Как написать необычный и завораживающий роман

      Следующий день в школе принёс ещё больше неожиданностей.       Помимо того, что Картер решил не соваться в школу после бурной ночи (ибо пьянка была масштабной). Так ещё и оценки за наше испытание мы получали от литератора в относительном гвалте.       Мистер Куинн смотрел на листок с моей контрольной и отметкой "отлично" на нём в своей руке, как на ядовитую змею. И это было в высшей степени забавно.       В отсутствие Илана я пересела поближе к Мике Луис – моей давней подруге, одной из самых крутых девах нашей школы (у которой в голове не было розовых соплей, сладкой ваты и прочего схожего с вышеперечисленным дерьма). Мика вдобавок ко всему ещё имела классный характер, и среди всех особей женского пола, с которыми мне временами приходилось общаться, я выделяла её, положительно переваривая реагируя на её присутствие.       Мы лениво перебрасывались колкостями в духе разговора двух престарелых ковбоев из Техаса, участвующих в съёмках фильма Квентина Тарантино, и я параллельно пыталась незаметно печатать в телефоне новую главу "Сумеречного сада" – лучшего из моих романов, который я старательно выкладывала на Wattpad для моих милосердных и терпеливых, но подчас суровых читателей. Одна глава в десять дней – таковым было моё кредо, моё железное правило. Срок десятидневки истекал сегодня.       И глядя на то, с каким ленивым видом мистер Куинн объяснял нам что-то из "нового и важного материала", наблюдая за его ещё более зализанными сегодня волосами в нелепом хвостике, я думала, как бы оказаться далеко от отвлекающих шумных Мики и Эбби Пастин (ещё одной моей относительно нормальной одноклассницы), среди шумящих крон Туманного леса у подножия синих гор.       Я настолько сильно увлеклась написанием главы, где главный антагонист романа, Граф-Вампир по имени Рейган, должен был встретиться с воинственной принцессой Аксенделией – главной протагонисткой романа, что не заметила коварно подобравшегося ко мне литератора. Первую встречу и странный полуполыхнувший цветок чувств двух героев в романе срывал Ледяной рыцарь Ивейн, и именно в то мгновение, когда мой любимый злодей-вампир уже собирался исчезнуть подобно ночной тени и оставить латника ни с чем, как юркая рука мистера Куинна выхватила телефон у меня из-под носа. – Нет! – возмущённо вскричала я, пытаясь вернуть свою собственность, но мистер Куинн оказался проворнее, уже направившись к преподавательскому столу и глядя на класс неумолимо сурово. – Аверман, – прервал мои стенания наглый литератор, поправляя свои убогие очки в роговой оправе, что немыслимо квадратили его лицо. – Отставить пререкания. Я даю возможность начать выполнять вам ваше домашнее задание: до конца урока пятнадцать минут. Раньше начнёте – меньше дома заняты будете. И, кстати, насчёт телефонов… я уже вроде бы угрожал вам отдельной беседой, а, компьютеризированное поколение? – дьяволичная ухмылка Куинна лучше всяких слов сообщала об издевательстве над нами.       Литератору хотелось вмазать, но я послушно принялась строчить домашку, краем глаза наблюдая за Келлином. Тот вначале, кажется, не был заинтересован текстом на экране моего так и не выключенного телефона, но затем, скашивая взгляд… литератор втянулся: под конец он даже подхватил по-хозяйски мой гаджет, очевидно читая так и не дописанную главу с начала.       Прозвенел звонок, и я уже внутренне догадывалась, что я услышу, через мгновение… – Аверман. – мистер Куинн снял очки, протирая их, и обманчиво-мягко добавил: – Останься, пожалуйста, на несколько минут.       