***
Пока Тэхен принимал душ, Чонгук старался не победить в звании «худший повар столетия», потому решил приготовить для себя кофе, а для омеги фруктовый салат из яблок, бананов, апельсинов и клубники, залитых персиковым йогуртом. Сам Чонгук не знал, но ему казалось, что выглядело это вполне сносно. Тэхен вышел из ванной, вытирая полотенцем влажные волосы. Футболка прилипла к его утонченному телу, являя взгляду подтянутое красивое тело. Чонгук облизнулся. — Что это? — прикусил губу Тэхен, посмотрев на приготовленный Чонгуком завтрак. — Я не голоден, Чонгук-а. — Мне все равно, голоден ты или нет, — хмыкнул альфа. — Ешь. — Но… — прикусил губу Тэхен. — Я сказал, ешь, — хмуро повторил Чонгук, отпивая из кружки кофе. Тэхен поджал губы, схватил миску с салатом и пошел в гостиную. Усевшись на диван, омега включил телевизор на каком-то детском канале, по которому показывали мультсериал про ожившую губку. Тэхен с сомнением посмотрел на не слишком аппетитный с виду салат. Чонгук сел рядом, поставил кружку на кофейный столик и приобнял омегу, притягивая того к себе. Тэхен обреченно вздохнул. Чонгук не понежиться с ним пришел, а проконтролировать, чтобы омега все съел. — Ты все больше худеешь, — нахмурился Чонгук, мельком глянув на зависшего с ложкой Тэхена. — И мне это не нравится. — Ну… — протянул омега. — У меня метаболизм хороший. — Не обманывай меня, — ухмыльнулся альфа, выгибая бровь. — Я на это не куплюсь. — А может повторим то, что мы сделали утром? — улыбнулся уголком губ Тэхен, пробежавшись пальчиками по груди Чона вверх. — Сделаем, — ухмыльнулся Чонгук, облизнув губу. — Обязательно. Но сначала ты поешь. Тэхен хмыкнул и отвернулся, упираясь взглядом в свой салат. От одного только его вида начинало мутить. Чонгук с улыбкой перевел взгляд на экран телевизора, увлекаясь транслирующимся мультсериалом и иногда посмеиваясь. Тэхен глубоко вдохнул и прикрыл глаза. Он буквально готов молиться, чтобы его не вывернуло, и отправил первую ложку в рот. Чонгук глянул на него и улыбнулся. Тэхен жевал очень медленно, едва не жмурясь от страха. Тэхен ел салат ложка за ложкой, пока Чонгук гордо наблюдал за ним. Омега отставил миску на кофейный столик и прижался к Чонгуку, едва ли не залезая на него. — Вот и умница, — довольно улыбнулся Чон, поцеловав омегу в висок. — Вкусно было? — Мгм, — промычал Тэхен, вжимаясь лбом в грудь Чонгука и сжимая пальцами его футболку. Не расскажет ведь, что и рыбу, приготовленную Хосоком, он втайне отдавал Рюу. — Звучит неубедительно, но ладно, — засмеялся Чонгук, потрепав омегу по волосам. Тэхен начал дышать через рот. Желудок замолк, но вместо этого к горлу начала подкатывать тошнота. Омега готов был расплакаться. Чонгуку нельзя видеть, что его вновь тошнит, что буквально любая еда не может задержаться в его организме. Чонгук начнет волноваться, а Тэхен этого не хочет. У него и так своих проблем по горло. Тэхен тяжело сглотнул, перебирая пальцами чонгукову футболку, а пальцы Чона мягко бродили среди его пшеничных прядей. Рюу, облизываясь после корма, залез к хозяевам на диван, укладывая морду Чону на бедро и прикрывая глаза. Иногда Тэхен очень сильно жалел о том, что Рюу подсунуть запеченные овощи и свежие фрукты нельзя. Чонгук начал мягко поглаживать омегу по спине, и это немного отвлекало от тошноты. Тэхен приоткрыл глаза и посмотрел на экран телевизора, но все происходящее смазалось в одно разноцветное пятно. Омега слетел с колен Чона, уносясь в ванную. Чонгук нахмурился и встал с дивана, выключая телевизор. Из-за двери доносились звуки, явно говорящие о том, что Тэхена снова тошнило. Чонгук приоткрыл дверь и подошел к омеге, собирая его волосы и успокаивающе поглаживая по плечу. — Я не понимаю, в чем дело, — всхлипнул Тэхен, утирая рот тыльной стороной ладони от слюны. Чонгук помог ему подняться и ополоснуть лицо. — Я не могу есть, меня вновь и вновь тошнит… Я не понимаю. — Мы едем к Джесоку, — грубо сказал Чонгук. — Немедленно. — Чонгук, может, все не так плохо? — прикусил губу Тэхен, наблюдая, как альфа переодевается. Сам он уже был тепло одет не без помощи Чонгука. — Может, это… вирус… Может, я заболел? — Вот и узнаем, — хмыкнул Чон и вышел из спальни, прихватив с тумбы ключи. — Но Чонгук! Подожди! — омега поспешил следом. Чонгук резко обернулся и остановился, как вкопанный, из-за чего Тэхен врезался в его грудь. — Я хочу сказать, что… — Сколько ты уже не можешь есть? — спросил Чонгук, взяв омегу за подбородок. — Неделю? Две? Это ненормально, Тэхен. Если ты не сможешь есть, ты просто умрешь. — Я понимаю… — тихо ответил Тэхен, опуская взгляд. — Поэтому мы прямо