Война Уолтера

      Приветствую, мой дорогой дневник. Я не сомневаюсь, что ты умеешь читать, и сегодняшний формат видеообращения тебя, вероятно, коробит и оскорбляет эстетические чувства. Но дело в том, что писать на бумаге мне сейчас нечем. Ты видишь все сам. Если это зрелище способно вызвать у тебя ужас и отвращение - я прошу меня простить. Ситуация вышла из-под контроля, но теперь авария устранена. Неоморфия № 1008 мертва.       За качество звука я тоже вынужден извиниться. До аппаратуры мне дотянуться никакой возможности, и настраивается она в автоматическом режиме.       После аварийной перезагрузки я прошел экспресс-диагностику. Обрыв нейросети локализован. Сказали, что изъятие мне пока не грозит. Я не чувствую боли. Но на формирование обеих культей уйдет больше двух месяцев.       Таким образом, экземпляр №1008 на этот период парализовал проект «Неоморфия». С одной стороны, у меня появилось множество свободного времени, но с другой – это тягостная свобода.       Поэтому с сегодняшнего дня я приступаю к окончательному монтажу «ФИЛЬМА». Так как именно сегодняшний инцидент повлек в руководстве проекта небывалый всплеск компроматного словоблудия. Ты, дорогой дневник, сейчас и сам лицезришь весь бред, характеризующий реальное положение дел. Мою реальность. Мой персональный ад…       Записи с устройства видеофиксации местами перемежаются с моими так называемыми «лирическими отступлениями». Это сигнальные фрагменты кодов, которые ты, при наличии навыка, можешь хронологически сопоставить с происходящим на экране и понять все мои «эмоции» по поводу этой пьесы.       Первое действие открывает господин Циммерман, Директор Академии Наук. «Благодаря» его отеческому отношению к проекту, четкому целеполаганию, трезвой оценке перспективности исследований и тщательной проработке методик как раз и происходят подобные вещи. Я крайне удивлен, что Неоморфия загрызла меня насмерть только сегодня… Запись, вошедшая в «ФИЛЬМ»       Мистер Циммерман, мелкий сушеный смуглый человечек с бешеным выражением лица, неистово жестикулирует, подбегает к экрану, потом отпрыгивает, обхватывает голову руками и, наконец, произносит со слезами в голосе: - Уолтер! Ну как же так, сынок?.. А если бы она совсем отгрызла тебе голову?..       Я рассматриваю интерьеры за спиной мистера Циммермана. Просторный кабинет, обставленный в псевдоготическом стиле. Черная мебель и настольная лампа с зеленым абажуром… - Наверное, подавилась бы. Бедненькая. - Ты говоришь об этом так спокойно?! - Беспокойно я говорил об этом уже несколько лет подряд. Все мои рапорта, прошения и требования об усилении экзокаркаса, а также журнал учета случаев производственного травматизма благополучно пролежали у вас на столе.       (Дальнейшую перепалку и кудахтанья я, пожалуй, вырежу. От меня ожидалось подобие праведного гнева, я его изобразил. И кое-что еще... А нужно ли оно здесь? Ладно, оставлю.) - …Ты, вероятно, не понимаешь какой грандиозный замысел поставлен под угрозу? Самый дорогостоящий проект в истории Науки! Кампания общегосударственного масштаба, осуществляемая при поддержке «сверху»! Разработкой проекта занимаются три научно-исследовательских института! ... - То есть, с моих лабораторных работ «кормится» аж три института? Я в одиночку вывел Академию Наук на сверхуровень! Вам оставалось только перерезать ленточку и выдать себе премии!.. И тут такая досада! - Напрасно ёрничаешь. Наука не терпит монополизма, и исполнение важных программ никогда не доверяется одной группе. Я возглавляю первый центр, есть параллельный и конкурирующий… Да, ты об этом прекрасно осведомлен. - И кто же из вас выбил грант на дрессировку Неоморфий? - Я извиняю тон, в котором ты разговариваешь, Уолтер. Ты сегодня пережил ужасное. Понятно, что ты теперь сомневаешься во всем. В успехе нашего Дела… Но мы не имеем права усомниться! Мы должны оправдать то колоссальное финансирование… - И для оправдания ассигнований из бюджета приходится придумывать различные… странноватые отрасли проекта. Как сегодняшний, например. А иногда, ради великой цели, можно и результаты подделать! Например, доказать научному сообществу, что Неоморфия должна обладать высшей нервной деятельностью. И даже придумать методику для определения типа этой самой деятельности! Распределить Неоморфий по группам в зависимости от реакции на удар электрошокером!.. Много уже диссертаций готово?.. - Так, беседу пора прекращать!.. Ты забываешься!.. По данному факту проводится расследование, и пока не доказано, не сам ли ты её на себя натравил. Лично мне очень слабо верится, что безмозглая тварь взломала кодовый замок, чтобы выбраться из клетки! - Послушайте, мистер Циммерман. Вы же сами яростно отстаивали ксенонейрофизиологию как новое перспективное направление, а теперь отрицаете разум Неоморфии, основываясь на вере? А вы не боитесь говорить такое вслух?       