане… Я помню только, что в настоящем мире твой отец не был слепым, да и царица-мать не носила повязку на глазах! Братьев у тебя было куда меньше, чем девяносто девять, зато друзьями земли полнились. И о братоубийственной войне не мыслил никто! Сапфир Носящий, не поверишь, на нормального правителя походил, о народе действительно заботился и не только на словах. Но до красивых дэви даже тогда был сильно охоч, ни одну лотосоокую мимо не пропускал — ни пастушку, ни принцессу. Не без недостатков люди, это уж как водится. А с одним прожорливым драчуном вы съедали по сотне ладду за ужином, пока Праведник не начинал возмущаться, что близнецам ничего не осталось! А наш первый поцелуй помнишь? В ашраме под кадамбой в безлунную ночь. Наверху были звёзды и жёлтые пушистые соцветия, вокруг — темнота, а рядом со мной — лишь ты… Вот потому и люблю то дерево больше остальных. Хорошее оно, скромное и стыдливое. Укрыло нас в ту ночь от глаз моего отца ветвями, когда он искал нас с факелом, иначе не миновать бы нам порки. А спустя полгода мы Серебряноволосого с Лучником на том же месте поутру застали. Они ещё сделали вид, будто пришли туда молиться Носящему Трезубец. Ага, сняв набедренные повязки и лёжа рядом в обнимку! Посмеялись мы над ними тогда, а сами на другой берег ушли, чтоб не смущать их и заодно от отца моего получше скрыться. Но всё это так давно случилось, сейчас подобное кажется сном или сказкой. И я тогда совсем ещё мальчишкой был, сражаться толком не умел. Зато был счастлив! А дальше становилось только хуже и хуже… Зараза расползалась по мирам, как халахал, словно Носящий Трезубец никогда не заточал этот смертоносный яд в своём горле. Люди становились чудовищами, а миры рассыпались в труху. Зараза сделала твоих двоюродных братьев ракшасами, Серебряноволосый стал врагом Лучника, а Сапфир Носящий превратился в одержимого «восстановлением дхармы». А я всё тосковал, не понимая, почему сердце покоя не находит? Внутри симуляции память о ранее прожитых жизнях пропадает… Я не осознавал ничего. Возвращался в мир Федерации, вспоминал тебя, мне ставили новые блокаторы, и всё начиналось снова! Несмотря на капсулы регенерации, помогавшие моему разуму и телу справиться с нагрузкой, я всё равно начал путать миры. Уже не понимал, в котором из них царица-мать смотрела на нас с любовью, а в каком — закрыла глаза повязкой из шёлка и отвернулась от всех? Где Серебряноволосый лишь играл в соперничество, а где, и правда, ненавидел Лучника и мечтал убить? Но самым страшным был мир, где тот, с кем вы когда-то боролись лишь за сладости и в шутку мутузили друг друга в пыли за конюшнями, смог поднять на тебя руку! Нет, не на тебя. На другого. Но это не имело значения! Для меня это всё равно был ты, хоть я тогда не понимал, почему моя душа тянется к тебе, а тебя словно нигде нет. Будто ты далеко… Тьма йоджан** между нами, и тебя никак не достать, и даже брахмастрой это расстояние не уничтожить! А вот теперь я рядом, но тьма йоджан не пропала. Брахмастры нет, и время на исходе… Если не очнёшься сейчас, мне всё равно придётся распылить этот мир и заодно своё сердце, а призрак мой пойдёт скитаться дальше. Однажды я найду вселенную, которая воскресит тебя! Но это займёт миллионы лет, а я уже скитался именно столько… Ты ведь не отправишь меня снова в такое долгое странствие? Одному новые миры на «божественном дереве» мне не вырастить. А если ты поможешь, появятся вселенные, где сердца богов и людей не пусты. Правда, наверное, тебе в любой из них будет скучно… Ты Воин, а булаву сможешь поднять только на арене дуэлей. Однако я согласен на скучные миры, потому что подвиги на свою шею мы всегда найдём, если пожелаем. Зато не придётся наблюдать, как те, в ком течёт родная кровь, сносят друг другу головы и вырывают бьющиеся сердца. Скажи, ты хочешь мир, где воевать придётся только с засухой и наводнениями? Ну, или с поглупевшими от лёгкой жизни богами? Только ответь, не молчи, — Немой уткнулся лбом в камень и обессиленно умолк. Паша разрывался между желанием приблизиться, положить ему ладонь на плечо и пониманием, что сейчас не стоит делать даже этого. — Если ты сможешь пробудиться, я уверен, мы разбудим и остальных, — не сдавался Немой. — Мы спасём тех, кого