Я уже неделю пытаюсь взять себя в руки после того боя в тоннеле. Сначала я просто загружала себя работой, всё же ребятам здорово досталось. Поэтому и я снова заняла штатную должность медсестры, как называл это Донни (вообще-то, он говорил «медбрат», но с учётом поправок получилось то, что получилось). К счастью, необходимость в этой должности скоро пропала, ребята быстро шли на поправку. Гораздо быстрее обычных людей.
И всё ничего, только времени свободного у меня появилось гораздо больше. Тогда я стала усиленно тренироваться. Для того, чтобы некогда было вспоминать. Я боялась ночи. Каждый раз, как я засыпала, мне снились те футы. Чаще всего я с криком подскакивала на кровати. И уже больше не ложилась спать. Я снова шла тренироваться. Учитель Сплинтер даже отметил мои успехи. Знал бы он, какой ценой они достигнуты… Хотя, мне кажется, учитель по крайней мере догадывается, если не знает точно. Уж очень странно он смотрит на меня. Парни тоже как-то непривычно себя ведут. Они и раньше обо мне заботились, а теперь вообще носятся, как с хрустальной. Я стараюсь вести себя как обычно, чтобы не напрягать никого, но, наверное, не очень выходит.
Вот и сейчас я подскочила на кровати, захлёбываясь криком. По щекам текли слёзы, а сердце бешено стучало в груди. Как всегда… Только я неожиданно оказалась в крепких объятиях. Даже испугаться не успела, как услышала Рафаэля.
— Малышка, ну что ты? Сон плохой? Всё хорошо… — он ободряюще сжал моё плечо, а я вдруг разозлилась.
— Ничего не хорошо! Раф, ничего хорошего нет и не будет. Я убивала людей, понимаешь?! — голос сорвался.
— А у тебя был выбор? Эти люди сюда не для медитации спустились. Они пришли убивать. Не возьми ты саи, из тебя бы нарезку в первые же секунды сделали. И без всяких угрызений совести, — Рафаэль, видимо представив себе такую картину, прижал меня к себе так, что у меня рёбра хрустнули.
А мне стало так спокойно. Мысли потекли совсем в другом направлении. Теперь произошедшее не казалось таким уж непосильным гнётом. Я защищалась, в конце-концов! Ребятам вон как досталось, так что-то с апельсинчиками никто не пришел. Вот и я переживать не буду… Кто к нам с мечом придёт, тому черепахи и накостыляют. И вообще, сейчас меня больше волновал зеленоглазый ниндзя. Вот уж никогда не думала, что…
— …Я такая извращенка! — Боже, я это вслух сказала?! Дура, дура! Ну кто за язык-то тянул?!
— Что? — Рафаэль даже чуть отстранился, сбитый с толку резкой сменой темы.
— Ну, понимаешь… люди должны строить отношения с людьми; коты и кошки, львы и львицы… Пара одного вида, — вот что я несу?! И Раф так смотрит… — А я…
Я замолкаю, кусая губы и пытаясь собрать разбегающиеся мысли в кучку, мысли отпинываются и собираться не желают.
— Айрин? — не выдержал затянувшегося молчания ниндзя. И пока мозг придумывал ответ, язык воспользовался отсутствием контроля.
— Ты мне нравишься, — выпалила я зажмурившись, и даже голову в плечи втянула.
— Малышка, к сожалению, я ничем не могу тебе помочь, — от ровного тона сердце оборвалось. А Рафаэль продолжал, — потому что, следуя твоей логике, я ничуть не лучше тебя.
До меня не сразу дошло, что он сказал. Да, конечно, тот незабываемый день с завтраком и подарками и мои догадки по этому поводу… Но одно дело догадываться, и уже совсем другое — услышать. А пока я таращила глаза на довольного Рафа, он всё шире ухмылялся.
