***
Противный писк передатчика вновь сообщает о наступившем, ничем не отличающимся от других, дне, вырывая меня из крепких объятий сна. Черт бы побрал тех, кто придумал такой ранний подъем! Сквозь кромешную тьму пробивается лишь яркое свечение маленькой красной лампы, в который раз напомнившей мне о постоянном наблюдении. Стоит только присесть, как в боксе загорается ослепительно-белый свет, напрочь прогоняющий все остатки сна, после которого как всегда остается осадок. Это всего лишь сон. Да. Всего лишь. Ещё несколько секунд, — и свет становится тусклее, теперь смотреть больше не так больно. — Доброе утро, Маркус, как спалось? И вновь этот неживой механический голос. Как же он надоел! Да только вот, к огромнейшему сожалению, устранить его обладателя у меня не выйдет. Заменят на нового, ещё более назойливого. Проверено на личном опыте. — Нормально. — Примите душ, оденьтесь и следуйте за мной. Нужно будет вновь провести несколько проверок и тестов, — андроид кружит около кровати, раздражая своим жужжанием. — Что им не понравилось на этот раз? Никакого смысла возражать всем этим процедурам, конечно же, нет, просто хочется знать, что они придумали на этот раз. Какие показатели их не удовлетворили? Каждый день один и тот же строго выверенный сценарий, от которого уже тошнит и глаз дергается. Такое чувство, что я просто застрял в этом бессмысленном дне раз и навсегда, и только чудо меня спасет. — В этот раз все показатели соответствуют нормам. Нужно лишь подтвердить это ещё раз. И тогда велика вероятность смены места жительства. Андроид резко замолкает, не сводя с меня холодных искусственных глаз. Их все устраивает? Невозможно… Вдоль позвоночника пробегают электрические разряды, и я невольно дергаюсь. Неужели чудо все-таки произошло? — Вам бы поторопиться. Знаете же, что мистер Шервуд не любит долго ждать. Других слов и не нужно, чтобы меня ускорить. Неужели они выпустят меня на свободу? Свободой, конечно, это назвать было сложно, но в сравнении с маленькой пластиковой коробкой, в которой я живу уже на протяжении многих лет, это самый ценный подарок судьбы. Не дожидаясь, пока вода нагреется, решительно встаю прямо под ледяные струи. Холодно. Кожа мгновенно покрывается мурашками, но теперь я уж точно проснулся. Значит, это всё-таки реальность. Только стоит ли мне так рано радоваться? Возможно, это ещё одна из их нескончаемых проверок. Пожалуй, следует отнестись к этой новости как можно более безразлично и приготовиться услышать отрицательный ответ заранее. К моему приходу кровать уже идеально заправлена, а на ней ровной стопкой лежит серая хлопковая рубашка и такие же брюки, ничем не отличающиеся от предыдущих. Все так одинаково серо. Я застрял в одном дне и вынужден проживать одно и то же, раз за разом. Хотя сегодня впервые произошли хоть какие-то изменения. Но будет ли все иначе? Перешагиваю через скинутое на пол полотенце и неспешно одеваюсь. Опять они слишком сильно охлаждают воздух. Стоит ли мне говорить об этом, или теперь не имеет смысла? Возможно ли, что это мой последний день здесь? Я цепляюсь за эту крошечную, но единственную спасительную мысль. Заставить себя думать иначе уже не получится. Невольно смотрю на противоположную стену, прислушиваясь в ожидании уже такого привычного слабого постукивания перед началом разговора и темных очертаний девичьего силуэта. Но ответом мне служат лишь тишина и темнота. Хватит надеяться, что она всё ещё там. Прошло уже два года. Она никогда больше не вернется. Но ноги сами ведут меня к стене. Словно она ещё там, словно ещё ждет ответа. Как же я хочу, чтобы она была по ту сторону! Стоит только постучать в ответ, — и она начнёт разговор. Не постучу, — она просто прислонит свою маленькую ладошку к стене, и станет гораздо теплее на душе. Но это всего лишь не до конца развеянные иллюзии. Хоть и понимаю, что уже ничего не исправить, но не могу прекратить ждать. Разве можно так просто лишить человека жизни, спросите вы? Можно, но сделает это только человек, совершенно не имеющий души. Стена всё такая же привычно гладкая и прохладная, но по ту сторону никого. — Маркус, поспешите. Опять эта надоедливая машина. Будь я уверен в том, что это действительно мой последний день в этом боксе, разбил бы этого андроида вдребезги, лишь бы не слышать назойливого жужжания. Длинный коридор с совершенно одинаковыми дверьми и охранниками в одинаковой форме, которые даже стоят идентично. Всё это настолько впечаталось в