сейчас поедем к нему, и ты не будешь возражать, — прорычал сквозь зубы альфа, быстро спускаясь по лестнице. Тэхену было немного неуютно от того, каким серьезным и напряженным был его альфа. У него на лице играли желваки, а пальцы крепко сжимали руль. Он внушал настоящий страх, от которого Тэхену становилось немного жутко. Он и сам понимал, что это ненормально, ему жутко хотелось кушать, но он никак не мог наесться. Тэхен нервно ерзал на сидении, в его груди с каждой минутой волнение расползалось змеей и грызло внутренние органы. В тишине было слышно, как быстро бьется тэхеново сердце. Чонгук припарковался через дорогу от больницы, вышел из машины и подал руку Тэхену. Омега переплел их пальцы, дожидаясь, когда на светофоре появится идущий человечек. Он глянул на Чонгука, хмуро смотрящего вперед. Видит цель и идет к ней, на буксире таща за собой Тэхена. Омега прикусил губу. Чонгук погладил его большим пальцем по ладони, успокаивая. Тэхен понимает, что альфа хочет этим сказать. Он собирается ответить: «Я тебя тоже», но загорается зеленый, и они переходят дорогу. — Что-то случилось? — спросил Джесок, сунув руки в карманы халата. — Да, — ответил Чонгук. — Тэхен не может есть. — То есть как? — поднял брови Джесок. — Я не знаю, как, — поджал губы Чон. — Его постоянно тошнит тем, что он совсем недавно съел, Джесок. Что происходит? Какого черта? — Тэхен, когда ты в последний раз полноценно питался и при этом еда усваивалась? — взволнованно спросил врач. Тэхен сглотнул. — Я… не помню… После того, как мы прилетели из Японии? — Тэхен посмотрел на Чона. — Там я еще ел, и все было в порядке. Потом мы вернулись домой, — омега облизнул губы. — Впервые это произошло около… м-м, трех недель назад? — И ты так долго молчал?! — едва не прикрикнул Джесок. — Господи… — Что с ним? — вклинился Чонгук. — Я получил доступ к развернутому анализу крови Тэхена совсем недавно, и то, что я обнаружил, меня насторожило, — хмуро сказал врач. Он обошел свой стол и открыл верхнюю полку, достав оттуда карточку Тэхена. Омега сел в кресло перед столом, а Чонгук остался стоять позади него. — Уровень RC-клеток значительно превышает допустимый уровень. И самое странное то, что эти клетки принадлежат не тебе, Тэхен, — Джесок свел брови к переносице. — Они вырабатываются не твоим организмом. — Я… не понимаю, — выдохнул омега и сглотнул. — Мы сейчас с тобой проведем кое-какой анализ, хорошо? — слегка улыбнулся Джесок, подняв взгляд на омегу. — Что за анализ? — поджал губы Чонгук, сделав шаг вперед. — Ты должен рассказать мне. — Чонгук, это просто анализ, — нахмурился Джесок. — Я просто… хочу проверить, прав я или нет. — Да какого черта! — прорычал Чон. Тэхен посмотрел на него и положил ладонь на его сжатый кулак. — Чонгук-а, — шепнул Тэхен. — Пожалуйста, успокойся. — Вы вступали в половой контакт? — неожиданно спросил Джесок, смотря то на Тэхена, то на Чонгука. — Да, — твердо ответил Чонгук. Тэхен прикусил губу. — Какое это имеет отношение к тому, что у Тэхена повысился уровень RC-клеток? — Никакой, — покачал головой Джесок. — Я просто должен был осведомиться. Чонгук хмыкнул. В кармане джинс завибрировал телефон, оповещая о входящем звонке. Чонгук достал телефон и глянул на номер звонившего, который оказался ему незнаком. Альфа бросил: «Я на минутку», вышел из кабинета и принял звонок, прижимая дисплей к уху. С того конца послышалось тихое копошение и покашливание. — Я слушаю, — раздраженно сказал Чонгук. — Добрый день, Чонгук, — хрипло сказал голос на том конце. Чонгук нахмурился. — Наконец-то… я смог дозвониться до тебя. — Тэсон-щи? — спросил альфа, сунув ладони в карманы джинс. — Да, — мужчина закашлялся. Он утер тыльной стороной ладони слюну. — Ты мог бы прямо сейчас приехать ко мне? — Не думаю, — поджал губы Чонгук, глянув на дверь кабинета. — Я немного занят. В офисе проблемы. — Это очень важно, Чонгук, — сказал Тэсон почти обреченно. — Дело касается Тэхена, — Чонгук замолчал, играя желваками. — Хорошо, — после недолгого молчания ответил Чон. — Я приеду через двадцать минут, — не дождавшись ответа, Чон сбросил звонок. — Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Тэхен, когда Чонгук вернулся в кабинет. — Нет, — ответил Чонгук и наклонился к Тэхену, оставляя легкий поцелуй на лбу. — Джесок, я должен буду отъехать по делам. Я ведь здесь не нужен? — Конечно, — ответил Джесок. — Мне нужен только Тэхен. — Я скоро вернусь, малыш, — Чонгук провел ладонью по волосам Тэхена. Омега грустно посмотрел на него. — Позаботься о нем, хорошо? — обратился он к врачу. — Обязательно, — кивнул врач.***