И всё. Вопящему о неправильности всего происходящему разуму сердце и душа, вооружившись чувствами, запихивают кляп и связывают по рукам и ногам. Оказывается, раньше я не целовалась. Нет, конечно, номинально процесс соответствующих телодвижений был, но то были не поцелуи. Разве можно сравнить механическое соприкосновение губами с тем, что происходит сейчас?! Когда от лёгкого касания бросает в дрожь и слабеют ноги; когда где-то в животе загорается еще слабый огонёк, грозящий превратиться в неукротимое пламя, а все в тебе просит «только не останавливайся!» И я чувствую, что всё происходящее совершенно правильно, так и должно быть (извращенцам можно всё!). Руки становятся всё смелее. Простых поцелуев уже мало… И вдруг все прекращается. Несмотря на мой протестующий стон Раф упрямо отодвигает меня и что-то пытается мне объяснить. Встряхиваю головой и наконец слышу:
— На тренировку пора!
— С чего ты взял? Или у тебя в голове будильник вмонтирован? — возмущаюсь я.
— Лео заходил, — Рафаэль ухмыляется, а я ойкаю и краснею. Опять. Опять Леонардо вошел не вовремя. Причем на этот раз действительно не вовремя!
— Вот что ему стоило постучаться, — бурчала я, пытаясь справиться со смущением.
— Да я до тебя минуту докричаться не могу, какой стук? — Ниндзя уже смеялся в голос.
И мы отправились на завтрак. Майки уже носился по кухне в приступе кулинарного вдохновения. Донни сонно щурился, сжимая в руках чашку кофе. Леонардо ел омлет. И усиленно не смотрел в нашу с Рафаэлем сторону. Щеки лидера еще были покрыты румянцем. На моём лице сегодня улыбка, что сразу отметили все присутствующие.
— Хэй! Айрин, ты сегодня так улыбаешься! Что такого сделал Рафи для того, чтобы твоя улыбка вернулась? Я тоже так хочу! — радостно вопил Микеланджело.
Леонардо поперхнулся омлетом, его щеки из розовых стали пунцовыми. Рафаэль фыркнул, пытаясь не рассмеяться. А я привычно покраснела. Донателло обвел нас всех троих взглядом, что-то сопоставил и поспешно ответил младшему.
— Не хочешь! Поверь мне, я тебе как брат говорю, — твердо проговорил он.
— Ну почему? Может хоть… — обиженно протянул Майки, но договорить ему не дал Лео.
— Нет! Честно, ты можешь поверить мне и Донни! А теперь пора на тренировку!
— Леонардо так резко вскочил, что его табурет упал на пол, и унёсся в сторону додзё.
— Ребят, а что это с ним? — младшенький проводил лидера недоумевающим взглядом.
— Ничего страшного, Майки, просто Лео, кажется, сегодня слишком рано проснулся, — усмехнулся Дон.
Не считая столь…интересного… утра, день прошел как обычно. Даже Леонардо к вечеру перестал шарахаться от меня и краснеть при каждой встрече. А вот вечер стал неожиданностью. Этим вечером мастер Сплинтер разрешил мне присоединиться к ребятам в патрулировании, отметая все возражения Рафаэля. Да и я не очень рвалась в патруль, но учитель настоял, объяснив, что со своими страхами нужно встретиться лицом к лицу.
И все бы ничего, вот только с прыжками по крышам у меня были проблемы. Которые решил Раф, посадивший меня к себе на карапакс. Я уже надеялась, что всё пройдет мирно и мы вернемся домой без приключений, как все мои надежды разрушили ниндзя клана Фут. Братья тут же встали спина к спине, а меня затолкали в получившийся круг. Осмотревшись из-за спин ребят, я чуть не взвыла. Ну почему эти ниндзя вечно таскаются небольшими армиями?!
Чуть вперёд вышел один из ниндзя, внимательно осмотрел композицию «четыре черепахи и девушка» и повернувшись к остальным приказал.
— Девчонку брать живой. Она нужна хозяину. Остальных уничтожить.
Парни дружно вздохнули и обернулись ко мне, теснее сжимая круг.
— Вы её не получите, — прорычал Рафаэль.
А дальше разговаривать было некогда. Ребята старались прикрыть меня, но вскоре и я вынуждена была сражаться. Мы даже неплохо справлялись, пока Микеланджело не ранили. Он упал на крышу и тут же фут прижал катану к его горлу.
