***
Просидев с Чимином около получаса и, кажется, даже задремав, Юнги вернулся к парням на кухню и выпил с ними парочку принесённых бутылок. После, около двух ночи, договорившись с Хосоком встретиться утром на второй паре, он собрался и отправился домой, по дороге обдумывая положение дел. У него, наконец, появился шанс изменить отношения между ним и Чимином, а это не могло не радовать. Улыбнувшись уголками губ, он вытащил телефон и написал об этом Намджуну, даже не заботясь о том, что тот давно спит. Счастье пьянило похлеще выпитой соджу, а настроение застыло где-то на отметке «восемь» из «десяти». Зайдя в свою квартиру, Юнги стащил с себя одежду, бросив ее кучкой у стула, и завалился на диван, в этот раз даже не раздражаясь от его противного скрипа, как это бывает всегда. Прикрыв глаза, он покачал головой, пытаясь стереть с лица улыбку, но в памяти сразу же всплывал его разговор с Чимином, и она вновь возвращалась, становясь, кажется ещё шире, чем раньше. Когда сон всё же стал одолевать его, телефон пиликнул входящим сообщением, и Юнги с тихим стоном встал с дивана, подходя к столу и беря его. В глаза сразу же ударил яркий свет экрана, отчего он зажмурился и выругался под нос. Убавив яркость, Юнги увидел ответное сообщение от Намджуна. — Охуеть… — пробормотал он, тут же улыбаясь и нажимая на кнопку вызова, прикладывая телефон к уху и вслушиваясь в гудки. — Ты сейчас серьёзно? — спросил он, как только произошло соединение. — Она действительно прилетает в Сеул? — Да, хён, — голос Намджуна кажется тише, чем обычно, но Юнги слышит в нем счастье и недоверие, — она написала мне, что её контракт утратил силу. Когда Намджун вернулся домой после небольшой прогулки и похода в магазин, он преспокойно принял душ и всё-таки разобрался с так и не дописанной лекцией, что валялась на дне рюкзака уже больше недели. Устроившись на диване с ноутбуком на коленях и коробкой пиццы сбоку от себя, он включил дораму и, пока она загружалась, зашел в чат. Увидев сообщение своей «принцессы», Намджун просто пропал. Счастью его не было предела, а внутри словно взорвался огромный запас фейерверка, осветив всю его душу разноцветными огнями. Окрыленный, он быстро ответил девушке, все ещё не веря своему счастью. Но она не отвечала, так что Намджун решил продолжить начатое и все же посмотреть дораму вприкуску с уже немного остывшей пиццей. И только ближе к часу ночи «принцесса» появилась в сети. «Я прилетаю ближе к вечеру. Так что давай на выходных?» — ответила она, а у Намджуна заныло под «ложечкой» из-за предстоящего ожидания. Но они гораздо дольше ждали встречи, так что он готов подождать еще несколько дней. Когда Юнги написал ему, он лежал в кровати и всё не мог перестать улыбаться и рисовать в голове картины их первой встречи в реальности. Перед глазами мелькали сводящие с ума и заставляющие щеки невольно краснеть образы, а сам Намджун ощущал себя глупым, по уши влюбленным мальчишкой. Ему было тяжело сдерживать в себе эмоции, а «принцесса» сказала, что очень устала и не может сегодня переписываться, так что он просто был обязан на кого-то обрушить весь поток чувств. И этим «кто-то» оказался любимый хён, у которого, к тому же, тоже все понемногу начало налаживаться. — Ты идешь завтра в универ? — Да, — вздыхает Юнги и потирает слипающиеся глаза, — но если я не посплю хотя бы три часа, то раньше пятой пары можете меня не ждать. Намджун коротко смеется на том конце, а Юнги невольно улыбается. Давненько у них не было таких лёгких разговоров. — Аналогично, хён, — вскоре отвечает Намджун. — Тогда увидимся на второй паре? Спокойной ночи. — Ночи. Сбросив вызов и поставив телефон обратно на зарядку, Юнги возвращается в постель и заворачивается в одеяло, подтянув колени к груди и обняв их