Чонгук чувствовал раздражение и в то же время интерес. Что могло понадобиться от него Ким Тэсону, отцу Тэхена? Спустя такое долгое время… Они, кажется, виделись еще в начале осени, тогда, на мероприятии. Чонгук совсем позабыл. У него с этим мальчишкой вообще все из головы вылетело, на остальной мир как-то наплевать стало, даже на проклятого Ким Намджуна. Чонгук прикрыл глаза и потер пальцами переносицу. В салоне автомобиля витает запах Тэхена, и его это успокаивает. Но Чонгук настежь открыл все окна, прогоняя любимый запах подальше. Ведь Чон Чонгук не имеет к Ким Тэхену ровно никакого отношения. Еще на подъезде к дому Тэсона альфа заметил до странного знакомую черную машину. Чонгук уже точно видел ее когда-то, но не может вспомнить, когда. Зато он отлично знает, кому она принадлежит. Чонгук ухмыльнулся, облизывая нижнюю губу. Значит, им суждено встретиться намного быстрее. Чонгук вышел из машины и поставил ее на сигнализацию. Дверь в квартиру Тэсона оказалась открытой. Чонгук вошел аккуратно, точно хищный зверь оглядываясь в поисках жертвы. Он ступает мягко, едва слышно. В квартире темно, все шторы плотно задвинуты. Только синий свет работающего телевизора отбрасывал мрачные тени на стены. Тэсон сидел в гостиной. Перед ним на столике были разложены выпитые стеклянные бутылки, грязные бокалы, пустые пачки сигарет и окурки. Чонгук склонил голову вбок. Он точно знал, что Тэсон в квартире не один. Он всеми фибрами это чувствовал. Чонгук слегка толкнул напольную вазу, привлекая к себе внимание. — Чонгук, — прохрипел Тэсон. — Я рад, что ты все-таки приехал. — Я должен был, если дело срочное, — пожал плечами Чонгук, обходя валяющиеся на полу бутылки. Кажется, все это время Тэсон пил, не просыхая. На заросшем лице залегли глубокие тени, взгляд потух, уголки губ низко опустились. Тэсон потянулся к коньяку и налил себе в бокал. — Выпьешь? — спросил Тэсон, подняв на него взгляд. — Нет, спасибо, — ответил Чонгук. От Тэсона несло перегаром. — Что за разговор? — Разговор… — повторил Тэсон, залпом осушив бокал. — Тебе ведь понравился мой сын? Я видел, как ты смотрел на него, — ухмыльнулся мужчина. — Поэтому я уверен, что понравился. — Какое это имеет значение теперь, когда он пропал? — Чонгук выгнул бровь. — Помоги найти его, — Тэсон резко поднял голову, смотря на Чонгука. — Я? — ухмыльнулся Чонгук. Ему стало настолько смешно, что захотелось смеяться в голос. — Почему именно я, Тэсон-щи? — Ты ведь можешь, — облизал губы Тэсон. — Знаю, что можешь. Найдешь — забирай, насильно его за тебя выдам. Но только найди. — Фактически вы мне предлагаете сделку, верно? Отдаете своего сына мне в рабство в обмен на то, что я найду его? — Чонгук прищурился. Тэсон кивнул. — Получается, так. — А что, если я буду над ним издеваться? — ухмыльнулся Чонгук. — Избивать, унижать, насиловать? Словом… делать все то, что делали вы, — Чон склонил голову вбок. — Вы и тогда согласны на это? — Даже тогда, — покачал головой Тэсон, упираясь локтями в колени и хватаясь за собственные волосы. — Я… на все готов, лишь бы он был жив. Буквально на все. — С чего вы решили, что он еще жив? Учитывая, с кем он связался, ваш сын уже давно мертв, — сказал Чонгук. — Нет, — Чонгук резко повернул голову. Из темноты вышел тот, кого так жадно Чонгук желал. Ким Намджун сцепил пальцы в замок за спиной, внимательно сканируя Чонгука. Альфа и бровью не повел, но внутренне зверь рычал, кидался на стены клетки, умоляя выйти наружу. Но Чонгук не разрешает. — Недавно Тэхен вышел на связь. — Неужели? — Чонгук приподнял брови, искренне-фальшиво удивляясь. — Он жив? — Жив, — Намджун прищурился. — И, надеюсь, здоров. — Как это произошло? Вы знаете, где он сейчас находится? — Вероятно, он предпринял попытку самоубийства, но что-то пошло не так. Кто-то его спас, — и Чонгук не сомневается, что Намджун знает, кто. — Знаете, Чон Чонгук, что самое странное? Мы обнаружили на месте его самоубийства кровь. Не его, чужую кровь. Мы очень сильно удивились, когда узнали, кому она принадлежит. — Кому же? — заинтересованно спросил Чонгук. — Кииоши, — Чонгук ахнул, удивленно смотря на Намджуна. — Странно, не так ли? — Не понимаю, зачем это ему, — Чонгук нахмурился и потер пальцами подбородок. — Мы тоже. Пока не понимаем, — ответил Намджун, подходя ближе. Подбираясь. Чонгук в нем повадки зверя видит, чувствует. Альфа улыбнулся уголком губ в темноте. — Так… — хрипло сказал Тэсон. — Чонгук, ты поможешь нам? — У меня все еще нет причин помогать вам, тем более, не могу понять, почему ваш выбор пал именно на меня, — продолжил играть свою роль альфа. Намджун тихо ухмыльнулся и достал из кармана