Круги на воде

      Маркус всегда сомневался в своих действиях. Какие бы усилия не прилагались, мрачные мысли червяком точили уверенность, все глубже проникая и распространяя волны тревоги. Особенно состояние ухудшалось, когда приходилось слушать отчеты о провалах. Но в чем он никогда не сомневался, так это в Джонатане Шервуде и его решениях.       Так что же изменилось теперь?       Марку не нужно уметь читать мысли, чтобы понять одну простую истину — Шервуд вовсе не всемогущий бог. И сейчас он на грани. Не удержится — все рухнет как карточный домик.       Джонатан бегло осматривает присутствующих, но взгляд ни на ком не задерживается, блуждает. Погруженный в свои мысли, хмурится. Молчание затягивается. Маркус не может больше смотреть на Шервуда, переключая внимание на всех, кто собрался сегодня.       Элай что-то оживленно обсуждает с Рафаэлем. Но достаточно тихо, чтобы на противоположном конце стола не было слышно слов. Марк предположил, что они снова обсуждают разработку оружия или улучшающие модификации. Тайлер что-то печатает на своем ноутбуке иногда прерываясь на то, чтобы показать итог Ольге. Та молча вносит свои коррективы. Эти двое всегда понимали друг друга без слов и им уж точно для этого не нужны были сверхспособности.       Каин сложив руки в замок сверлит взглядом гладкую поверхность стола, словно бы в поисках ответов на так и не произнесенные вопросы. В таком мрачном состоянии он пребывает уже достаточно давно. Маркуса это не удивляет. Когда приходится идти вразрез своим устоям приятного мало. Шервуд вознес планку до небес. Сомнений не было — Каин исполнит все без сучка и задоринки. Но так или иначе, поставленная задача его терзала.       Казалось бы никого из присутствующих не тревожила угрюмость Шервуда. Словно все шло как обычно и Марк просто преувеличивает.       Только один решил воззвать к учёному, вызывая его из плена собственных мыслей:       — Если ты собрал нас для того, чтобы напряженно помолчать, то мы пожалуй пойдем.       Феликс всегда позволял себе вольности в общении с Джонатаном, но сегодня особенно резок. Повлияла ли на это его спутница или же предчувствие чего-то нехорошего? Наверняка сказать было нельзя.       Шервуд лениво переводит взгляд на Феликса, но с ответом не спешит. Тщательно подбирает слова или не хочет говорить?       Внимание Маркуса невольно переключается на спутницу Феликса. Ева кажется. Однажды он уже видел ее на полигоне испытаний с группой других сверхлюдей. А край шрама, выглядывающий из-под темных локонов говорит о том, что перед Марком одна из редких обладательниц импланта. Прежде, ему не доводилось общаться с пережившими столь травматическую процедуру. Хотя даже общением это назвать вряд ли возможно. Ева общалась языком жестов, но видимо очень переживала и теперь просто внимательно наблюдает за происходящим иногда сжимая карандаш сильнее положенного.       Их взгляды пересекаются, нервная улыбка едва касается губ Марка и зеркально отражается на лице его собеседницы. Вот и поговорили.       — Ты прав, молчание слишком затянулось.       Либо Шервуд совершенно не пытается скрыть свои переживания, либо они настолько сильные, что унять их не удалось. Голос ученого предательски надламывается, что мгновенно отражается на всех.       На Джонатане фокусируется восемь пар глаз с немым вопросом. Казалось даже воздух холодеет, ложась на плечи камнем. По спине Маркуса пробегают мурашки.       — Ситуация в корпорации плачевная. Центурион смог добраться и до наших сотрудников.       Феликс смачно ругается, озвучив то, о чем все подумали. Если это действительно так, то под подозрение попадает буквально любой. Кто это может быть? Рядовой сотрудник? Кто-то стоящий гораздо выше? Участники проектов? Дети корпорации?       Вопросы роем пчел кружат в воздухе. Насколько глубоко пустил корни Центурион? Значит ли это, что конец близок? Уже столько лет никто не мог прервать деятельность этих террористов, а сколько жизней они унесли. И сколько потерь еще предстоит.       — Я не знаю насколько глубоко они пробрались, но нам нужно действовать как можно быстрее. Если их вовремя не остановить, то это приведет к еще большим проблемам.       — Еще большим? Джон, что может быть хуже?       — Поверь мне, Феликс, если их не остановить, то мы столкнемся с катастрофой такого масштаба, который даже я не могу до конца представить.       