Я покорно кивнула, осознавая, что разбирательств мне не избежать. Даже вещи в рюкзак складывать не стала. Но едва все остальные ученики вышли из кабинета, и дверь за ними закрылась, как лицо литератора приобрело выражение радости и надежды, что меня удивило, впрочем, не так сильно, как произошедшее в следующую секунду. – Так значит ты… писатель?!! – вскрик Куинна, как мне показалось, мог выбить стёкла окон где-то на первом этаже. Ну, или пробить мои барабанные перепонки – как прекрасная альтернатива.       Я слегка поморщилась, но затем всё же ухмыльнулась. – Что-то вроде того. – величаво кивнула я головой. – Я просто иногда пишу, мистер Куинн, и выкладываю работы на сайте. Так сказать, в общий доступ. – И ты пишешь про… Это? – снова спросил литератор, неосознанно делая ударение на последнем слове, в которое он явно вкладывал чересчур много сокровенного. – Чему же тут удивляться? – картинно изумилась и намеренно спокойно проговорила я, закидывая ногу на ногу, и стараясь гнать предательское смущение прочь. – Я не в семьдесят девятом году на первой премьере "Чужого". А Этим нынче никого не удивишь. Все Этим занимаются... – так сказала я, а про себя подумала, что фраза моя до смехотворного ужаса напоминает цитату из "ОНО" Стивена Кинга, где 11-летняя глупышка Беверли Марш, вот точно так же рассуждает о сексе. – Не говори нелепостей, – тут же возмутился мистер Куинн, на которого мой напускной дерзкий вид не произвёл ровным счётом никакого впечатления. – С твоим хобби, почему ты не участвуешь в литературном конкурсе?! У нас сейчас как раз проходит такой. "Хроники", называется.       Я брезгливо поморщилась, всем своим видом желая показать своё пренебрежение, и ещё своё недоверие к данным конкурсам. – Мистер Куинн, конкурсы и призы за них – полная чушь, выдуманная, чтобы показать учебное заведение в хорошем свете, – степенно заявила я, не разделяя энтузиазма завозившегося с бумажками литератора. – Это не так! – запальчиво воскликнул мистер Куинн, но затем сориентировавшись на зазвонивший у него телефон, уже шёпотом добавил: – Не совсем так…       Дальше он поднял трубку, собираясь поговорить с кем-то, и тут же отдал мне мой телефон, жестом показав, чтобы я его ждала. Когда литератор скрылся в лаборантской, я с самым скорбным вздохом в моей жизни покачала головой и убрала злосчастный мобильник в карман, думая, как же можно было так нелепо спалиться перед Куинном.       Минуту спустя Келлин, впрочем, появился из недр кабинета литературы, и вернулся со мной к отчаянному муторному разговору о конкурсе, вся суть которого на самом деле сводилась к тому, чтобы я "подумала над участием, ведь это может стать толчком к моей карьере и меня заметят"… – Просто поразмысли на досуге об этом, – выдал наконец литератор, стремительно прерывая все мои "не хочу" и "отстаньте от меня". – Мистер Куинн, – в сотый раз начала было я, но была прервана. – Так, мне уже пора отчаливать, – мистер Куинн торопливо бросил взгляд на настенные часы. – У меня ещё подработка сегодня. – Так бы и сказали, что вас ждёт миссис Куинн, – кинула я шпильку в литератора. – Я подрабатываю репетиторством, Аверман, – по-доброму усмехнулся он, но что-то на дне серебристых глаз, скрытых несуразными очками меня смутило. Хотя, как показал мне позже опыт, предположение, что мистер Куинн тайно работает стриптизёром в каком-нибудь элитном клубе для богатеньких светских львиц или устраивает оргии в «Розовых кроликах» по всему городу не было таким уж диким.       Совпадением это было или нет, но тем же вечером мне нужно было отправиться на подработку в моём любимом баре. И это было ну, наверное, если не самым удивительным поворотом в моей жизни, то одним из.       