Зачарованный лес

Вторая полноценная встреча с дивным феем случилась у принца через несколько дней после первой. Собираясь на нее, он особенно тщательно побрился и вытащил из шкафа лучшую льняную рубашку, компанию которой суждено было составить любимым брюкам в черно-белую полоску, считавшимся слишком яркими, дерзкими и неподходящими для официальных приемов. Одевшись, Оливер долго еще стоял перед зеркалом, то снимая, то надевая корону. Короной хотелось похвастаться, заодно доказав фею, что он не лгал, когда говорил, что является принцем. Но, с другой стороны, фей и сам все равно что правитель в лесу. Не решит ли он, что не только штаны Оливера, но и сам он слишком дерзок? В итоге корона была оставлена в спальне. Конь тоже остался дома. Не в спальне, на конюшне. Благо, до Зачарованного леса можно было добраться пешком за полчаса, а погода стояла просто замечательная. Оливер волновался — он не был уверен, что фей снова позволит ему себя увидеть. Их сделка была завершена. Тело убитого чудовища, сражение с которым длилось не меньше часа, осталось лежать на берегу болота. Не целиком, потому что голову и хвост Оливер забрал с собой. Отрезая их, он морщился от отвращения. Воняло от чудовища хуже, чем от самого болота, а его кровь была чернее ночи. Голову Оливер потом забрал в замок, как и намеревался; что же касается хвоста, то его он притащил к озеру, где и началось это славное приключение. На обратном пути Оливер сильно жалел, что заботился о благе Арманда больше, чем о своем. Голова и хвост монстра вместе весили, кажется, тонну. По лицу Оливера градом струился пот, руки и ноги нещадно болели. Дышать тоже было тяжело: именно в грудь пришелся один из самых сильных ударов чудовища, погнувший под неестественным углом посеребренный нагрудник доспехов. Кое-как добравшись до озера и мельком отметив про себя, что конь Арманд мирно щиплет траву на том же месте, где его оставили, Оливер повалился на землю, выронив свои очень важные трофеи. Кровь, все еще вытекавшая из отрубленной головы, перепачкала несколько белых цветков, росших на берегу. Оливер закрыл глаза, чтобы не видеть, как мир кружится перед ним в сумасшедшем ритме. — Так значит, ты выжил. Храбрый рыцарь, — промурлыкал кто-то у самого уха Оливера. Он не знал, сколько времени провалялся без движения, не был уверен, что не терял сознания. Он не сразу смог разлепить глаза и сфокусировать взгляд на собеседнике. Фей лежал рядом с ним, беспокойно перебирая тонкими пальцами травинки. — Д-да, — смог вымолвить Оливер, сделав над собой усилие, — чудовище мертво. — Это я уже понял. — Фей кивнул головой в сторону омерзительной головы монстра. — Надеюсь, достаточно большой трофей, чтобы удовлетворить запросы твоей невесты. — Да. Думаю, да. — Отлично. Я благодарен тебе, — сказал фей мягче и осторожно погладил Оливера по запястью, в том месте, где оно не было перепачкано черной кровью. — Теперь я смогу снова превратить болото в озеро. Раньше там росли очень красивые кувшинки. Если ты когда-нибудь вернешься сюда, то я их тебе покажу. — Обязательно вернусь, — пообещал Оливер и слабо улыбнулся. — А у меня для тебя тоже есть подарок. Х-хвост. Спасибо, что поделился со мной своей удачей, без нее я вряд ли справился бы. Фей с недоумением покосился на хвост монстра, лежащий по другую сторону от тела Оливера. — Спасибо, конечно, но феям хвосты от чудовищ не приделываются. Зачем мне это? — удивленно и брезгливо спросил он, но прежде, чем Оливер почувствовал себя распоследним дураком, осекся и добавил: — Впрочем, пригодится. Наверное, из его крови можно готовить яды. Знаешь, ты не обязан был волочить его сюда. Мне бы хватило и обычной благодарности. — Я подумал, что этого будет мало. Всем нравятся трофеи от рыцарей… Фей тихо засмеялся. — Какие же вы, люди, странные создания. Отдохни, отважный рыцарь, сегодня ты совершил один из величайших подвигов в своей жизни. Я позабочусь о том, чтобы никто не потревожил твой покой. Оливеру хотелось возразить, сказать, что он вовсе не устал и мог бы победить еще парочку чудовищ до того, как пора будет возвращаться к ужину, но фею, видимо, наскучил разговор с ним. Он небрежно провел рукой перед глазами Оливера, как будто убирая паутину с лица, и принц снова провалился в темноту. Теперь… новый визит. Успели ли за