Центурион уже несколько лет подвергает всех огромной опасности. И если в их руках окажутся разработки Шервуда, то войны прошлого покажутся лишь небольшой дракой. А что если они уже все узнали? Как быстро спокойной жизни настанет конец?       — Я не могу знать наверняка сколько людей в это вовлечены, но один очень нерадостный вывод удалось выявить моим связным. Центурион очень активно интересуется Марком.       Даже слепой бы почувствовал на себе тяжесть взглядов, которая хоронит под собой Лихтенберга. И вновь этот неприятный мороз по коже. Зачем Центуриону нужен именно он?       — Но зачем? Не в обиду Марку, но по сравнению с другими его способности не сложно воспроизвести. Если мы подразумеваем, что Центурион интересуется именно поэтому.       Тайлер бросает беглый взгляд на Маркуса и слегка пожимает плечами, словно извиняясь за свои слова.       — Я не знаю точных причин, но предположений множество. Создание клонов, попытка присвоить подобные способности своим солдатам, страх быть раскрытыми. Мы не можем знать наверняка.       — Значит ли это, что Центурион добрался и до Хоффмана?       Каин никогда не вызывал негативных эмоций у Марка, но его подозрительность ядовитым уколов поражает сердце Лихтенберга.       — Не смей его в это впутывать. Каин ухмыляется, расправив плечи. Шервуд подарил ему роль злодея и порою, казалось, что это уже не было игрой.       — Нельзя быть уверенным на сто процентов. Если уж Центурион смог пробить защиту, то почему ты так уверен, что до Хоффмана не смогут добраться? — Тогда почему я должен быть уверен, что ты, Каин — надежный член нашей команды?       Ответа не следует, но Марк явно задел своего собеседника. Возможно, в другой ситуации он бы и извинился. Но не сегодня. Хоффман был с ним почти всю жизнь и Маркус ни за что не поверит, что Центуриону удалось переманить его на свою сторону. Хоть Шервуд был и намного старше Гилберта, но они проработали столько лет вместе.       — Нет, это исключено. Я знаю Гилберта еще молодым и перспективным студентом. Он вложил всю жизнь в наши проекты. Да и если бы Хоффман был причастен к действиям Центуриона, то Маркус уже давно бы попал к ним в руки. Но это не значит, что мы не должны быть на чеку.       Не смотря на явные переживания, Шервуд уже придумал способ вывести шпиона на чистую воду. А сделать это нужно было как можно быстрее.       — Пора тебе возвращаться Маркус. Если Центурион действительно так хочет заполучить тебя, то это нам даже на руку.       — Вы уверены? Терапия уже давно закончилась, но…       — О не переживай мой мальчик, кто сказал, что ты вернешься наверх в добром здравии?

***

      Удивительно, как всего лишь за мгновение из сложной, ситуация становится абсолютно безнадежной. Центурион смог разработать собственное оружие. Этот вечер — демонстрация. Нам всем показали, что не только Шервуд способен на такой огромный прорыв. И кто знает насколько опаснее создания Центуриона.       Пытаюсь подняться, но сверху словно бы падает огромный валун выбивая весь дух. Лоран подо мною сдавленно всхлипывает, на лице застыла гримаса ужаса.       Каждое движение дается с огромным трудом и все, что я могу — немного приподняться на локтях, позволив Лоран дышать чуть свободнее.       Если группа Центуриона состоит полностью из телекинетиков, то у нас нет и шанса. Не смотря на всю мощь Евы, даже она не сможет с ними справится. А если вспомнить о подозрительной сыворотке… Шансы нулевые.       В мгновение и весь воздух из легких словно выкачивают, глаза застилают слезы, а грудь неподвижна, словно все мышцы окаменели. Задушить нас решили?       Лоран ерзает подо мной, также без возможности дышать, лицо побагровело, а капилляры в глазах налились кровью. Предсмертная агония? Сердце сковывает страх, а паника комом тошноты подкатывает к горлу. Здесь ничего уже не сделать, нас попросту устранят как больной скот.       В живот что-то сильно упирается и это на мгновение приводит в сознание. Лоран с мольбой смотрит на меня, что бы она не хотела, ей нужно больше пространства.       «Помоги ей, постарайся приподняться сильнее»       Незнакомый голос прорезает сознание как нож — масло. На нашей стороне еще один телепат?       