память, что даже спустя десятки лет пройду здесь с закрытыми глазами, безошибочно найдя свой бокс. Солдаты не смотрят на меня напрямую, но всё видят. Многие бы удивились, наблюдая в такой продвинутой корпорации с новейшими технологиями простых людей, а не роботов. Но они действительно мастера своего дела: никто не сможет выбраться отсюда, если того не захочет руководство. Можно даже не пытаться сбежать. Путь от моего бокса до лабораторий не особо длинный, но с каждым шагом время будто всё больше замедляется. Возможно, я не готов к тому, что мне могут сказать. Точно не готов. Лифт бесшумно поднимает меня на два уровня выше, открывая свою металлическую пасть и выпуская в огромный лабиринт, состоящий из множества испытательных комнат и лабораторий. Здесь без особого труда можно заблудиться и стать подопытной крысой. Хотя, я и так лишь один из многочисленных экспериментов кого-то свыше. Рядом, уже неспешно, на своих маленьких колесиках едет очередной андроид. Молчаливый, в отличие от моего. Что ж, это к лучшему. Он приводит меня прямо в главный корпус, где мне тут же навстречу выбегает взвинченный мужичок, старавшийся на ходу напялить на нос очки. И всё же, эти учёные уж слишком странные. Но наблюдать за ними очень даже забавно, и чувство одиночества понемногу притупляется. Есть и такие, которые ещё бесчувственнее, чем машины, но их не так много. Можно и потерпеть. Всё равно мне повезло с курирующим ученым. Возможно, благодаря Хоффману я все еще не сбрендил в этом кошмарном месте. — Маркус, рад тебя видеть, мальчик мой. Как всегда вовремя. Тебя же оповестили о результатах. Рад? — так и не разобравшись с очками, учёный просто небрежно суёт их в карман своего халата. — Взаимно, Хоффман. Да, железяка уже рассказал о том, что все показатели соответствуют норме. Но, честно говоря, я ещё не могу точно сказать, что именно чувствую. — Понимаю, беспокоишься, что там опять не понравятся результаты, — с этими словами Хоффман театрально показывает пальцем вверх, тем самым обозначая Шервуда со своими приближёнными, и попадает прямо в точку. До этого дня никогда не было полного соответствия. После той перегрузки всё покатилось к чертям и я застрял под землей, вынужденный проходить бесконечное количество тестов и проверок раз за разом. Должен ли я прекратить беспокоиться? Вряд ли. Всегда нужно быть готовым к любой ситуации, особенно к не самым приятным. — Ну, думаю, что всё-таки сегодня удача тебе улыбнется. Давно пора покинуть эту коробку и забыть, как страшный сон. Учёный спешит, толкая меня в дверной проём, чтобы поскорее начать работу. Из головы всё никак не уходит его последняя фраза. Не про бокс ведь он это сказал. И знает же, что я бы не согласился забыть её ни за какие награды. — Столько лет за тобой наблюдал, теперь даже как-то не верится, что тебя так скоро отправят в другое место. — Ну, это спорный вопрос, всё ещё может отмениться. — Это маловероятно. Надеюсь, что старик прав. Мне остервенело это жалкое чувство потерянности. Зажатости между двумя прессами. В лаборатории, как обычно, стоит едкий запах химикатов, множество дорогих электронных приборов и аппаратуры. Шервуд вложил во всю корпорацию немалые деньги и уверен, вложит ещё больше. Неизменные множественные заборы крови, спинномозговой жидкости, слюны и прочих биологических жидкостей. Затем компьютерная томография. Всё это лишь малая часть исследований. Все проверки в целом займут практически весь день. Изнурительно, но такова моя судьба: быть подопытной крысой. Внезапно Хоффмана отвлекает от работы молодая лаборантка, подзывая к телефону. Вид у неё встревоженный и это заразительно передается и учёному. Не слышу ни толики разговора, но одно выражение лица Хоффмана не предвещает ничего хорошего. Или же я просто накручиваю себя? Я совершенно не умею настраивать себя на положительный исход, поэтому когда разговор заканчивается, сразу готовлюсь к наихудшему. — Похоже, на этом мы и закончим наши исследования. Сейчас за тобой спустятся распорядители. Шервуд не стал дожидаться повторных результатов. Могу тебя поздравить, ты на шаг ближе к свободе, — Хоффман явно ошарашен таким внезапным решением и до конца не понимает происходящего, но похоже он действительно рад. А вот я растерян. Внезапная тревога вспыхивает в груди разрядами тока. Что заставило их принять решение так неожиданно? Это вовсе не в стиле Шервуда и его людей. Действительно ли меня забирают наверх? Или же вечером на двери моего бокса