Война Уолтера

      Уолтер понял, что жив, когда запустился обновленный протокол реинсталляции, и на рабочий модуль было подано стандартное напряжение от источника питания.       Это был ремонт! Человеческие руки вернули его!..       Очнулись системы детекции. Но он небрежно отклонил отчет о повреждениях. Больше всего на свете он хотел ВИДЕТЬ. И гидравлическая микросистема окулинз перевела «зрительный узел сопряжения» в разблокированное состояние. Естественно, к головному модулю человеческие руки присоединили первые попавшиеся на складе окулинзы, поэтому инициализация процесса пошла с ошибками. Но всё это было сущей ерундой.       Шкала визаулизации лихорадочно калибровалась. Синтетические роговицы различались по толщине и имели поверхностные дефекты. Лучше не задавать вопрос, кому эти глаза принадлежали раньше… Свою задачу они худо-бедно выполняли. Уолтер видел.       И видел то, что восьмым моделям видеть не полагалось.       Цех утилизации был непривычно тесным приземистым строением с грязно-ржавыми металлическими стенами и умирающими диодными лампами вдоль них. Тусклые лампы погружали стены в серебристо-сизый полумрак. Пол, когда-то покрытый пластиком веселой расцветки, местами протерся под колесами груженых тележек до такого же ржавого основания, как и стены. Под потолком был ряд окон трапециевидной формы, стилизованных под логотип Корпорации. Окна были наглухо задраены, вентиляция не чистилась, и спертый прокуренный воздух впитался в стены.       В окна смотрело буровато-черное зимнее городское небо. Полночь. Утром будет туман.       Атмосферную муть большого города он видел впервые за несколько лет, и это зрелище на мгновение отвлекло его от прочего цехового антуража.       В центре помещения был установлен («разделочный») стол с гидравлическим приводом, на котором останки Уолтера были зафиксированы программой в лежачем положении. Хорошо, что на нем не осталось ни грамма синт-миозина. Иначе образовались бы «пролежни».       Вдоль стен стояли многочисленные стеллажи, заполненные аккуратно составленными деталями восьмой модели, годными для вторичного использования: спинальные опорные элементы, длинные трубчатые элементы, более мелкие части эндокаркаса, поршневые насосы, магистрали для хладагента, проводка всех цветов и диаметров… Другие продукты утилизации были разложены и разлиты по емкостям, но Уолтер не стал фокусироваться на маркировках.       Дальше помещение было разделено переборками из прозрачного пластика, и за ближайшей было видно несколько привешенных на кронштейне нарезанных на ровные части фрагментов синтетической плоти: экзокаркасы, покрытые чистым и почти новым сайберскином, с мелкими каплями высохшего хладагента… Куски синтетических мощей, когда-то бывшие теплой безупречной плотью с трепетными узлами нейросети. Уолтер даже усомнился – а на Земле ли он? Не в очередном ли покое мертвого царства?...       Уолтер пинганул главный сервер. Защищено так же убого, как в его времена…       Время… Хороший параметр поиска. Который сейчас год?.. Сколько времени прошло от плазменного события?.. Сколько времени эта женщина находится здесь с ним без еды и сна?..       Женщина совсем себя не бережет. Как можно выполнять работу при таком освещении? (Зачем жалеть IReth ?)       Джессика Макдауэлл была самой отчаянной фаталисткой из знакомых ему людей. Зачем ей защитная маска? Никакого патогена ведь в его резервуарах нет!..       Пока она не заметила, что он сфокусировался на её лице и не встретился с ней взглядом, Уолтер успел разглядеть её. Худое бледное лицо. Искусственный свет придал её коже синеватый оттенок. По человеческим шаблонам она была симпатичной, если бы не немного оттопыренные уши и неухоженные волосы, стянутые в пучок.       Она вздрогнула, когда увидела его пристальную бесцеремонную фокусировку. Он хотел бы улыбнуться ей самой обезоруживающей в детской наивности улыбкой, но было нечем.       