Зверополис. А что было дальше?

— Всем до единого собраться в комнате номер сто один! — разразился как гром среди ясного неба крик Буйволсона из динамиков. — Опять старик не в духе, — ухмыльнулся лис, который уже привык не подпрыгивать от воплей своего босса. — Да, но ты смотри, он собирает всех. — Ну, мало ли что. Надеюсь, что если это что-то опасное, то это обойдёт нас с тобой стороной, — лис на секунду остановился и прижал к себе зайку, подарив ей своё тепло, после чего, как ни в чем не бывало, с довольной ухмылкой пошёл вместе с толпой в комнату. Капитан полиции уже был там, и по его морде было понятно, что это не какое-то рядовое собрание и что эта злость — не его обычная, рабочая. Она какая-то другая. Как только все собрались, он захлопнул в дверь. — Я вам дал пять минут, а вы ползли херовых семь! Тропс, заткни свое хлебало!!! — Да, это была определенно не та злость, которой он встречал своих подчинённых каждое утро. — Слушайте сюда, в ближайший месяц ваша работа — не ваши дом, мать, отец, жена и дети, можете после этого собрания сразу отзвониться родным, в турфирмы, в общем, мне плевать куда, потому что вы реально будете жить в штабе. Преступности становится больше в трёх случаях: когда надвигается праздник, когда херовая полиция и когда проходит какое-то международное событие. Волею судьбы, все три фактора переплелись в нашем городе. Так вот, я разделил вас на отряды, поэтому слушать внимательно, больше одного раза я повторять не намерен. Любой глупый вопрос, заданный мне из-за вашей невнимательности — вы сдаёте свой жетон и отправляетесь на биржу труда. Я серьёзно. Так вот, через две недели к нам приезжают почётные гости другой страны, и, естественно, мы не должны ударить в грязь мордами и должны их охранять. Второе — скоро день святого Валентина — куча влюблённых идиотов будут порхать из магазина в магазин, сосаться где попало, пока не поймут, что их лишь поимели и использовали. Третье — это вы, лентяи, бездари, которые не могут истребить воров, мошенников, бандитов. Так вот, последнее лежит на всех вас, раз остальное вы предотвратить не в силах, то тут обязаны справиться. Мне плевать: ловите, сажайте, убивайте, договаривайтесь с бандитскими группировками — через три недели ни одного преступника на этих улицах быть не должно! Хотя бы на неделю, а в идеале — навсегда. Все поняли?! — он обвел взглядом «аудиторию», его ноздри раздувались сильнее обычного. — Да, сэр — почти хором отрапортовали служащие. — Тогда, черт возьми, разбирайтесь с дерьмом в этом городе! Каждой патрульной машине выделено по пятьсот тысяч, и только попробуйте взять хоть цент себе в карман! Проявите наконец свои лучшие качества, сделайте то, чего полиции раньше было делать нельзя, и вряд ли можно будет можно после: угрожайте, запугивайте, подкидывайте улики, подкупайте, сажайте! Всё, пошли-пошли! — закончив свою мотивационную речь, Буйволсон пошел к себе в кабинет. Он рухнул в своё рабочее кресло и тяжело вздохнул. — Как же так, Газелле, как же так… — он взял из шкафа фотографию певицы и грустно вздохнул, а после ещё раз пробежался глазами по письму, которое пришло ему в конверте с красной печатью: «Постановление суда для Мистера Буйволсона. Явиться как обвиняемый на заседание к 12 часам, 31 января, зал суда города Зверополис, по делу об изнасиловании…» По щекам капитана потекли горькие слёзы обиды, но это была секундная слабость, после чего он снова сжал скулы, сдерживая себя, и как раз вовремя, потому что в дверь постучали. — Морковка, блин, нет, хватит тебе, он с нас точно шкуру сдерет, пошли-и-и!.. — послышался тихий шёпот Ника из приоткрывшийся двери. — Капитан, мы все знаем, мы хотим вам помочь, — с ходу начала Джуди, и её не остановило то, что