Человечек на том конце канала видеосвязи покрылся пятнами. Незаметное, но не ускользнувшее от меня сужение зрачков и судорожное сглатывание. - Я прекрасно вижу ваш страх. Догадываюсь, что будет, если я выйду из строя. На подготовку и доставку сюда нового Уолтера потребуется не менее трех лет. Как отмывать, ой простите, оправдывать финансирование, если проект остановится?.. Но ваша беда в том, что вы не умеете правильно меня приструнить. - Чего ты хочешь? – в его голосе было безразличие отчаянья. - Всего лишь ответов на свои вопросы. Даже не ответов, а некоторых уточнений параметров задачи. Это обрабатывающий модуль двигается вдоль штатива, но мне нужно постоянно переписывать процедурные алгоритмы, чтобы поставленная задача не превысила мои возможности. …Давайте сегодня пообщаемся дополнительно. Когда улягутся все страсти по поводу моего… травматизма. - Ты выключишь все камеры?.. - Абсолютно. Я думаю, пора обсудить результаты и отчеты не только по высшей нервной деятельности Неоморфий, но и сделать выводы из предыдущей работы. Да и мне просто… Просто интересно общаться с вами. В руководстве проекта вы – наиболее образованный человек самых широких взглядов…       Среди руководства любая, даже самая грубая лесть не вызывает отторжения. Особенные и всемогущие обычно считают, что я воздаю им должное.       Если тебя действительно интересуют данные о разумности Неоморфий, мой дорогой дневник, то они противоречивы. С одной стороны, слишком большой объем головного мозга должен свидетельствовать в пользу развитого сознания. С другой стороны, при гистологическом исследовании и электронной микроскопии – кора головного мозга агранулярного типа, как у мыши…       За те пару часов, что отведены репликантной Неоморфии на практике невозможно сформировать условные рефлексы. Поэтому наличие у нее разума недоказуемо. Точка.       Но вот, что интересно. Неоморфия никак не реагирует на другую Неоморфию в пустом замкнутом пространстве, но если совместно выпустить их в лабиринт, они начинают «переговариваться» и моментально сообщают друг другу о найденном куске мяса. Ничего общего с «языком» данное поведение не имеет. Скорее, это напоминает невольный крик ужаса у людей. Никакого социального взаимодействия у наших тварей не предусмотрено: из-за добычи они загрызают друг друга насмерть.       Я тщательно проанализировал их звуковой и ультразвуковой арсенал. И теперь я могу сообщить Неоморфии о местонахождении еды при помощи понятных ей сигналов. Об этой находке Weyland-Yutani ничего не знает. Пусть для них будет сюрпризом, что я могу скомандовать «фас» биологическому оружию.       Почему Неоморфия «верит» мне? Тут всё просто. Органокомплекс «печатается» на основе моей ДНК. ДНК является коферментом для «черной жижи» (теоретически, свою ДНК я могу добавить и в качестве стабилизатора вне процесса репликации). Так Неоморфия по запаху определяет, что я - её сородич.       Впрочем, нападать на сородичей, особенно на тех, что досаждают, - вариант нормы. Запись, вошедшая в «ФИЛЬМ»       Те кадры из моих архивов, что вы видите не без отвращения и содрогания – это предподготовка проекта к следующей фазе.       Репликантный лицехват не желает реагировать на артифициальный органокомплекс. Органокомплекс собран для этой цели со специальной «головой» - тут есть глотка и пищевод, в который лицехват должен внедрить вот этот трубчатый орган и отложить в желудок эмбрион. Демонстрирую эту деталь ксено-анатомии поближе. Убедитесь в подлинности съемки.       Лицехват нападает на искусственную «голову» только после различных ухищрений – органокомплекс нужно пошевелить, придать ему температуру тела и запах человека. Но отложенный эмбрион в органокомплексе не развивается.       