Со знакомым чёртом не будешь одинок

Что вы знаете о Тео Хатчкрафте? Он британец. Красиво поет. Фронтмен группы Hurts, где всего два участника. Любимчик всех. Женщин, сцены, фанатов. Может быть, фортуна его тоже любит, но Адам сомневается. Главная удача Тео — встреча с ним. Да, эта мысль эгоистична. Да, сам Тео так не считает. Но что было бы, если бы не та судьбоносная встреча? Что было бы, если бы Адам тогда не подошел с этим глупым комплиментом ? Ничего. Жаль, что Тео этого не понимает. Он всегда выглядит безупречно. Дорогие костюмы, тёмные очки, гель для волос, который Адам так ненавидит. Ведь именно этот чёртов гель каждый раз напоминает, чему по-настоящему принадлежит Тео. Сцене. Свету прожекторов, крикам фанатов, нелепым вопросам журналистов, всеобщему признанию. Адам никогда не войдет в этот список. Всегда будет на сотых позициях перечня любимых вещей Хатчкрафта. Где-то рядом с селедкой и «Мастером и Маргаритой». Ведь его задача — аккомпанировать, сопровождать игрой на музыкальном инструменте сольную вокальную партию. Его задача в отношениях — сопровождать игрою своей жизнью сольную партию Тео. Но строгая одежда — ещё не значит изысканный стиль. Вычищенный костюм — не признак джентльмена. Красивая улыбка — необязательно искренняя. Раньше Адам думал, что эти слова никак не могут относиться к его коллеге. Но он изменился. Стал более бесстыдным. Более страстным. «Более блядский», как выражается Адам Андерсон. Рубашки расстегнуты при любых обстоятельствах, несмотря на температуру в зале, ведь фанаткам так нравится. Больше свободного пространства на теле Тео — больше криков, стонов и взвизгов. Показать на всю Россию эту пресловутую татуировку «Счастье» - да нет проблем. Счастье. Тео, ты хоть знаешь, что это такое? Что такое с ч а с т ь е? Брюки. Блядские брюки, которые, кажется, порвутся при первом резком движении. Они вплотную обтягивают крепкие бедра, которые совсем не прочь пустится на сцене в пляс. Даже не пляс, а в стриптиз. И обязательно ракурсом к фортепиано, будто дразнит. Своим танцем затягивает в крепкий капкан. Адаму уже осточертели его якобы искренние улыбки и нелепые ужимки. Каждый раз, когда Тео начинает свои ласки с микрофоном и зрителями, Андерсон с большей силой вдавливает в корпус невинные клавиши, а медиатор, того гляди, скоро сотрется в крошку от напряжения. И это вовсе не от раздражения, а от желания. Желания хоть на минуту побыть этой несчастной микрофонной стойкой или обычным зрителем. Они получают столько энергии, отдачи, любви. А ты сиди, Адам, аккомпанируй. Терпение заканчивается, когда рубцы от гитарных струн перестают заживать. Когда и так слабое сердце начинает ныть только от его присутствия рядом. Общение скатилось до дежурного, да и то были скорее жесты, чем настоящие слова. Во время перерыва Тео даже не объявился ни разу. Точнее, позвонил один раз, но на том конце провода было лишь пьяное хихиканье и что-то, похожее на «Кельвин передает тебе...ик...привет, да» Потом были ещё звонки, но отвечать на них было бессмысленно. Было бы что-нибудь важное — написал бы. Но даже без живого общения Тео преследует его. Сколько раз он нажимал «отписаться» в Инстаграм-профиле, но через секунду подписывался обратно, якобы из-за фанатов, ещё разведут шумиху. И лайкал, и комментировал, совсем как влюбленная школьница. Ха-ха, так глупо. Инстаграмм-отношения. Чувства через цифровые сердечки и бездушные пиксели. Чем, по сути, отличаются его восторженные комментарии от сотни таких же посланий фанатов? Ничем. Они даже писались с одинаковым чувством обожания и реального восхищения красотой человека на фотографии. А потом — тур. Настоящее испытание. Нужно снова терпеливо делать селфи с поклонниками, веселиться в инстаграмм-сторис, делать вид, что тебя ни чуточки не утомляет изнурительный тур. Всё ради фанатов. Они же ни в чем не виноваты. Они — лишь слепыши, видящие лишь красивую пенку на кофе, забывая про уродливый осадок на дне. Они и не догадываются, что после каждого концерта, Адам и Тео заваливаются в номер и надираются в стельку, а если хватает сил, занимаются более развратными вещами. А потом, утром, снова — лишь коллеги, едва контактирующие между собой. Адам делает вид, что ему все равно, веселясь с другими музыкантами. А Тео и правда плевать. Ему нужна отдушина, отношения без каких-либо обязательств. Он эгоист. Зашёл — трахнул — ушёл. Не заботясь о чувствах других, влюбленный по уши в себя. А Адам влюблен по уши в него. Силы на каждое шоу дает именно предвкушение продолжения. Когда в замке неуклюже скрипнет ключ, защищая их от всего. Когда с Тео срывается маска томного любовника, высвобождая наружу всех демонов. Казалось, что это любовь. Больная, безумная, но любовь. К а з а л о с ь. А сейчас уже хочется прекратить все это. Пока Тео не начал заменять еду, воздух и жизнь. Пока есть силы дать отпор — нужно действовать. Спасти не только себя, но и его. Ведь он рядом с ним — словно птичка в ловушке. Все равно любви никакой не получится. Последний концерт. Аплодисменты, поклон, машина, отель. Тео, уже пьяный, накидывается на Адама прямо у двери, игнорируя возможных свидетелей. Андерсон собрал все остатки гордости и эго, чтобы оттолкнуть его. – Нет. Всё, хватит, наигрались, - Тео, ухмыльнувшись, плюхнулся в кресло и посмотрел на Адама хмельным взглядом. - Нам нужно поговорить о наших отношениях, - Хатчкрафт хмыкнул. - Отношения? А они есть? Ты — лишь аккомпаниатор. Один из многих. Незаменимых нет,- он встал и, еле переплетая своими длинными ногами, вышел из номера. На следующее утро Хатчкрафта разбудил звонок менеджера. Рингтон айфона гулко отдавался в страдавшей от похмелья голове. Взяв телефон, Тео сразу же, без приветствия, «вежливо» послал Мэтта к Адаму. Менеджер в ответ сообщил, что Hurts больше нет. Адам ушел. По причинам «конфликта среди участников». Дорогой айфон выскользнул из длинных пальцев и с громким треском упал на пол вместе со своим владельцем