***
Фредас, 26-е Восхода Солнца, 4Э 203 Балгруф сидел за большим столом, заваленным бумагами, и Адриенна, устроившаяся напротив него в расписном кресле, не могла не заметить тёмные круги под прежде небесно-голубыми, а сейчас покрасневшими глазами вайтранского ярла, усталый вид и осунувшееся лицо, словно он не ел и не спал уже несколько дней. Возможно, так и было. Как только Адриенна с Нерионом вошли в кабинет, ярл отпустил своего хускарла и управляющего, и они остались втроём. Балгруф ничего не сказал по поводу собаки в Пределе, кажется, даже не осознав его присутствия, и Нерион не преминул воспользоваться этим, улёгшись у ног Адриенны. Довакин внимательно выслушала соболезнования Балгруфа по поводу смерти Элисиф и заверения в полной безопасности Алисана, пока он находится на территории владения Вайтран. Только после того как Адриенна поблагодарила Балгруфа за участие, он, наконец, ввёл её в курс дела. Оказалось, что ситуация с его детьми совершенно вышла из-под контроля, и Адриенна сразу поняла, откуда этот сгущённый запах и тяжёлое ощущение в воздухе. Скорее всего, даэдрическая принцесса Мефала, Шептунья, как её называл Нелкир, не успокоилась после того, как Довакин открыла дверь в подвал. И, судя по всему, добралась и до остальных детей Балгруфа. По словам ярла, две ночи назад Фротар, старший его сын, пробрался в конюшню и зарезал кобылу, которую Балгруф собирался подарить ему на четырнадцатый день рождения. Стражник видел его, но ярлу удалось быстро замять это дело, и никто из горожан об этом не узнал. Но долго умалчивать об этом всё равно не получится: люди уже давно начали подмечать странности детей ярла, все трое по ночам шатаются по улицам, кричат, пугают скот и случайных прохожих, ломают лавки. — Что конкретно ты хочешь, чтобы я сделала? — спросила Довакин, прервав ярла на полуслове. Балгруф со вздохом откинулся на спинку массивного кресла, на несколько мгновений прикрыв глаза. — Я не знаю, Адриенна… — пробормотал он едва слышно, потерев усталые глаза. — В прошлый раз, когда ты открыла ту дверь и забрала Эбонитовый клинок, всё будто бы разрешилось. На несколько месяцев Нелкир вновь стал нормальным ребёнком: разговаривал со мной, играл с другими ребятами и даже смеялся. А потом… стало ещё хуже… Ярл ненадолго замолчал, вновь вздохнув. — Мне кажется, что над Пределом нависла туча. Тени словно стали гуще, воздух плотнее. А по ночам здесь становится так темно, что хоть глаз выколи… — Тебе это не кажется, — покачала головой Адриенна. — Я тоже это чувствую. Всё дело в Мефале. Она действительно ненадолго ослабила своё влияние на Нелкира, а потом, видимо, решила, что он может быть ей полезен. И не только он, но и остальные твои дети. — О, Боги… — прошептал ярл, устремив взгляд в потолок и вновь замолчав. Довакин не торопила его, склонившись над дремлющим Нерионом и почесав его за ушами. Сейчас ни о каком умиротворении во всегда спокойном и величественном Драконьем Пределе не могло быть и речи. На плечи Адриенне словно взвалили Глотку Мира, эта тяжесть тянула её вниз, и ей приходилось каждый раз прилагать неимоверные усилия просто для того, чтобы сделать глоток воздуха. Её так и подмывало вскочить и как можно скорее покинуть это тёмное место, но она заставила себя сидеть и не рыпаться. Если она сейчас сбежит, станет только хуже, Мефала будет лишь усиливать своё влияние и вскоре сможет подчинить не только детей, но и взрослых обитателей Предела, а там будет не далеко и до всего Вайтрана. Её до сих пор бросало в дрожь, когда она вспоминала то, что сделала с Данстаром Вермина. Несколько человек покончили с собой из-за постоянных кошмаров, а один мужчина перед тем, как повеситься, прирезал спящих жену и двоих детей. Адриенна никогда не простила бы себе, если бы что-то подобное случилось в Вайтране. «Если у тебя, конечно, есть шанс помешать Мефале, — протянул ехидный голос в её голове. — Да и нужно ли пытаться? Кто для тебя эти люди? Просто отвези Лиса в Винтерхолд и продолжи свой собственный путь». Довакин на мгновение задумалась над его словами, когда Балгруф неожиданно поднял голову, и в его голубых глазах загорелась решимость. — Скажи, что я могу сделать? — спросил он. — Как я могу защитить своих детей? Адриенна обмякла в кресле, когда из глубины её души поднялась волна стыда. Как я могла хотя бы подумать о том, чтобы оставить его в беде? Как допустила эту мысль? Фротару нет и четырнадцати, Дагни всего на год старше Лиса, а Нелкиру едва исполнилось девять. Старшие дружат с сыном, а в Дагни, похоже, он