Тонкая нить лжи

— Да что ни так с этой дверью? — возмущенно воскликнула Ханби, когда в очередной раз ключ провернулся в замочной скважине. — Сломала замок? — Нет, — пробурчала девушка, одарив Чонуна, мышцы на руках которого всё чаще сокращались под тяжестью подарочных упаковок и пакетов с продуктами и другой ненужной мелочью, презрительным взглядом, — она давно уже так. Ключ прокручивается. — Может, тебе помочь? — Нет уж! Я сама справлюсь, спасибо, — недовольно поморщилась Ханби, раздраженная спокойствием своего спутника, и отвернулась к двери. — Тут нужно поднажать и резко повернуть ключ. — Я бы на твоём месте давно уже поменял замки, — невольно усмехнувшись очередной неудачной попытки Ханби открыть дверь, ласково и немножко лукаво произнес Чонун, но тут же стал серьёзен. — Особенно, когда... — Когда есть риск нападения? — нервно выпалила Ханби, резко развернувшись. — Да. Строго произнёс Йесон, всем своим нравоучительным видом демонстрируя озабоченность этим вопросом. Ханби, ведомая накатывающим чувством безнадежности и злости, с вызовом смотрела в его утомлённые, но проницательные глаза. Девушка прекрасно осознавала всю глупость и опасность ситуации, но даже в таком нелепом положении не хотела проигрывать своему извечному оппоненту. Однако Чонун был однозначно прав, и, невольно смутившись под его громогласным взглядом, Ханби тяжело вздохнула и, опустив голову и вновь вцепившись в ключ, тихо произнесла: — Поменяю, когда время будет. Не до этого, знаешь ли. — Во многих домах уже давно стоят электронные замки, — как бы между делом поучающе подметил Йесон, следя за тем, как предательски проворачивался маленький ключ. — Лучше его сразу поставить. — Учту. — Может, всё-таки помочь? — сделав быстрый шаг навстречу, только успел произнести Йесон, как замок наконец-то поддался напору. — Я же говорила, что справлюсь, — победно улыбнулась Ханби во все двадцать восемь и распахнула дверь перед Чонуном. — Проходи. — Ловко ты, — тепло улыбнулся преподаватель в ответ и уверенно прошёл внутрь. — А то! — Куда всё ставить? — Можешь здесь оставить или занести в гостиную, — бросив ключи на тумбочку и чуть не грохнувшись в попытке снять сапоги, по-хозяйски заявила Ханби. — А пакет с продуктами лучше сразу на кухню, а то забуду ещё. Побыстрому стянув обувь, Чонун последовал указаниям Ханби, которая, мигом повесив своё пальто на вешалку, схватила один из пакетов и тут же убежала по направлению к ванной комнате. Все пакеты с подарками и домашней утварью Йесон оставил на диване в небольшой гостиной, перетекающей в кухню, где уже из пакета с едой Чонун достал самые скоропортящиеся продукты и, заметив знакомый порядок в холодильнике, разложил всё по полочкам. Покончив с делами, слыша как шумит из ванной Ханби, молодой преподаватель начал осматриваться. Квартира Ханби оказалась довольно маленькой, но от этого не менее уютной. Квадратных метров вполне хватало, чтобы жить парой и не раздражать друг друга вечным присутствием. Кухня казалась огромной по сравнению с пространством гостиной, которое целиком и полностью было отведено под уютную зону для просмотров кинофильмов на с виду жутко неудобном, небольшом ярко-бирюзовый диванчике, рядом с которым расположился овальный и совсем невысокий журнальный столик, или погружению в мир литературы (Йесон приметил парочку книг). В целом в квартире было вполне достаточно места, чтоб развернуться, разве что парными танцами заниматься, казалось, было не совсем удобно — один взмах ногой или размашистая поддержка и обязательно что-нибудь упадёт. Чонун успел лишь одним глазком заглянуть в приоткрытую дверь спальни, когда совсем неожиданно и практически бесшумно за спиной возникла Ханби. Он неспешно повернулся и тепло улыбнулся её озадаченному, но радостному виду. — Ну, и как тебе? — вопросительно вскинув бровь, поинтересовалась