Я раньше была недовольна утром? Ха! Рядом с этой ночкой ни одно утро близко не стояло. Все надежды отоспаться после насыщенного дня пошли прахом. А всё потому, что ребята, выходя на патрулирование, встретились с теми самыми роботами. Нет, их пока было не так много, как в моих кошмарах, но и не мало.
Пока Рафаэль во главе с Леонардо уводили за собой роботов подальше от дома, Донателло и Микеланджело вернулись в убежище. Донни — чтобы изучить одного из разбитых роботов, которого ниндзя притащили домой, и доработать своё изобретение для борьбы с ними. Да-да! Дон зря времени не терял, уже почти две недели он готовился, с той самой минуты, как я предупредила об опасности. Как обнадеживающе сказал гений, уже почти все готово, осталось только немного доработать. А Майки официально должен был защищать меня, Донателло, учителя и вообще дом от внезапного нашествия чудовищных машин. А неофициально: подозреваю, что младшенького просто пытались защитить.
Я очень волновалась за Лео и Рафа. Вот когда я почувствовала себя по-настоящему бесполезной. Пока ребята сражались со страшными (во всех смыслах) машинами, я могла только ждать. Хотя, Дон попросил меня проверить аптечку на наличие того, что может понадобиться. Я проверила. Изо всех сил надеясь, что она нам не пригодится. Ребята вернулись к тому моменту, когда я уже была готова бегать по всей канализации в поисках Рафа… И Лео, конечно, тоже. Ниндзя были вымотаны, но целы. Я с радостью зашвырнула аптечку в лабораторию к Донателло. Вот только новости были неутешительные. Роботы хоть и были не большие, но оказались очень быстрыми, подвижными и зубастыми. А еще подстраивались под боевой стиль противника. Леонардо выглядел встревоженным. А Рафаэль… Рафаэль излучал азарт, нетерпение снова «пооткручивать железные бошки этим консервным банкам», как он выразился.
Донни приободрил немного всех своим новым изобретением. Теоретически, небольшого размера прибор, похожий на гибрид огромного пульта с фонариком, должен был специальным излучением заставлять роботов «глючить» и перегорать, превращаясь в груду металлолома… Правда, пока это была только теория. Поэтому ниндзя и решили провести испытания.
Уже утром ребята собирались отправиться в канализационные туннели в поисках роботов. Моё чересчур буйное воображение нарисовало страшные картины того, что может случиться, если прибор не сработает. От ужаса даже слёзы на глаза навернулись. Я сама не заметила, как оказалась возле зеленоглазого. Опомнилась только тогда, когда Раф немного неловко прижал меня одной рукой к пластрону, а другой погладил по голове.
— Хэй! Малышка, не бойся. Ни одному ходячему ржавому ведру мы не позволим причинить тебе вред, — попытка успокоить не засчитывается.
— Я же не за себя… волнуюсь, — голос предательски дрожит. А меня уже обнимали двумя руками. И так тепло и спокойно. На миг забылись футы, роботы, канализация… Были только мы вдвоем. И пока мы вместе, всё хорошо. И плевать на всё остальное.
Жаль только приходилось расходиться по комнатам. У парней всего несколько часов на сон. А я не могу спать. Пометавшись по комнате, тихо-тихо крадусь в чужую комнату. Неприлично девушке бродить по чужим комнатам, да еще мужским, знаю. Но какие к панцирю приличия, если через пару часов он уйдёт и может больше никогда не вернуться?! Я верю в ребят всем сердцем, но знаю, что они не бессмертные. Поэтому мне так страшно.
Рафаэль мгновенно выпрыгнул из гамака, стоит только мне войти в комнату. В тусклом свете, падающем из коридора, блеснули убираемые за пояс саи. Мне очень много хотелось сказать, когда я шла в его комнату. Только все слова исчезли, стёрлись из памяти. И мы молча стояли, сверля друг друга взглядами. А потом меня просто сгребли в объятья. Оставшееся время я так и просидела прижавшись к Рафу и слушая стук его сердца. Мы молчали, как тогда, на крыше. Время истекло слишком быстро. Леонардо вошел в комнату, намереваясь разбудить брата, но увидел нас, сидевших в обнимку. Покраснел, пробормотал извинение и выскочил в коридор. Представив, что он мог подумать, я тоже покраснела и ойкнула. А Раф ухмыльнулся и… поцеловал меня. От неожиданности я задохнулась и широко распахнула глаза.
— Я вернусь во что бы то ни стало, — прошептал бунтарь.