руками. Глаза невольно закрываются, а зевота не дает нормально дышать, но мозг, по всей видимости, слишком взбудоражен, так что уснуть ему удается ближе к трём. Утро встречает его диким визгом шин за окном и грохотом. Подскочив на диване и неудачно свалившись с него, из-за чего правый локоть прострелило болью, Юнги жалобно простонал, потирая ушибленные места и шипя ругательства сквозь зубы. «Такое себе начало дня…» — раздраженно думает он, пока умывается и собирается в универ. Еще больше настроение портится, когда он выходит из подъезда и буквально врезается в участкового, что как раз искал понятого. И как бы Юнги не пытался отвертеться, говоря, что опаздывает на пары, его почти что силой потащили на место аварии для дачи показаний. И только к обеду, полностью вымотанный и жутко злой, он смог приехать на учебу. Намджун и Хосок его уже ждали в столовой, предвосхищая интереснейшую историю из уст разозленного Юнги. И он не заставил себя ждать: сев за стол и схватив кружку с обжигающе горячим кофе, он стал подробно рассказывать о своем утре на манер дешевого бульварного романа. Хосок громко смеялся и хлопал его по плечу, на что Юнги лишь клацал зубами и посылал его в долгое эротическое путешествие. А Намджун же просто головой качал и подпирал подбородок кулаком, иногда поглядывая на свой телефон. — Ну ты как всегда, хён, — произнес он с улыбкой на лице. — Что не день, то какая-нибудь хрень. — А я что? — оскорбился Мин, сбросив с себя руку Хосока и чуть отодвинувшись в сторону. — Такое ощущение, что на моей заднице висит бумажка с «прицелом», чтобы все пиздецы жизни знали, куда пинать*. — Ты бы еще чаще ходил с мордой-кирпичом, — фыркнул Намджун и едва увернулся от брошенной в него зубочистки. — Эй, полегче! Дернув плечом, Юнги демонстративно откинулся на спинку стула и показал ему средний палец, после скрестив руки на груди и запрокинув голову вверх. Он не хотел больше мусолить эту тему, так что посчитал, что пора поговорить о делах Намджуна. — Так, а теперь ты, — произнес он, опустив голову и вперившись в Кима пристальным взглядом, от которого у того невольно пересохло во рту. — Рассказывай, о чем ты там договорился со своей «принцессой»? Хосок удивленно моргнул и подался вперед, практически ложась на стол грудью. Он впервые за последнюю пару недель слышит о таинственной незнакомке. — А что с ней? — спросил он, переводя заинтересованный взгляд с Юнги на чуть покрасневшего Намджуна. — Да вот, она прилетает в Сеул, — за друга ответил Юнги, наслаждаясь его смущением и восторгом Хосока. — О! Это же шикарная новость! Когда? — подскочив на стуле, Хосок подвинулся к Намджуну, наваливаясь на его плечо и заглядывая в лицо. — Давай же, расскажи мне всё! Намджун дернулся, скидывая с себя слишком активного друга, и бросил на Юнги взгляд ака «нахера сказал». Вздохнув, он потер переносицу пальцами и против воли расплылся в широкой улыбке. — Мы договорились встретиться в субботу на Террасе**, — все же ответил Намджун, крутя телефон в пальцах. — Я, конечно, не отказался бы увидеться сразу же после её приезда, но она сказала, что будет не в лучшем виде после съемок и перелета. Плюс ей нужно время, чтобы вновь обосноваться в Сеуле, ведь она не была здесь много лет. Так что я пока подготовлюсь к встрече: забронирую столик, придумаю, что ей подарить и как вообще с ней себя вести. Хосок в этот момент почувствовал себя гордой матерью, воспитавшей такого прекрасного сына. Трогательно сложив руки у щеки и притворно шмыгнув носом, он покачал головой, смахивая с глаз невидимые слезы. — Мой мальчик так вырос! — писклявым голосом воскликнул он, а Юнги рассмеялся, едва не захлебнувшись своим кофе. Намджун покачал головой и улыбнулся дурашливости друга, понимая, что былые чувства не