несколько дней появиться кувшинки в бывшем болоте? Увидит ли он фея или то приглашение было всего лишь знаком вежливости? Допустимо ли расценивать «когда-нибудь» как «через два дня»? Почти добравшись до знакомого берега, Оливер замедлил шаг. Ему хотелось еще немного пожить с надеждой на то, что прекрасное волшебное создание будет радоваться его появлению. Он даже прикрыл глаза рукой, как делал, когда в свой день рождения заходил в тронный зал, где его ожидала гора подарков. — Знаешь, чтобы увидеть меня, не нужно проделывать никаких хитрых трюков, — послышался знакомый голос откуда-то сверху, — я чувствую, когда в лесу кто-то думает обо мне. Сердце Оливера совершило странный кульбит, вполне подошедший бы под определение «трюк». Как странно — опять я тут с закрытыми глазами и слушаю его голос. У нас уже появляются свои традиции. Открыв глаза, Оливер обнаружил, что фей сидит на ветке дуба, болтая ногами в воздухе. На этот раз он был в другой тунике, похожей по покрою на первую, но белоснежной. Видимо, белизну его наряда тоже оберегала какая-то магия. Оливер и после десятиминутной прогулки по лесу заметил, что на его штаны налипли колючки, а к сапогам пристала грязь. — Здравствуй, — поприветствовал фея Оливер, — извини, что я вернулся так быстро. — Ничего страшного. Если ты хочешь посмотреть на болото, то с ним я уже разобрался, — сказал фей не без гордости. — И, кстати, спасибо за тот ужасный хвост. Один из моих знакомых делает из него поясные сумки. Они начинают пользоваться популярностью. — Один из твоих знакомых? Так вас тут много? Оливер попытался представить других фей, не менее прекрасных, чем его знакомый, но воображение отказало. Не могло быть кого-то такого же. Может быть, остальные феи были слегка прекрасны, но не более. — Конечно, — просто ответил фей. — Неужели ты думаешь, что я смог бы оберегать столь большой лес в одиночку? К тому же, будь я тут один, то давно умер бы со скуки. Но обо всем этом мы можем поговорить позже. А сейчас пойдем. Фею настолько не терпелось похвастаться проделанной работой, что он лихо спрыгнул с ветки (подол туники задрался, но Оливер успел вежливо отвести взгляд, не повторив ошибку прошлой встречи), схватил Оливера за руку и потянул за собой. Ладонь его была в два раза меньше, чем у Оливера, чуть теплая, с гладкой кожей. Пожалуй, на ощупь его кожа была более гладкой и шелковистой, чем у невесты Оливера, хотя та ни разу в жизни не занималась тяжелой работой и ее руки точно не могли огрубеть. Оливер устыдился таких сравнений, но мысль все равно уже заняла место в его голове. Похоже, в этот раз они шли к болоту другой дорогой. Оливер не увидел знакомых кустов, и тропка, по которой они шагали, показалась ему иной, но идти по ней было так же легко, как и по первой. Когда они остановились и фей отпустил его руку, Оливер наклонился было, чтобы незаметно оборвать колючки со штанов, но бросил взгляд на то, что совсем недавно являлось вонючим болотом, и замер с открытым ртом. Обещанные кувшинки действительно были здесь. Много кувшинок, дрейфовавших в чистейшей, прозрачной воде. А кроме этого были тут и камыши, и осока, и какие-то невиданные доселе разноцветные бабочки, кружащие вокруг лилий, и лягушка, смешно разинувшая рот (совсем как он сам), устроившаяся на большом камне, часть которого виднелась из-под воды на мелководье… Изменилось все, включая воздух. Вместо вони гниения и разложения его нос улавливал только слабый аромат цветов. Неужели именно здесь он бился с чудовищем, по колено в вязкой темно-зеленой жиже? То, что Оливер теперь видел перед собой, походило на картину с идеально-пасторальным пейзажем. Его мать любила вешать подобные картины в своей спальне. Напрасно он всю жизнь считал, что места, изображенные на них, чересчур хороши для настоящей жизни. — Как красиво, — восхищенно выдохнул он, выпрямившись. До колючек ему больше не было дела. — Правда? — с самодовольным видом переспросил фей. Ответ был известен ему заранее. Он явно наслаждался произведенным впечатлением. — Да. Да, это невероятно. Я бы хотел приходить сюда часто, показать это место своей невесте… Уж после этого она не будет смотреть на меня снисходительно. Его невеста не поверила в историю про вымирающих драконов и, кажется, до сих пор была уверена, что Оливер не смог справиться