***
— Но он не хочет, а я не вижу смысла продолжать этот цирк, — сказала Реджина так небрежно, как только могла. Эмма безучастно смотрела на женщину, которая, как она надеялась, является любовью всей ее жизни, и вдруг поняла, что все будущее, которое она представляла себе на протяжении определенного времени, было разрушено. Впервые в жизни она была уверена, что ее чувства взаимны, а теперь положение ухудшилось в сто раз из-за того, что Реджина решила отвергнуть еще и Генри. Схватив документы, она жесткой рукой оставила свою подпись на линии и бросила стопку на стойку. — Нахер тебя, Реджина, — крикнула она на полпути к двери. Повернув ручку, она собиралась выйти, но была остановлена ребенком. — Генри, — выдохнула она, преодолев шок, — что ты здесь делаешь? Генри на мгновение оценил степень гнева на лице Спасителя и понял, что они, должно быть, уже поссорились. В отчаянии закрыв глаз, он схватил мать за руку и потянул на кухню. Эмма выглянула в распахнутую дверь и увидела, что родители смотрели на происходящее с удивленным выражением лиц. Попытки Генри сдвинуть шерифа хоть на дюйм провалились, поэтому он отпустил ее руку и сказал: — Ты перестанешь быть упрямой и вернешься к ней? — Откуда ты знаешь, что случилось? — спросила Свон с приподнятой бровью. — Я расскажу всем позже. А теперь иди и разорви бумаги на усыновление, и снова поцелуй ее. — Поцелуй ее? — спросил Дэвид, чувствуя, что его челюсть готова поздороваться с порогом. — Дэвид, сейчас не время, — прошептала Снежка. Принц лишь покачал головой и оперся на один из дверных косяков, явно пытаясь переварить то, что только что произошло. Эмма на мгновение заметалась взглядом между родителями, чтобы убедиться, что это не сон. Она была уверена, что если бы у них с Реджиной что-то началось, им бы понадобилось намного больше времени, чтобы приспособить к этому Генри. К слову, мальчик замешательство матери воспринял, как возможность, чтобы притащить ее к своей второй матери. На этот раз ему удалось заставить ее двигаться. Дэвид и Снежка молча смотрели, как они уходят, каждый молча соглашался, что им следует оставаться снаружи, пока Генри делает то, что нужно. — Мама, — закричал мальчик. Реджина вздернула головой, отрываясь от чтения поздравительной открытки, а у Эммы поднялись брови, когда она увидела слезы на обычно нечитаемом прекрасном лице. Как только она увидела это, весь ее гнев исчез, а сама она испытала внезапное желание подойти и обнять женщину напротив. Реджина закрыла открытку и спросила. — Что ты здесь делаешь, Генри? Мальчик ощутил вину, когда понял, что Реджина явно не рассчитывала на свидание с сыном в свой день рождения. — Я здесь, чтобы подарить тебе твой подарок, — ответил он, наконец, выпустив Эмму из рук. Миллс несколько раз моргнула, будто пыталась убедить себя, что это не сон, а затем просто кивнула. Генри закусил губу, когда понял, что на самом деле у него нет подарка для матери, но уже через мгновение схватил Эмму снова и потянул вперед. — Эмма — твой подарок, — сказал он с улыбкой. — Ты не можешь отдать меня, — недоверчиво сказала Свон. Генри закатил глаза и объяснил: — Я говорю маме, что не против, если вы будете вместе. — Ну, ты мог бы… — начала Эмма, прежде чем поняла, что он говорит, а затем повернулась, чтобы посмотреть на выражение лица Реджины. Она чувствовала себя идиоткой, потому что даже не подумала, что это было причиной того, что другая женщина отвергла ее. Однако теперь она со страхом ожидала реакции Миллс, поскольку сомнений во взаимности своих чувств, стало еще