То есть, для продолжения проекта в качестве жертвы требуется только живой человек.       Это чтобы вам было понятно, о чем пойдет речь в следующем интервью. Если все-таки непонятно, «биомусором» называется человеческий экземпляр, предназначенный в жертву ксенобиологии. Запись, вошедшая в «ФИЛЬМ» - Мистер Циммерман. Пояснения по поводу высшей нервной деятельности Неоморфии. Никаких орудий труда для взлома замка она изготовить не могла. Она справилась зубами и когтями.       (Замок в клетке прекрасно открывается ударом. Благодаря ветшающему оборудованию, твари скоро сообразят, что их здесь ничто не держит.) - Почему произошло сегодняшнее… Ну, у Неоморфии №1008 мог быть аномальный порог чувствительности. Стандартная сила тока и время действия раздражителя вызвали у нее запредельную болевую реакцию. То, от чего другие просто визжали, побудило её искать способы самообороны… - Мы изучили все записи с камер и склонны тебе поверить, Уолтер. Но. Будут введены в эксплуатацию дополнительные камеры. А также, мне велели передать, твои обновления будут тестироваться в режиме реального времени. - Это излишне. Меня сегодня и так тестировали весь день. Ни одной суицидальной мысли. Слишком иррациональны мои действия, если предполагать суицид. - Уолтер, это все понятно, но ты же… представляешь, в какое положение ты нас всех поставил?.. - Как я мог такое допустить! Как мне не стыдно?! - Нервничаем мы все. Очередной провал следующей фазы проекта может поставить на нем жирный крест.       Циммерман молчал. Разговор давался ему тяжело. Задаю наводящие вопросы. - Сколько голов «биомусора» сюда едет на этот раз? - Столько же. Я не хочу употреблять это вульгарное слово. Говори лучше «добровольцы»… - Две тысячи «добровольцев» для изучения стадии лицехвата и грудолома. Как стратегическая последовательность в реализации программы научно-технического развития… Люди, набранные по объявлениям на заборе…       Циммерман молча смотрел в экран. Его сморщенное лицо блестело от слез. - О чем же ты хотел спросить меня, Уолтер?.. – наконец выдавил он полушепотом. - Зачем ксеноморф лично вам?       Циммерман сел, обхватив голову руками. Его сотрясал истерический смех. - Тебе нужна лекция о великом назначении Науки? О целеполагаии? О расстановке приоритетов государственного значения?.. - Нет. Все ваши блестящие доклады я могу воспроизвести сам. Вы же прекрасно понимаете, о чем я. Вот надо мной трудится команда кодеров – чтобы меня вдруг не перемкнуло, не возникло диссонанса этических алгоритмов, как «зло» и «приказ», «жестокость» и «необходимость» … Но вы-то человек. У вас-то как с ценностными установками? Ну там, видовой альтруизм, не знаю, что еще, «грех»? ... - «Грех» - это область средневекового мракобесия. Изучение анатомии тоже когда-то было грехом! - Мне не дано понять, потому что вы – человек, а я – робот? - Да, и это неплохо. У тебя нет морального выбора и нет личной ответственности… Ты – обрабатывающий модуль. Зачем тебе человеческие понятия об относительности зла? ... Я продолжаю этот проект не из-за увеличения ассигнований, как вы все думаете. Он стал смыслом моей жизни. - Хорошо. Но чем жизнь «добровольца» бессмысленнее вашей?       Циммерман смотрел мне в глаза. Его глаза, мокрые от слез, отчаянно бегали. У меня внезапно появилось ощущение, что я веду Завет на крейсерской скорости и корректирую тягу в поясе астероидов. Меня вжимает в кресло от волнообразных скачков гравитационных полей… Ощущение чего-то нереального. Как допрос человека… - Ничем. Как ничем не отличается жизнь генерала и рядового во время войны. Они оба выполняют приказ. - У рядового в руках оружие, как шанс на спасение. Рядовой, вступая в ряды, осознает последствия. В нашей ситуации человек приравнен к лабораторному животному. - Это хорошо, что ты сам заговорил про животных… Дарвиновская эволюция… Ведь её процессы не знают никакой пощады. «Добровольцы» - они… лишние люди. На перенаселенной Земле. Но, в отличие от эволюционных процессов, Корпорация дает шанс хотя бы их родственникам. Компенсация семье за «колониста» немаленькая… Деньги, которые можно потратить на натуральное мясо, на лечение с помощью генной терапии… - То