повесят ненавистную черную табличку, и там поселится мрак на протяжении многих лет? — Странно как-то это. — Марк, ну же, прекрати быть таким пессимистом. Сегодня удача все же улыбнулась тебе. На протяжении многих лет Хоффман каждую секунду наблюдал за мной и проводил множество исследований. Возможно, он был одним из немногих людей в этом месте, кто действительно заботился обо мне. Скорее, единственным. Я слишком поздно осознаю, что это наша последняя встреча. Вряд ли наверху кто-то ко мне будет так благосклонен. Да и там меня ждут только серьёзные и абсолютно собранные профессионалы, как они себя сами называют, если, конечно, я туда попаду. Хотя, как и сказал ученый, я всё ближе к желанной свободе. Ну, или к мнимой иллюзии, если уж быть до конца честным. Больше не будет этой клетки. Не будет ничего связанного с нею. Новая жизнь? Или забвение? — И всё же это странно. — Соглашусь, подобного раньше не происходило, но не думаю, что это что-то плохое. Хоффман неизменно старался во всём искать только хорошее. За мной спускается трое крепких солдат во главе с парнем в черном костюме-тройке. Всё это выглядит так пафосно, словно конвой. Хотя так и должно быть. Наверное. Парень в костюме сухо просит идти следом и больше даже не смотрит в мою сторону. Опечаленный Хоффман провожает нас до самого лифта, крепко обнимает, прошептав несколько ободряющих напутственных слов, а после дверь перед ним закрывается, оставляя где-то внизу. Действительно ли я вижу его в последний раз? Находиться в этой узкой кабине с четырьмя не внушающими тёплых чувств незнакомцами, когда один, к тому же, ещё и держит наготове оружие, то ещё удовольствие. Прежде я не думал, что такая ситуация толкнёт меня к границе паники. Настолько всё серьезно? Давно же я не был наверху. Что заставило их принять такие серьёзные меры безопасности? И чего же мне теперь ждать дальше? Значит, всё-таки смерть. — Не могли бы Вы прекратить целиться в меня, пожалуйста. Это немного напрягает, — попытка не пытка, может быть это подействует, в крайнем случае меня припечатают к стенке. Охранник тут же вздрагивает, нервно бормочет и, возможно, ждёт помощи от своих коллег. Не дожидаясь, пока меня скрутят, киваю на металлическую панель, в которой прекрасно отражается оружие, зажатое в руке. — Придется потерпеть. Это временные меры. К тому же, выстрел тебе особо-то и не навредит, верно? — парень в костюме недобро ухмыляется. Если бы акулу сделали человеком, то получился бы он. Кровожадная улыбочка, глубоко посаженные глазки-бусинки, весьма крупный по габаритам. Кажется неповоротливым, но в своей среде не оставит даже шанса на спасение. Вкупе с этим, холодная расчетливость, которая так и окутывает его еле заметным ореолом, и вот мы получаем идеального руководителя плюс убийцу. Он очень опасен. Мне приходилось сталкиваться с подобным человеком единожды, и не скажу, что это была приятная встреча. В поединке с этим парнем я вряд ли одержу вверх и надеюсь, что до этого не дойдёт. Я уже и забыл, каково находиться не под землей. Яркий свет исходит вовсе не от множества светодиодных ламп, а струится из огромных окон, из которых открывается захватывающий вид на шумный город. Здесь даже дышать легче, свободнее. Суета вокруг ощущается по-другому, и даже люди выглядят иначе. Я словно приведен в новый мир. Так странно, ведь они ничем не отличаются от Хоффмана и его коллег, работающих на нижних корпусах. Возможно, каждый, кто практически всю жизнь прожил в закрытом месте, скрытом глубоко под землей, будет считать верхний мир совершенно другим. — Ты успеешь еще осмотреться. Уверяю, ты здесь надолго, — парень в костюме неизменно идёт рядом, не выражая никаких эмоций. Это изречение должно быть воодушевляющим? Из его уст это звучит как угроза. Солдаты идут за нами следом пару минут, а затем исчезают. Теперь незримая угроза, исходящая от парня, усиливается в несколько сотен раз. Воздух словно наэлектризован: ещё немного — и будет взрыв. Мне кажется, или он сейчас накинется на меня? Ситуацию спасает молодая девушка в белом медицинском халате, которая возникает слишком внезапно, и это даже к лучшему. — Каин, поднимись к Шервуду, а я пока займусь Лихтенбергом. Слышать свою фамилию крайне непривычно, ведь внизу ко мне всегда обращались по имени. Девушка лишь на секунду переводит на меня взгляд, подмигивает, а затем снова спокойно слушает тираду Каина, который явно недоволен сложившейся ситуацией и, похоже, не намерен вот так просто