И однако солнце, стул, цветы; от этого не отмахнешься. Я жива, я живу, я дышу, вытягиваю раскрытую ладонь на свет.
Маргарет Этвуд
Его бабушка всегда говорила, что он родился с волшебными руками. Последний раз она сказала так осенью пару лет назад, когда они в поле возились с кабачками. Тэхен громко рассмеялся и поправил ее: – Ба, ты, наверное, имеешь в виду золотые руки. Она улыбнулась, покачала головой, взяла его за руку и сказала: – Нет. Я имею в виду волшебные. Как магия. Тэхен смотрит на свои руки, уставшие от многолетнего тяжелого труда. Дедушка часто поддразнивал его из-за них. «Слишком женственные, ‒ говорил он, и затем, не смотря на него, ласково добавлял, ‒ руки пианиста, как и у твоей мамы». Тэхен крутит запястьями, потирает мозоли, покрывающие его ладони, проводит пальцем по ссадине на костяшке. Он пытается увидеть то, что всегда видела его бабушка. Он пытается найти в них что-то волшебное. Кто-то слегка похлопывает его по спине, пока он спускается по лестнице, и Тэхен знает, что это знак утешения, знак поддержки, но это уже сотая рука за сегодня, и все, что он чувствует - это как в нем зарождается что-то яростное, со скрежещущими зубами, из-за чего у него перехватывает дыхание и горит в груди. Из-за чего он встает. Из-за чего он направляется к полю рядом с фермерским домиком, держа путь к линии горизонта, где солнце освещает верхушки пшеницы, из-за чего кажется, будто мир охвачен огнем. Его руки в грязи, одежда в пыли, его тело одеревенело, пока он несется через сияющее золото, пытаясь убежать от всех своих призраков, пытаясь убежать от боли, которая накрывает его. Вместо этого он падает на землю, так и не приблизившись к солнцу. Тэхен поднимает руку, проводя пальцем по мягкому, желтому колоску, склонившемуся над ним, затем поднимает ее еще выше, отслеживая размытые очертания облаков. Он дышит. Если бы только волшебные руки могли воскрешать людей.~ ~ ~
Тэхен уже два месяца в Сеуле. У него было три работы, пять соседей по комнате, полдюжины любовников на одну ночь, а сейчас у него нет ни работы, ни соседей, ни цента в кармане. Сеул. Город возможностей. Город вторых шансов. Город для тех, кто хочет добиться успеха. Чушь. Тэхен скучает по Тэгу, по деревьям, по полям, по запаху. Не по людям. Определенно не по людям. Но даже если бы банк не продал ферму, он бы не смог там оставаться. Слишком много Воспоминаний. Слишком много Жалости. Слишком много Осуждения. Слишком много Грусти. Боже, Тэхену уже осточертело быть настолько грустным. В небе раздается гром, и толпа вокруг него одновременно поднимает над головами зонтики. Тэхен знал, что пойдет дождь, так как низкие тяжелые тучи с утра были на небе, но не то чтобы он мог позволить себе купить зонт. Вместо этого он запрокидывает голову назад, поднимает руки и открывает рот, в то время как небо над его головой разверзается. Он промокает до нитки за считанные секунды, но не возражает против этого. Дождь не беспокоится ни о чем, так почему должен он? Люди рядом с ним двигаются, некоторые вслух выражают свое возмущение, но раньше бывало и похуже. Он вылетел из школы. Его кожа загорелая от постоянной работы на ферме. Он всегда в одежде на два размера больше. Тэхен знает, что он не умен, красив или хорош в чем-нибудь, кроме копания в земле, но ничего страшного, потому что он хотя бы не в ловушке удушающей жизни. Не на офисной работе, где нужно лишь вбивать цифры и притворяться, что тебе нравятся люди, лишь бы заработать немного очков в свою пользу в этой игре. Очков для чего? Что ты получишь, когда достигнешь конца игры? По крайней мере у них есть работа, шепчет темная часть его сознания, но Тэхену все равно, что у него нет работы. У многих людей ее нет. Особенно у людей его возраста. По крайней мере у них есть люди, заботящиеся о них. Это больное место. Тэхен опускает руки. У тебя ничего нет. На светофоре горит красный, но Тэхен делает