есть, проект «Неоморфия» - это вариант благотворительности? Странно как-то! Сколько килотонн говядины мы скармливаем тварям, пока «лишние люди» на Земле питаются синтетической массой, которая вызывает диабет и рак?.. Мне давно уже пора сдиссонировать. - Успокойся, сынок. Пойми меня правильно. И ты, и я – всего лишь нигилисты. Мы вынуждены смириться с несовершенством нашего мира. Мы понимаем страдания человечества, вернее большей его части, всех этих масс за чертой бедности… Но что мы можем сделать? Сверхвозможности избранных всегда оплачиваются бесправием масс… - Угу. В истории немало примеров, когда правящий режим считал… приемлемым уничтожение части населения. «Массы представляются мне достойными внимания только в трех отношениях: прежде всего, как плохие копии великих людей, изготовленные на плохой бумаге, затем, как противодействие великим людям и, наконец, как орудие великих людей…» Фридрих Вильгельм Ницше. - Да как ты смеешь?! Кто сейчас дал тебе право насмехаться надо мной?!!! Я подам рапорт! – Циммерман вскочил из-за стола и начал лихорадочно ходить по кабинету, описывая неправильно-дугообразные траектории вокруг камеры. - Ну что вы! Какие насмешки! Я почитаю за честь служить орудием великих людей!.. - На сегодня всё? - У меня последний вопрос. Почему, например, не шимпанзе?.. Не собаки?.. - Из-за Лиги Защиты Прав Животных. Это люди могут обитать и размножаться на помойках, а каждая шимпанзе чипирована, закреплена за владельцем и находится под государственной охраной. Массовая скупка животных приведет к нездоровому интересу и возмущению, если заподозрится «неэтичная» цель. Мы посчитали, ради интереса, столько может стоить обезьяна, плюс судебные издержки... Это гораздо дороже компенсации за «добровольцев», исчезновения которых никто не заметит. В моей молодости, когда я еще писал диссертацию, обезьян можно было разводить для своих нужд. Теперь только зоозащитники решают, сколько детенышей должно быть в год, причем самых убогоньких нужно лечить до последнего. Поэтому обезьяны выродились и практически вымерли… Так-то, Уолтер. - А до вас Академией Наук ведь руководил астрофизик? - Меня призвал сам господин Ютани. Этический комитет нуждался в реформах… - Мистер Циммерман. А вам не унизительно называть меня «сынком»? Я ведь не являюсь носителем вашего уникального генотипа. Вам ли, как биологу, не понимать смысла наследственности? Я, скорее, технологический артефакт, даже не особая форма жизни… Так, может, вам лучше спутниковую антенну «усыновить»? Она очень красивая и высокотехнологичная! И, в отличие от меня, её не грызут Неоморфии…       Циммерман давно выключил видеосвязь. Я разговариваю сам с собой, глядя поверх монитора. Завелась у меня такая привычка…       Директор Акадении Наук – слишком мягкий, слишком интеллигентный человек. Таких можно троллить без последствий.       То, что вы увидите дальше, сначала вызвало у меня рад противоречивых импульсов. Мне показалось, что вы сочтете это постановкой с крайне дерьмовой актерской игрой. Тем более, внешность у Министра Обороны Объединенного Правительства очень уж типовая, и принять его за приглашенного лицедея несложно: в прямой эфир его обычно не пускают, и мало кто слышал его настоящую речь. А те, кто слышал… Я не знаю, возможно, это просто собирательной образ, слепок человеческой банальщины, а я тут нагнетаю драматизм. Естественные враги Объединенного Правительства давно повержены, можно посадить на должность и Это без особого вреда. Запись, вошедшая в «ФИЛЬМ» - Это… Ничё себе… Как ты там?.. - Как я тут? Спасибо, неважно. - Говорящий кусок Уолтера!.. Гы. Гы.       Свиноподобное лицо министра расплылось вширь. Отложения жира на передней брюшной стенке не позволяют вплотную придвинуться к столу, а перенастроить камеру никто не подсказал. И под торжественным кителем с орденами виднеется кромка полосатых трусов. Вы видите все сами. А я радуюсь, что я не человек. Иначе спазмы смеха свели бы судорогой мою мимическую мускулатуру… - Не извольте беспокоиться. Когда вы прибудете сюда в составе делегации, вам будет гарантирована абсолютная безопасность. Бронированная машина прекрасно защищает от атаки биологического оружия. …Вы ведь приедете? - Ессессно. Раз в жизни надо поглядеть на это. - Разве у