уходить. Он всячески пытается показать своё превосходство, да вот не выходит. Пока есть время, можно подробнее рассмотреть мою спасительницу. Миловидная блондинка, с виду слишком хрупкая и никак не вписывается в окружающую атмосферу сумасшедших гениев и массивных охранников. Но то, как она яро отстаивает свою позицию и, похоже, совершенно не боится своего собеседника, прекрасно показывает её внутренний стержень. Скорее всего, это одна из причин, по которой девушка работает в этом месте, и, стало быть, не на последней должности. В следующее мгновение вижу основную причину, напечатанную на небольшом бейдже. Лоран Шервуд. Вот уж не думал, что у него есть дети. Вероятность того, что они просто однофамильцы, равна нулю. Каин всё же сдается под натиском доводов моей новой знакомой и, грозно сверкнув на нас своими глазками, уходит. Лоран продолжает мило улыбаться, всем своим видом выказывая своё превосходство. И дело тут даже не в том, кто её отец. — Да расслабься ты! Он действует только по указке и практически безволен, хоть это может казаться совсем иначе. Так как имя моё ты уже знаешь, то повторно представляться не буду. Теперь я буду курировать тебя. Моя работа не будет отличаться от той, которую выполнял мистер Хоффман, ну, разве что полномочий немного больше, — и снова Лоран подмигивает, увлекая меня за собой. Похоже, с курирующим учёным мне повезло и наверху. Она кажется хорошим человеком, хоть и никак не вяжется с этим местом, даже не знаю почему. Может, потому что молода, или же оттого, что на фоне всех остальных выглядит слишком простой. — Значит, дочка большого босса. — И это вовсе не значит, что это место мне папочка выделил. — Даже и мыслей не было. Очевидно же, что он назначил бы тебя на должность гораздо выше. Лоран кивает, явно довольная моим ответом. Вести с ней общение не доставит никакого труда. Одной проблемой меньше. Она приводит меня к небольшому полигону, который не особо отличается от того, в котором тестировали меня на нижних этажах. За исключением лишь того, что внизу не было огромного двухстороннего стекла. Будут посторонние наблюдатели? Впрочем, какая разница. Глаза и уши здесь везде, независимо от количества этажей. — Так как ваше тестирование прервали, то мы продолжим. Времени они займут гораздо меньше, так что можешь не переживать. Лоран заводит меня в небольшое помещение перед самим полигоном. Именно отсюда она будет наблюдать за мною и фиксировать все показатели на многочисленных, расставленных здесь аппаратах. Никогда не любил процесс прикрепления датчиков к телу. Холодные и мешающие движению. Но только от того, что это неудобно, отменять их никто не собирается. Снимаю кофту, — и Лоран удивленно присвистывает. — Похоже, кому-то стоит записаться на эпиляцию. Молодой человек, у Вас слишком сильно повышена лохматость, — Лоран продолжает рассматривать мою грудь, зажимая в руках небольшую пластиковую коробочку. — Хоффман не жаловался. — А я жалуюсь. Спина у тебя, надеюсь, не такая волосатая. Лоран начинает крепить датчики, продолжая жаловаться на мою повышенную растительность на теле. Это выглядит забавным. Вот оно — одно из отличий женщин от мужчин. Хотя это абсолютно не мешает ей закрепить все датчики на моем теле, Лоран всё равно продолжает возмущаться. Весь полигон представляет собой огромную беговую дорожку с множеством препятствий, которые мне нужно преодолеть за определенное количество времени. Каждый раз программа меняется, имея сотни тысяч вариаций, отчего шанс пройти один и тот же путь равен нулю. Задача Лоран: зафиксировать мою реакцию на обстоятельства, выносливость, и, конечно же, основные особенности моего организма: нечувствительность к боли и ускоренную регенерацию. Моя же задача: пройти этот путь с наименьшим количеством ранений. Эта занятная пробежка не вызывает никаких затруднений. За всё время получаю лишь пару незначительных царапин, которые к концу задания уже полностью заживают. Лоран всё так же выглядит удовлетворенной. Это её постоянное состояние, или же уловка? Стоит ли мне ожидать подвоха от неё? — Что же, Марк, похвально. Я, безусловно, читала все отчеты, просматривала видеозаписи, но вживую это выглядит ещё более впечатляющим. Думаю, ещё один тест, — и тебя можно будет отпустить. — И на этом всё? — это не особо похоже на правду, не может же быть всё так просто. — Я же говорила, что это не займёт много времени. Лоран подходит к одному из столов, делая записи в большой тетради и одновременно