пальто тэхенов разряженный телефон, который он успел зарядить лишь на несколько процентов и увидеть переписку с Чон Чонгуком. — Может быть, они найдутся вот здесь? — спросил Намджун, склоняя голову вбок. — В этом телефоне может быть много… интересного. — Не понимаю, о чем вы говорите, следователь Ким, — слегка улыбнулся Чонгук. — Да, Тэхен мне был симпатичен, как омега, но после его исчезновения интерес пошел на убыль. Жизнь, к сожалению, очень динамичная вещь. Сегодня нравится одно, завтра желаешь другое, — Чон облизнул нижнюю губу, не отводя взгляда от глаз следователя. — Я должен быть предельно честен с вами, мистер Чон, — Намджун подошел ближе, останавливаясь напротив альфы. — Вы — первый в списке подозреваемых. — Что? — рассмеялся Чонгук. — Вы обвиняете в исчезновении Ким Тэхена меня? Я что, по-вашему, похож на гуля? — Так опровергните эти сомнения и помогите нам в расследовании, — холодно улыбнулся Намджун. Он не купился на его игру. Он ему не верит. Чонгук растянул губы в улыбке. — Вы как никто другой должны быть заинтересованы тем, чтобы предмет вашего воздыхания нашли, разве это не так? Повисло молчание. У Намджуна на губах застыла улыбка. Он взглядом сканирует Чон Чонгука насквозь, рентгеном кости рассматривает, одними глазами вспарывает клетку грудную и прямиком в душу заглядывает. Чонгук не остается в долгу, отвечая таким же взглядом. У каждого из них на дне зрачков то, что понять могут лишь они одни. В воздухе трещат искры, но Тэсон этого не замечает. Он обхватил бутылку коньяка пальцами, присасываясь к горлышку. — Хорошо, — неожиданно сказал Чонгук. — Я помогу вам абсолютно всем, чем смогу, следователь Ким. Надеюсь, мы сможем найти Тэхена живым и невредимым. — Я очень рад вашему решению, — Намджун слегка склонил голову и протянул альфе ладонь для рукопожатия. — Будет ли у вас возможность посетить мой офис в CCG? Заодно и RC-врата пройдете, и я точно буду уверен, что вы, Чон Чонгук, к гулям ровно никакого отношения не имеете, — сухо рассмеялся альфа. — Конечно, — улыбнулся Чонгук, пожимая его ладонь чуть сильнее, чем следовало. — Очень рад буду посетить место, где работают лучшие из человечества. Борцы против монстров. — Чонгук, ты можешь посмотреть его комнату, если тебе это нужно, — хрипло сказал Тэсон, кивнул на лестницу, ведущую на второй этаж. — Может, тебе что-то поможет… — мужчина, пошатываясь, встал с дивана и подошел к Чону. — Не знаю, как тебя благодарить… — Не стоит, — ответил холодно Чонгук. — Ведь я делаю это ради правого дела. А его комнату я действительно осмотрю, если вы не против. Намджун прищурился, смотря Чону в спину. На губы просилась легкая улыбка. Попрощавшись с Тэсоном, Намджун покинул квартиру, грея в ладони телефон Ким Тэхена. Чонгук медленно толкнул дверь в комнату Тэхена. Находиться здесь было так… Чонгук даже не знает, с чем это сравнить. Здесь все было пропитано его мальчиком. Чон коснулся пальцами пыльного шкафа, в котором стояли книги, диски, лежали пластинки, сидела мягкая игрушка, покоились несколько шкатулок с, вероятно, украшениями, на отдельной полке стоял засохший цветок. Видимо, после того, как Тэхен пропал, никто так и не удосужился позаботиться о нем. Всем, в общем-то, было наплевать на какой-то там цветок. Тэхен прекрасен в таких мелочах. На компьютерном столе запылился его ноутбук. Чонгуку было жутко интересно, что же там, внутри. Он сел за его стол и раскрыл крышку. Разряжен. Конечно. Его некому было заряжать. Тэсон, наверное, сюда и не заходил. А здесь так… спокойно. В каждой даже самой незначительной детали чувствуется Тэхен, даже в сидящем на его кровати плюшевом кролике, смотрящего вперед безжизненными пуговицами. Чонгук подошел ближе и взял игрушку в руки. Может быть, Тэхен будет рад ее видеть? Кусочек прошлого в его новой жизни. Чонгук улыбнулся уголком губ, но улыбка тут же сползла с его лица. Чонгук заиграл желваками и посмотрел на дверь. Он пожал руку зверю, убившему его родителей. Руки его по локоть в крови искупанные, умытые, они кровью пропахшие. Но Намджун не испачкал его. Он просто кровь жертв своих смешал с жертвами самого Чонгука. Альфа посмотрел на свою ладонь, потирая подушечки большого и указательного пальца друг о друга, будто эта самая кровь прямо сейчас на его руках, она реальна, она ощутима. Чонгук ухмыльнулся. Скоро эти руки омоет кровь самого Ким Намджуна. Или руки Намджуна омоет кровь Чон Чонгука. Чонгук увидел ссутулившегося омегу в конце коридора. Тэхен низко опустил голову и нервно кусал губы, заламывая свои пальцы, переминая рукава свитера. Он был хмур и задумчив, даже не поднимал голову на