К тому моменту, как я смогла соображать, ниндзя уже и след простыл. Я тоже поспешила в гостиную. Там уже были все в сборе. Мастер Сплинтер вышел проводить сыновей. Наблюдая за тем, как парни собираются выходить, я внезапно подбежала к ним.
— Можно я тоже пойду?! — сама от себя не ожидала, если честно. Я же понимала, что помощи там от меня не будет, скорее наоборот.
— Айрин, вы с учителем останетесь в безопасности, как мы вчера и решили, — твёрдо проговорил лидер. Я на миг опустила голову, а потом меня осенило.
— Тогда оставьте хоть один Че-фон! Ну пожалуйста, — даже не сошедшие синяки не помешали мне состроить умилительную мордашку. Вздохнув, Лео отдал свой. Сверкнув глазами, Раф ухмыльнулся и подмигнул мне. В следующую секунду ниндзя скрылись в тоннеле.
И вот тут я позавидовала выдержке мастера Сплинтера. Нет, я знала, что он волнуется за сыновей, но внешне это было не заметно. Крыс с кажущимся спокойствием медитировал. Я же слонялась по логову, грызя ногти. Сначала я попыталась что-нибудь приготовить. Но всё валилось из рук и я плюнула на это дело. То и дело я посматривала на часы. Когда время отсутствия ребят перевалило за четвёртый час, я не выдержала.
Схватила Че-фон и уже собиралась набрать нужный номер, как меня остановил Сплинтер.
— Не стоит. Это может отвлечь их.
Рука с телефоном безвольно опустилась. И вдруг он зазвонил сам. Сердце пропустило несколько ударов. Я нажала кнопку принятия вызова.
— Малышка! Не выходите с учителем из убежища. Здесь полно футов и роботов. И не смейте пытаться нас найти! — проорал голос с хрипотцой. Голос, ставший таким родным. В нем звучит сожаление, боль… Догадка пронзила словно молния.
— Раф, ты же обещал мне вернуться! — я тоже закричала, словно от громкости моего голоса зависело все.
— Прости, малышка, — слышен скрежет, треск. И связь оборвалась. Секунду я тупо смотрела на замолчавший телефон и машинально запускаю поиск координат. Паника, боль, злость… Я хватаюсь за злость, чтобы дышать. Мастер смотрит на меня с участием, пониманием, жалостью. Но я не принимаю этого, не хочу. Поэтому просто срываюсь и, не обращая внимания на попытку учителя меня удержать, я бегу в додзё. Там оружие. Саи. Раф показывал мне, я смогу… Потом одна из сумок Дона с лекарствами… Мимо застывшего Сплинтера… К выходу.
— Айрин… — тихий голос догнал меня уже у двери.
— Нет! Простите, — я уже бегу по туннелю. Не могу. Не могу знать и хотя бы не попытаться помочь. Я бегу так быстро, как никогда в жизни еще не бегала. Сумка молотит по спине, в боку колет, лёгкие горят огнём.
Прости, малышка…
И я еще ускоряюсь, поглядывая на координаты. Могла бы и не смотреть. Нужный мне тоннель забит футами. Повсюду разбросаны остатки роботов, тела футов… Ищу взглядом ребят. Сердце бьётся где-то в горле. Живы! Живы… Окружены ниндзя в одинаковой униформе с красным цветком, но живы. Отсюда вижу, что аптечка пригодится. Майки лежит у стены. Донни снова досталось по руке. Лео весь в крови, своей или чужой, вместе с Рафом прикрывают младших. Рафаэль… Бесстрашно скалится в лица ниндзя, хотя тоже ранен. Меня никто не ждал. Выхватив саи, и стараясь не думать о том, что собираюсь делать, я врезалась в толпу врагов. Пусть хоть часть оттянется ко мне. Парням будет проще, появится шанс.
Уроки мастера Сплинтера не прошли даром. Движения я выполняла почти автоматически. И меня не волновали синяки и ссадины, еще не зажившие с прошлой прогулки. Потом подумаю о них. Если выживу… Оружие мне непривычно. Я его и взяла только потому, что безоружной соваться в драку смысла нет совсем. А саи выбрала из-за того, что Раф показывал мне как с ними драться. Нунчаки и катаны опасны скорее для меня самой, а шест слишком тяжелый. Сейчас я старалась не думать, что мои удары предназначаются живым людям. Речь шла о жизни моих близких. Всё остальное обдумаю позже.
