Ты не оставил мне выбора Прайм.

      Арси и Бамблби были в недоумении. Оптимус не решался отвечать на их вопросы. Кроме того что-то довольно странное и необъяснимое твориться с Праймом. Бамблби решил, что следует узнать в чем дело, и Арси его послушала, однако понимала, что им влетит, и что это все плохая затея. Бамблби невольно что-то пробибикал, и Арси покачала головой. Во время бесконечных стычек с армией Мегатрона Би угодил в ловушку, где потерял голосовой модуль. Рэтчет не смог его восстановить, и теперь Би не мог нормально говорить. — Бамблби, может мы лучше уйдем? — спросила Арси, и покачала головой. — Может это личное Прайма?       Как только Би хотел ответить, как осекся. К ним кто-то шёл, и Арси невольно побледнела. Это оказался Оптимус. Он никак неловко улыбнулся, а после недовольно прикрыл окуляры. Бамблби что-то пробибикал, но тут же поник головой. Арси осторожно взяла Би за манипулятор. — Арси, Бамблби, что вы здесь делаете? — спросил Оптимус. — Я что отменил команду на отбой? — Нет, сэр, — хором ответили Арси с Би. — Просто мы хотели узнать, — однако Оптимус торопливо скрылся.       Поникнув головами Арси и Бамблби переменившись взглядами разошлись. Они решили повторить данную попытку, и попытаться выяснить кое-что. Арси была разочарована тем, что согласилась, однако прекрасно понимала, что они не смогут спокойно прибывать в оффлайне, покуда живы их враги. Арси твердо решила, что уничтожит Эйрахнид, и отомстит за Бамблби Мегатрону.       Оптимус медленно закрыл дверь своего отсека, и прислушался. Тихо. Он неловко улыбнулся, а после неуверенно уселся на платформу, обхватывая свою лицевую манипуляторами. На окулярах возник омыватель, и Оптимус невольно принялся вытерать его. — «Я потерял его, » — печально подумал Оптимус. — «Потерял! Прости меня, Старскрим!»       Оптимус невольно улегся на платформу, сжимая пальцы. Ему было больно от одной только мысли, что испытывает его сикер на той враждебной стороне. Он был слеп, и в лишний раз уверял себя, что это вопрос времени, что вскоре он скажет то, что не сказал ранее. Прайм невольно прикрыл окуляры, и настороженно задумался о решении данной проблемы. Это было слишком личное дело, чтобы кого-то просить о помощи, и Прайм это как никто другой понимал. — «Я вырву тебя из манипуляторов Мегатрона! Обещаю!» — пообещал себе Прайм, и невольно задумался над тем, как заставить Мегатрона изменить свои намерения. В это время.       Старскрим был крайне обеспокоен. Мегатрон спокойно находился в оффлайне, и мирно улыбался. Старскрим недовольно улыбнулся, и судорожно прогнал воздух сквозь систему. Ему несколько дней подряд снился один и тот же оффлайный кошмар. Десептикон невольно поежился от того, что вновь прикрыл окуляры. Перед ним вновь возник дезактевированный корпус дани. Омыватель невольно хлынул из окуляр, и Старскрим только покачал головой. — Старскрим, ты чего? — спросил Мегатрон, который на удивление пришёл в онлайн, от странных звуков. — Ничего, — соврал сикер, и только отвернулся, чтобы Мегатрон не увидел его омывателя.  — Не бери в процессор, — однако в этот момент Мегатрон крепко обнял сикера, и медленно прикоснулся к шее сикера.       Старскрим был не доволен, и всячески противостоял лорду, однако через несколько минут он сдался. Сикер начал рассказывать то, что хотел скрыть от Мегатрона, но он не мог. Старскрим невольно прикрыл окуляры, и невольно прогнал воздух сквозь системы. Мегатрон только успокаивающее гладил по крыльям, и шептал слова, от которых сикер вяло улыбнулся. — Я понимаю, что это личное дело, но ты можешь мне верить, — произнес Мегатрон, осторожно ложась обратно на платформу. — Старскрим я же не чужой, я не сделаю тебе больно.       Старскрим неловко припал к щеке лорда, и прикоснулся губами. Мегатрон неловко усмехнулся, но ничего не сказал. Сикер осторожно прижался к Мегатрону, и неуверенно покраснев, улыбнулся. Мегатрон осознал, что сикер уснул, и неуверенно прикоснувшись губами ко лбу, лорд тихо произнес: — Спи милый, я рядом, — сикер невольно прошептал в ответ, однако окуляры не открыл. — «И всегда буду!» — молча прибавил лорд, прекрасно понимая, что он никогда не бросит и не обидит того, кого любит.