с истинным монстром, поэтому удовольствовался слабеньким лесным чудищем. Оливер сделал шаг к воде. Он намеревался рассмотреть все в деталях. Может быть, потрогать лягушку, чтобы убедиться в ее реальности. Мысленно он представлял, как приведет сюда Елизавету. Наверное, стоит сделать это на закате, когда вода начнет отливать золотом и багрянцем. И не будет же ничего плохого, если он сорвет несколько кувшинок для прекрасной дамы? Здесь их много, никто и не заметит. Он тоже поучаствовал в улучшении озера, имеет право пользоваться его благами. Чужие пальцы ухватили его за запястье, острые ногти до боли впились в кожу. — Тебе можно приходить сюда, — ледяным тоном сообщил ему фей, вдавив ногти сильнее. — Но не твоей невесте. — Почему? — изумился Оливер. На боль в руке он решил пока не обращать внимания. К физической боли он привык давно. — Потому что, — раздраженно сказал фей, — если я буду пускать сюда кого попало, то эти места волшебными не останутся. — Да я всего лишь одной девушке хочу показать, как тут красиво. Ты против девушек? И она не кто попало, будущая королева! — Но она потом кому-нибудь еще расскажет, служанкам своим или подругам! И все бросятся в лес! Превратят это в особое увеселительное мероприятие. — Нет! Я попрошу ее дать слово, чтобы никому не рассказывала… — В голову Оливера пришла новая мысль, очень, по его мнению, правильная, и он загрустил. — А если тебе просто нужен повод, чтобы запретить мне сюда приходить, то можешь сказать прямо. Я в курсе, что наше соглашение давно выполнено. — Тебя я хочу видеть, — настойчиво произнес фей. Оливер, успевший погрузиться в страдания по поводу своей незначительности, ему не поверил. — Но с чего бы тебе хотеть видеть меня? Чудовище мертво. А я по-прежнему обычный человек. Пускай и принц. Фей нахмурился. — В самом деле, ты совершенно обычный! — капризно протянул он. — Такой же, как все. — Да. А ты создание из иного мира, полного волшебства… — В наш мир не всякому позволено войти, между прочим. Обычно мы никого не пускаем в личные владения, тем более во второй раз. Ты сейчас говоришь так, словно речь идет о пустяках! Ну да, почему бы не пригласить к моему озеру человека, о котором я знаю только то, что она любит кровавые жертвоприношения! Оливер мог возразить, что это явное преувеличение, но он был слишком расстроен. Надо же, как быстро ему удалось разрушить связь с другим миром. Талант. Талант и дурак. Нельзя было спешить. Невесту ему сюда подавай. Привык, что может получить, что пожелает, и избаловался. — Прости, — сокрушенно сказал Оливер — я действительно не понимал, что вход в лес — привилегия и нельзя звать сюда даже близких. Теперь ты уж точно не хочешь меня видеть. Я должен уйти и не возвращаться? Фей несколько смягчился. — Погоди. Раз ты признаешь свою вину, то, пожалуй, не так бестолков, как другие люди. — Я бы хотел с тобой подружиться, — тихо признался Оливер, глядя себе под ноги. — И, может быть, приходить сюда иногда. Если можно. Тут так тихо и спокойно. Наверное, очень приятно было бы сидеть на берегу и читать книги. — Хорошо, — более-менее оттаявший фей улыбнулся. — Приходи. Может, ты и мне почитаешь как-нибудь. — С радостью! — вскинул голову Оливер. Наконец-то они заговорили о том, в чем он действительно хорошо разбирался. — Ты любишь длинные баллады про подвиги? — Не знаю. — Фей хихикнул. — Ни одной не слышал. Приходи в следующий раз с книгой, и мы это проверим. — Не с книгой, с книгами! — поправил его Оливер. — Я принесу много, чтобы дать тебе выбор! Только… — осекся он. — Сможешь ли ты долго сидеть здесь со мной? Не отвлеку от каких-то важных дел? — Когда в наш лес не вторгаются незнакомцы, а в озерцах не селятся чудовища, делами я не загружен. Разве что в дни празднеств. Фей лукаво улыбнулся (сердце Оливера исполнило новый трюк, эта улыбка показалась ему опаснее тех, что были до) и подмигнул Оливеру. — Если мне понравятся твои книги, то я и тебя проведу на наш праздник, — вкрадчиво сказал он. — Только тебя. Не имея никакого понятия о том, как проходят фейские праздники (вроде должны быть танцы голышом, смутно припомнил он одну из легенд), Оливер понял, что перестанет уважать себя, если не сделает все возможное, дабы на этом празднике побывать. …Это же не считается за измену невесте, несмотря на танцы?