вообще влюблён, вон как покраснел, когда я предложила ему пойти вместе со мной в Предел и найти её со старшим братом. — Помнишь, я говорила тебе, что Мефала не случайно выбрала именно Нелкира? — через несколько минут молчания спросила Адриенна, поднимая взгляд на Балгруфа, внезапно побледневшего ещё сильнее. — Ты тогда ответил, что это случилось из-за его угрюмости и нелюдимости. Отчасти так и есть. Мефала посчитала Нелкира лёгкой мишенью, и его поклонение Шептунье позволило ей проникнуть в разум других твоих детей. Балгруф, весь как-то подобравшись, настороженно следил за ходом её мыслей, и Довакин отчётливо слышала, как быстро колотится его сердце. — Но дело не только в характере твоего младшего сына, Балгруф, — вздохнула она, всё ещё не уверенная, стоит ли поднимать эту тему. — При нашей первой встрече я почувствовала исходящий от него запах разложения и смерти. Ощущение было тонкое, почти неразличимое. Но я его ни с чем не спутаю. Довакин ненадолго замолчала, переводя дыхание и следя за реакцией ярла Вайтрана. С каждым её словом норд бледнел ещё больше и судорожно сжимал подлокотники кресла. Но Адриенна, недолго думая, всё же решила добиться от него ответов. — До приезда в Скайрим я ни разу не спускалась в гробницы и не встречалась с некромантами, поэтому не знала, что очень чувствительна к этому виду магии. Настолько, что едва не погибла во время первого посещения нордского захоронения. Балгруф нахмурился, и, кажется, даже страх за сына на мгновение уступил место тревоге за неё. — Но… ты же… тебе же… столько раз приходилось иметь дело с гробницами, некромантами и вампирами! Как ты выжила? — Медитация, — односложно ответила она и отмахнулась. — Сейчас это не важно. Я лишь хотела сказать, что рядом с Нелкиром почувствовала отголосок того ощущения, которое всегда приходит ко мне, когда я имею дело с некромантией. До меня доходило много слухов о твоих детях, в частности, о Нелкире. Все горожане, затрагивающие их в своих разговорах, сходятся на том, что у Фротара и Дагни была одна мать, а у Нелкира другая. И что, когда мальчику было три года, она сбежала вместе с ним, и ты потратил несколько лет, чтобы найти их и вернуть сына. — Если вкратце, то так и есть, — со вздохом кивнул голубоглазый норд. — Десять лет назад моя первая жена Торна скоропостижно скончалась от неизвестной болезни. А в день её похорон в Вайтран приехала молодая нордка, утверждавшая, что она волшебница. Она представилась Сиггрид и изъявила желание стать моим придворным магом, так как слышала, что это место уже некоторое время свободно. Меня устроило её мастерство, и я согласился, практически не думая. А потом… — взор светло-голубых глаз Балгруфа затуманился, когда мысленно он перенёсся в прошлое. — Не знаю, что произошло. Это было сродни наваждению. Сиггрид заняла все мои мысли, я не мог думать ни о чём, кроме неё. У неё был очень сложный характер. Она была вспыльчива и непримирима. Торну любили все в Вайтране, она никому не отказывала в помощи, была добра ко всем. Сиггрид же была полной её противоположностью. Никто не хотел видеть её в роли моей жены, советники пытались отговорить меня, открыть мне глаза, но я был словно в тумане и никого не хотел слушать. Поэтому мы сочетались браком тайно. А чуть позже появился Нелкир. Я совсем забросил управление городом, все дела решала Сиггрид. Мой второй брат, Торгрим, практически каждый день пытался убедить меня, что Сиггрид не та, за кого себя выдаёт, что она околдовала меня и из-за этого я не вижу, что творится у меня под носом. А однажды ко мне в кабинет зашла Айрилет. Она сказала, что заметила мою жену, выходящую из Вайтрана ночью, и проследила за ней. Сиггрид ходила в конюшни, и Айрилет слышала, как она шепчет что-то неразборчивое на ухо коню Торгрима. Я отмахнулся от неё и не придал значение её словам. Балгруф поморщился и провёл рукой по лицу, прежде чем продолжить. — Как я был глуп тогда. Не захотел увидеть правду. Через несколько дней во время охоты на оленя Торгрима сбросил его конь, и брат сломал шею при падении. Если бы не слова Айрилет, я бы никогда не связал этот несчастный случай со своей женой. Но больше отпираться было бессмысленно. Тогда я всё ещё не мог до конца поверить, что Сиггрид виновна в смерти брата, поэтому решил сам поговорить с ней. И совершил ещё одну непростительную ошибку. Когда я вошёл в наши с ней покои и начал задавать вопросы, Сиггрид расплакалась и бросилась мне в ноги, умоляя о прощении. Она шептала что-то о том, что испугалась, что я поверю лживым словам