Алмаз желаний

You had a temper like my jealousy too hot, too greedy How could you leave me when I needed to possess you? I hated you, I loved you too Bad dreams in the night you told me I was going to lose the fight Ooh, it gets dark, it gets lonely On the other side from you I'm coming back love, cruel Heathcliff, my one dream, my only master Ooh, let me have it Let me grab your soul away* Визерис сидел перед зеркалом в мрачных раздумиях и смотрел на своё отражение. Его волосы отливали серебром в свете луны. Окно было открыто, и свежий зимний ветер качнул занавеску, впуская в комнату поток морозного воздуха. Его волосы тоже заколыхались от ветра, чёлка прилипла к лицу. Он подумал, что давно пора было подстричься, хотя Арианна говорила, что ей очень нравятся его длинные волосы. Арианна. В эту ночь он женится на ней. Любил ли он её? Конечно, нет. Он нервно заёрзал на стуле перед зеркалом. Дыхание участилось. Может, он совершает ошибку? Но он тут же напомнил себе, что у него нет выбора. Арианна, конечно, была хороша собой, и он ничего не имел против романа с ней, но если бы у него был выбор, то он бы точно не женился на девушке, которую знает несколько недель. С удивлением он отметил для себя, что никогда и не влюблялся раньше. Но его поразил не столько сам факт этого, сколько то, что раньше он никогда не задавался подобными вопросами. «Ну что ж, пора идти», - он поднялся и ещё раз посмотрел на себя в зеркало, глаза попривыкли к темноте, но он и так уже достаточно налюбовался на себя сегодня. Арианна приобрела ему наряд в викторианском стиле, – он не стал спрашивать, зачем – ему даже нравились её прихоти. Увидеть невесту в свадебном платье до свадьбы считается плохой приметой. А считается ли хорошей приметой, когда невеста сама выбирает тебе свадебный костюм? Определенно, в ней что-то было. Она была нетривиальной личностью, индивидуалисткой. Может, он действительно женился бы на ней, если бы у него был выбор. Но что значит действительно? Он ведь и так скоро женится на ней. Скоро полночь. В полночь они пойдут на холм Флоббера, или холм Пажитника Осеннего. Это место имело сакральное значение для Арианны. Здесь её покойная мать выращивала пажитник, по-другому это растение называют шамбала. Но после маминой смерти никто не занимался этим огородом. Здесь же Арианна похоронила своего попугая Флоббера. Арианна крутилась перед зеркалом, приставляя к лицу павлиньи перья и смотря, как их изумрудная зелень оттеняет её рыжие волосы. Она ещё раз их покрасила перед свадьбой. По правде говоря, это было скорее венчание, нежели свадьба. Но свадебное застолье, тем не менее, будет. Они сделают это скорее для её родственников, которые не понимают тонких материй. Визерис понимал. Она сразу это видела по нему. Чего не скажешь о его сестре. Даже странно, что они брат и сестра – они похожи только внешне. А девчонка влюблена в него. Арианну это не беспокоило, потому что: во-первых, она не считала это ненормальным, даже в таком возрасте, во-вторых, она была уверена в том, что Визерис нормальный, а потому Дейнерис не может составлять ей конкуренцию. В том, что он предпочитает её и в том, что он нормальный, она уже неоднократно убедилась на своей постели. То, что жених и невеста не должны спать друг с другом до свадьбы – удел мещан. У ведьм всё не так. А с Дейнерис она общалась не для того, чтобы сблизиться с Визерисом, не потому, что она его сестра, а просто потому, что она прелесть какая дурочка. Визерис пошёл к холму, который ему до этого показала Арианна. Они с ней шли к нему разными дорогами, как условились. Видимо, она всё же не хотела, чтобы он видел её до свадьбы в платье. Арианна, в белом подвенечном платье из струящегося шёлка, узком, в пол, с воткнутым в волосы павлиньим пером, что даже не смотрелось на ней вульгарно, улыбается; рядом с ней под руку стоит Квентин – он будет выдавать её замуж; по правую руку стояла Дени – она не была ни насупившейся, ни надменной, ни гневной – её лицо было, как восковая маска. Они стояли в круге из свечей, пылающих свечей. Такую картину увидел Визерис, когда поднялся на холм. - Надеюсь, ты сразу нашёл меня, дорогой, - Арианна улыбалась хищной, лукавой улыбкой и была ещё больше похожа на лисицу сейчас. – Ты нигде не упал, не ушибся? – пролепетала она. - Нет, - Визерис вошёл в круг. - Подойди, дай я тебя поцелую. Ой нет, подожди, мы