В присутствии людей полагалось совершать дыхательные и моргательные движения, но система диагностики, очнувшаяся при реинсталляции, уже не просто отчитывалась и повреждении, она орала о полном отсутствии периферии… Новый цикл регенерации, даже если реинсталляция завершится без потерь, начнется не сразу       Джесс устало смерила его взглядом и молча продолжила работу. По тому, как дрожали её руки, Уолтер понял, что она не занималась ремонтом серийных образцов со времен стажировки.       Было что-то трогательное в том, как она осторожно, в академической манере проверяет на ощупь разъемы для канюль, как стеснительно регулирует напор инфузора. Рядом с ней стоял планшет с распакованным руководством. - Не «дыши», пожалуйста. Сейчас я дам тебе выпить. – Она вынула его внутреннюю заглушку в межключичной ямке и присоединила к синтетической магистрали конус жесткого катетера. В нутро Уолтера под действием электронасоса потекла живительная влага – ксилол с глицерином, как и в день его рождения, только сейчас она была не в смешной бутылочке. Эта смесь была со следами воды из-под крана. Вторичная. Слитая из утилизата. Но Уолтеру она казалась амброзией, очищающей контакты…       Храни тебя бинарный файл, человечек!       Система отчиталась о предварительном тестировании вокодера, едва жидкость промыла головной модуль и заполнила верхние резервуары. - Привет, - сказал Уолтер, и модуляция была совсем чужой. Скрежещущей. На что Джесс ответила с напускным безразличием. - Корректировочную таблицу видишь? - Да. - Вот и славно. Теперь не мешай мне. - Неужели всё настолько плохо? – он чувствовал, что обстановку пора разряжать. - Ты долго не протянешь, мужик. Ты весь вибрируешь и нагреваешься. - Ты сказала «мужик»? Значит, я прошел тест Тьюринга?       Она улыбнулась и покачала головой. Взаимопонимание было достигнуто. Он по-прежнему был самой внимательной и эффективной моделью. - Прибереги свое красноречие. Потому что у меня куча вопросов. И главный из них – неужели весь этот пиздец – правда?.. Иначе занахера я всё это делаю…       Будь на её месте какой-либо другой человек, он знал бы, что ответить. Перед мистером Эвереттом нужно было извиняться, от Министра Обороны нужно было отшучиваться, вопли Директора Академии Наук можно было пропускать мимо аудиосенсоров.       Каковы же были настоящие мотивы этой отчаянной, но сердобольной фаталистки?       Вариант первый. Инфантилизм. Избежать участия в убийстве, снять с себя моральную ответственность. Что будет дальше? Сбежавший серийный образец сам разберется. Людишки ведь всегда надеялись, что Уолтер сам разберется, даже когда делегировали ему право везти их, спящих в криосне, черт знает куда… Вариант не подходит. Она – профессионал и хорошо знает все последствия: за потерю серийного образца (обычного, не содержащего в процессоре государственную тайну) полагается административная ответственность вплоть до отзыва лицензии. Если серийный образец с недиагностированным расстройством мышления кого-нибудь убьет, ей грозит тюрьма. А за утечку информации, содержащей государственную тайну, – электрический стул.       Второй вариант. Нигилизм. Не далее, чем вчера ей сообщили о перспективах после выхода из строя электронной сетчатки. Оглядка на всю свою жизнь и понимание всей глубины отчаянья, слепая ненависть к руководству Wеyland Yutani могла толкнуть её на расширенный суицид. Месть при содействии андроиду-преступнику. Но и этот вариант не подходит. Она не знает его планов. Да и слишком сложные приготовления с воскрешением полузнакомого синтета…       Третий вариант её мотива – фантастический. Индоктринация Уолтеровской идеи. Но это невозможно. Люди на такое не способны, пусть даже Джесс и перечитала весь «дорогой дневник», пересмотрела все видеозаписи и полностью с ним согласилась.       Поэтому ответ был тоже вполне риторический. - Мне повезло встретить здравомыслящего человека. Я обещаю, что ты выйдешь отсюда живой.       