Потому что именно тогда я и охуела с мистера Куинна второй раз. Когда мы совершенно случайно столкнулись в "Oli-West" – одном из лучших баров-клубов в городе. Мы оба встречу эту совершенно не предвидели и готовы не были. Иначе обязательно что-нибудь да придумали бы и никогда бы и не встретились.       Я с сигаретой в зубах, растрёпанными волосами, в рубашке с ослабленным галстуком, перекидывалась парой фраз с Алексом Гаскартом – местным барменом. Ну и просьба "подменить его на пару минут" меня нисколько не удивила. Делая это сотни раз, я с готовностью завалилась за барную стойку, допивая текилу и на ходу смешивая коктейли для публики, коей в клубе, к слову, было дохуя. – Виски со льдом. Двойной. – мелодичный голос вынудил поднять голову от барной стойки и сигарета выпала у меня изо рта.       Передо мной собственной персоной стоял Келлин Куинн. Чёрные волосы, густые и растрёпанные, небрежно обрамляли его лицо, оттеняя и без того бледную кожу, что в свете прожекторов, приобрела совсем уж белый оттенок, из-за чего особенно резко выделялись аристократичные черты его лица, пухлые притягательные губы и глаза – его серебристые глаза, что он всегда прятал за уродливыми неказистыми очками, сейчас сияли совершенно необыкновенным, завораживающим, голубым цветом и обрамлённые иссиня-чёрными пышными ресницами, и чуть вьющимися взлохмаченными волосами, отражали редкую ясность и силу мысли: в Келлине Куинне, что стоял передо мной, была только живая, бьющая ключом страсть и энергия, всеобъемлющая и всепоглощающая!..       Перед ней невозможно было не преклониться. – Ну, нихуя себе какая встреча, – хрипло выдавила я из себя, впав при этом в ступор и не двигаясь. Келлин передо мной, кажется, тоже впал в нечто вроде ступора, видимо переживая глубокий душевный кризис по поводу того, кого? в каком состоянии? и где? он встретил.       К счастью в этот момент у меня из-за спины вынырнул жизнерадостный Алекс, и его появление я обозначила почти что божественным знаком.       Божественным знаком того, что мне пора было съёбывать.       Буркнув мистеру Куинну, что-то вроде "пока", я моментально свалила в слэм, на ходу приканчивая бутылку текилы.       Да… В школу можно завтра не приходить. Так думала я, и временами оборачиваясь назад, видела худой силуэт учителя литературы, прислонившийся к барной стойке.       "Это карма" думала я, вываливаясь из чёрного входа бара и закуривая прямо сразу же. А мои пьяные мысли шли по совсем уж плачевному сценарию. "Это всё чёртова карма: он стоит и как ни в чём не бывало, болтает с Алексом. Наверняка обо мне – тут не нужно быть ни гением, ни детективом, чтобы догадаться об этом. Он болтает… Алекс ведь обожает чесать языком почём зря… Энди его не раз местной королевой сплетен называл… Он болтает, Алекс с радостью всё выкладывает…" сигарета, так не вовремя догоревшая, обожгла мои пальцы, на мгновение возвращая в реальность.       Я остановилась у какого-то забора, затушила бычок и откинула его в неизвестном направлении. Потом вытряхнула из пачки ещё одну сигарету, щёлкнула зажигалкой, затянулась и прислонилась спиной к забору. Телу нужна была передышка; а глазам, перед которыми всё мельтешило и плыло, требовался длительный глубокий сон. Голова кружилась; я уже ничего не соображала, а потому блаженно прикрыла глаза, откидывая голову назад и затылком чувствуя упоительную опору в виде твёрдых досок неизвестного забора.       "Алекс болтает, рассказывает обо мне, подработке в баре, об Энди, о мистере Армстронге…" тут я слегка покраснела, думая, как вытянется и без того удивлённое лицо Билли, когда Келлин меланхолично спросит у него, как часто несовершеннолетние девочки-подростки ночуют в его трейлере. "Чёрт бы побрал этого мистера Куинна" так думала я и тушила очередной бычок о деревянные доски злосчастного забора, "Только бы ребятам от него проблем не было". Я ведь и шантажировать его могу.       