шаг вперед, балансируя одной ногой на бордюре. Канатоходец, совершающий опасный трюк. У тебя никого нет. Он опускает ногу на проезжую часть, и кто-то кричит, раздается автомобильный гудок, и где-то на периферии звучит фортепианная мелодия. Она начинается мягко, словно приглушенная колыбельная. Изящная и утешающая. Тэхен оборачивается на ее звук, и такси проносится в паре миллиметров от него. Это не пугает его, он даже не вздрагивает, но несколько прохожих поблизости вскрикивают, кто-то хватает его за руку, тянет его назад, но Тэхен отмахивается, потому что ненавидит, когда его трогают, и… фортепиано. Откуда звучит музыка? На улице находятся лишь бары, салоны красоты и секонд-хенды. В таких местах обычно включают песни из Топ-40, а не такую музыку. Тэхен проталкивается через небольшую толпу, собравшуюся на углу улицы, и следует за мелодией сначала в один переулок, потом в следующий. Он идет по запутанным удаленным улочкам, у него нет с собой телефона, поэтому если он заблудится, а скорее всего так и будет, он не сможет вернуться назад. А хочет ли он вообще возвращаться? Музыка не стала громче, но она чувствуется ближе. Так мог бы сказать лишь сумасшедший, но Тэхен именно так себя и чувствует, а затем ускоряется и бежит на другую узкую улочку, где возвышаются кирпичные стены. Он знает, что на той оживленной улице он не смог бы услышать музыку. Он знает, что она, вероятно, звучала лишь в его голове и что он потерял ее, и, может, он на самом деле умер под колесами автомобиля… но что-то тянет его вперед, и оно теплое, и он чувствует себя взволнованным, смущенным, пробудившимся и живым. Тэхен много лет не чувствовал себя настолько умиротворенно. Он останавливается. Поворачивает налево. Затем направо. Он ожидает увидеть тупик, но вместо этого справа он видит кованые железные ворота с открытой дверью, ведущей в вымощенный камнем дворик. Камни покрыты мхом и травой, но на них видна вытоптанная, расчищенная тропинка, ведущая к темной двери старенького дома из красного кирпича. Тэхен заходит во двор, оглядываясь по сторонам в поисках какого-нибудь знака. Это частная собственность? Кафе? Сад? Или то, что раньше было садом. Все растения находятся на грани смерти. Цветы покрылись пятнами и завяли, небольшие кустарники заросли и потемнели. В паре метров от него на покрытом травой холмике растет клен, сгибающийся под весом умирающих ветвей. Тэхен ступает дальше, и его сердце сжимается от боли, хотя он не уверен, это все еще его собственная грусть или чья-то еще. Его внимание привлекает движение. В одном из окон домика рядом с дверью мелькает человек, и над дверью включается свет, так что Тэхен наконец может рассмотреть знак «открыто». Прежде чем он успевает подумать, ноги уже несут его туда. Колокольчик над дверью звенит, когда он заходит, и Тэхена тут же окружает тепло и травы. Базилик. Розмарин. Огромное количество шалфея. Черт возьми, кому вообще нужно столько шалфея? Пучки засушенных трав висят повсюду. И цветов тоже. Календула и ромашка, розы и золотарник. Фортепианная мелодия пропала. Тэхен делает еще шаг вперед, но внезапно на него обрушивается осознание того, насколько он промок и как много воды с него стекает на пол. Его кроссовки скрипят и хлюпают, пока он идет от входа к главной комнате. Слева находится библиотека, заполненная книгами. Старыми книгами, потрепавшимися и огромными, под весом которых полки прогибаются в центре. Тэхен не так уж интересуется чтением. Его внимание привлекают камни, разложенные на нескольких больших деревянных столах в маленькой комнате. Он бы назвал их кристаллами. Их сотни. Некоторые из них необработанные, неровные и величиной с его руку, другие отшлифованные до размеров маленького шарика, который можно носить на подвеске. У каждого кристалла невероятный цвет, и все они разложены на различных деревянных подносах таким образом, что в этом чувствуется забота