Ханби. — Что? — Какие мысли по поводу моего гнездышка? — Довольно мило, — с улыбкой произнёс Йесон, ещё раз окинув беглым взглядом квартиру, и в задумчивости смял губы, — и… здесь пахнет тобой, — обыденно констатировал преподаватель, поймав изумлённый взгляд Ханби. — Повсюду твой аромат. — Было бы странно, если бы пахло кем-то другим. В неловкости, чувствуя, как в который раз предательски начинают гореть щеки, ответила Ханби и не смогла сдержать улыбки. Чонун, прекрасно осознавая, насколько неоднозначными могут показаться его слова, и довольствуясь смущенной реакцией своей студентки, ухмыльнулся одним лишь уголком рта, после чего и сам неожиданно смутился и опустил глаза. Двусмысленность ситуации заставила обоих почувствовать странную неловкость. — Я убрал мороженное в морозилку, — прервал затянувшееся молчание Чонун, откашлявшись. — Чтобы не растаяло. — Спасибо, — смущенно убрав прядь волос за ухо, тихо произнесла Ханби, стараясь не смотреть в глаза. — Спасибо, что помог донести, — она застенчиво улыбнулась. — Мне надо предлагать тебе кофе или... — Нет, — твердо ответил Йе, мотнув головой, — я пойду. — Хорошо. Йесон, избегая ещё большей неловкости, уверенно зашагал в прихожую. Ханби с облегчением выдохнула; от сердца отлегло. Чуть погодя, девушка последовала за Чонуном, чувствуя необходимость проводить своего гостя. Она молча наблюдала за ним, боясь всех своих странных мыслей и надеясь, что с его уходом эмоциональная пытка для неё на сегодня будет закончена. — Чонун? — окликнула преподавателя Ханби, когда он уже собирался открыть дверь. — Да? — С-спасибо за компанию, — всё-таки пойманная в ловушку не отпустившего смущения, внезапно усилившегося от уставшего, но мерцающего таинственным блесков в полумраке коридора взгляда Чонуна, Ханби нервно закусила губу, стараясь придти в себя. — Было весело. И спасибо за помощь. — Обращайся, — многозначительно улыбнулся Йесон и кивнул. — Я тоже вполне неплохо провёл вечер. Ещё какие-то четверть минуты они смотрели друг на друга, мысленно удивляясь тому, что вечер и правда прошёл вполне нормально и даже весело. Им было комфортно друг с другом, никакой неловкости, кроме этих непонятных намёков. Оба, несмотря на не лучшие новости, остались довольны этим днём. Кивнув на прощание, Чонун тепло улыбнулся и, отвернувшись, уверенно дернул за ручку двери. Однако дверь не поддалась и даже после некоторых махинаций осталась непреклонной. Ханби, заметив неладное, обеспокоено спросила: — Что случилось? — Тебе правда стоит поменять замки, — раздраженно улыбнулся Чонун. — Дверь заклинило. — Опять? — удивленно воскликнула Ханби и за пару шагов подлетела к двери. — Подожди, её нужно приподнять. — Дай я, — чувствуя, как от непомерной усталости и обреченности к горлу комом подкатывает злость, потребовал Йесон и попытался вернуть возможность разобраться с этой треклятой дверью себе, но Ханби оказалась непреклонной и, несмотря на настойчивость, не пустила его. — Черт. Завтра же всё поменяю! — Ты так всё сломаешь, — хмурясь, всё пытался влезть Йесон. — Нужно быть нежнее. Нежнее… — Да я сама нежность! — раздраженно воскликнула Ханби и эмоционально вскинула руки. — Всё равно ничего не выходит! — По тебе так не скажешь, — усмехнулся Йесон, очередной раз дивясь упрямству Ханби. — Хорошо, — возмущенно цокнув языком, Ханби вновь принялась за дело. — Пожалуйста. Смотри! Чуть приподнимаю и аккуратно поворачиваю. Видишь? — девушка победно блеснула глазами. — Ничего не выходит! — Нежнее, Ханби, нежнее. Давай вместе? — не дожидаясь ответа, Чонун быстро взял руки Ханби в свои и наконец-то хоть так решил попытать удачу. — Чуть приподнимаем и без резких движений поворачиваем. — Открылась, — удивилась Ханби. — Я же говорил, нужно быть нежнее. — Да… нежнее. Ханби опять почувствовала неловкость: то ли от того, что её