Ребята меня заметили. Я не видела этого, но слышала рычание и ругань Рафа и вопль Лео. Мне некогда отвлекаться. Я вся сосредоточилась на бое. Удар. Блок. Шаг назад. Удар. Блок. Подсечка. Удар. Шаг назад…
Медленно отходила назад, оттягивая немаленькую часть футов от ребят, увлекая врагов за собой. Я понимала, что сегодня шуток не будет. Пленных сейчас не берут. Но так надо. Страха за себя не было. Лишь радость, что еще дальше увела врагов, а значит, шансы парней стали еще выше. Была благодарность учителю, вдолбившему в меня то, что еще позволяет держаться. Конечно, я уже устала, старалась не думать, почему мои руки мокрые и что стекает по пальцам. Меня пока спасало то, что можно отступать назад и не слишком широкий тоннель. Везение кончилось. Блок поставлен плохо и удар ногой достиг цели. Я полетела на землю, все так же сжимая саи. Попыталась ими блокировать удар чужой катаны и поняла, что не смогу. Сил нет.
А потом мои противники куда-то исчезли. Открыв глаза (и когда зажмуриться успела?) увидела рядом мастера. Он расшвыривал футов, словно сломанные куклы. Теперь уже наши враги в кольце. С одной стороны черепахи, с другой — их учитель… Футы быстро закончились. В то время, как ребята расправлялись с врагами, я смотрела на свои руки. На них кровь. Я ранила, возможно убивала, людей. Своими руками. Прежде чем я успела сжать зубы, из груди вырывается полустон полувсхлип. Но я опять запихнула истерику в себя, поглубже, и, на противно дрожащих ногах, побрела к ребятам и учителю. Им нужна помощь. Всё во мне словно заморожено, покрыто льдом: душа, чувства… Всё. Рафаэль бросился ко мне, пытался заглянуть в глаза, что-то спрашивал… Я не слышала, я не могла говорить, потому что, если бы начала слушать, говорить, думать — я не выдержала бы, сорвалась. Разрушится тот слой льда, покрывший мою душу и станет нестерпимо больно. А сейчас нельзя. Никак.
Так что я покачала головой и направилась к Майки, открывая на ходу аптечку. Раны, антисептики, анестетики, бинты. Донни. Раны, анестетики, антисептики, бинты. Лео… Раф…
А потом домой. Молча, безучастно, словно оледеневшая вся. Там душ. Тёплый душ отогрел меня, лёд вокруг сердца растаял. И я сползла на пол, давясь беззвучными криками. Я убивала. Я ранила. И, что самое страшное — я бы не задумываясь поступила также вновь. Опасность грозила дорогим мне людям… или существам? Людям. Близким мне людям. Но те, другие — тоже люди. У них тоже есть родные, близкие. К кому-то сегодня не придёт отец. Потому что я его убила… Мочалкой тёрла кожу до ссадин, стараясь смыть чужую кровь, но все равно чувствовала её тёплые, чуть тягучие капельки на руках. В дверь постучали. Собрала себя в кучку, оделась и поплелась в свою комнату. А уже там по-звериному завыла в подушку, чтобы никто не услышал. Кусала ни в чём не виноватый уголок несчастной подушки. Сейчас я сама хотела умереть. Так плохо мне было только когда
мой папа не вернулся домой.
***
Вечер. Почти ночь. Мужчина устало брёл домой с работы. Чуть улыбался, глядя на сжатого в руках плюшевого зайца для дочки… Ей понравится. И не заметил, как оказался среди толпы отморозков. Им было скучно. Жертва найдена и оттеснена в тупик. В мужчину летят стеклянные бутылки, много бутылок… Стекло…кровь… измазанный плюшевый заяц… Больница… Две недели ужасных страданий, борьбы, надежды и все… Папы больше нет
Так я и лежала на кровати, ненавидя саму себя. Жить не хотелось. Не хотелось ничего. Стук в дверь и обеспокоенные голоса доносились словно издали. Я даже внимания на них не обращала…
***
Потрепали нас сегодня эти ржавые консервные банки. Очень уж они юркие и приноравливаются под стиль движения противника. Приходится все время что-то новое искать для их нейтрализации. Зато дома я вознаграждён сияющими взглядами Айрин. Донни рассказывал про свое новое изобретение. Завтра будем испытывать, хотя как по мне, так лучше старых добрых сай ничего нет для того, чтобы остановить те железки ходячие.
А вот малышка побледнела. Боится? За меня?! Ха, да не одна сотня таких железяк нужна, чтобы я начал волноваться. Не смог устоять, обнял и сразу почувствовал, как она успокаивается. В груди сладко защемило. «Эх, Раф! Превращаешься в романтичного слюнтяя». Пока мы так сидели с моей малышкой, братья решили не откладывать испытание и провести его уже утром. А потому все отправились по комнатам.