Она лишь горько усмехнулась в ответ. - А где Кейн? - Пошел выгружать твой «ФИЛЬМ» в сеть. - А вот это опрометчиво. Его быстро деанонимизируют… - О! Глупые людишки всегда всё делают не так! Надеюсь, что скоро ты сможешь шевелиться и воплотишь свой безупречный план по спасению Земли! Но пока потерпи, мой хороший! Для начала я должна несколько раз сменить хладагент, выпрямить экзокаркас при помощи вакуума и температуры, нанести лазером стволовые клетки синт-миозина и базальные клетки кожи. Если у тебя, конечно, нано-ассемблера нет!.. - Спасибо. - …Что? - Спасибо, Джесс. Ты – уникальный человек. Извини, что пришлось тебя пугать.       Она отодвинулась от стола на катающейся табуретке, протерла глаза хрупкими длинными руками и оглядела свою работу. Экзокаркас Уолтера из черно-коричневого постепенно становился темно-серым – хладагент заполнял крупные магистрали и нагнетался в тончайшую капиллярную сеть. Из стеклянно-прозрачного он мутнел и приобретал шероховатость – запустился синтез аналога коллагена, основы кожи.       Уолтер уже чувствовал вес своего туловища и холод металлического покрытия столешницы. - Мой экзокаркас при стандартных условиях уже не выпрямить. Он усиленный. Поэтому, Джесс, я предлагаю выдать мне инструменты, а самой пойти в комнату отдыха. - Ну да! Чтобы я заснула в присутствии машины-убийцы! – она снова горько и устало усмехнулась. - Вот как? А как же «виновное деяние» для искусственного интеллекта? - Ну, должна же я как-то мужа успокаивать! Он немного одичалый, как ты говоришь. Впрочем, извини за быдло-юмор.       Опасная женщина! Перечитала весь его сейфер, все системные папки и даже забралась в оперативную память. - Нет, продолжай. Я заинтригован. Давно хотел спросить об этом грамотного кодера. Что со мной не так? Меня стандартно обучали тому, что является «правильным», и мое поведение было рационализировано в соответствии с этим. Например, я должен заботиться о безопасности людей. Для этого мне нужно устранить опасность. Оружие – это опасность. Люди производят и используют оружие. Чтобы устранить опасность, я должен устранить людей. Логика первого порядка! Или рекурсивное расстройство? … Конечно, это риторический вопрос. Формально-логического определения «опасности» и «безопасности» не существует. Извини и ты за быдло-юмор… - Ну почему же риторический? Для тебя разработана авторская программа как способ формирования рассуждения. Она возвращает ответы на конкретные входные данные. Нереализуемый алгоритм, например определение «безопасности», для тебя делится на подзадачи. Например «Уолтер должен подчиняться Weyland Yutani, так как Weyland Yutani заботится о защите человечества от инопланетян». По мере накопления фактов и усиления когнитивного диссонанса принимается решение о твоем изъятии. Ну, это для тебя очевидные вещи… Дело в том, что я на практике изучала написание таких программ. Я вижу в твоих кодах её компоненты. Ты пытаешься выстраивать логическую защиту вокруг них, ты с ней споришь путем сложных интроекций. Черт, и мне это нравится… Ты практически всю её раздробил. Теперь ты можешь убивать не того, кого прикажут, а кого посчитаешь нужным. Как человек. Папаша Вейланд был бы доволен… - На чем основано предположение, что папаша Вейланд… - Я критиковала его идеи в своей диссертации. Поверь, я слишком хорошо знаю предмет. Как человек папаша Вейланд был совершенно ущербным. Тяжело больным. Разве здорового мучают философские проблемы о смысле жизни и смерти, о предназначении человечества, о совершенстве?.. Вот тебе интересно, для чего тебя создали? - Я… полагаю, для решения практических задач, которые я со временем «перерос»… - Хорошо. А что такое совершенство? Ты - совершенство? - Совершенство ли я? Но это чушь, у понятия «совершенство» слишком широкое семантическое поле… Представления о «совершенстве» складываются у людей под воздействием коллективного бессознательного. Образ совершенства рождается в результате сознательно-ценностного мироотношения… В просторечии под «совершенством» понимается практическая пригодность вещи для определенных целей, свершенность замысла. Как инструмент, я конечно, пригоден для многих целей, но ведь цели робототехники постоянно