исчезли до конца, но переросли в большую дружескую любовь и привязанность. Сидя вот так в компании лучших друзей, он не хотел, чтобы что-то менялось. Но, кажется, совсем скоро жизнь каждого из них изменится: в лучшую или же наоборот в худшую сторону — он не знал, но надеялся, что несмотря ни на что они все равно будут вместе, чтобы поддержать друг друга и дать сил идти дальше. — Так, ладно, — успокоившись и утерев слезящиеся глаза, Юнги встал из-за стола и подхватил свой рюкзак, — нам пора на пары. Я и так пропустил дохера из-за этой аварии. Идем. Согласно кивнув, Намджун и Хосок подхватили свои вещи и поспешили за другом, однако каждый думал о своем на протяжении всего оставшегося учебного дня.***
Неделя пролетела довольно быстро, и точно так же быстро она высосала из студентов всё желание жить. Со всеми проблемами Юнги забыл про зимнюю сессию, из-за чего получил огромный список долгов, сдать которые было жизненно важным, иначе ему грозило отчисление. Проклиная всё и вся, он носился по всему университету, буквально вымаливая помощь других студентов и отсрочку у преподавателей. И если первые волей-неволей соглашались немного помочь, то вот вторые говорили категорическое нет и отправляли его сдавать задания. Практически воя от усталости и бессилия, Юнги завалился к Хосоку домой, недееспособной лужицей растекшись по стулу на небольшой кухне. Хозяина дома не было, так что компанию страдающему студенту составили Чонгук и все ещё хмурый и не совсем приветливый с ним Чимин, который при нём старался держаться особняком. Приняв протянутую кружку чая, Юнги благодарно улыбнулся и обхватил ее ладонями, отогревая замерзшие пальцы. — Спасибо, — выдохнул он, — а где Хо? — У него сегодня отчетный концерт, — ответил Чонгук, сидя на разделочной поверхности и поедая мороженое. — Думаю, вернется не раньше одиннадцати, а то и позже. — И как он только всё успевает? — простонал Юнги, падая головой на скрещенные на столе руки и вздыхая. — Я даже половину зачетов еще не закрыл, а он уже с красной зачеткой ходит! Говнюк везучий… — пробормотал он, ощущая на себе внимательный взгляд. Подняв голову, он столкнулся взглядами с Чимином, на что тот тут же опустил голову и сложил руки на груди, будто его здесь вообще нет. Хмыкнув, Юнги подпер подбородок кулаком и сделал еще один глоток чая. — Чиминни, — протянул он, привлекая внимание парня, и, дождавшись, когда тот обратит на него свой взгляд, продолжил, — я слышал, что ты хочешь перевестись в наш универ после Нового года. — Ну да, и что с того? — буркнул Чимин, подозрительно смотря на Юнги. — Нет, ничего, — честно ответил Мин, слегка улыбнувшись такой защитной реакции. За эту неделю Чимин заметно расслабился в их компании. Его дела пошли в гору: он выписался из больницы окончательно, оставшись только под наблюдением психолога и травматолога; стал чаще бывать на улице и вообще в людных местах; один раз даже его удалось вытащить в торговый центр, так как Тэхён посчитал просто несправедливым одевать бедного Чимина в старые лохмотья или Хосоковую одежду. Со временем Чимин стал более расслабленным в их компании, позволял себе легкие улыбки и даже пару раз Хосок слышал его смех — неуверенный, чуть хриплый, но искренний. Правда Юнги ни разу не был тем, кому посчастливилось увидеть такого Чимина. Но он не расстраивался, понимая, что еще слишком рано: хорошо и то, что Пак вообще его к себе подпускает. — Хён, я тоже хочу поступить к вам, — вклинился в прервавшийся тишиной разговор Чонгук, улыбаясь. — Главное — хорошо сдать выпускные и вступительные. Юнги кивает довольно и улыбается, показывая ему большой палец. Переведя взгляд на вновь закрывшегося Чимина, он задумчиво склонил голову набок, рассматривая его. В голове крутился разговор, на который