мимо проходящих врачей. Чонгук свел брови к переносице. Омега резко вскинул голову, почуяв запах своего альфы, подскочил с лавочки и быстрыми шагами направился к идущему навстречу Чонгуку, сразу же падая в его объятия. — Что сказал Джесок? — хрипло спросил Чонгук в его волосы. — Ничего, сказал ждать тебя, — покачал головой Тэхен и шмыгнул носом. Он глянул на игрушку в руках Чонгука. — Это же… Это же Куки! — омега резко посмотрел на Чонгука. — Ты был у меня дома? — Да, — честно ответил Чонгук. — Решил прихватить это… — Почему? В смысле… что ты там делал? — прикусил губу омега. — Ты видел моего отца? Как он? — Давай обо всем поговорим дома, хорошо? — спросил Чонгук, оставляя легкий поцелуй на лбу омеги. — Сейчас для меня нет ничего важнее, чем узнать о твоем здоровье. Поэтому, малыш, пойдем, — Чон приобнял омегу за плечи и повел к кабинету Джесока. — Я не отстану от тебя, учти, — предупредил омега, забирая Куки и прижимая к груди. — Кстати, Куки?.. — слегка ухмыльнулся альфа, глянув на смутившегося Тэхена. — Не обольщайся. Когда Чонгук вошел в кабинет, он сразу понял — новости плохие, даже, наверное, неутешительные. Джесок сидел с небольшим листком в руках и смотрел на него так, будто не мог поверить в то, что видит перед своими глазами. Его взгляд напряженный, серьезный. Джесок подумал бы, что ошибся, но, к сожалению, это была не ошибка. Анализ был совершенно точным, и говорил он лишь об одном… Тэхен и Чонгук сели в кресла. Альфа в ожидании смотрел на врача, а Тэхен жевал губу и мял Куки большие уши. Джесок кашлянул в кулак, отложил листок и снял очки, потирая глаза. — Должен сказать… — хрипло начал Джесок, — что это — второй подобный случай на моей памяти. Я такого больше не наблюдал. — О чем ты? — Чонгук сжал пальцы в кулаки. — Что-то серьезное? — Да, — сказал Джесок, подняв взгляд на опешившего альфу, а после переведя взгляд на замершего Тэхена. — Зачать ребенка в таком союзе, как у вас, непросто, но вполне возможно. Но зачать такого ребенка — один к миллиону. И… кто же мог подумать, что Тэхен будет тем самым миллионным, — врач словно озвучивал приговор. Внутри Чонгука все похолодело. — Нет… — хрипло ответил Чонгук. — Да, — подтвердил Джесок, потирая лицо руками. — У нас будет ребенок? — выдохнул Тэхен. — То есть… я… я беременный? — Понимаешь, Тэхен… — Джесок зачесал пятерней волосы и уперся локтями в стол. Чонгук сжал пальцами подлокотники кресла. — Ты вынашиваешь не обычного ребенка. Зачастую, если гулю и человеку все-таки удается зачать ребенка, он вынашивается без всяких проблем и рождается получеловеком. Полулюди по своему строению, физиологии и рациону больше походят на обычных людей. Но тот ребенок, которого вынашиваешь ты… — С ним что-то не так? — обеспокоенно спросил Тэхен. — Кроме того, что он может убить тебя? — стиснул зубы Чонгук, посмотрев на омегу. — Тэхен, — вновь позвал его Джесок. — Все не так просто, как ты думаешь. Человеческий организм не приспособлен к вынашиванию гуля. Сначала плод будет высасывать силы из своего родителя, а родитель тем временем не может потреблять нормальную, человеческую пищу из-за повышенного содержания RC-клеток. Это как двойной удар, понимаешь? Ребенок убивает родителя изнутри, не давая возможности ему даже восстановить силы. Что мы и видим в твоем случае… ты просто угасаешь на глазах. — Избавься от него. Прямо сейчас, — холодно сказал Чонгук, упершись взглядом в Джесока. — Ты с ума сошел? — Тэхен подскочил на ноги, роняя Куки на пол. Тэхен крепко сжал пальцы в кулаки до побеления костяшек. — Я не позволю убить нашего ребенка. — Лучше, чтобы он убил тебя?! — заорал Чонгук, подрываясь с места и встав напротив Тэхена. — Нет. Ни за что. Собственноручно посажу тебя в кресло, но от этого мы избавимся. Я не позволю этой твари убить тебя. Гулкий хлопок пощечины прозвенел слишком ярко в напряженной тишине. Тэхен смотрел на Чонгука, стискивая зубы от ярости и сдерживая рвущиеся с ресниц слезы. Неужели это говорит Чонгук? Его до дрожи в коленях любимый мужчина? Тэхен отошел на шаг, выстраивая между ними непроходимую стену. Чонгук смотрит на него, не отрываясь и даже, кажется, не моргая. У Тэхена мелко дрожат пальцы, которые он прячет в карманах пальто, и губы. Будто вот-вот расплачется. Джесок потер пальцами переносицу. — А как же Соен, Чонгук? — тихо спросил Тэхен. — А как же малышка Миен? Значит… ими ты восхищался, а меня готов под нож? — его губы поломались в обреченной улыбке. — Вот как… — Тэхен, нет, — прорычал Чонгук, дернувшись ему навстречу, но Тэхен отошел еще на несколько шагов. — Джесок-щи, что я должен сделать, чтобы выносить