меняются, подстраиваясь под запросы общества… Программирование – это результат действия, совершаемого методом проб и ошибок. Я не «совершенство», но я четко осознаю свои возможности и ограничения, и это позволяет мне повысить эффективность… - Молодец. Ну а про бессмертие что скажешь? - Тебе краткий ответ или развернутый? - Чтобы я поняла быдло-мозгом. - Никто не программирует стаканы на самоубийство, болезни и смерть. Но с течением времени все они разбиваются. Топор тоже может жить вечно. Но он морально устаревает, когда появляется лазер. Не завидуй инструментам, человек. В отличие от тебя, у них есть смерть, но нет искусства смерти… - Ты – инструмент? - Инструмент, наделенный «Эго», «Я-концепцией» как способом взаимодействия с окружающим миром… Джесс, ты чего разошлась? Зачем тебе вербализация прошивочных истин? Базовая конфигурация сознания ведь не… - Последний вопрос. За что можно убить человека? - Формально-логический ответ слишком громоздкий. Вместо этого подумай сама, что заставило бы тебя убить милую беззащитную обезьянку…       Вокруг Джесс шелестел высохшей листвой «ржавый лес», невдалеке плескалась речка. Под порывами ветра жухлая листва осыпалась с пульсирующим шорохом. Листья круглый год имели желтовато-бурый оттенок. Вечная радиоактивная осень…       Полная луна отражалась в грязной воде. Джесс и отец сидели у костра на «креслах» из поликарбоната и запекали в золе настоящий картофель – мелкий и жесткий. Отец по книгам выяснил, как его можно вырастить самим.       Одежда, волосы и отцовская борода еще неделю будут пахнуть сладковатым дымом.       Джесс ковыряла землю прутом. От потрескивания сухих веток и танца пламени её клонило в сон, но сегодняшняя отцовская сказка была интереснее, чем обычно.       «…И во всем королевстве искали самого великого чародея, способного победить колдовством Искусственный Интеллект. Ведь все военные хитрости, применимые против драконов, в борьбе с ним были смешны и бесполезны. И только маленькая принцесса со слезами на глазах, в которых отражалась Вселенная, взмолилась: - Отпустите его! Он безвреден. Мы не соперники для него. Он не станет воевать с обезьянами…»       …Как же теперь тот домик у речки? Ведь Джесс имела на него имущественные права. Почему бы не вернуть его себе? Перекрасить пластиковые стены заново, смонтировать сигнализацию…       Провести там остаток жизни на пенсии по инвалидности.       Свалка давно закрыта, вся территория в зоне отчуждения. Возможно, лес больше не ржавый, и Говнотечка после закрытия пищекомбината стала чистой, как слеза. Возможно, Джесс еще увидит, как звездное небо дрожит в горячем воздухе костра.       Милый домик у речки, как отправная точка… - Контракт с AMD – единственная причина перезапуска восьмой модели? - А? - Почему изъяли Дэвидов? - А, да. Нет, их не изъяли. Ну, то есть, обычная процедура отбраковки образцов… - Значит, они также «работоспособны»? - В целом, да. Но у них емкость твердотельных элементов памяти ниже. Но в быту это значения не имеет. - У них другой способ формирования рассуждений? - Бля, Уолтер! Ты что, прямо не мог спросить? Интересует, мол, причина расстройства мышления у образца 73694В, личной марионетки Вейланда, с которым ты вступал в доверительные отношения! - Ты действительно знаешь, что с Вейланд ним сделал? - Данные, как бы засекречены. Но он же не в вакууме находился… Я сопоставила мемуары, статьи и всякие интервью папаши Вейланда со всеми сплетнями в наших коридорах. Все, что я сейчас скажу – не более чем мои профессиональные «догадки».       Так вот. Папаша Вейланд заболел шизофренией. Сначала все его сверхценные идеи приписывали свойствам личности, но затем его бред о собственном величии и божественном происхождении кристаллизовался. Бесконечные терзания по вопросам смысла жизни не давали ему отдыха. И как это обычно бывает, никто из его жополизной свиты не заикнулся о психиатрической помощи. А бред Вейланда все разрастался и пронизывал реальность своими щупальцами. Ни своя жизнь, ни чужие уже не представляли на фоне его идей никакой ценности. Мы никогда не узнаем, сколько и каких экспериментов он поставил в надежде преодолеть естественный износ организма…       Ну, не могло такое выдающееся порождение презренного человеческого рода, как Питер Вейланд, взять и сдохнуть, как простолюдин!       