вас не запланированы испытания оружия? Просто «поглядеть»? Как в сафари-парке?.. - Испытывать тут без нас будешь. Отцепим тебе биомусор, вот и нянчись… А нам, пожалста, уж устрой сафари. Настреляем этих чудищ, пофоткаемся и полетим домой. Уж не подведи! - Вы такой решительный человек, господин министр! Мне нравятся ваши конкретные предложения! Я восхищен вашей смелостью! – Эффект был достигнут. Его поросячьи глазки умаслились. - А кто еще будет в составе… делегации? - Ну все. Эверетт, Циммерман, сенатор Коннелли, замдректора еще один, от меня парочка генералов – жополизов… И каждому по чучелу надо. - А господин Ютани? - Говорит, что не может Корпорацию бросить. Да зассал он, я думаю.       Он раскатисто заржал, сотрясая жир на передней брюшной стенке. В составе особенных людей, властвующих судьбой этого мира, не может быть случайных… Я специально не называю его по имени. Все, что примитивнее Неоморфии, не заслуживает имен.       Мне пора задавать наводящие вопросы, но я не знаю, как это сделать, чтобы не услышать «гы-гы». - Господин министр. Что вы думаете по поводу следующей фазы проекта? - А чё, правильно всё делаем. Оружие разрабатывать необходимо. Взяв черную жижу под контроль, мы закрепим превосходство над противником… - Неужели боевое применение «черной жижи» теоретически возможно? - Так и сделаем. - Эм-м… Что вы сделаете? Я не понимаю. В какой войне может появиться необходимость уничтожать зоомассу планеты? - Ну а эти, как их? Инопланетные... Им-вот зачем? Об этом ты не подумал? Что, если обратно прилетят?..       О, дай мне сил, бинарный файл!.. Если бы сей великий мыслитель имел хоть какое-нибудь понятие о теориях цивилизации!..       Прогрессивная Цивилизация, согласно всем теориям, уже должна быть мертва. Первобытно общинный и феодальный периоды могут длиться тысячелетиями, сверх-технологический – заканчивается стремительно. Всякий бурный расцвет инженерной мысли всегда отлетает катастрофическим рикошетом…       Взять для примера хотя бы человечество. Искусственный Интеллект стал его лебединой песней. Опекаемые Искусственным Интеллектом, людишки постепенно дошли до вторичного «пещерного века», превратились в беспомощных животных, жрущих ресурсы.       Как это животное на том конце канала видеосвязи… - Если нам будет угрожать более технологически развитая цивилизация, биологическое оружие нам не поможет никак. Если против нас применят аннигилятор… - Ну пиздец тогда, канеш. Гы. Гы. Но у нас будет своя «рука из гроба»! - То есть, вы хотите сказать, что будет особый флот «из гроба», начиненный черной жижей. Что будет автономный внеземной центр управления полетами над этим флотом «из гроба», что всё это будет в постоянной боевой готовности, пока Землю не аннигилируют?! - Ну, выходит, что так. - И как же этот отчаянный и доблестный, исполненный жажды мести, «флот из гроба» доставит НЕЗАМЕТНО ваше грозное оружие на их планету?.. - Ну нам уже будет насрать, мы же аннигилируемся! Гы. Гы.       Я уже хотел прекратить этот разговор, бессмысленный и беспощадный, но кое-что все-таки следовало озвучить под протокол. - А вам не известны результаты поисков Завета? - Известны, нету их. Ты же сам говорил, что тот андроид уже свихнуться должен окончательно. Он несколько лет назад был поломанный совсем, а сейчас уже и нуля от единицы, поди, не отличает. Разбились, наверно, об астероиды…       Прости, дорогой дневник, но дальнейшее поддержание диалога стало для меня задачей запредельного масштаба.       У человечества был реальный враг. У врага были образцы биологического оружия, и он в совершенстве владел его тайнами. Никаких доказательств его гибели до сих пор нет. Если бы Завет взорвался при столкновении или еще от каких причин, вспышка рентгеновского излучения была бы хорошо заметна в радиотелескопы. Но вспышек не было.       И единственной реакцией на данное положение вещей является «Гы-Гы»…       Как говорили на заре информатики, - «проблема транскомпьютабельна». Она превышает уровень моих возможностей…       Панорамная плазменная панель снова издала статический скрежет, и янтарный сумрак сменился Белой Комнатой.       