владельца о них. Тэхен придвигается ближе, стараясь получше их разглядеть, откидывает с лица прилипшие волосы, чтобы не лезли в глаза, и берет желтый камень, отполированный в форму овала. Он теплый в его руке. Слишком теплый, будто бы до этого лежал на плите. – Цитрин, – говорит сзади голос с придыханием, и Тэхен почти роняет камень. – Хороший выбор. Тэхен оборачивается в поисках обладателя голоса и видит, как из соседней комнаты выходит парень. Он полирует своим фартуком большой стеклянный шар в руках, и Тэхен почти забывает дышать, потому что он никогда в своей жизни не видел никого настолько красивого. Его рот приоткрывается, но он не может ничего произнести. Ничего членораздельного, по крайней мере. Парень улыбается, и Тэхен готов поклясться, что свет в комнате стал ярче. Не в переносном смысле. А будто кто-то забыл, что приглушил свет, а сейчас наконец включил его на полную мощность. – Камень, – кивает парень на него. У него светлые волосы, такого же цвета, как колоски пшеницы на поле прямо перед сбором урожая. Они немного вьются у ушей и распушены спереди. Один локон выбивается из прически и качается при движении. – Цитрин согревает сердце и очищает от негативной энергии, освобождая место для счастья и света. Хорошо подходит для тех, у кого в жизни много дождливых дней. – Мне нравится дождь, – бормочет Тэхен, все еще пойманный врасплох, все еще ослепленный, и это заставляет парня рассмеяться, и его смех отдается где-то глубоко внутри Тэхена. – По тебе видно, – снова улыбается парень, и Тэхен внезапно понимает, насколько он промок. – Извините! – он быстро кладет камень обратно и отходит подальше от стола, подальше от парня. – Извините, я не хотел… Извините, – произносит он, и его голос срывается из-за изнеможения и кто знает, чего еще. Он теребит торчащую из своей рубашки нитку. – Все в порядке, – говорит парень, и его голос будто бы стал еще мягче, если это вообще возможно. Он спешит к прилавку на другом конце магазина и ныряет в комнату за ним, а затем возвращается с парой полотенец. На этот раз в его руках нет шара. Тэхен не хочет двигаться, чтобы не создать еще больший беспорядок, поэтому парень подходит к нему. Однако когда он всего лишь в паре шагов от Тэхена, его лицо искажается словно от боли, и Тэхен хочет спросить, что случилось, но у него пропадает дар речи, когда он замечает, что один глаз парня яркого голубого цвета. Такой оттенок можно увидеть на небе лишь в идеальную летнюю погоду раз или два за всю жизнь. Другой его глаз светло-карий. И затем парень начинает плакать. Это незаметный плач. Тихий. Он быстро вытирает слезы, но Тэхен не может прийти в себя. – Прости за это, – улыбается парень, но на этот раз комнату не озаряет светом, и улыбка не достигает его красивых глаз. Тэхен не знает, как ему вести себя. – Держи. Он берет полотенце и начинает промокать свою одежду, в то время как парень садится на колени, чтобы вытереть накапавшие лужицы. Они быстро с этим справляются, и Тэхен не поднимает голову, когда передает полотенце обратно. – Спасибо, – тихо говорит он. Тэхен делает глубокий вдох, так и не поднимая глаз. – Камень. Тот камень. Как он связан с энергией? – Это исцеляющий кристалл, – отвечает парень так же тихо. – У кристаллов есть разные силы, разное предназначение. – Но они же на самом деле не исцеляют, так ведь? Они ведь не лекарство. – Может ли лекарство исцелить разбитое сердце? – Тэхен удивленно смотрит на него, и взгляд парня кажется таким невероятно теплым, что он просто не может отвести от него глаз. – Может ли лекарство повысить креативность и решительность? Может ли оно сделать человека более сострадающим? Более смелым? Может ли оно даровать ясность разума и мудрость? – Камни не могут делать все это, – шепчет Тэхен, но как только слова срываются с его губ, они кажутся неправильными. Тяжелыми и неуместными. На мгновение кажется, что голубой глаз парня