ведь ещё не женаты. Квентин достал толстую книгу и стал читать на латыни. Потом он спросил: «Согласна ли ты, Арианна Мартелл, взять этого человека в свои мужья…» и всё полагающееся. Когда и она, и он сказали «Да» не то что бы торжественно, но проникновенно, заухали филины. Квентин подошёл и перевязал им руки белой лентой, некрепко, символически. - Пусть тот, кто имеет что-то против этого брака, выскажется или замолчит навеки, - сказал Квентин. Молчание разлилось в звенящей тишине ночи. Арианна, улыбаясь и не глядя на Дейнерис, сунула ей в руки маленький букет, который она держала до этого. Это были чайные розы. - Пойдём, оставим их одних, - сказал Квентин Дени, и они стали спускаться с холма. На секунду Дени пронзила ужасающая мысль, что в свою брачную ночь они будут заниматься этим прямо на холме, под лунным светом. - Они скоро придут, - сказал Квентин. Он повёл её на второй этаж в гостиную, где сидели Доран и Оберин. Был накрыт стол с множеством разных блюд и напитков. Казалось, это было рассчитано на целую толпу людей, а не только на них шестерых. Вскоре они услышали в коридоре смех. Дверь открылась, и в проёме показался Визерис с Арианной на руках. - Это обычай, - сказал Доран. – Переносить невесту через порог. - Жену, - ответил Визерис, чуть улыбаясь. Дени вспыхнула. Они сели за стол, Квентин налил всем шампанского в бокалы, все стали есть, пить и говорить тосты в честь мужа и жены. Дени стала удивляться, откуда вдруг здесь взялось столько шума. Но зал наполнился смехом, весельем и разговорами. Она и сама проговорила какой-то тост, только не помнила, что сказала. Наверное, какую-то банальность, взятую из дамских романов. Никто особо не обратил внимания на её слова. Арианна сказала, как ей нравятся волосы Визериса: «Они как сахарная вата. Мне хочется их съесть». И она укусила его за волосы. - Ты ничего не ешь, - тихо заметил Квентин. – Твой брат может обидеться. А действительно, подумала Дейнерис. Почему она должна себе отказывать в чём-то? И её скромный пост сменился бурным аппетитом: она стала налегать на свои любимые блюда, выбирая самое вкусное. Ей хотелось дотянуться до всего и всё попробовать. Здесь были и корнишоны, и дыня в сиропе, и хурма, разные орехи и сухофрукты, после закусок она перешла к основным блюдам – молочному поросёнку и каре из баранины. На рыбу и морепродукты её уже не хватило, поэтому она довольно бесцеремонно и не особо заботясь о своей репутации, взяла с собой мидий в сливочном соусе, креветок в кисло-сладком и канапе с чёрной и красной икрой и положила всё это на большую тарелку. В алкоголе она себе тоже не отказывала: она попробовала и тосканские вина, и японское сливовое вино, и сливочный шерри. Поняв, что никто её особо не замечает, она взяла тарелку и вышла. - Я тебе ещё торт принёс, - постучал в её двери Квентин. Она открыла и хотела впустить его, но он сказал, что ещё посидит со всеми, потому что ему неудобно всех покинуть, но скоро он придёт. «Неудобно ему…» - подумала уже изрядно набравшаяся Дени и рухнула в постель. Через полчаса она проснулась и стала доедать торт, который принёс Квентин. Визерис и Арианна почти ничего не ели по понятным причинам. Дени рада была, что её комната далеко от их теперь общей спальни. Утром к Визерису и Арианне вошли без стука. Это был Оберин. - Дядюшка, право же, это невежливо. Я, конечно, знаю твои вкусы, но ты мог бы и предупредить… - Сейчас не время для твоего остроумия. Поместье во Флоренции разворотили. Они ищут Визериса и Дени. - Кто? - Ассасины Дрого. Они могут прибыть сюда. Нам нужно спрятать Визериса. - А Дени? - Дени может остаться здесь. - И здесь она будет в безопасности? - Им нужен ты. А Дени здесь будет в безопасности. Визерис стал быстро одеваться и собираться. Оберин довёз его на своём старом «фордике» до границы, там он посоветовал Визерису искать укрытия в бенедиктинском монастыре. У Визериса было много денег, полученных от Иллирио, так что он не пропадёт. Дени вышла только днём. Она зашла на кухню, где увидела Квентина, который ей всё рассказал. Дени не находила себе места. Как? Он с ней даже не попрощался? - Оберин подумал, что так будет лучше, - сказал Квентин. – И времени не было. - Но почему я не могу поехать с ним в этот монастырь? Они вместе пошли в комнату к Арианне. Она нервно покусывала губы и выглядела крайне взволнованной. Они сели на кровать возле