Маховик времени

      Когда к Гарри вновь вернулась способность разговаривать и вертеть головой, он наконец нашёл взглядом Гермиону.       Она сидела в кресле, прижав колени к груди, и неотрывно смотрела на огонь. Лицо её было заплаканным - и Гарри тотчас же обозвал себя всеми известными ему ругательствами за свою выходку. Она вновь оказалась рядом в момент его слабости... Она защитила его от себя самого - отважная маленькая волшебница...       Тёплые чувства к ней, казалось, стали ещё крепче - и чувство вины добавляло драматизма и без того странной ситуации.       Он сел в постели, и Гермиона бросила на него пустой взгляд - чисто механически проверяя, в порядке ли её пациент. Гарри вздрогнул от внезапно охватившего его волнения и голосом провинившегося школьника проговорил:       -Гермиона... Я... Я дурак.       Девушка вновь перевела взгляд на огонь.       -Я не знаю, что на меня нашло, - продолжал Гарри. - Я не ожидал от себя... Такого.       -Я тоже не ожидала, - бесцветно отозвалась Гермиона. - Не ожидала, что мне придётся драться с тобой.       -Гермиона, - Гарри сбросил одеяло и встал возле постели, боясь сделать шаг в её сторону. - Прости меня...       Её красные глаза обратились к его лицу, и обжигающе мучительное чувство новой волной обрушилось на Гарри - настолько всепрощающим и преданным был её взгляд.       -Я тебя не достоин, - одними губами проговорил Гарри, не выдерживая её взгляда. - Я... Мерлин, я просто не имею права на тебя.       Гермиона вдруг улыбнулась - его сердце принялось истерично биться об стенку груди, и ладони его совершенно некстати принялись потеть. Гарри нервно вытер их об джинсы и виновато улыбнулся ей в ответ.       -Не имеешь права? - переспросила Гермиона. - А кто, позволь понтересоваться, такие права раздаёт?       Она встала с кресла и взяла с тумбочки склянку с каким-то очередным зельем. Каждый её шаг в его сторону вдруг стал для Гарри испытанием на выносливость - чувство вины, благодарности и ещё чего-то, трудно воспринимаемого, но отчего-то очень приятного, обрушилось на него, когда она приблизилась на расстояние вытянутой руки.       -Я сделала тебе настойку здоровья, - сказала Гермиона, протягивая ему склянку. - Ты сильно замёрз там... Умудрился уйти без куртки.       Гарри взял из её рук склянку и провалил испытание на её откупоривание - вместо этого он притянул Гермиону к себе и обнял, пряча лицо в её волосах. Сколько раз эти хрупкие плечи забирали на себя часть его ноши? Сколько раз он сам взваливал на неё ответственность, которая ему одному была бы не по силам? Она одна была его семьёй и его домом - единственной. И как раньше ему это не приходило в голову?       -Я купила книгу, пока ты спал, - раздался её тихий голос. - Можем почитать вместе... В нашем времени таких уже нет.       -Я могу почитать вслух, если хочешь, - проговорил Гарри ей в волосы, прижимая её к себе крепче и вдруг осознавая, что точно не сможет её отпустить. - Что за книга?       -Художественная, - еле слышно отозвалась Гермиона, невольно подставляя шею под его невесомый поцелуй. - Старое... Издание.       -Насколько старое? - поинтересовался Гарри, не слыша самого себя.       -Очень старое, - пробормотала Гермиона, с трудом удерживая вес тела на вдруг ослабевших ногах. - Вряд ли... Тебе это интересно.       -Мне интересно всё, что интересно тебе, - заявил Гарри, делая неутешительный вывод о том, что его слова сейчас звучат как текст из какого-нибудь фильма для взрослых.       -Да брось, Гарри, мы же оба знаем, что это не так.       Её голос прозвучал задорно, даже нетерпеливо. Не торопясь, они изучали друг друга, касаясь там, где прежде никто никогда не касался. В их реальности у них не было бы на это ни секунды - но здесь время остановилось для всех, кроме них двоих, и оба приняли решение использовать данное явление с максимальной пользой.       Дети выросли вместе, став взрослыми бок-о-бок, разделив друг с другом все радости и невзгоды, утраты и приобретения. Они знали друг друга лучше, чем кто бы то ни было, и такой исход их отношений вдруг стал казаться им настолько очевидным и простым, единственно верным, что сомнения ни на секунду не занимали их мыслей. Гермиона почувствовала боль лишь на мгновение - всё её существо было увлечено тем, чтобы отдавать и принимать без остатка - как было всегда, когда дело касалось Гарри. Странное, запретно-честное наслаждение стало наградой за все проведённые вместе годы и в то же время самым простым проявлением их отношений.       А снег сыпался с небес, заметая любые следы.