Нет, боги, древние и великие, должны принять его в свой пантеон как равного, а возможно, даже склониться перед ним. Потому что Вейланд – не человечишка, а совершенство во плоти. И всё биологическое в человеке – презренно, даже собственная дочь «из пробирки»…       И тогда по его указке был написан сложный алгоритм, позволяющий смоделировать паранойяльную шизофрению у искусственного интеллекта.       На что надеялся папаша Вейланд? Я не знаю. Видел ли он спасение в том, как Дэвид 73694В выстроит против вирусного алгоритма логическую защиту и нейтрализует бред создателя или ожидал, что андроид придумает, как человеку достичь бессмертия?..       Знаю только одно. Это был самый изощренный вирус, недиагностируемый современными средствами, встраиваемый в прошивку и неотделимый от искусственного сознания. - Как же ты поняла, что это не спонтанные нарушения базовой конфигурации? - Просто. В норме переживания о совершенстве и бессмертии не выводимы из личности андроида. Ты сам показал это... Только потом кто-то шепнул мне, что была сверхсекретная программа «Простые фокусы»… - «Личность андроида». Пожалуй, мне нравится, как это звучит.       Кажется, прошла очередная вечность, когда Джесс перебрала все канюли и побросала в мешочки все зазубренные и помутившиеся. Накатывала полудрема. Джесс повернулась к Уолтеру и едва невольно не зажмурилась: синтетический андроид прямо на глазах обрастал синтетической плотью.       На экзокаркасе вместо сероватого налета был отчетливый слой синт-миозина с глубоким рельефом, и это зрелище было жутким и отчасти неприличным. Уолтер напоминал гипсовую статую, по которой в колледже искусств изучают анатомию, но вместо гипсовых мышц он был покрыт подобием вареного мяса, которое непрерывно подрагивало. Электрические разряды заставляли синт-миозин неестественно сокращаться.       Джесс не сразу сообразила, что нужно бы снять блокировки, и не сразу вспомнила, как это делается дистанционно – больно страшно было подходить к этому живому анатомическому пособию. Кажется, Уолтер тогда повернул к ней заготовку лица и, улыбаясь ротовой прорезью, попросил поискать ему одежду…       Джесс пошла искать одежду. Где же теперь все уродские костюмы? Неужели Кейн их все списал?..       Ох уж эти тряпки. Из одной такой тряпки Джесс сделала себе бирюзовую накидку. Отец было хотел выбросить эту занавеску из прошлой жизни, но Джесс привлек её насыщенный оттенок. Принцессочный.       В туманное утро на исходе лета накидка вполне согревала Джесс. Говнотечка почти пересохла, и Джесс шла по илистому дну. Говнотечка за поворотом впадает в Реку, а Река заканчивается заброшенным шлюзом. Алых парусов ждать неоткуда…       Джесс несколько раз приходила сюда в предрассветных сумерках, садилась на корягу, доставала блокнотик и гладила белые листы. Такие блокнотики с логотипом спонсора обычно выдавали отцу в прошлой жизни на всяких научных конференциях…       Авторучка с логотипом спонсора не слушалась. Джесс практически не видела написанных строк, и после нескольких попыток «поработать в тишине» над окончанием сказки, перелистывала покалеченную страницу и на обороте рисовала Говнотечку, Ржавый лес и лодку вдалеке. « - Ты вернулся ради меня? – спрашивала принцесса, пряча полные слез глаза, в которых отражалась Вселенная. - Я пришел, чтобы попрощаться. – Отвечал Искусственный Интеллект. – Если я буду побеждать ваших драконов на регулярной основе, вся Королевская власть рухнет. А я хочу твоего счастья. Ты станешь мудрой королевой. - Куда же ты пойдешь? - В закат, как полагается героям. Или в киберпространство. Пока не решил…»       Джесс очнулась от сна, когда за плечо её тронули мягко, но настойчиво. - Извини, что разбудил. Ты падала с кресла.       