заточили здесь. Ты только вспомни меня! Ведь помнишь? Если я своё имя не забыл, то и ты, наверное, тоже? Я хочу, чтобы ты, как раньше, хоть раз назвал меня снова Ашва… — он не успел договорить. Сухой треск раздался в воздухе. Пространство распалось на части. Из многочисленных порталов вывалились на поверхность планеты фигуры в белых комбинезонах с одинаковыми лицами. Их было несметное количество, и все они держали в руках оранжевые шары — систему локального уничтожения «Кварк». А через несколько секунд после их появления в небе, будто из ниоткуда, возникли чёрные и серые космические корабли, похожие на хищных птиц с загнутыми клювами. — Президентская армада! — воскликнул Сергей и расхохотался. — Против нас?! Да они шутят! — и его правый глаз расцвёл сине-алой звездой. — Что ж… Встретим их достойно. Паша уже успел прикинуть, что с таким количеством нападающих вдвоём справиться будет непросто. Наверняка придётся прикрывать саркофаг и Немого, который сейчас не способен сражаться. Однако Паша ошибся. Немой быстро вскочил на ноги, и у него в руках возник лук, на тетиве которого дрожали потоки раскалённой магмы. — Виманы*** беру на себя, — процедил мечник сквозь зубы, и лицо его исказила знакомая Паше по прежним временам пугающая гримаса гнева. — А вы защищайте саркофаги от ракшасов! С этими словами Немой вскинул лук и направил его в небо. Это выглядело как бунт безумца против богов. С борта кораблей вниз на землю протянулись скрещённые лучи, которые выжигали траву, распыляли в ничто почву и камни, уничтожали куски грунта за мгновения. Но Немой с удивительной ловкостью уходил из-под удара и просто стрелял в ответ. Корабли стали взрываться. Это была удивительная картина: безумец воевал с богами и побеждал. Паша и Сергей, вооружившись бластерами, отбрасывали назад клонов, пытавшихся подобраться к капсулам на холме. К счастью, особой меткостью носители белых комбинезонов не отличались. Бросаемые ими оранжевые шары не долетали до шестиугольных «сот» или перелетали через них, превращая в пустоту ещё один квадратный метр синей почвы. Внезапно Паша остолбенел, увидев, как на левой и на правой сторонах его тела начали проступать золотые линии татуировки. — Сергей! — он вытянул вперёд руку. — Что это?! — больше Паша не сказал ничего, но Костенко и без долгих объяснений всё понял. — Раньше часть нашей татуировки была чёрной из-за действия блокаторов, но теперь мы Стражи, которые вырвались из-под контроля. Именно за это нас и собираются убить! Ведь мы пытаемся забрать ростки и создать новые миры, обрекая эту вселенную на гибель. «Мир, где воевать придётся только с природными катаклизмами? Не знаю, как принц, но я готов к такому раскладу! — подумал Паша. — И новый мир, мне кажется, не будет скучным, ведь нам пришлось вырывать его зубами из загребущих лап Федерации. В таком мире по определению не может быть тоскливо!» Странно только, что душа Лучника внезапно умолкла посреди сражения… Паша больше не слышал её отголосков, однако все умения древнего воителя остались при нём, став его собственным мастерством. «Душа лишь поделится с тобой знаниями, а за эту помощь, оказанную тебе, божественное дерево даст ей шанс на перерождение», — некогда сказал Немой, и Паша внезапно вздрогнул, вспомнив те слова. «Неужели пришла пора для возрождения погибших?» Небеса снова разверзлись и наверху появились ярко-синие корабли рядом с уцелевшими от выстрелов Немого серыми и чёрными. — Отряд «Подавитель», — скрипнув зубами, произнёс Сергей. — Глазам не верю, Федерация свои сильнейшие резервы сюда выдвинула! Следующей точно будет эскадра «Всполох»! Против неё не устоим. Это смерть. Надо уходить раньше, чем она появится. — Но ты ведь можешь создать портал! — закричал Паша. — Мы уже столько оранжевых шаров расколотили, наверняка вокруг нас куча энергии! Разбей саркофаг и перенеси всех, включая принца, в безопасное место! — Не выйдет. Если разобью саркофаг, пока Воин ещё спит, он может пострадать. Кроме того, энергия системы «Кварк» сейчас поглощается планетой. У меня нет возможности использовать свой Подавитель для расщепления пространства. Я рассчитывал на пробуждение принца и его помощь с нейтрализацией ядра изолятора, но… Ч-чёрт, «Всполохи»! — Паша невольно взглянул