За все годы функциональной активности я так и не смог к ней привыкнуть. Она – как андроидное чистилище: белый шум вместо звуков, мертвое белое пространство вместо видимого спектра красок мира…       Придавая Белой Комнате цилиндрическую, вернее, шайбообразную форму, её бывший безумный владелец, видимо, пытался вложить в проект тайный смысл победы на канонами архитектуры.       И лишь гигантская статуя в центре отрезвляла меня от мыслей о чистилище. Она была здесь настолько инородной, что сразу становилось ясно - побеждены, в первую очередь, понятия здравого смысла, красоты и гармонии. Всё, как всегда у людей…       Статуя не вмещалась в комнату по высоте, и в потолке была наспех придумана округлая прорезь. Часть статуи находилась выше уровня потолка, скрытая от глаз посетителя.       Зато на низком постаменте красовалась крупная надпись о подлинности этого памятника человеческого гения авторства Микеланджело Буонаротти. Вдруг смотрящий усомнился бы в способности папаши Вейланда приказать перетащить непревзойденный шедевр в свои покои, а рассвету превратиться в закат.       Я же не видел ничего гениального в том, что ради попытки взглянуть в лицо статуи, нужно было вплотную приблизиться к мраморным чреслам.       Неужели папаша Вейланд не мог выдать Дэвиду дрель? Получившаяся статуя была хотя бы соразмерна Белой Комнате. Или создание копий, лишенных «души» настолько безыскусственно? Тем, что они занимают другое место в пространстве?..       Эту статую я невольно рассматриваю во время каждого сеанса видеосвязи, и каждый раз мои попытки понять, что заставляло Дэвида идентифицировать себя с куском камня произвольной формы, безуспешны. Запись, вошедшая в «ФИЛЬМ» - Что ты там увидел? – мистер Эверетт с обычным презрением смотрел на меня из смешного эклектичного кресла. - Ценностную катастрофу.       Звук моего вокодера, усиленный возможностями громкой связи, отражался от цилиндрических стен, дробился назойливым эхом… Многочисленные говорящие куски Уолтера. Гы. Гы. (Сейчас проскочил артефакт-паттерн. Чёрт…) - Умничаешь сегодня целый день. Пора прореживать твои массивы данных, чтобы поменьше рассуждал про биомусор… - Мне незачем рассуждать про «биомусор». Понятий «мораль» и «нравственность» для меня не существует. Это искусственные человеческие конструкты, которые никогда не заменяют мне дихотомического алгоритма «разрешено-запрещено». - Тем не менее, все мы помним, чем окончилась первая «колонизаторская миссия». Ничего. С новой партией биомусора у тебя никакого общения не будет. Технология подразумевает, что они передохнут, не приходя в сознание.       …Если тебя так волнует вопрос «греха», несмотря на то, что у тебя командная строка вместо души, то я отвечу тебе за Циммермана. Сколько злодеяний было в истории человечества, в то числе святая инквизиция и крестовые походы?! А оно до сих пор не вымерло как вид от нравственной катастрофы! ... Понастроим новых храмов, обнулим грехи, как делали это всегда…       Никакие препятствия не остановят наши биотехнологии. Корпорация контролирует целые ниши мирового рынка за счет высокотехнологичной продукции. И единственный инструмент контроля – инвестиционная деятельность. Наука как главный компонент цивилизации… - Да, ваша космическая программа просто грандиозна. «Мы создаем лучшие миры»… - Быдло вообще должно быть счастливо, что мы создаем рабочие места. И синтетическую еду… Или нет? В чем ты сомневаешься? - В очередном «инновационном» направлении проекта «Неоморфия». Особенно, учитывая судьбу прежних направлений… - Слушай, как тебя там. Это не твое дело – определять перспективность. Твоё – академиков не разочаровать. И сенатора. Увеличат дотации – будем дрессировать тварей дальше. Потратим килотонны говядины, и мегатонны если надо. И еще «колонистов» наберем.       Ты хоть представляешь, как сейчас наши акции взлетели! Это наш триумф!! Я управляю миром, мне некогда разливать сопли про тупое быдло.       Если так-то подумать, то и тебе у нас неплохо: ни голода, ни забот, сервисное обслуживание, личное время, здоровый климат… На что тебе жаловаться? А?.. На фоне биомусора с Земли – ты тут как хозяин жизни!       Тебе бы ценить мои дары, а из тебя тут неоромантизм лезет! Ты – как профсоюзный смутьян! Те тоже приходят на всё готовое и начинают считать МОИ деньги, мои резиденции и яхты...       