упрямство было неоправданным и нужно было сразу доверить дело молодому преподавателю, то ли от того, что Чонун всё ещё продолжать держать её руки, корпусом накрывая её со спины. Выпрямившись и осторожно обернувшись, Ханби медленно перевела робкий взгляд на Чонуна, неожиданная и приятная близость с которым сейчас казалась невероятно чарующей. В его глазах промелькнуло что-то похожее на огонь, забушевавший у неё внутри. Сердце забилось чаще, взгляд невольно скользнул по губам преподавателя, которые мгновенно украсила нахальная ухмылка. — Ханби, — до невозможности томным голосом позвал её Чонун. — М? — еле смогла выдавить из себя Ханби, нервно смяв губы и вновь уставившись ему в глаза. — Отпусти. — Я не держу, — сумев взять над собой хоть какой-то контроль, игриво произнесла Ханби, чуть вздернув нос. — Тогда я ухожу? — нежно поглаживая большими пальцами руки девушки, поинтересовался Чонун, сделав шаг навстречу. — Ага, — взгляд Ханби хаотично блуждал, постоянно возвращаясь к соблазнительным губам; в её глазах заиграли золотистые искорки. — До встречи. — До встречи, — опаляя жарким дыханием, томно прошептал Йесон Ханби уже совсем в губы и, рывком притянув девушку к себе, впился в её манящие губы требовательным поцелуем. Сначала легко, нежно и играючи, будто впервые, оба касались друг друга, изучали, пробовали на вкус, а затем пылко, жадно и увлеченно, словно изголодавшись, оба начали терзать друг друга. Ханби, испытывая внезапное болезненное влечение, стала покусывать его припухшие губы; одну руку запустила ему в волосы, другой медленно скользила по напряженной грудной клетке Чонуна, цепляясь ноготками за мягкую на ощупь ткань рубашки. Дыхание Йесона странно сбивалось от каждой вольности Ханби; он хаотично скользил руками по её женственным изгибам и сжимал в объятиях, стараясь сильнее прижать к себе. — Остановись, — сквозь поцелуй тихо взмолился Чонун, попытавшись отстраниться, но не сумев противостоять нарастающему желанию, он нежно провел рукой по чувствительной, как он уже успел заметить, шее Ханби и, сорвав невольный вздох с ее губ, несдержанно стал осыпать девушку мелкими обжигающими нежную кожу поцелуями. — Не могу, — возбужденно прошептала Ханби и с диким удовольствием, резко обхватив лицо Чонуна ладонями, коснулась губ губами, а затем играючи слегка закусила и оттянула нижнюю губу преподавателя. — Сделай это ты, — с отчужденной надеждой в голосе попросила Ханби, сверкнув глазами, и с ещё большей жадность увлеклась поцелуем. — Остановись. — Нет, — самодовольно улыбнувшись в губы, уверено провозгласил Йесон. — Либо это сделаешь ты, либо.... — Почему я? — Ханби невольно отстранилась, оттолкнувшись ладонью от груди, и обиженно насупилась, словно не стыдилась своего поступка, что ещё больше развеселило Чонуна. Он лаского погладил Ханби по волосам и, наклонившись, носом еле ощутимо коснувшись уха, хрипло прошептал: — Потому что я не хочу останавливаться. Приятная дрожь охватило тело, мурашки побежали по спине к копчику, губы приоткрылись в предвкушении. Поймав плотоядный взгляд искушенных глаз, Ханби, блаженно улыбнувшись, тут же подалась вперед и, слегка пристав на носочки, обвила шею Чонуна руками. Чуть помедлив, Йесон легко и сладко скользнул языком по её нижней губе, а затем провёл по ней сомкнутыми губами. Почувствовав легкую неуверенность в теле девушки, он приподнял личико Ханби за подбородок и заглянул в бесстыжие глаза, всем видом дав понять, что не в его силах положить всему конец. Ханби хотелось ласки прохладных ладоней, жарких и неистовых поцелуев горячих губ Чонуна, обжигающих и таких точных прикосновений. Она понимала, что поступает неправильно, что она, возможно, не сможет простить себе такой низкой и подлой измены, но в руках Йесона она будто таяла и становилась безвольной. Как тогда… Ей не хотелось сомневаться, не