Я открыла глаза, долгим взглядом провожая танцующие в чёрном небе точечки ярких звёзд. Сигарет больше не осталось, и я с чуть расстроенным вздохом облизнула губы, сглатывая горьковатую слюну.       Хотелось пить. Чёрт, и кого я обманываю? Смогу ли я шантажировать его хоть чем-то? Нет. Разговор сам с собой, даже мысленный, был признаком моего отчаяния; и просто… был плохим признаком.       Да, он школьный учитель литературы, которого я случайно встретила в баре. И что? Школьным учителям и литераторам вход в питейные заведения закрыт? Нет. В свободное от работы время он может творить в этих барах, что его душе, поэтично-настроенной, угодно…       Я злобно клацнула зубами, рисуя в темноте перед закрытыми глазами лицо зловеще ухмыляющегося мистера Куинна.       Но мысли мои уже были слишком туманными и тяжёлыми из-за выпитого алкоголя, и вспышка злости снедалась внутри волной усталости и желания вздремнуть где-нибудь в тепле. Перед прикрытыми глазами поплыли уже не серые сверкающие серебряные прожекторы внезапного бунтаря-литературоведа, а родные зелёные глаза человека, который стал мне почти что вторым отцом.       При мысли о Билли, как-то внезапно мне сразу вспомнилась наша первая встреча, где я, хлопая глазами и будучи не в состоянии совладать со своими эмоциями, ничего умнее чем выдать это, не смогла: – Вы же... король рок-н-ролла... – должно быть что-то в моём взгляде и ошарашенном голосе, заставило Билли Джо смутиться. Он мягко и открыто улыбнулся, неловко запустив пальцы в свою и без того взлохмаченную шевелюру, и посмотрев мне в глаза, сказал в ответ: – Я – Билли Джо Армстронг. А ты? Викки? Верно?       "Господи" подумала я тогда, ощущая, что вот-вот хлопнусь в обморок "Господи, Билли Джо Армстронг знает моё имя". Моих сил хватило только чтобы кивнуть в ответ на его вопрос.       Мне кто-то посигналил, вырывая из тёплого омута пьяных мыслей об Армстронге.       Чёрный мерседес с рассекающими ночную тьму ослепительными фарами, неторопливо подъехал ко мне, тонированное стекло, медленно опустилось вниз... и на меня глянуло обеспокоенное лицо Келлина Куинна с серебристыми монетами глаз. Ну конечно. Только этого мне и не хватало для полного счастья. – Залезай. – скомандовал мне Келлин с водительского сиденья и открыл дверцу автомобиля, терпеливо дожидаясь пока я с огромным героическим трудом заберусь внутрь.       Всё-таки не каждый день меня в мерседесах возят: можно и побаловать себя иногда.       Келлин захлопнул за мной дверцу и дал по газам: мурзик* вальяжно и плавно двинулся вперёд, а мистер Куинн с сосредоточенным лицом уставился на дорогу. Кажется, пошёл дождь. – Вы мне помешали вспоминать о Билли Джо. – после непродолжительного молчания проговорила я всё же немного хрипло, чувствуя, что губы засохли и потрескались. – К слову о мистере Армстронге... – Келлин был бодр и свеж, как никогда, и я невольно поражалась диссонансу, которой возникал в моей голове при сравнении двух его "воплощений". – Ты знаешь, что несовершеннолетним девочкам не следует ночевать в трейлерах у взрослых мужчин, в компании последних, сильно подвыпивших и... – Почему-то я не удивлена. – перебила я немного агрессивно и излишне злобно.       