больше. Реджина моргнула несколько раз, пытаясь осмыслить слова сына. Она провела последние несколько месяцев, пытаясь приспособиться к мысли, что его больше не будет в ее жизни. Она ни секунду не думала, что сделает, если мальчик решит вернуться к ней. — П-почему? — удалось выдавить ей. Генри на секунду задумался, а затем подошел к женщине и обнял ее. — Потому, что я был неправ, — пробормотал он. Эмма с Реджиной обменялись удивленными взглядами, но второй не понадобилось много времени, чтобы обнять сына. В конце концов, Генри отстранился и посмотрел на свою темноволосую мать: — Прости. — За что? — спросила женщина, нахмурив лоб. Мальчик тяжело вздохнул и подумал, как лучше объяснить внезапное изменение своего поведения, и решил пойти по самому честному пути. — Я видел будущее, и мне оно не понравилось, — признался он. Свон и Миллс одновременно нахмурились. — Ты видел будущее? — переспросила Эмма. — Вы мне не верите? — ответил Генри, посмотрев на биологическую мать через плечо. Эмма мгновенно покачала головой и подняла руки. — Конечно, я тебе верю. Я усвоила этот урок нелегко, помнишь? Генри улыбнулся и вперил руки в бока. — Мне потребовалось слишком много времени, чтобы понять, что все не черное или белое, поэтому Исаак дал мне возможность все изменить. — Кто такой Исаак? — спросила Реджина. Генри рассмеялся над материнским инстинктом женщины и снова обнял ее. — Он — Автор, и он хотел изменить конец вашей истории. — Хорошо, — кивнула мэр. Ее разум отчаянно пытался разобраться во всем, что только что произошло, а рука слегка поглаживала каштановые волосы сына, будто Миллс пыталась убедиться, что он действительно здесь. Тишина на мгновение прервалась: Генри оторвался от матери и подошел к блондинке, которая наверняка тоже пыталась осмыслить ситуацию. Обойдя ее сзади, мальчик слегка подтолкнуть мать к мэру. Эмма улыбнулась, наблюдая, как их сын подходит к стойке и начинает разрывать подписанные бумаги. Реджина смотрела на то, что Генри делает с широкой улыбкой. Все шло намного лучше, чем она могла позволить себе надеяться. — Мне жаль… знаешь… — наконец, начала Эмма, зная, что Миллс ударит ее, если она снова скажет это слово. Женщина неловко кивнула и ответила: — Прости за ложь… — Ложь? — с усмешкой спросила Эмма. Реджина и Генри одновременно закатили глаза, и мальчик сказал: — Вы поторопитесь? Эмма покачала головой и решила заняться делом, которое теперь было так ясно изложено перед ней. — Я люблю тебя, Реджина. Миллс повернул голову, и снова взглянула на сына, который кивнул в поддержку. А затем, со вздохом облегчения, она поднесла руку к щеке шерифа и наклонилась вперед, чтобы нежно коснуться ее губ своими. — Я тоже тебя люблю, — выдохнула она. Генри покрутился на стуле, на который уже успел усесться, а затем спрыгнул и встал рядом с матерью. — У меня завтра выходной в школе? — Почему это? — нахмурившись, спросила Свон. Реджина засмеялась и кивнула. — Конечно. Нам ведь нужно познакомить Эмму с традицией.ГОД СПУСТЯ
— Реджина, — прошептала женщине на ухо Эмма. Спящая брюнетка застонала и покачала головой. — Я сплю, — прошептала она в ответ. Миллс ощутила, как матрас опускается и поднимается и, наконец, открыла глаза, чтобы увидеть свою девушку полностью одетой и взволнованно подпрыгивающей. — Такое ощущение, будто это твой день рождения, Эмма, — вздохнула Реджина и села. Эмма широко улыбнулась и быстро взмахнула рукой, чтобы мэру не пришлось переодеваться из ночной одежды в повседневную. — Я вижу, ты выучила несколько полезных трюков, — рассмеялась Миллс, потянувшись