он все еще не мог решиться, боясь реакции парня. — Чиминни, мы можем поговорить кое о чём? — все же спросил он, буквально задержав дыхание в ожидании отказа. Но Чимин, хоть и очень удивился вопросу, кивнул и направился в гостиную, садясь там на диван и выжидающе смотря на вошедшего следом Юнги. Чонгук тактично остался на кухне — как часто это случалось в последнее время — и стал переписываться с сидящем на вечерних парах Тэхёном, иногда хихикая над дурашливостью старшего. Прикрыв за собой дверь, Юнги неловко замер посреди комнаты, но всё же решил присесть рядом с парнем. Чимин подвинулся, забившись в угол дивана, и подтянул колени к груди, как бы ограждаясь от него. Несколько минут висело напряженное молчание, пока Юнги не решился заговорить. — Я хотел кое-что с тобой обсудить… — неуверенно начал он, откашлявшись. — Я знаю, что сейчас ты стоишь на учете у психолога, а твой отец подведен под суд за домашнее насилие. На этих словах Чимин вздрогнул и резко вскинул голову, непонимающе смотря на Мина. Юнги поспешил объясниться. — Дело в том, что мой отец — прокурор. И если тебе нужна какая-либо помощь в этом деле, я могу поговорить с ним. — Мне ничего не нужно от тебя, Юнги, — тут же среагировал Чимин, качая головой. — Я сам смогу разобраться с этим. — Не пойми меня неправильно, но сейчас всё находится в таком шатком положении, что адвокат Хвана может обставить дело так, что ты окажешься виноватым. — Что? Что ты несёшь? — шокировано выдохнул Чимин, сжимая дрожащие пальцы в кулаки. — Как, черт возьми, я могу оказаться виноватым?! Это меня столько лет избивали! Вздохнув, Юнги слегка поморщился и потер ладонью заднюю часть шеи, пытаясь найти правильные слова. — Понимаешь, Чимин… В ту ночь, когда мы тебя нашли, ты почти убил его. Если бы ты не остановился и нанес ему ещё хотя бы парочку ударов, он бы захлебнулся собственной кровью. Да, конечно, ты тоже был сильно избит, но дело в том, что свидетелей, которые могли бы доказать, что все твои побои были делом рук Хвана, нет. Мы с парнями лишь можем попытаться, но если адвокат твоего отца серьёзно примется за дело, то наши слова окажутся бесполезными относительно его. Опустив голову, Чимин напряженно слушал чужие слова, ощущая подкатывающий к горлу страх. Ему нельзя в тюрьму, он там просто не выживет, сломается, сгинет. Он не может допустить, чтобы Хвана оправдали и отпустили на свободу. Слишком много дерьма он натворил, чтобы так просто уйти. — Что нужно сделать? — тихо прошептал Чимин, не смея поднять глаза на Юнги. — Для начала нужно, чтобы ты встретился с моим отцом. Всё ему расскажешь, а там он уже будет придумывать план действий, — незамедлительно ответил Юнги и чуть придвинулся к Чимину, осторожно накрывая его ладони своей и вынуждая поднять голову. — Чимин, я уже говорил тебе, но скажу ещё раз: я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. Я, как твой соулмейт, смогу дать показания и подтвердить твои многолетние травмы. А уж мой отец не позволит Хвану так легко избежать наказания. Но ты должен довериться нам. Чимин ничего не говорит. А что, собственно, сказать? Ему страшно, жутко страшно, что что-то может пойти не так. Он боится оказаться в глазах людей тварью, способной на убийство своего отца. Он не хочет терять свою новую жизнь, к которой он столько рвался. Не хочет терять Хосока, Тэхёна, Чонгука, Намджуна. Он не хочет лишиться Юнги. — Чиминни, — прошептал Юнги, сильнее сжимая его руки и заглядывая в мутные глаза, — хватит бояться. Ты больше не один. Да. Он больше не один. У него есть те, кто любит его и готов защищать его. У него есть те, кого любит он сам. И он не должен больше бояться. — Хорошо, — выдохнул Чимин, ответно сжимая ладони Юнги и уверенно смотря ему в глаза. — Помоги мне, Юнги.