сияет. – Они могут, если ты в это веришь. Тэхен прикусывает щеку изнутри, оглядывается на тот самый бледно-желтый камень, который лежит на столе. Будто бы ждет его. Тэхен вспоминает, каким теплым он был в его руке. Словно он снова был дома. – Что это за место? – задает он вопрос больше себе, чем парню. Больше комнате, чем кому-либо еще. Потому что этот парень рассказывает об энергии и исцелении, и вся стена доверху заставлена различными банками с растениями и переливающимися жидкостями, и вообще сюда его привело чертово фортепиано, и если Тэхен прислушивается, то может почувствовать, как его сердце бьется в одном ритме с чем-то, витающим в воздухе. Тэхен не уверен, что услышит честный ответ, но прежде, чем это происходит, передняя дверь настежь распахивается, колокольчик оживленно звенит, и «Чимин, я принес обед!» достигает их быстрее, чем сам гость. Из-за угла появляется мужчина и он застывает на месте, как только замечает Тэхена. Не от испуга, а просто от удивления. Немного настороженно. Когда он видит за спиной Тэхена того красивого голубоглазого парня, то его взгляд проясняется. – Покупатель? – Нет, я ничего не покупаю, – отвечает Тэхен, но мужчина уже проходит мимо него. – Но ты находишься в магазине, следовательно, ты что-то присматриваешь себе, следовательно, ты покупатель, – у него очень низкий и будто бы урчащий голос, и этот мелодичный звук напоминает Тэхену о доме. – Если ты не знаешь, что ищешь, просто осмотрись вокруг. Ты найдешь, что тебе нужно. В этих словах нет никакого смысла, но Тэхен слишком заворожен его голосом. Тэгу. Тэгу, но немного стершийся. Немного устаревший. Такое произношение у его бабушки с дедушкой. Было у его бабушки и дедушки. Было, было, было. Сейчас уже все в прошлом. Ощущение, будто сердце Тэхена бьется где-то в горле, не заботясь о том, задушит оно его этим или нет. Инстинктивно, словно какая-то сила тянет его, Тэхен вновь берет тот желтый камень. Он прижимает его ближе к груди. Он не успокаивает его сердце. Не «очищает от негативной энергии». Но он теплый. Как будто держишь чью-то руку. Тэхен не может вспомнить, когда в последний раз держал кого-то за руку. Тем утром с бабушкой, когда они были в поле? – Вот видишь, – Тэхен поднимает взгляд, следя за тем, как грубоватый мужчина с устаревшим акцентом из Тэгу направляется к дальней комнате с пакетом продуктов. – Я буду на кухне, Чимин. Чимин. Чимин со странными глазами, который плачет при незнакомцах и может осветить целую комнату своей улыбкой. Чимин, который сейчас странно на него смотрит. Но не удивленно. Кажется, только Тэхен сегодня всему удивляется. – Ты можешь купить его, – мягко улыбается Чимин, все еще с любопытством глядя на него, и у Тэхена замирает сердце. – У меня… – начинает Тэхен, крепко сжимая в руке камень, затем кладет его обратно на стол. Руке сразу становится холодно. – У меня нет денег. Простите. – Мне не нужны деньги. Тэхен снова непонимающе смотрит на него. Не то чтобы он прекращал. – Что? – Деньги. Мне не нужны деньги, – говорит Чимин. – Но я возьму воспоминание. – Воспоминание? ‒ Воспоминание, ‒ кивает Чимин с блестящими глазами. ‒ Лучше всего счастливое. ‒ Я забуду его? ‒ спрашивает Тэхен, и это все ненормально, это не похоже на правду, но его пальцы все равно снова находят камень и сжимают его. ‒ Если я отдам воспоминание, я потеряю его насовсем? Потому что у меня… У меня не так много счастливых воспоминаний. Я… ‒ Тэхен думает, что выставляет себя дураком, но Чимин ласково на него смотрит, и это тихое наблюдение помогает Тэхену продолжить говорить. ‒ Я не хочу потерять их. Не снова. Выражение лица Чимина тут же становится обеспокоенным. ‒ Оно останется у тебя. Воспоминание. Ты просто поделишься им со мной, ‒ Тэхен согласно кивает, но лицо Чимина все еще немного мрачное. ‒ Правда, мне придется дотронуться до тебя. ‒ Мне не нравится, когда меня трогают, ‒ Чимин кивает, словно