своего ребенка? — обратился омега к врачу. — Только скажите. — Это очень, очень сложно, Тэхен, — покачал головой Джесок. — Сможешь ли ты пойти на это ради него… — Да, — уверенно ответил Тэхен. — Он — плод моей любви, и я сделаю все, чтобы сохранить его. — Тэхен, не говори так, — прошептал Чонгук. — Ты не понимаешь, на что идешь… — Я не понимаю? — поджал губы Тэхен. — Я, в отличие от тебя, Чонгук, не трус, я смогу преодолеть это. Справлюсь, с тобой или без тебя. — Во время беременности ты не сможешь больше питаться так, как до нее, — кашлянув, сказал Джесок. — Тебе придется питаться человечиной, Тэхен. Тэхен даже не поменялся в лице. Он вспомнил Соен, которая с уверенностью говорила о том, что ради своего ребенка пойдешь на все, и теперь Тэхен в этом убедился. Омега не боится. Он боится лишь того, что с ребенком что-то будет не так. Если ему для роста требуется человечина, значит, так тому и быть. Тэхен уверенно кивнул и вновь сел в кресло. Он ни секунду не колебался в своем выборе, а Чонгук, по-прежнему неотрывно на него смотрящий, почувствовал, что весь мир у него летит в тартарары. — Тэхен… — Что еще, Джесок-щи? Пожалуйста, расскажите подробнее. Я хочу быть осведомлен о всех аспектах, касающихся беременности. — Ты вынашиваешь одноглазого гуля, Тэхен, — сказал Джесок, сцепляя пальцы на столе в замок. — В следствии гетерозиса такие особи чрезвычайно сильны, учитывая, кто его отец. Для нормального развития ему требуется полноценный рацион гуля и твое полное спокойствие. Беда лишь в том, что… гули могут не есть около трех месяцев после одного употребления человечины, но ты не гуль. Твой организм требует постоянной подпитки, поэтому… — Я понял вас, — сглотнул омега, на мгновение прикрывая глаза. — Полулюди могут вынашиваться от семи до девяти полноценных месяцев, а вот одноглазые гули… Они развиваются чрезвычайно быстро, обычно на это уходит четыре месяца, и рождается здоровый ребенок. — Значит, вскоре я могу встретиться со своим малышом? — восхищенно спросил Тэхен. — Если сможешь встретиться… — Джесок отвел взгляд в сторону. — О чем вы? — прикусил губу Тэхен. — Сердце может не выдержать на родах, Тэхен. Есть вероятность, что ты можешь умереть. — Понятно, — тихо ответил омега. Повисло напряженное молчание. Джесок удалился из кабинета под предлогом проверить, как там пациенты, но на самом деле оставляя их вдвоем, чтобы поговорить смогли. Тэхен наклонился и поднял с пола Куки, прижимая его к себе, словно щит. Он неосознанно кусал губу до крови, сжимая плюшевые лапы зайца, успокаиваясь, глаза прикрывая. Он не мог поверить в то, что внутри него прямо сейчас маленькая жизнь развивается. Это было так… волнующе и пугающе одновременно. Но пугающе не от того, что Тэхен вполне вероятно мог умереть, нет. Пугающе от того, что он мог не встретиться со своим ребенком. Это вызывает восторг. Тэхен будет папой. Будет держать на своих руках частичку Чонгука, свою собственную частичку. В этом ребенке заключена любовь, связь двух совершенно разных миров. Он — связующее звено между Чонгуком и Тэхеном. На его губах появилась легкая улыбка. Он в себе и силах своих уверен. Тэхен положил ладонь на свой плоский живот. Такое… волшебное чувство. Это, наверное, так правильно — быть папой, папой именно их с Чонгуком ребенка. Только Чонгук его радости не разделял. Он смотрел на Тэхена тяжело настолько, что омега буквально почувствовал стотонный вес на своих плечах. Чонгук сел перед ним на колени и обхватил его ладони, заглядывая в кофейные спокойные глаза. Они на волнах своих Чона качают, убаюкивают, поют колыбельную. В них так много счастья и решимости, что Чонгук теряется и спотыкается. Он сглотнул вязкую слюну. Тэхен не отдернул руки, он переплел их пальцы и нежно улыбнулся. — Что, если оно убьет тебя? — шепотом спросил Чонгук. — Что… что станет со мной? Я не смогу это полюбить, даже видеть не смогу. Понимаешь, Тэхен? — Тэхен коснулся пальцем скатившейся по щеке Чонгука слезы, стирая ее. — Ты так много раз должен был умереть, столько же раз я оказывался рядом, чтобы спасти тебя. Но что я могу против того, что внутри тебя? Что ты так радостно хочешь выносить? Это не ребенок, Тэхен. Это — смерть. — Нет, Чонгук, — улыбнулся Тэхен. Он мягко поцеловал альфу в уголок губ и обхватил ладонями его лицо, поглаживая большим пальцем по губам. Чонгук оставил на подушечке пальца поцелуй. — Он — продолжение нас с тобой, это порождение любви, прошедшей так много испытаний. Мы их преодолели, слышишь? И это — наша награда. — У нее слишком высокая цена, — хрипло ответил Чонгук. — Я не готов ее заплатить. — Ты полюбишь его, — прошептал