Торгрима и брошу её. И тогда я утратил бдительность. Сиггрид прошептала какое-то заклинание, и я потерял сознание. А когда очнулся, оказалось, что она сбежала, забрав нашего сына. Норд поднял взгляд на Довакина, и в его глазах отразилась такая боль, что Адриенна поёжилась. — Я искал их больше двух лет. А когда нашёл, оказалось, что Сиггрид — некромантка. За это время она собрала группу единомышленников, они раскапывали могилы, оживляли скелеты… и что там ещё обычно делают некроманты… — И Нелкир рос среди оживших скелетов и трупов? — подала голос Адриенна, когда пауза затянулась. Балгруф поморщился от отвращения при мысли об этом, но кивнул. — Тогда понятно, отчего Нелкир так молчалив и нелюдим, — со вздохом признала Довакин. — Как ты смог вернуть его домой? — Мы с Айрилет и ещё несколькими воинами перебили всех некромантов. Когда Сиггрид напала на меня, я смог выбить оружие из её руки. Всю магию она уже растратила на бой. Я должен был покончить с ней раз и навсегда, чтобы она больше никому не причинила вреда. Я уже занёс меч, но услышал крик сына. Он, конечно же, не узнал меня. Нелкир видел перед собой незнакомого мужчину, который хотел причинить вред его матери, и просил меня остановиться. — И ты не смог убить её, — тихо закончила за него Адриенна. Ярл, не глядя на Довакина, кивнул. — Я забрал Нелкира и велел Сиггрид убираться из моего владения и больше не приближаться к сыну. Но для Нелкира, похоже, я так и не стал настоящим отцом. Он всё ещё видит во мне человека, отнявшего его у матери… Вот и вся история.20 глава. Тени в Пределе
18 марта 2018 г. в 07:34
Фредас, 26-е Восхода Солнца, 4Э 203
Двое стражников склонили головы перед Довакином и без лишних вопросов распахнули тяжёлые деревянные двери Драконьего Предела, на что она ответила им благодарной улыбкой.
В Вайтране Адриенне приходилось бывать часто, и всех его обитателей она знала, если не по именам, то в лицо точно. Именно здесь её действительно принимали как свою. И она не могла не относиться к этому городу с трепетным теплом.
Но стоило ей войти под своды Драконьего Предела, как всё умиротворение мгновенно улетучилось, уступая место настороженности и тревоге. Запах в обители ярла Вайтрана стоял тяжёлый, сгущённый. Он проникал в её нос и рот, не давая свободно вздохнуть, и Адриенна внезапно почувствовала себя погружающейся в топкое болото и задыхающейся от грязи, проникающей внутрь неё.
Ей пришлось приложить огромные усилия, чтобы отрешиться от этих ощущений, не позволить себе впасть в панику. Она никак не ожидала почувствовать такое здесь, в этом всегда умиротворённом месте, и не успела подготовиться, как делала это всегда, когда ей предстояло спуститься в нордские гробницы. Это давящее, пытающееся похоронить под собой ощущение действительно напоминало чем-то заполненные тёмной магией захоронения, но всё же было немного другим, и Адриенна не знала, чего ждать от этого места.
Тени в углах словно были гуще и темнее обычного, и от этого казалось, что уже вечер.
Стражники стояли по обеим сторонам стен и, кажется, даже не замечали изменений в атмосфере этого места, лишь с немым вопросом косились на замерших посреди зала Довакина и ощетинившегося молодого норддога.
В этот раз Нерион не захотел оставлять хозяйку, сколько бы та ни шикала на него, лишь грустно смотрел в её глаза, и Адриенне пришлось позволить ему следовать за собой и надеяться, что Балгруф не выставит их обоих из Предела.
Довакин тряхнула головой, безуспешно пытаясь прогнать ощущение давления, и поднялась по ступенькам, чувствуя, что с каждым шагом будто всё больше и больше погружается в это болото.
Ни Балгруфа, ни Айрилет, ни Провентуса Авенничи в большом зале не было, и Адриенна с Нерионом свернули к боковому ходу, поднимаясь на второй этаж. Её чуткий слух уловил чей-то приглушённый разговор одновременно с молодым норддогом, и они двинулись на звук.
— …нужно делать что-нибудь с ними… — донёсся до них голос Айрилет, когда оба подошли ближе.
— Вот именно! Мы долго закрывали на это глаза, но их выходки зашли слишком далеко!
Адриенна распахнула дверь в рабочий кабинет ярла, в котором все трое громко спорили друг с другом, сидя в удобных креслах. Балгруф как раз открыл рот, чтобы ответить что-то на слова Провентуса, когда заметил Довакина в дверном проёме, и резко повернулся к ней.
— Адриенна! — воскликнул он, взмахнув руками, и до неё через всю комнату докатилась волна его облегчения, и девушка со вздохом поняла, что вновь оказалась в гуще событий и именно ей опять придётся решать все проблемы.