Лёжа в гамаке думал о Айрин. До сих пор не могу понять, почему она от меня не шарахается, а смотрит таким взглядом, от которого всё внутри плавится. Нет, я, конечно красавец хоть куда, но не по человеческим меркам, будем смотреть правде в лицо. От размышлений меня отвлёк шорох. Кто будет красться по дому в темноте? Выпрыгнув из гамака, я достал саи и… И тут же их убрал.
Айрин. Словно в ответ на мои мысли пришла. И тем самым взглядом смотрит… Сердце устроило марафон, ох, малышка, знала бы ты о чём я сейчас подумал — сбежала бы вопя на весь дом. Прижимаю ее к себе рывком и мы просто молчим. Нам и без разговоров хорошо. Мне нравится, что с малышкой легко молчать. Не создан я для великосветских бесед; вот хорошая драка-это другое дело… Молчать с ней уютно и тепло… И спокойно. Вот только всё испортил старший брат, вломившись без стука. Мы просто сидим в обнимку, а он покраснел и удрал. Айрин тоже залилась румянцем и ойкнула. Глаза звёздочками заблестели… И я не удержался. Поцеловал. А она сначала застыла статуей, а потом так ответила, что я сбежал от греха подальше в гостиную. Только пообещал вернуться с испытаний и позорно сбежал.
Малышка пришла такая перепуганная, что глядеть жалко. Смотрела на нас странно влажными глазами, а потом вдруг кинулась просить Лео взять её с собой. У меня даже дыхание перехватило, при мысли, что лидер может согласиться. Но это же Леонардо! Не взял, только Че-фон свой оставил.
Нам несказанно повезло. Изобретение Дона работало. Проблемка была в том, что в придачу к роботам, канализацию наводнили и футы. Много футов. Небольшая такая армия. И все желали получить трофей в виде панциря черепахи. Мы дрались без устали. Но младшим досталось, особенно Майки. Приходилось изворачиваться, прикрывая их панцири. А врагов все так же было много. Тогда Леонардо пришла в голову мысль позвонить в логово и предупредить мастера и Айрин об опасности, а то еще нарвутся на другой отряд, рыщущий по канализации. Да и у нас дела были хуже некуда: врагов тьма тьмущая, мы уставшие и потрёпанные… Всё как всегда. Только на возвращение домой мы уже не особо надеялись.
Вот не слушал я никогда Леонардо, надо было и в этот раз себе не изменять. Позвонили, предупредили. А в рекордные сроки к нам сломя голову примчалась Айрин. Вот как учитель ее отпустил? Или с учителем что-то случилось?! У меня прям двадцать второе дыхание открылось, когда я увидел, что часть (немалая) футов развернулись к моей малышке. Выругавшись, я с рычанием усилил натиск на врагов, надеясь успеть прийти на помощь, спасти Айрин от этого кошмара. Моя малышка взяла саи. И дралась она ими неловко — сказывалось отсутствие опыта и тренировок, но те движения, что я ей показывал запомнила.
Беспокоило меня не это. А её лицо. Даже со своего места видел какая она бледная. Вспомнил, каких усилий ей стоило зашить нам с Доном раны. А сейчас малышка взяла в руки не иглу, а смертельно опасное оружие. Что же с ней твориться должно. Да еще и врагов за собой уводит. Отшлепать бы хорошенько, чтоб дома сидела, а не в драки лезла!
Панцирь! Учитель едва успел отвести от нее удар чужой катаны… «Матерь черепашья, если меня не прибьют футы, сдохну от инфаркта!» С приходом мастера Сплинтера враги кончились удивительно быстро. Но я только теперь понял, что мы натворили, позволив малышке участвовать во всем этом. Когда заглянул в её глаза. Там больше не было огонька, глаза не сияли… Только пустота… Хотел поговорить — не ответила, пошла перевязывать братьев, а потом и меня. И все безжизненно, автоматически. Как робот.
И дорога домой такая же механическая. Леонардо тоже заметил, что с Айрин творится неладное, но учитель велел пока ее не трогать.
Я вспомнил своего первого убитого человека… Как же мне тогда было паршиво. Меня братья вытащили. Мы и ее вытащим. Вот только бы она дверь открыла в комнату. Иначе выломаю ее к панцирю! Это же невыносимо слушать как малышка плачет, стонет и подвывает в подушку…