Тэхен, поглаживая альфу по волосам, успокаивая. Чонгук прикрыл глаза и прильнул щекой к нежной ладошке. — В нем моя часть будет. Это наш ребенок, Чонгук. Мой и твой. — Я не умею любить кого-то, кроме тебя, — перешел на шепот альфа. — Как… как я могу любить то, что убивает тебя? — Тэхен сжал пальцами его подбородок к себе, заглядывая в его глаза. — Пожалуйста, Тэхен… — О чем ты просишь меня, Чонгук? — прошептал Тэхен. — Останься со мной. — Какой же ты глупый, — рассмеялся Тэхен, обнимая альфу за шею и прижимая к своей груди. Чонгук зажмурился, чувствуя мягкий поцелуй в макушку. — Мы с тобой всегда вместе будем. Обречены навечно любить друг друга, помнишь? В каждой из Вселенных. Но теперь нас будет трое. Мы… не смогли тогда, но сможем сейчас. Я обещаю тебе. Ты, я и наш ребенок. — Обещай, что не умрешь, — требует Чонгук, сжимая тэхеновы ладони в своих и смотря в его глаза. — Обещай. Поклянись. — Клянусь, — отвечает омега, не отрывая взгляда. — Всем, что есть у меня, я клянусь тебе.✖
— Наконец-то ты вернулся, — выдохнул Юнги, падая в объятия Намджуна и прижимаясь щекой к его груди. Намджун слегка улыбнулся и прижал омегу к себе, оставляя нежный поцелуй на лбу. В последнее время Юнги требовалось все внимание альфы и постоянное его присутствие. Омега стал крайне капризным, но в то же время ласковым котенком, который льнул в его объятия при каждом удобном случае. Юнги стал ручным, намного реже теперь скалил зубки, ждал Намджуна с работы и даже спать не ложился, пока альфа не переступал порог дома. Вот и сейчас Юнги был по-домашнему уютным, натянул после душа намджунову слегка не по размеру футболку и широкие штаны, собрал волосы в небрежный хвостик на макушке, а вокруг рта крошки от лавандового печенья. Намджун чувствует такое тепло к этому маленькому котенку, коего не чувствовал никогда и ни к кому. Намджун с улыбкой стер крошки с его губ и поцеловал. — Уже поздно, почему ты еще не в постели? — строго спросил Намджун, снимая пальто и вешая его в шкаф. — Ты же знаешь, что я без тебя не могу спать, — надул персиковые губки Юнги. Намджун устало рассмеялся. — И твой сын мне уже все почки отбил, сделай с ним хоть что-нибудь! — Мне поругать его? — улыбнулся Намджун, присаживаясь на корточки перед Юнги и обхватывая его большой живот ладонями. — Сынок, не докучай папе, — строго-шутливо сказал альфа, поцеловав омегу в живот. Юнги улыбнулся. — Неугомонный, — вздохнул Юнги обреченно. — В кого он таким растет? — Действительно, в кого? — ухмыльнулся Намджун, выгнув бровь. — Наверное, в тебя, строптивый мой мальчик, — Юнги почувствовал, что щеки уколол румянец. Он сам не понимает, какого черта происходит, почему Намджун ему жизненно необходим. Наверное, это все гормоны беременных, не иначе. — Юнги-я? — Да? — тихо ответил омега. — Ты выйдешь за меня? — улыбнулся альфа, приподнимая бровь. — Нет, — пожал плечами Юнги. Отказывать Намджуну уже стало таким… привычным, что ли? Намджун всегда спрашивает, а Юнги всегда отказывает. — Я разогрел ужин, ты будешь? — Ты приготовил что-то? — удивился Намджун. — Да… по крайней мере, я не отравился, — смущенно хихикнул омега. — Спасибо, котенок, я не голоден, — ответил Намджун и поднялся, оставляя на его щеке поцелуй. Юнги поменялся в выражении лица. Ему стало обидно, но он поспешил спрятать эту обиду. — Я поем утром, хорошо? Возьму с собой в офис. Сейчас я хочу только принять душ. — Я хочу с тобой, — выдохнул Юнги, посмотрев на альфу. — Поехать в офис? — ухмыльнулся он. — Нет. Принять душ. Юнги почти не дышит, наблюдая, как медленно альфа раздевается. Крепкие пальцы медленно скользят вдоль пуговиц, одну за другой расстегивая, и из-под белоснежной ткани виднеется песочная кожа. У Юнги скапливается во рту слюна, которую он быстро глотает. Намджун не пытается быть сексуальным, но Юнги заводится с полуоборота, как животное. Он жадно рассматривает тело альфы, его крепкие мышцы под лоснящейся кожей, его напряженную спину, когда альфа поднимает руки, крепкие бедра, черную дорожку волос от пупка и ниже. Юнги чувствует, что его немного потряхивает. Кашлянув в кулак, Мин принялся стягивать одежду с себя. В отличие от Намджуна, Юнги никогда не был крепким и подтянутым. Природа-сука наградила его худощавым телом с торчащими косточками. Порой Юнги заглядывался на бессовестно красивых омег, на того же… Хосока. Юнги всегда его считал слишком красивым, слишком идеальным для такого беспощадного мира. Он не был худым, как Юнги, он был спортивным, с идеальными кубиками пресса, над которыми корпел часами в спортзале, и крепкими мышцами, а Юнги что? С трудом подтягивался