Напрягаю что есть руки пытаясь преодолеть невидимую стену, которая продолжает безжалостно давить. Потные ладони скользят по мраморном полу, крошки которого лишь глубже впиваются в кожу. От напряжения закусываю губу и спустя секунду рот наполняется горячей жидкостью с металлическим привкусом. На лицо Лоран капает пара капель. Но все же мне удается приподняться чуть выше, подарив ей мизерное расстояние.       Какой бы механизм не находился в руках Шервуд, она приводит его в действие.       Тяжесть в ту же секунду исчезает, а воздух резким потоком врывается в легкие. Падаю рядом с Лоран, кашель рвет глотку, но хотя бы уже могу дышать.       Чем бы Шервуд ни воспользовалась, наедятся на долгий эффект не стоит. Пока у нас есть фора, нужно устранить противников, второго шанса у нас уже не будет.       — Лоран, помоги Скотту.       Больше похоже на хрип, чем на слова, но надеюсь, Лоран смогла услышать. Быстро подскакиваю на ноги, поворачиваюсь лицом в зал. По периметру лежит охрана и лишь некоторые остались на ногах и теперь их оружие нацелено на Центурион. А еще двое подобно Еве вскинули руки вверх, словно сдерживая невидимую преграду.       Хватаю лежащий на полу пистолет, снимаю с предохранителя и стреляю. Но пуля не долетает до цели, поменяв свою траекторию она врезается в белую колонну. Тут же меня мощным рывком подбрасывают вверх. Мгновение дезориентации и я жестко падаю на каменный пол второго этажа. Кто-то приземляется рядом, вижу лишь занесенную ногу и тут же перекатываюсь. Тяжелый ботинок опускается рядом с головой. Сгруппировавшись, быстро поднимаюсь, но Лана всем телом наваливается на меня припирая к перилам.       — Не надейся выжить Маркус, в этот раз чуда не будет.       Бью Лану по предплечьям что есть силы, не дожидаясь пока хватка полностью ослабнет, заваливаю ее на пол и бью в челюсть. Пока дезориентирована, ломаю броню под неприятный треск порванных проводков. Лана дико вскрикивает и сталкивает меня, тут же пытаясь запрыгнуть сверху. Отталкиваю ее ногой и резко поднимаюсь.       — Перед смертью не надышишься Маркус. Вы все в западне. Но можем заключить сделку. Пойдешь с нами живым и тогда я отзову своих людей.       — Прекрати быть такой самонадеянной, я не поверю твоим словам.       — Глупец, в отличии от твоих друзей, Он никогда не лжет. Но так тому и быть, я принесу Центуриону твою голову.       Сейчас некогда задумываться над ее словами, прежде всего, нужно остановить это безумие. Лана хищно улыбается, достав два охотничьих ножа. Браслет холодит руку, но с ним не пойдешь против такого оружия. Шило нужно использовать в подходящий момент, когда та не будет ожидать. Шанс лишь один и его нужно сохранить.       Лана делает резкий выпад, укорачиваюсь от одного ножа и лишь чудом не напарываюсь на лезвие второго. Лана перестраивается, нанося колющий удар, бью по руке, перехватывая другую. Толкаю к колонне, чтобы обездвижить, но волна воздуха сбивает нас с ног.       Тут же получаю сапогом в лицо, перед глазами летают мушки, а губы горячит кровь. Пытаюсь подняться, но Лана запрыгивает на меня сверху.       — Не смотря на твою особенность, со мною ты всё же не справишься.       Она хватает меня за волосы поднимая голову, к горлу приставляет лезвие. Хватаю Лану за руку, чтобы отнять оружие, но меня тут же прикладывают головой к полу.       — Сдайся пока не стало совсем поздно. Обратно голову тебе уже не прирастить.       Лана вновь тянет голову на себя, удобнее хватаясь за рукоять ножа. Упираюсь ладонями в пол и резко поднимаюсь, скидывая с себя противницу. Кровь застилает глаза окрашивая мир красным маревом.       Толкаю Лану к перилам, если ее не остановят телекинезом, то даже костюм не спасет от падения. Она теряет равновесие и устоять уже не получится. Но вместо страха, лицо Ланы озаряет кровожадная улыбка. Она хватает меня за грудки и сильнее откидывается назад.       И снова мир превращается в смазанную кляксу, а жесткое приземление вышибает дух. В воздухе мы перевернулись и на пол упал я. Но самое страшное заключается даже не в этом. Кажется, сломан позвоночник. Ног не чувствую. Они словно два многотонных булыжника которые невозможно сдвинуть.       Лана отрывисто дышит, занося надо мной лезвие ножа. Всклоченная с безумными глазами, окутанная ореолом света, просачивающегося сквозь копну волос. Словно адское отродье сошедшее со страниц книги, которую я когда-то читал.       