пытаясь что-то достать другой рукой. Сложно понять. — Думаю, последний тест тебя весьма удивит. Хоть он и важнее, чем твой забег. И главное, ничего личного, это во имя науки. Это настораживает, но реагирую я запоздало из-за чего пуля проходит сквозь моё предплечье, оставляя после себя лишь еле слышный звук разрывающейся ткани. Падаю на пол, так как всё же не был готов к такой уловке. Это ошарашивает. Боли я не чувствую никакой, но вот ощущение предательства навязчиво маячит в груди. Хотя чего я ещё должен был ожидать, наверху всё не так, как внизу. Ещё и повелся на девичью уловку. Дурак. Лоран с отвращением кладет пистолет на стол, словно это вовсе не она сейчас в меня стреляла. Виновато смотрит, только вот искренне ли? В свете таких событий она теперь гораздо опаснее Каина. От него угроза чувствовалась сразу, а вот от Лоран… — Прости, я не хотела стрелять. Но твои способности нужно было проверить напрямую. На полигоне такого бы всё равно не получилось. Помогает подняться и осторожно усаживает на кушетку. Я и сам бы справился, но Лоран не намерена меня отпускать. Обрабатывает рану, пусть это и не имеет никакого смысла, потому что она уже начинает затягиваться. — Удивительно, вживую это выглядит… — Впечатляюще, ты уже говорила. — Только, пожалуйста, не злись. Не хочу, чтобы мой подопечный ненавидел меня и мечтал убить. — Если ты не будешь стрелять в меня каждый день, то я подумаю. К Лоран нужно относиться очень осторожно, мало ли что она может ещё выкинуть. Девушка смеётся и затем резко выпрямляется, кладет правую руку на сердце, а левую поднимает вверх. — Торжественно клянусь, что больше никаких умышленных причинений вреда твоему здоровью, без весомых на то причин. Лоран снимает все датчики, а рана тем временем полностью заживает. На теле остаётся лишь розовый крошечный след, который будет бросаться в глаза ещё пару дней. — На сегодня всё. Сейчас я покажу твою комнату, где ты сможешь отдохнуть, а потом нас ждёт небольшая ознакомительная беседа. Завтра познакомлю с твоей командой. — Командой? — Каин тебе не сказал? Вот же нехороший человек… Просила же его по-хорошему, чтобы всё рассказал тебе. Наверняка он выглядел, как супер брутальный босс, и не сказал ни слова о том, зачем тебя так срочно забирают сюда. Ещё одно ошеломление дня. Неужели дело было вовсе не в показателях? Лоран выглядит раздраженной и мысленно, похоже, убила Каина не одну сотню раз за такое халатное отношение к своим обязанностям. К тому же, она попала в точку, описав его. — По распоряжению отца ты становишься частью команды специального назначения. Все участники также имеют свои способности и выполняют различные задания на протяжении года. Твоё участие долго откладывали из-за нестабильных показателей после перегрузки. Но всё же оттягивать этот момент больше не имело смысла. Отец собирался забрать тебя независимо от показателей, но, как видишь, всё сложилось наилучшим образом. Отлично, всё больше проблем в мою копилку. Мало того, что мне придется столкнуться с таким явлением, как командная работа, так ещё и вклиниваться в устоявшийся коллектив, где все друг друга знают. Просто замечательно. Меня настораживает осведомленность Лоран, хоть странного в этом ничего нет. Уверен, у неё на руках абсолютно все данные. — По твоему лицу вижу, что тебе это совершенно не нравится, но выбора нет. Они неплохие ребята. К тому же, это куда лучше, чем сидеть в клетке в полном одиночестве, так ведь? Я знал, что меня ждёт впереди: выполнение опасных заданий с риском для жизни. Я готовился к этому. Был рожден для этого. Но всегда готовился работать один, по крайней мере, мне всегда так говорили, а теперь всё иначе. Команда неизвестных мне людей, от которых будет зависеть моя жизнь, так же, как и их от меня. Это будет непростым испытанием. Всё это мне абсолютно не нравится, потому что я чертовски плохо взаимодействую с людьми. — Так, подумаешь об этом, когда будешь один. Покажу тебе твою квартиру, а через пару часиков загляну и расскажу обо всём понемногу. Идет? Знает же, что выбора-то у меня и нет. — Идет, только приходи, пожалуйста, без оружия. — Ну вот, теперь будешь считать меня маньячкой. Ладно, пойдём.***