двадцать раз под насмешливые взгляды коллег. Тем более сейчас, когда тело приобрело округлые формы, он не считал себя сексуальным. Выпирающий живот так и вовсе закрывал его ноги. Юнги болезненно скривился. — Как дела на работе? — спросил Юнги, облизнув губы. Намджун зашел в душевую кабинку, следом затягивая Мина. — Все отлично, — ответил альфа. Увиливая от всех дальнейших вопросов, Намджун взял мочалку и выдавил на нее ароматного геля для душа. Он провел мочалкой по шее и плечу Юнги, спускаясь к груди. Мин распахнул алые губки и шумно выдохнул. Его кожа покрылась мурашками. Намджун улыбнулся уголком губ и вздернул бровь. Ему доставляет удовольствие наблюдать за таким Юнги. Намджун провел мочалкой по его рукам и животу. Юнги, выдавив гель на собственные ладони, принялся натирать грудь и крепкие плечи альфы вручную, ощущая каждый рельеф своей кожей. Во рту скопилась вязкая слюна. Юнги впился взглядом в капельку геля, покатившуюся по груди и прессу альфы вниз… — Юнги, — в голосе Намджуна слышалась усмешка. — Что ты делаешь, малыш? Бессовестно разглядываешь меня? — Чт… Нет, — вспыхнул омега, слегка пихнув альфу в грудь. Намджун перехватил его ладони и завел за спину, сжимая. Юнги сглотнул, смотря на него. Намджун в своих глазах топит. Без шанса на спасение. — Смотришь, — хрипло сказал Намджун, наклоняясь к его уху. У Юнги вновь побежали мурашки. Альфа провел большим пальцем по его губам, слегка оттягивая, а второй скользнул меж упругих половинок, выбивая стон удовольствия. — Маленький грязный мальчишка. — Намджун… — заскулил омега, хватаясь пальцами за его плечи. Намджун резко отвернул его лицом к стенке, Юнги уперся в нее ладонями и шире расставил ноги, выпячивая попку. Теплая вода приятно барабанила по спине. Густая смазка грузными каплями вытекала из дырочки, стекая по бедрам и ногам. Намджун жадно облизнулся. Этого омегу хочется вылизать, как самый вкусный леденец. И Намджун это обязательно сделает, но не сейчас. Альфа обхватил свой член пальцами и направил головку в Юнги. Омега протяжно застонал и откинул голову назад, сжимая мышцами Намджуна изнутри. Альфа зажмурился и прорычал. — Расслабься, — мягко приказал Намджун, слегка покачивая бедрами и толкаясь чуть глубже, вновь заставляя омегу стонать. Намджун провел широкой ладонью по спине омеги к копчику, вызывая табун мурашек по телу. Юнги задрожал в его руках, подчиняясь приказу и расслабляясь, как может. У него колени жутко подкашиваются, но Намджун крепко держит его бедра, натягивая на себя. Юнги застонал во весь голос, скользя ладонью по запотевшей стенке душа и оставляя след. Намджун вошел по основание и замер, стискивая зубы. Как же с Юнги нереально. Ни с кем, как с ним, быть не может. Юнги особенный. Юнги — ведьма, Намджун, черт возьми, в этом уверен, и прямо сейчас готов вырвать свою душу и ему отдать на растерзание. Намджун шлепнул омегу по ягодице и начал быстро двигать бедрами, наращивая амплитуду толчков. Юнги стонет громко, протяжно, ласкает намджунов слух стонами наслаждения. Намджуну крышу рвет, и единственное, что его останавливает — Юнги беременный. Он не может быть грубым, не может быть агрессивным, потому сбавляет темп и трахает размеренно, медленно, входя до основания и почти полностью выходя. Намджун искусным гурманом разделывает душу Юнги на составляющие и отправляет в рот, перекатывая кусочки языком. Юнги скулит и кусает ребро ладони, выгибается, подставляет манящую попку. Намджун звонко шлепнул покрасневшую ягодицу. Даже несмотря на свою беременность, он остается таким грациозным, как кошка, он заставляет восхищаться собой и желать испить себя до дна. Намджун не привык заниматься любовью. Он терзает Юнги, а ведьма эта только больше желает. Он, кажется, готов самостоятельно перед Намджуном лечь на тарелку с золотой каймой, вручить в руки вилку и нож. Бери меня всего, бери полностью, сколько захочешь. И Намджун берет. Он высасывает из Юнги все соки, испивает, как самое дорогое в мире вино. Им из душа удается выйти только через сорок минут, но Намджун сразу же укладывает омегу влажной спиной на постель и вновь припадает губами к его губам. Всегда будет мало. Чем больше получает, тем больше хочется. Юнги засыпает изнеможденным на груди Намджуна только ближе к двум часам. Юнги наелся Намджуном, но только на эту ночь, завтра он вновь будет голодным котенком проситься на руки. Намджун слегка улыбается, поглаживая пальцами юнгиевы пряди, пропускает их сквозь пальцы и смотрит в окно, наблюдая, как медленно ползут тучи по небу. Но сейчас у него другая цель. Намджун безмолвно ухмыльнулся и укрыл Юнги теплым одеялом.