неё. - Я должна рассказать вам кое-что. Вам обоим. Дени внимательно слушала. - Дело в том, что в вашем замке, замке Таргариенов, находится некое сокровище. Я не знаю, что это, но его все ищут. И Серсея с Робертом. Но вроде как по отдельности, насколько мне известно… Я не знаю всего. Но это поэтому папа принял вас. Дени словно окатили ледяной водой. «И поэтому ты вышла за моего брата?» - хотелось крикнуть ей. - Так-так, похоже, кто-то слишком много болтает. - Арианна! – крикнула Дени, но Квентин остался сидеть спокойно. Доран поволок Арианну за волосы к двери. Квентин узнал у Оберина, где Доран держит Арианну. Хотя Оберин отвечал ему очень неохотно. Вдвоём с Дени они ночью прокрались к комнате в башне, где была Арианна. Они стали разговаривать через дверь. - Арианна, используй магию! Ты же колдунья! Она всхлипывала. - Я никакая не колдунья, Дени. Это просто игра. Это была игра, чтобы привлечь Серсею и воспользоваться браком с Мирцеллой как инструментом давления, если Серсея победит. Тогда бы ей пришлось делиться частью власти с семьёй. Можно было бы действовать через Мирцеллу. «Как игра?» - Дени не находила слов от удивления и возмущения. Её обманывали. Все они. - Ты любишь моего брата? – спросила вдруг она. - Я не знаю… По щеке Дени сбежала совсем непрошенная слеза. Она со злостью смахнула её. - Но я вышла за него замуж не поэтому, не ради сделки, Дени, заверяю тебя. Просто для Арианны это тоже была игра. Игра в ведьму, в колдунью. Да, она действительно приручила двух лисов и она действительно могла разговаривать с вороном Дорана – вороны умные птицы. И колдовская свадьба на холме, где был похоронен её любимый попугай, тоже была частью этой игры. Дейнерис обуял гнев. - А ты тоже всё это делаешь специально? – крикнула она Квентину. - Нет, Дени, что ты… Я ведь не знал об этом тоже. Мне правда нравится проводить с тобой время. Дени вбежала к себе в комнату и стала лихорадочно собирать свои вещи, которых было не так уж много. Собрав всё, она выскочила из поместья Мартеллов и зашагала к выходу. Открыв тяжёлую дверь, она вышла за ворота. Она подошла уже к просёлочной дороге, когда осознала, что у неё ведь нет денег. «Плевать», - подумала она и подняла палец вверх, надеясь, что кто-то её подвезёт. Скоро пришёл Квентин. Он упрашивал Дейнерис остаться. - Я понимаю, что все они тебе противны, - говорил он. – Но останься, пожалуйста, ради себя и ради своего брата. Ради меня. Обещаю, я устрою так, что ты не будешь видеть никого. Я буду сам приносить еду тебе в спальню. В самом деле, как ни хотелось Дени уйти, она понимала, что решение было опрометчивым. Она вновь разложила вещи на кровати. «Когда же мы перестанем убегать? И сколько же он будет там скрываться? И когда мы увидимся?» Она найдёт способ с ним связаться. Через несколько дней Дрого прибыл к поместью Мартеллов. Оберин вышел за ворота, чтобы встретиться с ним. - Его здесь нет. «А если бы и был, я бы не сказал тебе», - подумал Оберин. - Я не за ним. За девчонкой. - А девчонка тебе не нужна, - Оберин бросил Дрого свиток. Он пробежал его глазами. - И я должен поверить в это? Что подземелье сможет открыть только потомок Таргариенов мужского пола? - Он скреплён печатью библиотеки Таргариенов. - Я думал оставить Дейнерис своей женой. Но жизнь парня мне не важна. - Я не знаю, где он, - Оберину хотелось улыбнуться. - Мы могли бы разделить добычу. - Право же, я не вступаю в сделки с Иллирио. Парень ведь должен ему деньги? - Я говорю не о деньгах Иллирио. Они меня не интересуют. Пусть сам с ним разбирается. Я говорю про алмаз. Алмаз желаний. - А, ну да. Всё равно я ему не доверяю. И не понимаю, почему ты с ним связался. Когда я услышал об этом, я подумал: "Серьёзно? Сыроторговец?" Это же не твой уровень, - Оберин откровенно насмехался. - Я найду его, - прорычал Дрого, стиснув руки в кулаки. Оберин только прищурил глаза. «Таких, как ты, туда не пускают», - подумал он. Визерис тем временем был уже в Швейцарии. Он заснул на вокзале. А когда проснулся, то обнаружил, что его ограбили. Like the leaves at my feet He is a victim of gravity The unbearable colour of things Gets him down Sorry it was me Was I thinking out loud? Like strings in a fan The shoelaces aren't done The solitude reflection of his fate Gets him down Sorry it was me Was I thinking out loud? If the telephone should ring God knows it could never be him* *