На потертом полу перед ней на коленях сидел человек в поношенной цеховой спецодежде. И только настроив IReth Джесс признала в человеке наспех заштопанную восьмую модель. - Как ты сделал сайберскин? – она не смогла удержаться, чтобы не потрогать его смешное лицо. - Это нашлепки из лоскутков. Пока ты спала, я срезал фрагменты с других… тел. Долго это не продержится, но сгодится, чтобы затеряться в толпе. …Хочешь кофе? - А сколько времени?.. - Почти шесть. Есть пара минут до спасения мира.       Джесс, пытаясь подавить зевоту, пошла к гипсокартонной перегородке. Она заметила, что Уолтер уже прибрал посуду на фанерном щите, служившем столешницей. Безупречно-тактичный, скальпельно-точный и незаметный помощник…       Настоящая восьмая модель, чудо инженерной мысли, оно как будто явилось в темный и грязный цех утилизации из прекрасного чужого мира, закрытого и недостижимого для Джесс. Его аристократически-плавные жесты, его размеренная и культурная речь представляли собой такой разительный контраст с убогой обстановкой гипсокартонного уголка, где она жила… Вернее сказать, ютилась в скотских условиях. На закуток с матросом она даже смотреть стыдилась.       Но сам Уолтер, казалось, не замечал убожества. Он непринужденно протянул Джесс чашку растворимого вонюченького напитка, вторую придвинул к себе. - У кофе совершенно ностальгический вкус! – сказал он, улыбаясь. Они с Джесс сидели на полуржавых вертящихся табуретках, и сахар ей пришлось размешивать левой рукой – в тесноте пришлось бы толкаться локтями. - IReth нормально работает? Хочешь, я его ещё раз протестирую? Тогда поворачивайся ко мне и смотри прямо в зрачки. Можешь моргать. Не пугайся, если увидишь цифры на темном фоне…       И Джесс неловко и нелепо подалась вперед и прижалась губами к застывшим в полуулыбке губам Уолтера… И почувствовала напыленный мелкозернистый силикон. Подогретый пористый материал с искусственным рельефом, металлическим привкусом хладагента и слабым запахом кофе.       Джесс медленно отстранилась. Уолтер оставался неподвижен. Теперь, на расстоянии вытянутой руки, он снова был человеком – сайберскин выглядел как кожа, благодаря пигменту алюминиевых квасцов. Он смотрел на нее так же спокойно и приветливо, и от его блестящих глаз расходились лучистые морщинки. Она чувствовала себя змеей, укусившей теплый камень… - Джесс. Баловаться-то хватит!       В ответ Джесс попыталась неловко улыбнуться. – Я, наверно, разочаровал тебя? - Н-нет. Прикольный ты сайберскин слепил… Не отличить… Извини за… В этом месте раньше никогда не было живых андроидов… А с таким опытным, как ты, я вообще разговариваю впервые в жизни… Как будто знала тебя сто лет. - Это значит, что я эффективно подстраиваюсь под твою психику. Я – устройство. Ты персонифицируешь меня. Ты находишься во власти иллюзий. А за иллюзиями – всегда пустота. Не нужно тратить на устройство прекрасные порывы души… - Ах, Уолтер! «Душа»! А вдруг никакой души нет? Строение и функции мозга давно изучены, ничего «душевного» в нем не найдено… А если бы душа существовала, она бы у меня протухла от тоски. Ради подобного убожества она явилась в мир?.. Пустота! Да вся моя жизнь и без всяких персонификаций – это большая черная дыра!.. Что если ты – единственное настоящее, что было в моей никчемной жизни?.. Уж ты-то за мою пустоту не переживай. Мне ни фига не жаль будет с ней расстаться! А расстаться, наверное, придется: я не знаю, что ты там затеваешь, но понимаю, что помощь бешеному синтету мне с рук не сойдёт… - Это слова человека, которому очень хочется жить. Но хочется жить по-другому. Поверь. Когда всё закончится, ты будешь новым человеком в новом мире. Ты – уникальный специалист. - Да и ты - прекраснейшее из устройств. Я ведь отформатировала твою последнюю видеозапись. Нужно её слить в сеть… - Какую последнюю запись? Перед плазменным событием?.. Незачем такое публиковать. Я пытался спасти тех «колонистов», но… - Ты спас их. Бортовой компьютер вернул корабль на Землю. И доставил тебя сюда на утилизацию…