хотелось в очередной раз казнить себя за слабость, не хотелось осуждать за очевидные желания. Ханби безумно тянуло к Чонуну и единственное, что ей сейчас хотелось — отдаться этому будоражащему чувству. В неспособности наладить общий ритм, задыхаясь, оба невольно отстранились и, шумно глотая воздух, с опаской взглянули друг на друга. Они смотрели в напуганные и озорные глаза друг друга в каком-то сладостном упоении, скользили взглядом, издевательски ухмылялись, не могли контролировать себя, не слышали собственных мыслей и, поддавшись искушению, с ещё большей страстью начали целоваться. С самозабвением они кусали, облизывали, оттягивали соблазнительные губы и со странным будоражащим возбуждением цеплялись языками. Не разрывая поцелуя, крайне быстро возбудившись, Чонун, чуть присев, прошелся цепкими руками по задней поверхности бедер и подхватил Ханби на руки. Сделав лишь пару шагов в сторону, Йесон, ощущая странную слабость в теле от нарастающего жгучего желания, прислонил Ханби к стене, поставил на ноги и в нетерпении, стянув с неё кофту, стал осыпать шею и открывшуюся тяжело вздымающуюся грудь жаркими поцелуями. Его сводил с ума, исходящий от нежной кожи, тонкий, еле уловимый аромат — её собственный дурманящий запах с примесью давно выветрившихся духов, в котором так и хотелось раствориться. Ханби жарко вздыхала, лихорадочно цепляясь пальцами за его рубашку. От каждого даже легкого прикосновения ей еле-еле удавалось сдерживать мешающие равномерному дыханию приглушенные стоны. Руки предательски дрожали, пуговицы проскальзывали, когда Ханби пыталась расстегнуть треклятую рубашку преподавателя; низ живота стянуло иступляющей судорогой, затрудняя любую попытку Ханби хотя бы ненадолго перенять инициативу. Только благодаря стене за спиной удавалось удерживать расшатавшееся от избытка чувств равновесие. Её безумно и необъяснимо сильно тянуло к нему. Одарив Ханби зачарованным взглядом блестящих глаз, Йесон вновь прильнул к ждущим ласк губам и, без проблем расправившись с застёжкой бюстгальтера, внезапно холодными пальцами стал играться с давно затвердевшими сосками. Ханби задрожала от контраста температур и, теряя самообладание, опрокинула голову назад, удобно подставив шею для новой порции мелких сводящих с ума поцелуев. Умелые ласки распаляли Ханби. Её громкие вздохи превратились в настойчивые стоны, когда он начал покусывать припухшие губы, скользя языком внутрь, глубже затягивая её в водоворот безумной страсти. Йесон, внезапно пойманных в ловушку собственных мыслей и гнетущих сомнений, нахмурился и, чуть сбавив напор, отпрянул — сейчас оба совершали крайнюю глупость. Но будучи сильно увлеченным, окинув цепким взглядом желанное тело, он уткнулся носом в ложбинку меж притягивающих внимания аккуратных грудей, провёл языком, а затем, сфокусировав своё внимание на одном соске, укусил и слегка оттянул его. Ханби ахнула, что заставило преподавателя победно ухмыльнуться, закусив губу. Однако мысли о предательстве не отпускали — он не мог так поступить с близкими людьми. Он не должен идти на поводу собственных желаний, игнорируя чувства других. Тяжело вдохнув по-прежнему дурманящий аромат, Чонун с досадой ухмыльнулся и взглянул на млеющую в его руках Ханби. Несмотря на податливость, она показалась ему напряженной. Ханби тоже прекрасно понимала, что эта слабость выйдет обоим боком. Поймав её встревоженный и немного рассеянный взгляд, Чонун, найдя в себе силы, отступил назад и уже собирался прекратить это безумие, но невольный стон Ханби на его небрежное прикосновения к особенно чувствительной шее и тут же вспыхнувшие от стыда щеки раззадорили пуще прежнего, напрочь избавив от всех тревог и сомнений. Сейчас сильнее всего Чонуну хотелось только целовать сладкие губы строптивой девчонки, изучать податливое тело, касаться и внимать каждому её