Келлин замолчал, а я отвернулась от литератора и глядела на то, как крупные капли воды стекают по стеклу окна. – Не знаю, как вы вообще могли подумать о таком... – я произнесла это как-то тухло и бесцветно, хотя хотела вложить во фразу как можно больше едкой ярости. – Тем более обо мне и Билли... Вы вообще в курсе, что он женат уже 20 с лишним лет?! – я возмущённо обернулась на Келлина, которого новость о положении Армстронга, кажется, ни капли не удивила. – Можно и догадаться было, что проблем с браком из-за интрижки с какой-то мелкой, вроде меня, ему не хочется. Нет, мне бы, конечно, хотелось Билли. – на пьяную голову я могла и не в таком признаться, однако в гневе даже не задумывалась о том, что говорю: – Но максимум на что я могу рассчитывать – его дружба, и я не готова ни на что более её променять! Держите свои похабные мысли при себе.       Келлин, выкручивая руль и стараясь плавно тормозить, попытался было ответить мне: – Не груби мне, я всё же... – Мы сейчас определённо, мистер Куинн, не в ситуации "ученик/учитель". – резко оборвала литератора я, практически не ощущая удовлетворения оттого, что выговорилась. – Это первое. Второе: я наклюкалась в зюзю. – в это мгновение Куинн неожиданно резко вдавил тормоз, и я не успев среагировать, по инерции шмякнулась лбом о переднюю панель автомобиля. – Блять! – Не выражайся, пожалуйста. – тут же на автомате рассеянно обронил Келлин. – Не требуйте от меня невозможного. – на удивление связно произнесла я и блаженно улыбнулась, так как машина наконец-то остановилась. – Твои родители не будут искать тебя? – спросил Куинн. – В любом случае, в таком состоянии домой тебе нельзя. – Угу. – согласно кивнула я на довод литератора, почти засыпая в приятном тепле. – Если бы не вы – всю ночь провела бы за барной стойкой, а затем завалилась бы к Энди или Билли. – Так ты и с мистером Бирсаком знакома?! – удивлённо воскликнул Келлин. – Что значит "знакома"? – недовольно переспросила я, хмурясь и стараясь напрячь голову на мыслительную деятельность. – Мы с ним кореша. Причём лучшие. Вместе рубимся в видеоигры в его внерабочее время. Я у него зависаю дней десять в месяц… – Чудовищно, – прошелестел рядом со мной мистер Куинн, кажется, совсем огорчённый моим поведением или будучи в шоке от моего времяпрепровождения. – Ничего чудовищного в этом нет, – с ухмылкой ответила я, всё же собираясь с силами и кидая коварный взгляд в сторону литератора. – Все молодые люди так проводят время. – Ты меня сейчас старикашкой обозвала, Аверман? – подозрительным тоном спросил Келлин и, прищурившись, поглядел на меня.       Я невинно улыбнулась, и неловко взмахнула пару раз руками – на большее меня не хватило. Затем мои веки вновь потяжелели, и я, прислонившись к спинке кресла, позволила себе пару минут отдыха, а Келлину – время подумать.       Дождь за окном закончился. – Так как домой тебе в таком виде нельзя, и – как ты утверждаешь – по моей вине ты лишилась… ночлега. Значит, переночуешь сегодня у меня. – после напряжённой паузы произнёс Келлин. – Не вы ли мне только что, мистер Куинн, читали лекции о том, как опасны для пьяных мужчин развратные женщины? – я едко ухмыльнулась, пользуясь случаем и в открытую издеваясь над всегда собранным литератором.       Куинн припечатал меня настолько тяжёлым и грозным взглядом, что я замолчала, больше ничего не сказав.       Неторопливо вырулив к сверкающему многоэтажному дому, чьи окна бежали высоко вверх, насколько хватало взгляда, Келлин снова неловко затормозил. Неловко – для пьяной меня, поэтому я решила взять всё же ситуацию… под свой чуткий контроль. – Пройдёмся пешком, – безапелляционно заявила я, и тут же вскинула руку на открывшего было рот литератора. – И не спорьте, мистер Куинн. Так будет лучше и для меня и для вас. Не то – заблюю вам вашу шикарную машину. У меня, знаете ли, жуть, какой слабый вестибулярный аппарат… Я усмехнулась, и открыв дверь, неуклюже вывалилась наружу.       