Блик лезвия отрывает от общей картины, инстинктивно выставляю перед собой руки, но силу удара полностью загасить не получается и лезвие царапает скулу. Обе ладони проткнуты ножом, Лане же лучше. Сам упростил ей работу. Пришпиленный словно бабочка, я полностью беззащитен. Лане ничего не стоит обездвижить меня. Тут же она заносит острое шило, видимо часть костюма. Один прямой удар в сердце и никакая регенерация уже не спасет.       Но тут, подобно кошке, Дакота прыгает на Лану, и они вместе кубарем катятся по полу. Фокси резво оказывается сверху и наносит сокрушительные удары по голове противницы.       От самой головы до кончиков пальцев ног проходит разряд тока. Я снова могу двигаться. Освобождаю руки от лезвия ножа и неуклюже поднявшись бегло осматриваю разрушенный зал.       Одного из четырёх сверхлюдей ликвидировать удалось и его половинки лежат поодаль друг от друга. Быстро нахожу взглядом Еву, она ведет ожесточенно борьбу со вторым телекинетиком. Значит те двое с другими способностями. Легче не стало. Ви уже на пределе и два других помощника скорее всего тоже.       Чарли отчаянно пытается задеть еще одного из созданий Центуриона. Не сложно заметить, что он создан подобно Скотту. Не такой быстрый, но достаточно, чтобы доставить проблем. И если он все еще к нам не добрался, а ожесточенное борется с охраной и Чарли, значит мешает телекинез.       Четвертый самый массивный из них подобно танку пытается протаранить невидимую стену. Пока что безуспешно, но это вопрос времени. Значит надо устранить его первым.       — Дакота!       Крик Лоран подобно удару хлыста мгновенно отрезвляет и заставляет сфокусироваться на Фокси и Лане. Дакота попала в удушающий захват и несмотря на то, что уже прожгла защиту противницы, освободиться не получалось. И судя по багряному лицу, Фокс долго не протянет.       Крепче сжав рукоять ножа подбегаю к ним и вонзаю лезвие аккурат в пространство между ключицей и лопаткой. Костюм не сильно тормозит удар, но и этого достаточно, чтобы в миг дезориентировать Лану. Дакота падает на колени хрипло кашляя и судорожно дышит.       — Ах ты паршивец.       Лана вытаскивает нож из себя. Снова эта безумная улыбка. Из раны хлещет кровь, но это ее совсем не интересует. Словно это не опасная рана, а простая царапина. Лана слизывает капли крови с лезвия, ее зрачки расширились настолько, что радужки практически не видно. Совсем с катушек слетела.       Лана пошатываясь пытается принять боевую позу. Разбитая экипировка из-под которой виднеется раны и ожоги, явно сломаны какие-то кости. Стоически держится, но с каждым вздохом ей заметно становится труднее. Лана напоминает андроидов, которых в свое время я ломал в огромном количестве. Не смотря на поврежденные части их корпуса, они продолжали попытки выполнять свою работу. Пускай и не правильно.       — Я даю тебе последний шанс, Маркус прекратить резню. Идем со мной. Шервуд умело крутит шестеренки. Вы все погрязли в его огромной лжи.       — Не мы сейчас собрались безжалостно вырезать кучу людей.       Лана вновь пошатывается устало вздыхая. На мгновение, ее лицо полностью расслабляется, отчего истощение проявляется еще сильнее.       — В доказательство своих слов.       Она с трудом что-то нажимает на уцелевшей панели, закрепленной на предплечье и создания Центуриона, останавливаются. Зал погружается в звенящею тишину. От неожиданности, все замирают. Лана затеяла очередную уловку?       — Где гарантия, что ты не отдашь им приказ на уничтожение, как только мы уйдем отсюда?       — Мой дорогой Маркус, ты так отчаянно борешься за своего создателя, что даже не хочешь замечать всей лжи, которую выстроили вокруг тебя. Тебя перекраивали столько раз, что любой другой давно сошел бы с ума. Неужели ты ни разу не задумывался об этом? А ведь твоя прелестная немая подружка обо всем знает.       Лана ухмыляется. Ева же смотрит на меня с таким ужасом, от которого в груди все сжимается в узел. Она настолько шокирована словами Ланы, или же дело в другом? Что если сейчас была вовсе не попытка фанатички перетянуть меня на свою сторону? Почему мы ты так смотришь, Ви?       — Спроси ее Маркус, может быть сейчас у нее хватит смелости тебе рассказать. Спроси!       