на ней буквально висел лис. — Слушай сюда, выскочка! — Буйволсон встал и довольно больно ткнул копытом в плечо Джуди. — Если ты ещё раз скажешь что-то про моё дело, предложишь помощь или сунешь свой маленький розовый нос в мои дела, когда я этого не прошу, то ты отправишься назад в Малые Норки, а твой дружок-прохвост, который попал сюда только благодаря воле случая, отправится в тюрьму, потому что ты же когда-то собрала на него улики, и они всё ещё хранятся у нас. А теперь бегом к Мистеру Бигу! — Зайка совсем поникла, всхлипывая носиком, она опустила ушки и мордочку, как только они вышли из кабинета. — Морковка, ты чего? Опять хандра? Я тебе что про него говорил? Он нормальный малый, просто не в духе, а тут ещё мы. Лучше было оставить его наедине. — Ник, я хочу ему помочь. И… Я плачу из-за того, что из-за меня попало и тебе, — она посмотрела на него глазами, полными слёз. — Ой, да перестань ты, не попало мне, — рыжий прижал к себе самочку, и, утешая, гладил её по ушкам. Рыжий увлек зайку за собой в машину, и, как только они сели туда, скрывшись от большинства посторонних глаз, лис подарил своей возлюбленной сладкий поцелуй и крепко прижал к себе. — Спасибо тебе. Знаешь, мне всегда твердили, что все лисы — злые и опасные, и тому подтверждением был мой сосед на несколько лет старше меня, постоянно задирал меня, обижал. И я никогда не думала, что найду себе такого заботливого самца, тем более уж среди хищников, — всхлипнула Джуди, потихоньку успокаиваясь. Она на секунду прикрыла глаза, представив, что они дома, а не в полицейской машине, и сразу стало так уютно. Поёжившись, самочка вздохнула и вернулась в реальность, открыв глаза. — Поехали, — мягко сказала серая, чуть отстранившись от Ника. — Ну, а поцелуй?! — лис надулся, как маленький ребенок от обиды, и сложил лапы на груди. Джуди коротко поцеловала его. — Всё, поехали, хитрец, — чуть улыбнулась зайка, и их машина покатила в сторону особняка Мистера Бига, с которым была хороша знакома Джуди и не менее хорошо знаком Ник. *Полицейский участок, 31 января 11:21* Часы пробили одиннадцать, и Буйволсон вышел из своего кабинета. В полицейском участке стояла тишина, и только один коп остался на своем посту — Когтяузер. — Мистер Буйволсон… — окликнул Когти своего босса. — Я вам верю, и если что, вы всегда можете на меня положиться. — Спасибо, друг. Я надеюсь, что это всего лишь сон, потому что ситуация до жути абсурдная. — Буйвол явно нервничал, это было видно по его сжатым кулакам. Он направился в раздевалку. Сложив свою форму в шкаф, он переоделся в гражданское и направился в центр, к залу суда. Ноги подкашивались от страха, в голове голос кричал не идти туда, сердце бешено стучало, отдавая в виски — такое с ним было первый раз. — Черт, об этом я и не подумал! — выругался про себя рогатый, когда увидел толпу журналистов у здания суда. — Надо было брать такси! Времени на обходные пути не было, поэтому капитан полиции двинулся напролом, причём в прямом смысле слова, сметая грудью микрофоны и отмахиваясь от надоедливых, словно мухи, журналюг стандартными фразами. Он вошел в здание суда, где его на пороге встретил адвокат. — Нервничаешь? — спросил его невысокого роста, лысоватый крот, с пивным брюшком и в деловом костюме. — Черт, конечно, да! — вспылил буйвол, но крот тут же приложил палец к губам и зашипел: — А вот не надо этого делать. Если там все было так, как ты рассказываешь, то и не волнуйся. Я тоже не последний специалист в своем деле. И не такое вытаскивали! — Эти слова Буйволсон пропустил мимо ушей — стандартная психологическая уловка. Капитана и его адвоката пригласили в зал и усадили за стол. Буйвол оглянулся по сторонам — зал постепенно наполнялся, повезло ещё, что знакомых