Ты не оставил мне выбора Прайм.

      Рэтчет требовал, чтобы Оптимус сознался. Ему было важно и медик скептически старался выяснить у Прайма в кого он влюбился, но Оптимус, как и раньше молчал. — Так я ничего не смогу сделать, — печально отозвался Рэтчет, и посмотрел на прямую в окуляры Оптимуса. — Скажи, ведь ты же мне веришь? — Я не могу, — сказал Прайм, в свою очередь отводя лицевую в сторону.       Рэтчет шокировано уставился на Прайма, и скрестил манипуляторы. Медик хотел, чтобы Оптимус сознался, но Прайм не собирался открывать это. — Оптимус ты же и сейчас думаешь о нём, — отозвался Рэтчет. — Ты должен переступить все это и наконец открыться. — Я…- начал Оптимус, но запнулся. — «Не могу! Старскрим…» — после этого Прайм невольно содрагнулся всей искрой, и тут же взглянул на Рэтчета. — Я люблю одного сикера, который был таким беспомощным, что я…       Рэтчет изумлённо и немного задумчиво поглядел на Прайма, который в свою очередь решил, что больше ничего не скажет, как медик выпросил имя этого сикера. Оптимус замялся, ибо не знал, как сказать медику правду, которую сам медик усердно добивался. Вскоре Прайм собрался с мыслями, и судорожно посмотрев на Рэтчета, невольно ответил: — Его зовут Старскрим, — Рэтчет был шокирован таким заявлением, и с укором посмотрел на Оптимуса, который это заметил. — Я знаю в это трудно поверить, но это правда.       Рэтчет изумился ещё больше от данной уверенности Прайма, и уже готов был предположить, что тот слетел с процессора, как Прайм лишь потдвердил данное. — Я никак не ожидал такого от тебя Оптимус, — наконец выдавил Рэтчет. — А то, что ты испытываешь к Старскриму это не серьезно. Ты не должен так поступать. — Но Рэтчет, — недовольно бросил Оптимус. — Я люблю его! И не смогу без него…       Медик изумился ещё больше, и в следующий момент лишь крепко обнял Оптимуса, который невольно кивнул головой. В это время. — Ты не понимаешь Нокаут, — Старскрим пытался быть серьезным, но ничего не выходило, ибо он был взволнован. — Это не может продолжаться вечно. — Что же ты хочешь от меня! — прошипел с явным недовольством Нокаут. — Для этого нужно время. Я уверен, что вскоре ты забудешь эту нелепую историю.       Старскрим ничего не сказал, а лишь сдавленно фыркнул, и вновь задумался. Ему не нравилось, что Оптимус не выходил из процессора, и из его мыслей. Старскрим очень часто спрашивал себя о том, как без него Оптимус? С чего он волнуется о лидере автоботов? Сикер не знал ответа, и лишь попытался избавиться от этих мыслей, но разве он мог? — Кстати, по поводу активации твоей беты, — вдруг вспомнил Нокаут, беря детапат в манипуманипуляторы. — Активация произойдет через… — медик недовольно сузил окуляры, и посмотрел на Старскрима, прогнал воздух. — Через две недели.       Услышав такое Старскрим поблагодарил Нокаута, и невольно покинул медотсек. В его процессоре по-прежнему шла не разбериха. Старскрим думал, точнее верил, что это исчезнет само собой, но к сожалению он с каждым разом понимал, что не может без Оптимуса.       На окулярах блестнул омыватель, и Старскрим покачав головой, невольно сжал манипуляторы в кулак. Он вдруг решился на отчаянный шаг, но через несколько минут остановился. По непонятным причинам сикер отправился в отсек, дабы забыть о мыслях, в которых был ОН...