Зверополис. А что было дальше?

— Тишина в зале! Наконец начался суд. Судья — кот в подобающей мантии — стукнул молотком по подставке, и гул в зале стих. — Заседание по делу капитана полиции Буйволсона считается открытым. К трибуне вызывается потерпевшая — Мисс Газелле. — К трибуне вышла газель, она была одета в длинное, свободное платье, на глазах были очки, на голове платок, будто она пришла на похороны, а не на суд. — Мисс Газелле, расскажите, пожалуйста, суду о том, что произошло между вами и подозреваемым в ночь с двадцать девятое на тридцатое декабря. — Между нами была интимная связь, и, увы, она была не по обоюдному согласию. Мистер Буйволсон игнорировал мои просьбы, набросился на меня и произвел насильственный акт в отношении меня несколько раз. — Это ложь, господин судья! Все было по обоюдному согласию! — вскочил буйвол, которого назад тут же усадил его адвокат. — Что ты творишь?! Сиди тихо! — вновь зашипел на него крот. А буйвол не мог, он ужасно волновался, и его ужасно задевали речи Газелле, точнее, её ложь. — К порядку! Подсудимый, у вас ещё будет время поведать суду свою версию, а сейчас прошу не мешать. Мисс Газелле, есть ли у вас свидетели? — Нет, ваша честь, но у меня есть вещественные доказательства. На следующий день я отправилась к гинекологу, и вот, официальное заключение, — газель передала приставам бумагу, а те уже отдали судье. Он внимательно изучил её, на ней был результат генетического теста материала. — Да, доказательство вещественное и оно принято к делу. Продолжайте. — Наверное, у меня всё. Я просто хочу, чтобы нас, бедных самок, перестали воспринимать как второй сорт, чтобы к нам тоже прислушивались и чтобы должность никак не влияла на справедливость. Надеюсь, суд учтёт все материалы дела, показания мои и врача, у которого я была. Но я не хочу сделать плохо капитану, я просто хочу, чтобы он осознал свою ошибку. — Она сделала грустную мордашку и с позволения судьи вернулась на своё место. — Что же, мистер Буйволсон, вы так хотели нам что-то поведать, я вызываю вас за трибуну, пожалуйста, — пригласил самца судья. Буйволу стало не по себе, кровь прилила к морде, и он долго не решался встать, только когда кот повторно пригласил его, он нашел в себе силы встать и пройти за трибуну. — Что же, господин Буйволсон, ответьте мне, пожалуйста, на вопрос — где вы были вечером двадцать девятого декабря? — Я был в парке, встречался с Мисс Газелле по взаимному согласию, у нас есть переписки!.. — Да-да, мы видели переписки. Расскажите, что вы делали дальше вместе с Мисс Газелле? — Мы прогулялись, после чего направились по её приглашению к ней в квартиру. — Так, а что было дальше? — А дальше… Дальше я позволил… — сглотнул от волнения капитан полиции, и, взяв стакан воды, осушил его, откашлялся и продолжил. — Дальше я позволил себе поцеловать её. Но она была совершенно не против! — тут же добавил рогатый. — А что было дальше? — наседал адвокат, подводя к самому неловкому моменту. В следующую секунду раздался сильный хлопок, и здание содрогнулось. Обеспокоенные «зрители» и присяжные тут же рванули к окну — со стороны центра повалил столбом черный дым. — Господин судья, я думаю, нам стоит прервать заседание, и я хотел вас попросить его провести в закрытом порядке. И, пока я шеф полиции, думаю, моё место не тут, а там! — Буйволсон указал на дым. Кот внимательно выслушал подсудимого, после чего стукнул молотком: — Заседание переносится на неопределенный срок и будет проведено в закрытом режиме. На этом заседание окончено, — он ударил ещё раз по плашке, а Буйволсон был бесконечно рад этому ЧП, которое освободило его от столь интимных подробностей при всех. Надев фуражку, буйвол сорвался с места и рванул в сторону чёрного дыма. Центр города, деловой центр «Виктория», 12:38. За минуту до. В крупнейших офисах Зверополиса кипела работа: обсуждались планы, контракты, подписывались договора, и, конечно же, готовились к приезду важных гостей. Всё было как обычно, буднично, пока на шестом этаже здания не прогремел мощный взрыв. Бомба буквально разрезала напополам здание, и верхняя часть начала рушиться градом камней вниз, вместе со всеми, кто был там. — Всем постам! На пересечении Верхней и Радужной улиц произошел взрыв делового центра! Всем постам срочно явиться на место катастрофы, срочно! — гудела тревога по всем участкам: полицейскому, пожарному, спасателей, медиков. Весь поток машин направился в центр. Перед спасателями предстали руины. Ещё не осевшая пыль, туманом