вверх и замер от ужаса. Из почерневших, как сажа, небес выдвинулись тринадцать огромных жёлтых цилиндров. Перевернувшись основанием вниз, они синхронно опустились на поверхность планеты, замкнув собой круг, внутри которого находились саркофаги и Стражи. Клоны, увидев приземление «цилиндров», вдруг перестали сражаться и остановились, как детские игрушки, у которых одновременно сели батарейки. — Последняя мера, на которую идёт Федерация, когда понимает, что проиграла, — бесстрастно промолвил Сергей. — Половину планеты сейчас аннигилируют. А, возможно, всю. — Бластер плюс сверхспособности, и мы победим? — бодро предложил Паша, в глубине души догадываясь, что ситуация более чем безнадёжна. — Нет, — Сергей с горькой усмешкой посмотрел в неприглядные небеса. — Против таких штук не поможет и брахмастра. Ещё б она тут была… Не поверив, Паша несколько раз подряд выстрелил из бластера в цилиндры, а Немой попытался разрушить «Всполох» из лука, но всё было бесполезно. — Нам нужно, чтобы кто-то отключил Подавитель, расположенный под землёй в ядре планеты. Тогда автоматически перестанет работать система подавителей в синих кораблях над нашими головами, потому что они питаются от неё, — промолвил Сергей. — Вся энергия от разрушенной системы «Кварк» направится к нашему оружию, а не к кораблям Федерации. Только после этого мы сможем уничтожить одним ударом все тринадцать башен «Всполоха». В противном случае через минуту-две будем распылены. Но какова вероятность того, что через минуту кто-то отключит для нас ядро? Нам сейчас способно помочь лишь чудо или сильный телепат, способный управлять центральной частью планеты. Не успел Сергей договорить, как земля под их ногами дрогнула, завибрировала, начав расползаться глубокими трещинами. Разломы прочертили всё вокруг, разбивая на части каменные саркофаги. Паша, не отрывая глаз, внимательно наблюдал за ближайшим из них. За тем, внутри которого, по словам Сергея, был заточён принц. Боковые камни шатались и один за другим вываливались на землю, разбиваясь. Крышка саркофага сама собой превратилась в мелкое крошево, а изнутри шестиугольного склепа навстречу мёртвым небесам, жить которым оставалось считанные секунды, поднялась фигура Воина в доспехах, блестевших ярче алмазов. Ни время, ни тлен не коснулись их… Принц был высок ростом, смугл, широкоплеч и невероятно крепок. Казалось, он мог бы сдвинуть с места гору, слегка подтолкнув её, если бы пожелал. Длинные каштановые волосы развевались по ветру. В руках он держал тяжёлую булаву, а светло-карие глаза с золотым отливом смотрели вперёд из-под нахмуренных бровей. Это была дикая, необузданная мощь, от которой невозможно отвести взгляд. Грубая природная красота, которая подчас притягивает сильнее, чем аристократические черты. — Никто не посмеет тронуть моих друзей, пока я здесь! — прогремел Воин, взмахивая булавой. Оружие, раскрутившись в воздухе, превратилось в сверкающий диск, не уступающий по яркости солнцу, и этот всесжигающий смерч понёсся вперёд, с оглушительным грохотом сшибая одну за другой башни «Всполоха». Три рухнули сразу, четвёртая опасно зашаталась, готовясь накрыть ближайшие к ней потрескавшиеся саркофаги. Принц поймал вернувшуюся к нему булаву и прицелился по оставшимся башням. — Стреляем! — скомандовал Сергей, обращаясь к Паше и Немому и вскидывая бластер. — Все подавители в ядре планеты и наверху в кораблях отключены! Грех упускать такой шанс! Даже не задумываясь, они четверо в мгновение ока образовали круг, прикрывая спины друг друга, словно с начала времён сражались только вместе. И в тот миг Паша осознал, кого до сих пор не хватало в команде. Вот этого яростного бойца, похожего на ожившую бурю, в глубине глаз которого наряду с гневом пылало стремление защищать тех, кто ему дорог. Они выстрелили одновременно: Сергей, Паша и Воин по остаткам системы «Всполох», Немой — по космическим кораблям. Оружие, не сдерживаемое подавителями, сработало, эффективно уничтожая цели. Планета задрожала, рассыпаясь, но перед тем, как исчезнуть, в пространстве открылся выход в ту реальность, где засыхало от недостатка человеческих эмоций «божественное дерево», из последних сил храня на единственной выжившей ветке мир с душами, способными его исцелить.