— Сдавайтесь, или он умрет, — ультиматум вполне в духе клана Фут. Парни застыли, понимая, что даже если сдадутся, то Майки погибнет. Все они погибнут… Выбор невелик. Хотя, можно попробовать поторговаться. Что они там говорили насчет живой меня? Сейчас узнаем, так ли нужна я их хозяину. Я быстро достала метательный нож и прижала его к собственной шее. Теперь все уставились на меня. Раф дернулся было ко мне, но его удержал Лео. Правильно, не зря тебя выбрали лидером. По глазам вижу — догадался, что я собираюсь сделать. Чуть нахмурился, словно предлагая поискать другое решение. Я только грустно качаю головой. Или я или они все… Единственный шанс.
— Отпустите их и я пойду с вами добровольно! — краем глаза вижу, что Рафаэля крепко держат его братья.
Да. Я действительно нужна их хозяину… Только мне даже не хочется знать зачем. Я смотрю как Леонардо буквально утаскивает беснующегося Рафаэля, как Дон уносит Майки.
— Айрин! — До меня доносится отчаянный крик зеленоглазого. Опускаю нож. И меня хватают не особо церемонясь. Мне страшно, тоскливо и одиноко. Но я рада, что ребята смогли уйти. Лишь бы им в головы не пришла мысль вернуться за мной. Но Лео не должен их отпустить, и учитель…
Мне на голову одели мешок, в котором я чуть благополучно не задохнулась. И через секунду я уже висела у кого-то на плече. Рафаэль даже на карапаксе умудрялся носить меня осторожнее. Дорога была не слишком долгой. И когда меня швырнули на пол и позволили стянуть мешок с головы, я с интересом огляделась. Я оказалась в центре огромной комнаты, сплошь уставленной каким-то оборудованием. А еще здесь был Шредер с… С моим феном в руках?! Меня что, головой ударили, когда сюда тащили?! Откуда у главного злодея мой фен и для чего он ему?!
— Ты знаешь что это? — Шредер повертел у меня перед носом тем самым феном. А он как новенький! Особенно, если вспомнить, как я с ним обращалась после попадания в этот мир.
А злодей-то терпением не отличался. Мои затянувшиеся размышления его разозлили, и он кивнул одному из ниндзя. Удар. И из разбитой губы капает кровь.
— Откуда у тебя мой фен? — я даже почти не чувствую боли.
— Это очередное гениальное изобретение Стокмана, позволяющее перемещаться в другие миры. Вот только Стокман забыл рассказать, каким образом этот прибор работает. Но в этом мне поможешь ты, — злобные глаза вперились в меня. Ой. Мама!
— Я понятия не имею, как эта штука работает… Мне его мама подарила уже почти год назад. И я ни разу никуда не перемещалась, кроме этого раза, — никогда не скажу как это получилось! Не хватало только психа в железных доспехах во всех мирах.
Шредер явно не понимает отказов. Его ниндзя гонял меня по всему помещению, благо, здесь полно всяких громоздких штуковин, за которыми можно прятаться… Вот только кошки-мышки быстро наскучили Шредеру.
Меня быстренько отловили и начали убеждать поделиться секретом способом «, а ля-Шредер». Когда боль стала невыносимой, из горла вырвался крик, которого я и сама не ожидала. Вместо традиционного «мама» я завопила.
— Раф!
И уж совсем все, в том числе и я, удивились, услышав:
— Я здесь, малышка! — Ниндзя ворвался в комнату снося дверь и охранявших её футов.
— Уходи отсюда немедленно, болван! — этот крик был явно громче предыдущего. Но на меня уже не обращали внимания. Шредер швырнул меня в стену и шагнул к Рафаэлю. Но и остальные братья подоспели, закипел бой. А я схватила фен, не оставлять же его Шредеру! Вот только кто-то из дерущихся повредил один из приборов. Голубые молнии тока рассыпались по всему залу. С моим везением, хотя бы одна не могла не попасть в меня.
Очнулась я дома. Там ровным счётом ничего не изменилось, будто я никуда и не исчезала. Я прошла в свою комнату и села на кровать.