Раздается громкий хлопок и голова Ланы откидывается набок, обнажая свету пулевой отверстие на виске. Она падает словно марионетка, у которой обрезали все ниточки.       Поворачиваю голову в сторону, откуда раздался выстрел, встречаясь лишь с непроницаемым стеклом защитного шлема. Позади него стоит и сам Шервуд. И либо это игры разума, либо его тяжелый взгляд устремлен прямо на меня. Тишина затягивается, все вокруг словно замерло. Никто из гостей больше не кричит, даже не плачет. Дакота и Лоран склонились над Скоттом, но ничего не делают. Вновь обвожу взглядом зал. Внутри все холодеет, мир действительно замер. Какого черта?       «Бедный Маркус, они совсем заморочили тебе голову. Тебе давно пора освободиться от оков лжи».       Картинка перед глазами проходит легкой рябью, откуда-то раздается белый шум. По спине пробегают мурашки. Такой эффект, я уже однажды наблюдал, когда во время симуляции с Тайлером, программа на несколько секунд дала сбой. Словно в подтверждение моих слов, все вокруг снова становится нечетким. Тревога холодной рукой сжимает горло, дышать становится труднее. Шум нарастает, а все вокруг больше походит на смазанное пятно.       Вдруг, воздух сотрясает пронзительный крик, ослепительная вспышка стирает все, а затем приходит мрак. Шум смешавшись с криком, становится все громче, словно бы проникая под черепную коробку, сдавливая мозг. Вспышки неясных картинок тут и там так же внезапно исчезают, как и появились. Разобрать что-то не представляется возможным. Кажется нет доступа к кислороду, не чувствую ног и рук, словно бы снова оказался парализованным. Картинки все так же мелькают, заставляя голову кружиться, к горлу подкатывает ком.       «Ты подобно крысе бегущей по лабиринту. Думаешь, что знаешь, где находится выход, но даже не подозреваешь что его нет. Все это — садистский эксперимент. Тебе лишь дают надежду, что у тебя действительно есть выбор. Но ты не представляешь насколько сильно Шервуд распланировал твои действия. Даже то, что ты скажешь его замечательной дочурке».       Голос в отличие от общей какофонии слишком реальный. Но в то же время, его невозможно охарактеризовать. Ни мужской и не женский, механический и в то же время окрашен сотней эмоций. Люди так не говорят.       «Правда? Я намного больший человек, чем все вместе взятые гости этого жалкого балагана».       Мельтешение картинок лишь ускоряется, черные мушки становятся все крупнее. Словно на голову надели тяжеловесный обруч, который закручивается все сильнее сдавливая голову. Дышать уже невозможно. Глаза застилают слезы, я словно погружен в поток звуков и цвета, который вот-вот все уничтожит.       «Прекрати сопротивляться и открой правде глаза, Маркус. Ты один».       Меня словно хватают и выкручивают как тряпичную игрушку оцепенение тут же исчезает, жадно хватаю ртом воздух. Перед глазами подрагивает незатейливый узор мраморных плит, которыми вымощен зал. Все еще словно в воду опущенный, но больше никакого голоса в голове. Где-то здесь есть телепат. Черт, это в разы ухудшает наше и без того, шаткое положение. Нужно покончить с этим раз и навсегда.       Поднимаю голову и тут же вижу Лоран. Она рядом со Скоттом, пытается оказать первую помощь. На ее светлом пиджаке словно расцвели кровавые цветы. Эмбер в сознании, но вяло реагирует на просьбы все еще теряя много крови. Рядом с ними, приседает Дакота.       Впервые я вижу столько ужаса на ее лице. Это не та Дакота, которая ядовито шутит, выпуская очередное колечко дыма. Не та девушка, которая способна справиться с небольшой группой солдат даже не устав. Ее уверенный взгляд исчез, а вместо него поселился огромный страх. Когда ты не можешь контролировать ситуацию. Когда не можешь помочь и вместо былой уверенности приходит жуткое оцепенение. Ты можешь быть хоть сто раз самым сильным, хитрым и прочее. Но толку от этого, когда ты не способен спасти ближнего. Мне слишком знакомы этот ужас и отчаяние.       Лоран резко встряхивает Дакоту, вцепившись в ее запястье. Что-то говорит. В этот момент, она походит на очень строгую мать, которая отчитывает ребенка. Лицо Дакоты проясняется, она словно бы оживает и тут же прикладывает ладонь к ранению Скотта. Точно, ведь Фокси способна изменять температуру своего тела, в ее силах остановить кровотечение. А это значит, что и моих сил будет достаточно. Резко поднимаюсь, прогоняя остатки оцепенения. Я здесь не для того, чтобы позволить Центуриону так легко отделаться. И для начала, нужно расправиться с его созданиями.       