морд было не так много. Конечно, капитану было стыдно, было стыдно за то, что он попался на такую удочку, как пацан, за то, что звезда вскружила ему голову, лишила разума на одну ночь, которая может стоить ему свободы, и самое постыдное — это то, что ему придётся рассказывать всему залу, как он провел ночь. *На следующий день после бурной ночи, 30 декабря* — Проходите, мисс Газелле, располагайтесь, — произнесла лама в халате. Газель прикрыла за собой дверь и положила сумочку на стул. Её уже ждало гинекологическое кресло. — Что вас беспокоит? Какова цель визита? — надевая маску и перчатки и возясь у своего столика с инструментами, поинтересовалась врач. — Я хочу зафиксировать факт изнасилования, — тихо ответила газель и заняла место в кресле, положив ноги на распорки. — Ох… Ладно, — лама немного растерялась, взяла в лапы инструменты. Факт установить было совсем несложно, так что манипуляции со сбором «вещественных доказательств» заняли всего несколько минут. — Всё готово, — улыбнулась лама и сняла маску. — Так быстро? — Да. Ну, и много раз он смог? — Черт, всю ночь. Надо отдать должное — он был чертовски хорош, меня давно так страстно не брали. — М-м-м, да? Может, мне тоже стоит попробовать с ним? — Не знаю, может быть. Мне как-то даже жаль его подставлять, бедняга повёлся на мои речи, раз-два, и я охомутала его. — Но нам нужно это для нашего же блага. Ты молодец, справилась со своей задачей, — лама поцеловала самочку, и стало понятно, что они были за одно дело. Её лапа медленно прошлась по выставленной напоказ киске, которая тут же отреагировала, выделив несколько капель смазки прямо на пальчики, смазав их. Они тут же пошли в дело, напоминая Газелле о вчерашней ночи с буйволом. Лама работала аккуратно, доставляя самочке удовольствие, от чего та ёрзала попкой и выгибалась в кресле. Лама посмотрела на подругу, встала перед ней на колени и добавила к своим пальцам ещё и ловкий язычок. — Ох, ты сведешь меня с ума, я же всего лишь пришла… — задыхалась от наслаждения Газелле, гладя свою знакомую по голове. А та старалась изо всех сил, её язычок вонзался в ещё растянутую членом буйвола киску, а потом соскальзывал вниз к её попке, от чего всё тело газели покрывалось мурашками. Лама поочередно работала то пальцами, то языком, подхватывая им обильно выделяющуюся смазку, которая так безумно пахла, сводя с ума врача. Вторая лапа потянулась к груди газели, обтянутую водолазкой, которая подчёркивала её аккуратные выпуклости. — Да-а-а… — с придыханием и дрожью в голосе произнесла Газелле, дёргая ножками. Лама знала, что она на правильном пути, её язычок самым кончиком дразнил клитор Газелле, заставляя ту томно и жалобно стонать, прося сделать ещё раз и ещё, коготками царапая подлокотники кресла. Решив, что пора заканчивать, лама прижалась мордашкой к текущей, пульсирующей, держащейся из последних сил щёлочке и несколько раз проведя языком по клитору, вонзила его так глубоко, как могла. Этого хватило, чтобы лапки Газелле сильно прижали ламу и чтобы певица кончила. Кончила бурно, с протяжным стоном, которые могли услышать в больнице, заливая всю морду врача соками любви. — О!!! Да-а-а-а! Чё-о-орт! — жалобно стонала и скулила шоу-дива, двигая тазом навстречу язычку и пальчикам, желая продлить свой оргазм. — Как только всё закончится — ты будешь жить у меня, моя сладкая, и я буду каждый день делать с тобой это, — выдохнула лама, утирая с мордочки полупрозрачную субстанцию и беря себя в лапы, потому что соблазн закончить рабочий день прямо сейчас и заняться любовью с шикарной самочкой был велик, а Газелле ещё несколько минут лежала с широко раздвинутыми ногами и подёргивалась от наслаждения и ещё одного накатившего оргазма, соблазняя доктора.