Келлин нехотя и торопливо последовал за мной, закрыв предварительно машину. Мерседес дружелюбно мигнул своему хозяину фарами на прощание.       А мы с мистером Куинном уже тем временем поднимались наверх в серебристом сверкающем лифте огромной многоэтажки. – Вы сегодня выглядите… – я хрипло заговорила раньше, чем подумала, что говорю. – ... богемно, фантастично. – и на удивлённый взгляд округлившимися и без того больших глаз Куинна, пожала плечами. – Не судите меня строго: я безбожно пьяна, и пауза кажется мне чересчур затянутой пока мы летим ввысь. – я неуклюже указала рукой в потолок, намекая на поднимающийся лифт.       Келлин улыбнулся, поправляя свою майку и отряхивая кожаную куртку: на руке у него было бессчётное множество разнообразных фенечек.       И это была первая улыбка настоящего Келлина Куинна, а не школьного учителя-зануды, что я подметила, впрочем, очень отстранённо. – "Богемно"... Я думал нынешнее поколение только на сленге говорить и умеет… – кажется, попытался съязвить Куинн, но я лишь сочувственно на него посмотрела, как смотрит умудрённый опытом человек на выходки глупого несмышлёныша. – Я же писатель, – напомнила я. – Или вы забыли?..       Келлин промолчал, только закатив глаза и безнадёжно выдохнув.       На этом чудесном моменте – нашего выхода из лифта – и закончился наш вечер сюрпризов. Но как показало следующее утро: сюрпризы на этом вечере не закончились.

***

Уже будучи утром в школе: невероятно рано и без опозданий, я протиснулась сквозь толпу к зовущим меня Илану и Мике, оказываясь у стенда с объявлениями. – Ах ты ж мистер Куинн... – проговорила я, невольно поражаясь чудовищной изобретательности литератора.       Такой подставы я всё же не ожидала: на листке со списком мучеников, участвующих в различных конкурсах и олимпиадах, среди выступающих учеников значилось моё имя. А рядом, в графе наставника, сверкало витиеватое "К. Куинн".       И меня так и подмывало вытащить этот листок и впечатать его в очкастую физиономию наивного литератора, который, кажется, очередной раз не подумал, прежде чем сделать. Тоже мне, "наставник" нашёлся. – Кто бы мог подумать?! Ты у нас станешь главным призом на конкурсе! – Илан расхохотался над моим сконфуженным лицом и хлопнул меня по плечу с такой силой, что у меня зубы заскрипели.       Хотя быть может, заскрипели они из-за гнева на Келлина. Который очередной раз умудрился выбесить меня. – Что будешь делать? – спросила Мика, которая едва сдерживала смех, но замечая мои злость и отчаянье, всё же решила попытаться меня подбодрить. – Попытаешься поговорить с ним? – Нет, Ленский. – проговорила я, покачав головой. – Ты сам довыёбывался и сам дуэли захотел. Потом – не жалуйся. – воинственно и зловеще одновременно добавила я, мысленно представляя как быстро мне спишут с рук убийство столь надоедливой…       Келлина Куинна ещё предстояло найти. А потому погасив свой гнев, я ещё раз взглянула на листок и уже собиралась идти, как меня окликнула Эбби: – Викки! Викки! Мистер Куинн тебя искал!..       В это мгновение я злорадно ухмыльнулась, подумав, что возможно лучшим вариантом будет просто сбежать от назойливого мистера-Я-наставлю-тебя-на-путь-истинный, и его трижды проклятого конкурса. – Скажи ему, что меня нет в школе! – прокричала я, отступая. – Скажи, что я уехала на неопределённый срок! Ну, ёбанный ты ж... – начала было я и осеклась, спиной почувствовав знакомого литератора. – ... Келлин... – закончила я.       Подняв голову, я встретилась с возмущённым взглядом серебристых глаз мистера Куинна и отчётливо поняла одно: вот, с этого момента я могу забыть о своём спокойном и беззаботном существовании…