Резко разворачиваюсь к залу и только сейчас замечаю всю странность. Чарли все так же ведет свою борьбу с бегуном, но они то и дело озираются по сторонам и довольно часто промахиваются, словно на мгновения пропадают друг у друга из поля зрения. Ева продолжает держать купол, но то и дело замирает словно что-то видит. Это странность произошла и с громилой, который усердно ведет с кем-то борьбу. Что за черт? Вышедший из-под контроля телепат или перекрестная борьба?       Внезапно замечаю еще кое-что — в зале стало значительно меньше людей. Словно в доказательство моих мыслей, от толпы отделяется несколько женщин во главе с охранником. Стараясь не привлекать лишнего внимания, они медленно двигаются в сторону эвакуационного выхода. Отлично, но не стоит терять время, неизвестно как скоро эта уловка раскроется.       Прежде всего нужно найти телепата. Судя по всему, ему сложно удерживать разум нескольких людей, поэтому мне так быстро удалось прийти в себя. Или же кто-то просто помог. Черт, где же мне искать телепата? По периметру здания, среди толпы, или вообще вне этих стен?       «За пятой колонной у восточного выхода, она хорошо отвлекает от себя внимание, не сразу ее заметил».       Голос Стива заставляет вздрогнуть, словно он совсем рядом. Тут же облегченно вздыхаю. Пришел в себя все-таки. Не думал, что буду скучать по кому-то постороннему в моей голове.       «Я тоже рад тебя слышать».       Без особого труда нахожу взглядом Стивена. Все так же лежит у колонн, но теперь уже в сознании и либо просто сохраняет образ, дабы не привлекать внимание, либо все же значительно ослаб. Благо, мы его не потеряли, от этого уже гораздо легче.       Что же, стоит облегчить Стиву задачу. Восточный выход, находится аккурат рядом со сценой и людей там практически нет. Стараясь шуметь как можно меньше, двигаюсь в сторону коридора образованного между стеной и колонами. Идеальное место, чтобы спрятаться и остаться незамеченным. Подбираю пистолет у мертвого охранника и тихо, шаг за шагом продвигаюсь к пятой колоне.       Маленькая, сгорбленная фигурка, появляется так внезапно, словно бы ее телепортировали. Меня не замечает, вцепившись тонкими пальчиками в колону, слишком сосредоточенно наблюдая за происходящим. Тихо снимаю пистолет с предохранителя. Целюсь, один выстрел и все готово. Но что-то в создавшейся ситуации смущает.       Осознание того, что передо мною сидит ребенок, вспыхивает словно молния. Руки теряют силу, безвольно опускаясь вдоль тела, им я больше не хозяин. Сердце бешено стучит в груди, вот-вот выпрыгнет, горло сжало спазмом. Из самых потаенных уголков сознания всплыл образ девочки в белом платье. Совсем как на пиджаке Лоран, на ее некогда белом платьице расцвели кровавые цветы вперемешку с мазками сажи. Прическа растрепалась. Где-то совсем далеко кричит ее отец. Но девочка больше никогда не ответит ему. Она мертва, и я не в силах этого исправить.       Смаргиваю наваждение, судорожно вздыхая, но страх новой волной накрывает с головой. С губ срывается стон. Она сидит прямо передо мной. Тонкая как тростинка, кожа по цвету совсем не отличается от серой сорочки, мешком висевшей на ней. И белокурые, растрёпанные волосы, местами слипшиеся от крови и грязи. Девочка переводит на меня отрешенный взгляд. Но в ее ясных глазах тут же вспыхивает совершенно не детская ненависть и ярость. Мир вокруг трещит по швам, все сильнее слышны удары молота по чему-то металлическому.       Удар.       Девочка поднимается на ноги, не сводя с меня взгляда полного ненависти. Позади кто-то выкрикивает мое имя.       Удар.       Уйти не получается, оторвать взгляд тоже. Девочка приближается, ее посиневшие губы растягиваются в ужасной улыбке, от которой внутри все словно в узел завязывается.       Удар.       Вокруг только разрушенное здание и ночь. Где-то вдали хором плачут серены экстренных служб. Рядом продолжают отчаянно кричать. А девочка стоит напротив, в красивом белом платье, аккуратные локоны струятся вдоль худеньких плеч. Словно сотканная из света, она обворожительно улыбается.       — Сделай это Маркус.       