Так непривычно находиться в просторной квартире с совершенно обыкновенными стенами, с мебелью и, что радует больше всего, огромным балконом. Она слишком огромна для одного человека. Впервые за долгое время я не чувствую себя под присмотром. Здесь действительно всё иначе. Громкий стук в дверь оповещает о приходе Лоран. Стоит только открыть дверь, как она тут же вихрем влетает в квартиру прямиком на кухню. От нее пахнет чем-то очень вкусным. — Почему здесь так холодно? — Я просто открыл окна, чтобы свежий воздух был. Могу закрыть. Мне, конечно, не очень хотелось этого. Давно не чувствовал настоящего дуновения ветра и запахов, которые он приносит с улицы. Здесь дышится совсем по-другому. Закрыв окна, вновь почувствую себя взаперти. Но, если Лоран не комфортно, то можно и потерпеть. Видимо, Лоран видит мои сомнения, может быть, понимает взгляд. Она отрицательно качает головой, улыбаясь. — Ничего, привыкну, это не такая уж и проблема. И всё же иду к окнам, оставляя открытым лишь одно. Так будет лучше. Возвращаюсь к Лоран. — Что это? Шервуд-младшая разбирает бумажные пакеты, выкладывая на стол множество различной еды и странных контейнеров. Она выглядит так по-хозяйски, словно это её квартира, а не моя. Всё это ощущение усиливает отсутствие белого халата. В обыкновенных джинсах и в футболке с лейблом, наверняка популярной музыкальной группы, она совершенно не похожа на учёного, работающего в передовой корпорации. — Как что? Еда. Надо же мне как-то загладить вину и убедить тебя в том, что я не маньячка. К тому же, ставлю сотку на то, что такого ты никогда не пробовал. Подхожу ближе, рассматривая все, что Лоран вывалила на кухонный стол и теперь пытается не уронить. Знакомая эмблема почти на всех продуктах. — Острое мясо по-китайски, пицца, лапша и еще множество салатов и вредной пищи из «Кухни Поппи». Ты должна мне сотку. Шервуд удивлённо смотрит на меня, упуская из виду бутылку сока, которая тут же падает на пол. — Иногда Хоффман баловал меня едой из этого ресторанчика. — Так может быть поэтому твои показатели были так не стабильны? — А ты их тоже походу решила испортить. Лоран улыбается, поднимая с пола бутылку. — Я просто хотела тебя впечатлить. — Совсем отсталым меня считаешь? — Вовсе нет. Ладно, позволь мне всё же хоть немного тебя удивить. Пойди, почитай что-нибудь или новости посмотри. Её забота и такая напористая хозяйственность сбивают с толку. С чего она это делает? Какие мысли таятся в этой блондинистой голове? Загадка. Противиться всё равно нет никакого смысла, так что решаю попросту не мешать. В этой квартире действительно много книг, а телевизор меня особо не привлекает. Так что, думаю, скоротаю время с бумажным миром. Книги в переплете сейчас редкость, ведь не каждый решается пускать их в печать из-за маленького спроса. Сейчас всё есть в электронном варианте, но мне больше нравится держать книгу в руках и вдыхать этот особый запах. От этого восприятие меняется: всё представляется гораздо лучше и живее. Полки доверху заполненные книгами, но в одном ряду зияет дыра. Странно, было ли тут что-то, или же так задумано. Хотя маловероятно, больше такого нигде не наблюдаю. — Здесь кто-то до меня жил? — Нет. А почему ты спрашиваешь? — Лоран выглядывает из дверного проема, явно озадаченная таким вопросом. — Мне кажется, тут книги не хватает. Шервуд подходит ко мне, внимательно рассматривая тот самый ряд корешков, задумчиво хмыкая. Затем она как-то странно улыбается, возвращаясь к прерванному занятию. — Не забивай голову. Книгу скоро вернут. — В каком смысле? — В самом прямом. Боже, ну не задавай таких глупых вопросов! Скоро узнаешь. И как мне на это реагировать? Кто-то ещё имеет доступ к квартире. И чего теперь ожидать? Должен ли я вообще волноваться? Всё равно эти книги не мои. А раз Лоран так спокойна, значит ничего серьезного. Хотя, учитывая то, с какой бесстрастностью она стреляла в меня пару часов назад… Черт, я начинаю психовать из-за какой-то книги! Всё это не важно. За какие-то тридцать минут Лоран делает прямо-таки царский ужин. Всё же меня не перестает поражать её простота. Она ведёт себя так, словно знакома со мною долгое время. Я, похоже, совсем не разбираюсь в людях. Вся еда невероятно вкусная и сложно сказать, что мне знакомо, а что нет. Всё смешалось воедино. Поистине невероятно. Это никогда не сравнится с тем подобием еды, которую выдавали в столовой внизу. Лоран при этом смотрит какую-то передачу по большому телевизору. Походу развлекательную. Люди, непонятно о чем разговаривающие, звонкий смех, громкая музыка, неясные шутки. Далёк я от всего этого. После окончания ужина Лоран всё убирает и возвращается ко мне уже с небольшим планшетом. Усаживается на диван, скрестив ноги, и с серьёзным лицом