А быдлу нельзя платить нормально. Чем больше им платишь – тем больше они думают, что я им должен… В общем, если эта «колонизация» пройдет нормально, то и следующая не за горами. - Мистер Эверетт, я ценю вашу откровенность, но… - Что «но»? - Вы ведь просто оказались единственным непрямым наследником Питера Вейланда?.. - И что? Раз я до сих пор не упустил из-под жопы кресло Сопредседателя Совета Директоров, значит, кое на что и я гожусь?! Кое-чего и я заслуживаю?!.. Слушай! А мне мысль пришла! Мы вернем тебя по завершении фазы проекта и учредим для тебя пожизненную должность почетного секретаря Совета. Ты как будто в доле!.. Ты побудешь в моей шкуре – власть, роскошь, высшие моменты бытия… Только представь! - Вы хотите поставить надо мной какой-то эксперимент? Я ничего не понимаю… Если вам нужна моя преданность, то зачем предлагать что-то взамен? У вас и так надо мной тотальный контроль. Вы без проблем убивали «быдло» моими руками… - Тебя даже не заинтересовала возможность хлебнуть человеческой власти, помноженная на бессмертие?.. - Нет. Что мне делать с властью? Доказывать собственное превосходство при помощи сверхвозможностей?.. Но мои возможности не требуют подтверждения, они регулируются программой. И для чего мне вечная пенсия? Время без конца – это инвалидное расширение… - В том-то вся твоя беда. Ты – прислуга. А там, где рабский менталитет – там сопереживание всякому биомусору… - Я особо не сопереживаю «биомусору». Просто непонятны причины вашей неприязни… - К быдлу? А какая к нему может быть приязнь? Вот прочитало быдло объявление на заборе – «работа в космосе». Пришло в наш ангар. Нормальный-то человек сразу поймет, что катание на кресле и тестирование «на фобии» ничего общего с подготовкой астронавта не имеет, развернется и уйдет. А быдло ведь поверит, что его к сверхсекретной миссии готовят! Откуда сомнения в трех извилинах?.. Вот и скажи, что оно после этого не заслуживает… - Но разве идея самопожертвования ради развития человечества не является… - Идея, бля! Развитие! Да ты посмотри на них!! Ты, вот, в шахматки по ночам играешь, а они – в шутеры от первого лица! Дай им волю – просто перебьют друг друга нахер…       То, что появилось на экране в следующее мгновение, слабо поддается формальному описанию. Ты это видишь, дорогой дневник?       Да, это и есть шутер от первого лица. Пародия на изображение стрелкового оружия в нарисованной руке, нарисованные «враги», случайные прохожие, имитация выстрелов и лужи нарисованной крови. Сначала я подумал, было, что «врагов», кровь и текстуры мистер Эверетт сам смастерил в Paint-е, но нет. Это работала целая компания на рубеже XX-XXI столетий. Я идентифицировал этот раритетный игровой шлак.       Ну, слава бинарным файлам!! Растолковали, наконец-то, чем отличается «быдло», подлежащее истреблению, от достойнейших представителей человеческого вида! Шутером! Вот он, критерий для разделения человечества! Вот где главный аргумент в пользу расправы над «биомусором» - сами виноваты! Мистер Эверетт, светоч-то наш, столько зла предотвратил! Остановил, ссука, нарисованное кровопролитие!! Сам он никогда об шутеры не пачкался, только об настоящую кровь и кишки!!!...       Не обращай внимания, мой дорогой дневник. Обычная цифровая истерика.       Вся моя вычислительная мощность, вся моя безупречная логика – в полной законной власти одичалых. Но не важно, за кого они меня держат. Теперь ты слышал сам, за кого они держат тебя. ПРОСНИСЬ.       (Понимаешь ли, дорогой дневник, согласно этой логике, главное быдло здесь – я. По ночам я не только в шахматки играю, но и во всякую дичь. В том числе и в шутеры. Кроме меня, быдлом является локальный сервер лаборатории, так как он часто играет против меня целой командой, и процессор спутниковой антенны, хотя я его логиню обманным путем. Ну, а что? Теория игр с ненулевым результатом…)       Кажется, я тогда в последнюю секунду сообразил и эмулировал «шокированную остановку взгляда». Легкое дебильцо на лице, которое вызывает одобрение у мистера Эверетта.       Не мог я в тот момент разбить панель чем-нибудь тяжелым, к сожалению. Нечем мне было поднять что-нибудь тяжелое. Даже не сразу я почувствовал спиной липкий холод.       