Ghosts of Birthdays Past

      Генри громко зевнул и, в который раз, попытался сосредоточиться на дробях, которые были заданы ему в качестве домашнего задания, несмотря на то, что мысли постоянно перебивались. Его бабушка с любопытством выглянула из кухни, и мальчик улыбнулся ей, заверив ее, что с ним все в полном порядке, прежде чем вернуться к работе.       В течение всей недели он пытался абстрагироваться от того факта, что завтра предстояло... Хотя, не то чтобы кто-то помимо него об этом знал или беспокоился, что завтра особенный день для кое-кого.       Он крепче сжал карандаш, но стук сапог, ударяющихся о лестницу, послужил отличным поводом отвлечься.       — Помощь не нужна, пацан? — спросила Эмма, нахмурив лоб.       Если честно, она была несколько взволнована. Было бы странно, если бы мальчик захотел, чтобы она помогла ему с домашним заданием. Конечно же, возможность такого варианта заставляла ее нервничать. Хуже всего то, что она знала, кто был бы счастлив, да и, в принципе, смог бы помочь ему, но ребенок, кажется, всеми силами пытался притвориться, что этого человека не существует с тех самых пор, как проклятье пало.       Генри улыбнулся светловолосой матери и покачал головой.       — Я справлюсь, — заверил он.       Эмма склонила голову набок и стала рядом со столом, где сидел ее сын.       — Ты уверен? Выглядишь так, словно голова забита совсем не этим.       Генри неуверенно улыбнулся и ответил:       — Уверен, просто дроби явно не мой конек.       Эмма нахмурилась, но решила согласиться с этой отговоркой.       Женщина прошла на кухню и приняла чашку горячего кофе из рук матери.       — Почему он делает домашнее задание в субботу утром? — прошептала она.       — Разве ты не должна этому радоваться? — с ухмылкой отпарировала Снежка.       Свон кивнула, все еще глядя на мальчика, который с усердием писал что-то на своем листе.       — Обычно он играет в видеоигры, — ответила она.       Снежка кивнула, демонстрируя свое согласие с этим утверждением, и добавила:       — Ладно. Он, вероятнее всего, думает о Реджине.       Эмма отвернулась от ребенка и пристально посмотрела на свою мать.       — Почему? Он не упоминал о ней вот уже несколько недель.       Снежка на мгновение задержала взгляд на дочери, которая всегда реагировала одинаково, когда кто-то упоминал мэра, но решила не копаться в данном факте. Однако смесь надежды и страха на лице Спасительницы сделали этот факт слишком очевидным.       Шериф влюблена в Злую Королеву, и это, конечно же, не то, в чем Белоснежка собиралась просвещать свою дочь. По крайней мере, пока.       — Ладно… Завтра ее день рождения. Он, наверное, чувствует себя виноватым из-за того, что оставляет ее в одиночестве.       Что-то похожее на вину проскользнуло на лице белокурого Шерифа, и Снежка предположила, что ее взволновало то, что она не знала о дне рождения мэра. Или, возможно, тот факт, что Реджина, скорее всего, не ждет гостей, а тем более, подарков.       Эмма, казалось, перебрала в своей голове разные варианты, а затем остановила выбор на самом первом, и двинулась к сыну, замечая едва слышные протесты матери.       — Что собираешься подарить маме на день рождения? — спросила она.       Генри на мгновение застыл в шоке, а затем скоропалительно ответил:       — Я думал, твой день рождения будет только в мае.       Эмма прищурилась и уставилась на Генри, однако, похоже, он не собирался отступаться от своих слов.       — Ты знаешь, что я имела в виду, Генри, — ответила она после минутного молчания.       — Она не моя мама. Почему я должен ей что-то дарить?       Эмма сжала пальцами переносицу и собралась что-то ответить, когда ее остановила рука Снежки на своем плече.       — Стой.       Женщина посмотрела на дочь.       — Я думаю, что Эмма имела в виду, Генри, что Реджина заслуживает, чтобы с ней рядом был хоть кто-нибудь в день ее рождения.       Всего на одну секунду на лице мальчика отразилась боль, прежде чем он твердо покачал головой.       — Почему? Злые люди не заслуживают счастливых дней рождения.       — Генри, — слабо запротестовала Снежка.       Она казалась совершенно не способной думать о чем-то, что могло бы убедить ребенка, что он не прав. И в силу того, что тишина слишком затянулась, Свон закатила глаза.       Она отвернулась от матери и сказала:       — Ты должен, потому что я так сказала.       Генри покачал головой и ответил:       — Ты не можешь заставить меня дарить ей подарок.       Эмма задумалась, на мгновение нахмурившись.       — Хорошо, — вздохнула она, а затем вновь повернулась к матери. — Присмотри за ним.       — Куда ты идешь? — воскликнула Снежка, когда Эмма была уже на полпути к двери, собираясь схватить свое пальто.       — За подарком для Реджины, — ответила она, а затем покинула квартиру, прежде чем ей бы пришлось снова слушать, что женщина, которую она любит — злая.