поворачивается ко мне. — Ну, и о чём ты хочешь узнать в первую очередь? Я хотел бы узнать обо всём, но не думаю, что Шервуд даст мне все ответы. Каких-то она может не знать, или же не скажет из-за своих побуждений. Нужно расставить приоритеты. В виду последних событий я уже знаю, какой вопрос стоит задать первым. — Расскажи мне о команде. Всё, что можешь. — Ну, я тогда начну издалека, а именно с самого начала. Надеюсь, ты не против. Спешить мне всё равно некуда, а вот рассказ Лоран наверняка восполнит пробелы в моей памяти, касаясь всей корпорации, поэтому я быстро киваю в ожидании рассказа. — Изначально целью исследований отца было создание человека, который не будет подвержен болезням, с повышенной выносливостью, силой и прочими улучшениями. Так сказать, человек будущего. Он тратил большие суммы, работал, искал то, что поможет ему. Итогом его стараний стала группа людей с повышенными физическими показателями, так же они были невосприимчивы ко многим болезням. После такого успеха работой отца заинтересовались вооруженные силы и вот тут-то все и началось. Эта информация для меня в новинку. Возможно, когда-то я это и знал. Но прошло много времени и событий, такие мелочи просто стёрлись из моей памяти. Удивительно слышать, что раньше Шервуд действительно стремился создать человека будущего. — У отца было много разработок, но процесс застопорился. Люди не выдерживали экспериментов, либо сходили с ума. Тогда-то он и прибегнул к генной инженерии на этапе развития плода. Но и такие, как ты, получились не сразу. Прошло несколько лет прежде, чем старания отца дали свои плоды. Были созданы партии людей с одинаковыми способностями, но у каждого они проявлялись в разной степени выраженности. Так же проблемой становилось то, что не все доживали даже до года. Но, как видишь, мой отец всё равно не отступал. Лоран говорит это с нескрываемым восторгом. Она действительно впечатлена упорством отца, и тем, что он не отступился и продолжал добиваться своей цели. И буду честен, в этом я с ней солидарен. Как бы то ни было, Шервуд человек со стальной волей. — Первым сверхчеловеком, который дожил до совершеннолетия, стал Айзек Крайнер. Его способности были идентичны твоим, но развиты не так сильно, как того хотелось вооружённым силам и отцу. Он продолжал работу, но теперь не только над такими, как ты. Следующими проектами стали телепаты и телекинетики. И как ни странно, там результатов он добился быстрее, хоть и всё равно у большинства подопытных наблюдалась предрасположенность к сумасшествию. Нервная система не выдерживала таких нагрузок. Шервуд шёл через горы тел к своей цели. И даже, если все они были созданы в лаборатории, это не значит, что он был вправе распоряжаться их жизнью. Все они заслуживали другой участи. Это понимает и сама Лоран. Ей трудно говорить о потерях. Будь она на месте отца, выжило бы гораздо больше. Но был бы таков результат, который имеем сейчас? Нет. — Следующими стали разработки людей, способных развивать большую скорость, менять цвет кожи, подстраивая его под окружающую среду. Здесь выходило хуже всего, в итоге, представителей с такими способностями очень мало, да и не настолько они развиты. Все это очень сложно, и отец до сих пор не может разработать одну единую форму, которая приведет к успеху. Потом он пытался наделить способностями людей, не созданных в лаборатории, путём вживления им специальных имплантов, стимулирующих деятельность головного мозга. Но это был самый настоящий крах. Выживших можно по пальцам посчитать. И от этой идеи отец отказался. Я знал, что здесь полно таких, как я, иначе для чего бы Шервуду строить такое здание и приглашать работать стольких людей. Но я никогда не задумывался, что для кого-то здесь всё иначе. Возможно, даже хуже. Над этим стоит задуматься, но потом. Похоже, пришло время рассказывать именно о команде. — Итак. Когда же отец добился результатов, он решил отобрать лучших в каждой сфере и создать команду специального назначения, которые за счёт сочетания своих сил станут непобедимыми и смогут выполнять любые задачи. Так и была создана Энигма. Название, конечно, не особо, но это идея отца, а значит неоспоримо. Так вот, до этого дня в состав входили пять человек. Кратко расскажу о каждом по порядку. Лоран выводит на экран телевизора фотографию девушки. Её можно было бы назвать красивой, если бы не чересчур бледная кожа и худощавое телосложение. Даже анорексичное. Отчего все черты лица слишком