Девочка не просит, а приказывает. Тело с охотой отзывается, висок холодит дуло пистолета. Жизнь за жизнь. Такого разрушения мой мозг не выдержит и все наконец закончится. Лишь только нужно нажать на курок. Крик позади становится еще громче и настойчивее. Кого-то ищут среди этих обломков. Женский голос. Девушка потеряла своих родных? Или уже нашла. Но тогда почему так упорно. Словно бы увидела в толпе знакомого и пытается до него докричаться. Вслушиваюсь в крик, но разобрать ничего не получается. Девушка продолжает звать. Совсем как Лоран когда-то.       Стоп.       Я не мог снова оказаться в этих развалинах, взрыв произошел три года назад. Теперь на этом месте стоит мемориал. Погибших уже не вернуть, но можно еще предотвратить другие жертвы. Женский крик становится в мгновение понятным. Лоран зовет меня, совсем рядом. Возможно она тоже попала под этот мучительный морок. Девочка тем временем подходит ближе и так ласково улыбается.       — Ты так устал, ты заслужил отдых.       Она права, я действительно заслужил отдых.       Щелчок предохранителя, рука легко меняет направление. Девочка удивленно выдыхает. Прежде чем, она сможет остановить меня, что есть силы нажимаю на курок. Оглушительный выстрел и видение пропадает. Я снова стою рядом с колонами, а передо мною лежит худощавое тельце. Девочка лет десяти. Коротко стриженные темные волосы, изможденное личико. Перед глазами плывет. Она ведь еще совсем ребенок.       Была.       — Марк.       Оборачиваюсь, Лоран действительно стоит совсем рядом, ужасно напуганная, руки в крови, белоснежный пиджак безнадежно испорчен. Но главное, что она жива. Первый порыв — поднять ее на руки, второй — убежать как можно дальше. Но вместо этого лишь крепко ее обнимаю, всего на пару мгновений.       — Прячься…       Кто-то с огромной силой врезается в меня, впечатывая в стену. Ребра хрустят, а перед глазами темнеет. Проклятье, этот громила все же прорвался. Снова раздается выстрел, меня перестают сжимать, падаю на пол. Перед глазами все плывет, с трудом, но все-таки поднимаюсь на ноги. Громила гонится за Лоран. Твою ж…       Бегу за ними следом, он вот-вот нагонит Шервуд. Ускоряюсь насколько это возможно и прыгаю на громилу со спины. Тот немного замедлятся, но меня недостаточно, чтобы его остановить. Бью по уху несколько раз, прежде чем получаю хоть какую-то ответную реакцию. Лоран успевает выбежать к сцене, Дакота тут же помогает ей забраться.       Нас сбивает невидимой волной. Группируюсь и тут же поднимаюсь на ноги. Не позволяя громиле очухаться бью что есть силы ногой по лицу, затем еще раз. Пистолет у Лоран, значит придется голыми руками. Тут же вспоминаю про браслет, который все так же обыденно холодит запястье. Нужно только подобраться ближе к горлу или голове. Пытаюсь снова нанести удар, но противник перекатывается и быстро поднимается. Яростно глядит на меня, того гляди рычать начнет. Его удары мощные и точные, увернуться от них удается с большим трудом. Очередной раз, кулак проходит совсем рядом с головой, пытаюсь отклониться, но тут же получаю, с другой стороны. Отскакиваю от противника, но он делает рывок в мою сторону, увильнуть не получается и мы валимся на пол. Крепкие руки тут же сжимаются на моей шее. Если подумать, то сломать ее, этому амбалу не составит труда.       Перед глазами пляшут черные мушки искажая и без того, не очень приятное лицо противника. Он словно грубо высеченная скульптура без детальной проработки. Тиски на шее давят сильнее. Делаю вид, что хочу выдавить ему глаза, но вместо этого активирую браслет. Мгновение и он становится очень тонким и острым шилом. Вновь оглушительный выстрел, громила дергается и хватка ослабевает. Точно прицеливаться времени нет, поэтому резко подношу руку к его лицу, вгоняя тонкий металл в глазницу. Кто-то стреляет еще раз и амбал падает замертво прямо на меня. Кое-как отталкиваю тело и поднимаюсь.       Тишина в зале периодически прерывается плачем, но в целом, похоже все закончено. Совсем рядом стоит Дакота продолжая сжимать пистолет.       — В порядке?       — Да, спасибо.       Фокси криво улыбается и возвращается на сцену, где Лоран тихо разговаривает со Скоттом. Тот все еще в сознании, это хорошо. Ева стоит рядом с солдатом в форме и что-то обсуждает. Чарли уже рядом со Стивеном, к ним подходит Шервуд.       У нас получилось.       