***
Айрин продолжала изводить саму себя. Я знал, что ей снятся кошмары, но ничего не мог поделать. Ребята тоже старались ей помочь, не вышло. Пока я однажды не выдержал и не пришел к ней ночью. Снова кошмар приснился, вон как подскочила… И слезы градом. Прижал к себе, попытался успокоить, так она еще и накричала. А потом сказала, что я ей нравлюсь. Я — ей! Мутант из канализации — красавице девушке… Вот только думать об этом я не стал. Мы поцеловались, и это было непередаваемо. Меня словно током пронизывало от каждого ее движения. Руки Айрин порхали по моему телу и я почувствовал, что еще немного, и мне окончательно снесет крышу. Но старший брат стоит на страже чести девушки… Лео как всегда некстати ввалился в комнату. Тренировка. Так, понаблюдал за смущенным братом, сшибающем все углы на своем пути и кое-как оторвал Айрин от себя. Малышка сама не понимала, насколько соблазнительно выглядела с нежным румянцем, блестящими глазами и растрёпанными волосами. А приоткрывшиеся губы — настоящее испытание силы воли.
За завтраком поиздевались над Леонардо. В остальном, день как день. Только учитель велел взять на патрулирование малышку. Панцирем чувствовал, что не надо этого делать. Мы нарвались на засаду. Они искали Айрин. А когда Майки приставили катану к горлу я понял, что живыми не выберемся. Вот только малышка согласилась пойти с футами, в обмен на наши жизни. Её тоскливый и безнадежный взгляд будет преследовать меня в кошмарах до конца жизни. Не должно быть такого взгляда у родного человека. Лео и Дон с трудом смогли удержать меня и втолковать, что так появился шанс выжить нам и спасти Айрин. Мы отнесли Майки домой и, оставив его заботам учителя Сплинтера, поспешили к логову Шредера. Мы должны были тихо пробраться и найти малышку. Но, когда я услышал её полный боли крик, не выдержал. Моя малышка меня звала! Увидев, как Шредер отшвырнул её к стене, словно сломанную куклу, я почувствовал такую ярость, что даже Шредер не смог меня одолеть, он позорно сбежал… Вот только моя Айрин, моя малышка тоже исчезла. Только что стояла здесь, с пресловутым феном в руке, и уже ее нет, только разряды тока по комнате…
Жизнь показала мне, что я могу иметь и отобрала так безжалостно. Теперь я ничего не хотел. Я просто лежал у себя в гамаке, вспоминая наши краткие мгновения вместе. Братья волновались, я видел. Только жизнь без моей малышки — это не жизнь. Она заставляла мое сердце биться чаще. Она искренне мне улыбалась. Она видела во мне нечто большее, чем мутанта из канализации… И всё это я потерял.
Кто-то вошел в комнату. Я лежал отвернувшись к стене, поэтому и не видел кто это был.
— Уходи, я хочу побыть один, — зло рявкнул я
— Ты в этом уверен? — я сам не понял, как выскочил из гамака. Передо мной стояла Айрин! Не веря своим глазам, я сгрёб её в охапку и прижал к себе.
— Никогда, никогда не смей так поступать со мной, малышка, — я все обнимал её и слушал смех. Звонкий, счастливый смех Айрин. На шум в комнату сбежались братья. Они очумело смотрели на нас, потеряв дар речи. А потом тоже бросились тискать Айрин. По братски, конечно, иначе я бы ручонки шаловливые поотрывал. А потом я ненавязчиво вытолкал всех вон (кроме малышки, конечно).
— Лео, — позвали мы с Айрин одновременно и понимающе переглянулись.
Лидер обернулся.
— Лео, не смей заходить в эту комнату даже если в логово ворвутся Шредер, все его футы, роботы и бог знает кто еще! — и я захлопнул дверь перед покрасневшим братом.
***
Я села на кровать у себя в комнате и прикрыла глаза. Я дома. В своей обычной, нормальной жизни. Очень скучной и пресной, после всего того, что мне пришлось пережить. Мама будет со мной рядом. Мама… Вот только все мысли о зеленоглазом ниндзя. Стоило только подумать, что больше не будет ни поцелуев, ни объятий, ни шуток, ни вечеров вместе, как сразу навернулись слёзы. А потом я взглянула на фен. А почему, собственно, этого не будет?! Села за стол и начала писать письмо маме. Мама у меня особенная, она поймёт: « Мамочка! Пишет тебе твоя непутёвая дочь — извращенка…» Я всё-все ей рассказала. Мама не примет меня за буйнопомешанную. А потом включила фен… 