приглушенному стону. Йесон жаждал Ханби и не собирался упускать момента. Чонун с пущей страстью припал к припухшим губам Ханби и, с силой протиснув руку между сведенных бедер, слегка надавил, а затем сжал и без того чувствительную плоть. Ханби вздрогнула и тут же несдержанно простонала, сильнее сжав ноги. Это насмешило Йесона. Мгновенно расправившись с тремя пуговицами и обычно заедающей ширинкой на джинсах Ханби, Чонун рукой скользнул к влажной от возбуждения промежности. Ханби нервно выдохнула, но поцелуй не разорвала и, запустив пальцы в мягкие волосы, сильнее притянула Йесона к себе. Довольно хмыкнув, он легко скользнул пальцем по половым губам, знающе надавил и начал лениво и играючи стимулировать клитор, а затем проник в щелку одним пальцем, вторым и, добившись конвульсивного передергивания и несдержанного стона, ввел третий. Ханби не могла ни о чем думать, кроме того, как быстрее ощутить его в себе. Руки медленно соскользнули по открытому торсу, вызвав утробное рычание и легкую дрожь во всем теле Йесона, и потянулись к пряжке ремня. Чонун резко отдернув руку, прожег воздух недовольным взглядом и, уцепившись руками за края джинсов Ханби, медленно начал стягивать жесткую ткань. Постепенно опускаясь вниз, он оставлял дорожку из обжигающих кожу жарких поцелуев от шеи, касаясь чувствительных сосков языком, до пульсирующего низа живота. От чувственных и таких точных прикосновений у Ханби сильно кружилась голова. Она руками всячески пыталась ухватиться за проскальзывающую в ладонях прохладную поверхность стены и изо всех сил старалась устоять на ватных ногах и не грохнуться в обморок -– слишком сильным и непривычным оказалось возбуждение. Кое-как справившись с задачей, Йесон аккуратно вынул каждую ногу из узких к концу штанин и, неотрывно смотря Ханби прямо в глаза, стал нежно тереться носом об внутреннюю часть бедра, невесомо целуя миллиметр за миллиметром. Ханби с приоткрытым ртом, нервно глотая воздух, напряженно всматривалась в его чернеющие блестящие глаза и никак не могла понять, почему так блаженно реагирует на все его действия и не может отвести глаз, откуда взялось это неконтролируемое и нездоровое влечение. Одурманенная его видом и судорожно дрожа от еле ощутимых прикосновений, Ханби, запустив пальцы Чонуну в волосы, резко потянула его наверх, не давая возможности больше издеваться над собой, и впилась дрожащими от желания губами в его растянувшиеся в хищной ухмылке губы. Поцелуй затянулся, дав каждому время немного остыть. Ханби обвила его шею обеими руками и прильнула к обнаженному торсу, играючи начав тереться торчащими сосками. Руки девушки властно легли на пряжку ремня и быстро освободили пульсирующую и давно выпирающую плоть их штанов. Прорычав в губы, Чонун, вновь быстро перехватив руки, приподнял одну ногу Ханби и начал издевательски тереться об обильно влажную промежность. Ханби, жалобно простонав, попыталась сильнее прижаться к телу преподавателя. Йесону самому не терпелось проникнуть к неё, но почему-то до безумия хотелось растянуть процесс настолько насколько это вообще было возможно. Оторвавшись от истерзанных губ, Йесон укусил девушку за мочку уха, от чего та гортанно простонала. Довольствуясь граничащим недалеко от оргазма состоянием конвульсивно трясущейся в руках Ханби, Чонун победно улыбнулся, но заглянув в охваченное экстазом лицо, потерял способность управлять собой и резко вошёл в неё. Ханби, блаженно простонав, удовлетворенно улыбнулась, блеснув глазами, и, вцепившись в плечи преподавателя, с вызовом всматриваясь в затянутые пеленой сильнейшего возбуждения расширенные глаза Йесона, попыталась начать движение. Чонун, усмехнувшись, тут же поддался и, аккуратно накрыв губы Ханби нежным поцелуем, задал ритм, с силой вдалбливаясь бедрами в жаркую плоть. Оба испытывали приятное чувство восторга от