Адам тем временем начинает активно заниматься эвакуацией. Он быстро организовывает стройные ряды, распределяя всех к разным выходам. Оставшаяся в живых охрана и еще несколько солдат помогают пострадавшим. Адам лишь на секунду оборачивается и как-то странно смотрит. Понять, что это значит я не могу, наш зрительный контакт был слишком кратковременным.       Джонатан агрессивно беседует с кем-то по телефону, пока двое оставшихся солдат связывают противника Чарли. Значит один все же остался в живых. Кажется, из группировки Центуриона он был самым быстрым.       Этот вечер многим запомниться, только вот не так как того хотелось бы. Страх, смерть и множество необъяснимого. Джонатану потребуется много сил, чтобы происходящее не всплыло в новостях.       Нужно помочь с эвакуацией, прежде чем Шервуд скажет, как действовать дальше. Подхожу к группе раненых женщин.       — Помощь нужна? Есть серьезно раненые?       Женщины испуганно вздыхают, отступая от меня, словно это я только что пытался их убить. Но ведь это не так, мы же их спасали. Почему они смотрят с таким страхом? Их косые взгляды в сторону близнецов, на Дакоту, которая ни на шаг теперь не отходит от Скотта. В доказательство моих слов, какая-то пожилая дама, крича от страха отталкивает Еву, которая так и остается стоять с протянутыми руками.       Не смотря на спасение от страшной гибели, в людях поселился страх. И я могу их понять. Группа, казалось бы, обычных молодых людей, которые только что хладнокровно устранили угрозу. Чего только стоит один разорванный напополам труп. В глазах присутствующих, мы ничем не отличаемся от напавших. Такие же чудовища, если не хуже. В груди холодеет, я словно бы вижу себя их глазами. Растрепанный, весь в крови с затравленным взглядом. Стою как ни в чем не бывало после стольких травм и хладнокровного убийства. Да еще и весь этот бред, который несла Лана.       Отступаю не в силах сто-либо сказать. Похоже, в нашей помощи они не нуждаются, уж точно не сейчас.       — Пожалуйста, я не отказалась бы от помощи.       Не сразу понимаю, что обращаются ко мне. Чуть поодаль этой толпы сидит девушка, бережно прижимающая к груди скорее всего сломанную руку. Вся в царапинах, на лице уже заметен внушительный кровоподтек, возможно она была близка к эпицентру. Подхожу к девушке, ее голень неестественно изогнута и отечна. Значит сломана не только рука. Больше никаких видимых серьезных травм не заметно, но повреждения могут быть и внутренними.       — Как вы себя чувствуете? Шум, двоение в глазах есть?       — Мое платье бесповоротно испорчено, это еще хуже, чем сломанные рука и нога.       Девушка издает нервный смешок, но все же она шутит, значит все значительно лучше, чем могло оказаться. Нужно наложить шины, прежде чем помочь ей двигаться. Но рядом нет ничего подходящего.       — Я сейчас найду чем зафиксировать ваши переломы и вернусь.       — Не стоит, это действительно пустяки. Ведь скоро Центурион воссияет над нами.       Прежде чем успеваю как-либо среагировать, девушка хватает огромный осколок стекла и вонзает его мне в шею. Вокруг снова начинают кричать. Горячий поток льется по шее, за шиворот. Дышать трудно, каждая попытка впустить воздух в легкие заканчивается приступом кашля, кровь наполняет рот, стекая по губам. Перед глазами все мельтешит. Словно в замедленной съемке наблюдаю за тем, как девушка вспарывает себе другим осколком горло.       Осколок все еще торчит из моей шеи, нужно вынуть его, прежде чем я окончательно истеку кровью. Дышать все труднее, мир вокруг отдаляется, гул голосов приглушается. Во рту тошнотворный металлический вкус. Черт, кажется перерезали артерию, если вовремя не убрать стекло, то никакая регенерация не поможет. В ушах какой-то булькающий звук вперемешку с хрипами, больше ничего не слышно.       Пальцы скользят по осколку, нужно как можно скорее… Крепко хватаю стекло и резким движением достаю из шеи. Поток крови усиливается, заливая одежду. Все вокруг то темнеет, то озаряется яркой вспышкой. Закрываю на мгновение глаза, а когда открываю передо мною уже виднеются звезды. Такие яркие и красивые, они вымещают собой все остальное, становясь все крупнее, словно они летят прямо ко мне. Или это я лечу к ним?       Кот-то кого-то меня зовет, но смысл слов уже не доходит, я все больше утопаю в ярком свете, который постепенно сменяется холодными объятьями темноты.