и свесив ноги с кровати. — Ну, у меня есть отличный учитель, — шериф наклонилась вперед, чтобы подарить имениннице страстный утренний поцелуй. — Все, пошли. Мы с Генри приготовили завтрак. Реджина позволила своей девушке вытащить ее из постели и потянуть за собой на кухню, где Генри опускал тарелку с тостами рядом с другими тарелками с завтраком. Мальчик обернулся и широко улыбнулся матерям. — С днем рождения, — сказал он. Миллс заняла свое место и обняла сына. — Спасибо, — ответила она, поцеловав его в лоб. Эмма и Генри уселись по обе стороны от нее, и семья принялась за завтрак, обсуждая свои планы. — Я почти забыла, — сказала Свон, прожевав пищу и вынув из кармана открытку, которую передала Реджине. — Это от Мэри Маргарет и Дэвида. Реджина кивнула, хоть они с Чармингами никогда и не станут лучшими друзьями, последнее время им удавалось быть довольно вежливыми друг с другом. Особенно мэр была удивлена тому факту, что Снежка не упала в обморок, когда впервые увидела, как ее дочь целует ее бывшую мачеху. А вот Дэвиду понадобилось немного больше времени, чтобы привыкнуть к этому и перестать беспокоиться. Открыв открытку, женщина рассмеялась, читая сообщение внутри. — Что это? — спросил ребенок. — Их подарок — оставить меня в покое на целую неделю. — Это была моя идея, — гордо сказала Эмма. — Снежка разозлила тебя на последней городской встрече, поэтому я подумала, что это будет хорошим подарком. Генри лишь закатил глаза и решил продолжить завтрак. Реджина усмехнулась и поцеловала его в щеку. — Это будет ежегодно? — Я дам им знать, что у нас новая традиция, — рассмеялась шериф. — А пока продолжим дарить подарки, — сказал Генри и вынул из-под стойки пакет, поставив его перед матерью. Реджина подняла брови на своего сына, поскольку пакет был из ювелирного магазина Сторибрука, и она точно знала, что ему понадобилось немало времени, чтобы накопить на что-нибудь оттуда. — Это не может быть лучше, чем то, что он дал тебе в прошлом году, — прокомментировала Эмма. Реджина закатила глаза, не глядя на свою девушку, и сказала: — Технически, в прошлом году он подарил мне тебя. — Именно то, что я и имела в виду. Это был удивительный подарок. Генри засмеялся и просто указал на пакет. — Открой его. Реджина кивнула, открыла пакет и вынула небольшую бархатную коробочку. Глаза Эммы расширились, она выхватила ее и попыталась спрятать под столом. — Какого черта, малыш? — Прости, — пискнул Генри. — Должно быть, я перепутал пакеты. Реджина повернулась к Свон с совершенно удивленным выражением лица. — Это то, о чем я подумала? Эмма покачала головой и сказала: — Генри купил тебе дорогое ожерелье. Иди и возьми его малыш. Мальчик кивнул и спрыгнул со стула. — Эмма. Блондинка резко закатила глаза и положила коробочку обратно на стойку. — Я собиралась сделать это чуть позже, во время нашего ужина… — Я могу подождать, — рассмеялась Реджина. Эмма покачала головой и встала. — В любом случае, сейчас этот момент будет разрушен. Подняв коробочку, она сняла с нее крышку и опустилась на одно колено. — Женишься на мне? Реджина посмотрела на вход в кухню, где Генри едва ли не вибрировал от волнения, и начала энергично кивать. — Конечно, да. Эмма поднялась на ноги, надела кольцо на палец Миллс, а затем наклонилась вперед, чтобы поцеловать ее. Генри вбежал на кухню и обнял матерей. В окружении своей семьи Реджина не могла не думать, что это определенно лучший день рождения, который у нее когда-либо был. Она была уверена, что лучше быть не может, но не могла дождаться возможности убедиться.