резкие, заостренные. Болезненный вид так уже усилен из-за тёмных длинных волос и кругов под глазами. — Дакота Фокси. Двадцать три года. Кожа-камуфляж или ходячий хамелеон, как её называю я. Невероятно развитая способность маскировки, заметить её практически невозможно. К тому же, способна регулировать температуру собственного тела, отчего поиски становятся в сто раз труднее. И хоть её маскировка при терморегуляции слабеет, всё равно она слишком хорошо скрывается от посторонних глаз. Да, способность действительно впечатляет. Только вот какими трудами и мучениями она досталась? Какую цену заплатила эта девушка за свою особенность? Следующим на экране появляется вполне себе обыкновенный парень. Никакого болезненного вида, даже наоборот, он выглядит слишком здоровым. — Скотт Эмбер. Двадцать четыре года. Способен развивать скорость до двухсот километров в час, но на небольшие дистанции. Чем ниже скорость, тем больше он пробежит. Из-за ускоренного метаболизма и огромного расхода энергии постоянно что-то ест. Ей богу, могу поклясться, что он, даже когда спит, все равно что-то жует. Ещё один человек, жестоко расплачивающийся за свою способность. Ведь стоит ему не потребить достаточное количество энергии, и долго он не протянет. Это и дураку понятно. Картинка на экране вновь меняется. Снова девушка. Её внешность очень отличается от предыдущей подопытной. Дакоты, кажется. Миловидная, с пухлыми щеками, никакой бледности, а короткие волосы только прибавляют ей некоего детского вида. — Евангелина Сильвер. Двадцать один год. Самая маленькая в команде во всех аспектах. Очень сильный телекинетик и единственная из команды, кто приобрёл способности не с самого начала. Так же создаёт неплохие щиты, но быстро выдыхается. Кстати, она твоя соседка. И да, ещё одна немаловажная деталь. Ева немая. От полученной информации девушка на фотографии уже не кажется такой безмятежной. В глазах даже через все пиксели просачивается боль, которую она испытывает. Уверен, даже сейчас. Значит, у неё имплант, а раз так, то наверняка и страдает она сильнее. Или же я себя накручиваю. Возможно, никто из них не испытывает мучения, о которых я тут напридумывал. Слишком ли я мнительный? Даже не знаю, о чем и думать. Лоран выводит на экран две фотографии одного и того же парня, разница лишь в прическах, да и та небольшая. Это что-то должно значить? — Стив и Чарли Паркеры. Двадцать четыре года. Единственные в своём роде. Стив — мощный телепат, вдобавок ко всему ещё способен влиять на сознание людей. Менять воспоминания, внушать что-либо. Не сильно, конечно, но достаточно для того, чтобы быть опасным противником. А с Чарли вообще всё довольно занимательно. Он у нас способен продуцировать электричество. То есть он, по сути, ходячий оголенный провод, и при желании может ненадолго обеспечить энергией вот эту квартиру. Никто так и не выяснил, как так вышло, ведь такую способность даже не рассматривали. Но вот так получилось. К тому же у него лучше развиты зрение и слух, чем у брата. И они оба поддерживают ментальную связь друг с другом. Взрывной дуэт. Странно слышать, что у человека, который все тщательно рассчитывал и расписывал, получился вот такой вот неожиданный эффект. И снова меня это восхищает. Даже в точную науку вмешалась природа-мать, вследствие чего Шервуд получил в распоряжение парня со способностью, о которой даже не думал. Команда сверхлюдей или фриков? Сложно сказать, скорее золотая середина. И завтра мне предстоит увидеться с ними вживую. Какой мне реакции ожидать? Как самому себя вести? Не знаю. Пустить все на самотек и будь что будет? Наверняка так и получится. Я не особо умею вести разговоры и актёр из меня тоже не ахти. Возможно, всей этой идее суждено закончится крахом. Поживем — увидим. Лоран уходит, когда на часах уже давно за полночь. Я получил большую часть ответов на свои вопросы и это не могло не радовать, хоть и ближайшее будущее продолжало настораживать. Завтра, а точнее сегодня, я предстану перед своей командой и только одной судьбе известно, что из этого выйдет. И почему у меня такое ощущение, что ничего хорошего не получится? Шервуд-младшая заверяла меня в том, что эти ребята неплохие и проблем не будет. Только вот на душе все равно неспокойно. Получится ли у меня влиться в коллектив, который вместе уже год? Не знаю. И эта неизвестность меня убивает. Что ж, назад уже не вернуться, так что остаётся принять будущее таким, каким оно есть. Выбора-то у меня все равно нет.