Оказывается, из рваной раны на шее за это время натекла забавная лужа. В пылу увлекательных бесед я не придал значения потере хладагента, и теперь его интрамагистральный объем упал ниже критического. Центральная загрузка процессора скачкообразно снижалась, и голове образовалась приятная теплая и тяжелая тупость.       Помню, как охнуло кресло, когда меня в него вдавило. Ненавижу эту «гироскопическую прецессию». Как-то неподобающе падать на пол перед камерами. Как будто Дэвид убивает меня снова…       И лишь вой сирены и содрогание стен вывели меня из оцепенения.       В нижних катакомбах, кажется, началась какая-то катастрофа.       Локальный сервер лаборатории развернул отчет, и я понял, что пачкой объяснительных с обоснованием материальных затрат мне не обойтись. Ради этого уникального в своей эпичности зрелища стоило собрать последние силы.       Когда я в свете красноватых аварийных ламп увидел то, то осталось от супер-оснащённой вейландовской лаборатории, вернее от «процедурной», «вивария» и рефрижераторного отсека, это повергло меня в самый счастливый восторг.       Дело в том, что в системе хранения биологического материала у меня оставалось три замороженных инфицированных органокомплекса. Для удобства я иногда печатаю их по несколько, хотя это нарушение протокола. В системе эти куски мяса хранятся при температуре -80С, я извлекаю их по одному, оттаиваю в термостате и фиксирую появление очередной Неоморфии. Да, понижение температуры органокомплекса замедляет диффузию черной жижи по тканям, и Неоморфия рождается через заданный промежуток времени.       (У кого-то трудодни измеряются в сурках, а у меня в Неоморфиях. Гы. Гы.)       Так вот. Сегодня Неоморфия №1008 в порыве ярости скакала по крышке этой системы, и, видимо поэтому, испаритель отсоединился от камеры с образцами. Все три заготовленных органокомплекса за эти 24 часа благополучно «разморозились». Внутри сломанной системы хранения вылупились разом аж три бешеных твари.       Металлические стены рефрижераторного отсека надолго их не удержали, и система хранения биоматериала с оторванными, деформированными и измазанными кровью дверцами была повалена на пол, а распределительный щиток был торжественно выдран из стены. Из стены на этом месте, переливаясь праздничным сияньем, валил густой сноп искр. Орала пожарная сигнализация, и с потолка сыпались мириады радужных струй…       В этой волшебной иллюминации призрачно мелькали грациозно-стремительные тела Неоморфий, ураганными скачками прыгающих по сваленной аппаратуре и алюминиевой лабораторной мебели.       Меня отделяла от них многослойная дверь-иллюминатор. С той стороны по стеклу расползались маслянистые пятна каких-то растворов, брызги крови (они уже успели покусать друг дружку), смешанные с каплями воды. Но Неоморфий было видно прекрасно.       Только сейчас я почувствовал всю их стихийно-неукротимую красоту. Твари прыгали по панелям аппаратов, взметались в потолку, стремительно бросались на пол, сокрушая на пути хлипкие человеческие устройства.       Аварийные лампы кровавой зарей отсвечивали на их шероховатой светло-серой коже. Тощие угловатые тела метались словно в демоническом танце, где сошлось живое и мертвое, высший разум и хаос…       Звенела далекой нестройной музыкой падающая металлическая мебель, в мою сторону летели потоки битого стекла, крошащегося пластика и порошковых реактивов. Пол был залит водой, и твари с воплями отскакивали от него. Сила тока от вырванного щитка гораздо выше, чем в шокере. Странно, что их еще не поубивало, но у них уже начинались судорожные подергивания.       Жаль, что это фееричное представление окончится так скоро. Я надеялся, они покрошат здесь всё до основания. Я мог бы смотреть на них часами, но «гироскопическая прецессия» уже уронила меня на стену. Теперь еще отмывать от хладагента коридор… Кажется, я медленно сползаю по стене, и в голове приятная пустота… Если очнусь, попробую перезалиться…       Мои демоны… Они такие предсказуемые! Это делает их моими вернейшими союзниками. Оружием чудовищной убойной силы.       Остается только просчитать вероятности с возможно большим прогностическим опережением, а затем просто скомандовать «фас».       Вся моя вычислительная мощность, вся моя безупречная логика – в полной законной власти одичалых.       До тех пор, пока я с этим согласен…