уже слышал это раньше. Словно он заранее знал. Камень пульсирует в руке. ‒ Но… ладно. Ненормально, ненормально, ненормально. Это все одно сплошное безумие. Чимин делает шаг вперед, затем еще один, и Тэхен понимает, что за все время пребывания в магазине не сдвинулся с места. Чимин подходит к нему близко, ближе, чем раньше. Настолько близко, что Тэхен может видеть золотые крапинки в его глазах, похожие на следы солнца. Так близко, что он может почувствовать запах апельсина и лаванды, исходящий от его одежды. Чимин поднимает левую руку, и на безымянном пальце у него золотое кольцо. ‒ Вспомни что-нибудь счастливое, ‒ низким, почти мелодичным голосом просит Чимин. Похоже на колыбельную. ‒ Это может быть недавнее воспоминание или что-то из детства. Что-нибудь теплое. Приятное. Тэхен закрывает глаза. Счастливое. Теплое. Приятное. Он сразу отбрасывает воспоминания этого года. И предыдущего тоже. Он думает о позапрошлом годе. У него сохранилось несколько неплохих воспоминаний. Они уютные. Но они не согревают его сердца. Не заставляют его душу петь. Тэхен думает о средней школе. О начальной. Затем, впервые за много лет, он позволяет себе подумать о том, что было раньше. Что было до аварии, когда его семья была полной. Его первая и последняя поездка к океану. Тэхен поднимает дрожащую руку, все еще крепко зажмурив глаза, и он улавливает резкий вздох, который делает Чимин, когда переплетает их пальцы вместе. Лето. Августовское утро. Свет, проникающий сквозь мозаику листьев в лесу. Звук текущей воды. Тепло нагретого солнцем песка под его ногами. Кто-то обнимает его и напевает приятную мелодию. Смех. И такое ослепительно голубое небо, что ты счастлив просто потому, что жив. Когда Тэхен открывает глаза, Чимин смотрит на него с искренним изумлением, его взгляд полон доброты и любви, отчего Тэхен немедленно отстраняется. ‒ На этом все? ‒ отрывисто спрашивает он, на что Чимин кивает, смотря на него, на его руку, и мысли его очевидно где-то далеко. ‒ Хорошо. ‒ Хорошо, ‒ на выдохе произносит Чимин слегка высоким голосом, все еще смотря на его руку. ‒ Спасибо. Тэхен кивает, кладет камень в карман и покидает магазин прежде, чем Чимин предложит сделать что-нибудь еще более ненормальное. Дождь уже закончился, и, пересекая двор, Тэхен замечает, что розовый куст рядом с кованой скамейкой зазеленел.~ ~ ~
Проходит три дня с тех пор, как Тэхен побывал в странном магазине, где он увидел странного парня и странные камни. Один из них теперь его. Его странный камень. Его странный камень, который согревает ему руки и успокаивает сердце. Только ненормальные люди верят в магические камни, и Тэхен теперь, вероятно, один из них. Эти три дня он спит на скамейке в парке. По утрам он сидит у реки, смотря, как солнце поднимается над верхушками зданий. Вечера он проводит там же, потому что ему нравится, как вода окрашивается в розовый, фиолетовый и золотой цвета от заходящего солнца, будто это огромный холст смешивающихся красок. Все остальное не так приятно. Еще по-летнему тепло, и Тэхену уже не помешало бы помыться. Ему удается уговорить нескольких людей отдать ему остатки еды после закрытия кафе, но на одних булочках ему не прожить. Тэхен мог бы вернуться в Тэгу. Но у него нет денег на автобус. И никто его там все равно не ждет. Люди терпели его все эти годы только из-за его бабушки с дедушкой. Если бы он был нормальным, все могло бы быть по-другому. Если бы он носил другую одежду и чаще надевал обувь. Если бы он лучше учился. Если бы он не разговаривал с вещами. С неодушевленными предметами. Дверями и тарелками. Книгами. Цветами, растениями и небом. Люди всегда говорили, что он странный. Его трудолюбие и умелые руки не имели значения. Он был Другим. Причудливым, нелепым, странным, раздражающим, грязным, глупым. Тэхен закрывает лицо руками, трет глаза настолько сильно, что начинает видеть звезды. Вдалеке он слышит фортепиано.