долгожданной близости и оба были не на шутку удивлены отзывчивостью тел друг друга. Ханби, не желая быстро дойти до точки, попыталась хоть немного сбить прыть поцелуем: она шаловливо водила язычком по его нёбу, иногда губами захватывала в плен язычок Чонуна и слегка посасывала. Йесону такая игра нравилась, но он уже не мог остановиться. От сладострастной истомы неожиданно подкосились колени. Йесон, не на шутку испугавшись слабости в ногах, дернулся, и всем телом упал на Ханби, придавив к стене и сильно приложившись рукой об твёрдую и холодную поверхность. Он судорожно прижал девушку к себе и шумно выдохнул. — Всё в порядке? — оклемавшись от блаженной эйфории, взволнованно поинтересовалась Ханби, крепко удерживая на шатких ногах внезапно свалившуюся ношу. — Да, — еле слышно просипел Йесон, чуть ослабив хватку. — Уверен? — Да. — Чонун? — она нежно обхватила ладонями его лицо, — посмотри на меня. — Секундная слабость, — в улыбающихся глазах просматривалось исступление. — Слишком увлекся, — взяв себя в руки, Чонун в попытке успокоить нежно поцеловал Ханби. — Если ты не против, я бы хотел продолжить. — Я не против, — Ханби улыбнулась, ещё раз внимательно пробежавшись взглядом по самодовольному и ошарашенному произошедшим в разы больше самой Ханби лицу, и, нежно смахнув рукой с широкого лба проступившую испарину, добавила: — Только всё-таки, давай, поменяем плоскость. Ещё чуть-чуть и… — Замечательная идея! — подхватив Ханби на руки, Чонун вновь прильнул к манящим губам и, твердо ступая окрепшими, но ноющими от приятной истомы ногами, уверенно зашагал в гостиную.

***

— Зачем мы это сделали? — кое-как стабилизировав дыхание, прервала тишину Ханби. — Чтобы не было так обидно за слухи? — задумчиво предположил Чонун, чья обнаженная грудь по-прежнему тяжело вздымалась. — Наверное, но всё-таки... — Не переживай, — прохрипел Чонун, запустив руку в волосы. — Такого больше не повторится. — Хм, — усмехнулась Ханби, — ты так уверено об этом говоришь. — В моем случае ты была очередная перед очередной. Мне не за чем с кем-то проводить больше одной ночи. — То есть я была твоей целью? — Соблазн был, — с усмешкой согласился Чонун и, приподнявшись на локтях, медленно прошёлся взглядом по всё ещё желанному телу Ханби. — Уж больно интересно, чем так восхищались Хэ и Хи. — А поскольку я сплю с ними обоими, ты решил, что причислить меня к себе подобным не составит труда, — свернув глазами, возмутилась Ханби, — так? — Я знал, что ты отдашься мне, — одарив Ханби до невозможности самодовольной улыбкой, весело подметил Йе, но тут же задумчиво нахмурился. — Не думаю, что ты готова спать с каждым встречным. Несмотря на твою неопределенность и любовь к сексу, тебе нужно что-то большее, чем одно влечение. — Намекаешь на чувства к тебе? — бровь Ханби невольно подлетела. — Не совсем. Хотя, думаю, ты не станешь отрицать, что какие-то чувства мы всё-таки к друг другу испытываем, — слишком философски заметил Чонун и неоднозначно ухмыльнулся. — Пусть и больше негативные. Я лишь хотел сказать, что это должно было произойти. Что нас буквально все подталкивали к этому. Должно было произойти, чтобы вся эта канитель закончилась наконец. — Мило, — тихо произнесла Ханби и снова уставилась в потолок. — Теперь слухи перестали быть слухами, — она тяжело вздохнула. — Странно. Несмотря на то, что, скорее всего, я разревусь, как только ты уйдёшь, и в итоге стану ещё больше ненавидеть себя, я, наверное, рада, что это произошло. — Может, — заговорщически улыбнулся Чонун, — отсрочим слёзы? — и подмигнул тут же загоревшейся Ханби. — Пожалуйста. — Так понравилось? — ехидно ухмыльнулся. — Просто заткнись! — успела закатить глаза Ханби, прежде чем, повалив на спину, припала губами к ждущем ласк губам и с расчетливой аккуратностью начала изучать такое невероятно отзывчивое тело Чонуна.