скрывала развалины некогда делового центра. Куча зевак, испуганных жителей, и, конечно же, репортеров сбежались к месту ЧП. — Дерьмо! Уайлд, Нандо, оттаскивайте его отсюда, Хоппс, не пускай никого на место преступления. Бодлер, врежь уже этим надоедливым репортёрам, если зайдут за линию, я разрешаю! — От стресса по лбу Буйволсона тёк пот. Он за считанные минуты на своих двоих домчался до места катастрофы и уже раздавал своим подчиненным приказы. Последняя пара недель превратила его жизнь в настоящий ад. Постоянные суды, обвинения, теперь ещё и приезд почетных гостей, а перед ним — теракт. И даже когда он разберётся с этим взрывом, у него будет ещё много головной боли. Ни на секунду не выходила из головы та его глупость, которую он совершил. Сотни зверей стояли в стороне, со слезами на глазах, утешая друг друга, кто-то пытался прорваться за ограждения. Четверо копытных в жилетах разбирали стены, а двое псов искали пострадавших под завалами. — Простите, но я не могу вас туда пропустить. Я очень вам сочувствую, правда, но… Вам… нельзя это видеть… — Когтяузер, который редко был на вызовах, а скорее, был в отделении полиции талисманом, архивариусом и секретарём в одном лице, отбивался от рыдающих зверей как мог, сам утирая огромные слёзы, которые катились по его пушистым, пухлым щекам. Но толпа напирала, напряжение вокруг росло, причём с обеих сторон. Из-под завалов осторожно вытаскивали раненых, часть полицейских помогала спасателем, извлекая окровавленные тела, трупы. Скорая только успевала что закрывать двери и уезжать. Вокруг веяло смертью и было страшно смотреть: обломки, размазанные по асфальту тела, оторванные конечности, воронка от взрыва. — Пустите, у меня там жена! Пустите, мой сын под завалами! За что же нам всё это?! — Всё больше различных криков отчаяния разносились со всех сторон, нервируя капитана ещё больше. — Шеф, я кое-что нашла! — запыхавшаяся Хоппс встала по стойке смирно перед грозным капитаном. — Я тебе что сказал?! Бего-о-ом на место-о-о! — яростно заревел он так, что на секунду, даже ноющая толпа призаткнулась, а у репортёров появился отличный, скандальный заголовок и пара фото к нему. — Я не могу! Я нашла улику, и мне нужно ваше одобрение! — не унималась зайка даже после того, как на неё наорал капитан. Буйволсон скрипел зубами от злости, но молча направился туда. — Вот оно! — Вокруг стояли ещё двое полицейских, которые охраняли «улику». — Чёрт, Хоппс, ты что, мать твою, сдурела? Ты пришла показать мне на хренов клочок материи, который может быть от кого угодно?! — рогатый начал заводиться не на шутку, еще чуть-чуть, и из его ноздрей пошел бы пар. — На нём знак, — аккуратно поддев палкой кусок замшевой, шоколадного цвета ткани, Джуди перевернула её. На ней был обведённый в красный круг знак перечеркнутого волчьего следа с аббревиатурой НС. — Лапами без перчаток не трогать, в пакет и в отдел, изучим, покажем свидетелям. И помогите уже… — тут команду Буйволсона прервал характерный хруст и толчок, будто землетрясение. Толчок… еще толчок, и скорбящая толпа завопила от ужаса пуще прежнего. — Что, черт дери, происходит?! — выругался Буйволсон, еле держась на ногах, а когда он поднял глаза, то понял, в чём причина — соседний жилой дом на его глазах начал складываться как карточный домик. — Запомню этот хренов день и буду всегда брать на него отпуск и не выходить из дома! — шепнул он. — ВСЕ НАЗА-А-АД! — закричал он что было мочи. — Берегите-е-е-есь! — завопил Ник, который был неподалёку — несколько детей оказались в опасной близости, и, видимо, были жителями того самого дома, потому что вместо того, чтобы отбежать от него, они наоборот ринулись внутрь, то ли спасать родных, то ли за любимыми игрушками, то ли просто от страха. Рыжая лисья лапа собрала в охапку троих зайчат и в последний момент прижала к себе: в следующую секунду в сантиметрах от полицейского и детей гулко рухнула на асфальт бетонная стена. А затем ещё один кусок рухнул рядом. Душераздирающий крик был слышен на всю улицу. — Ни-и-ик!!! — Хоппс не сдержалась и рванула к тому месту. — Хоппс, стой! Стой, тебе говорят! Там может быть опасно! — рявкнул ей вслед Буйволсон, но любовь была сильнее страха. Она быстро схватила детей и передала их двум своим коллегам, которые рванули, чтобы остановить её, а потом стала высматривать лиса. На глаза наворачивались слёзы, которые зайка с трудом сдерживала, быстро рыская по ближайшим завалам. — Морковка! Уходи, блин, отсюда! — у одной из груд бетона лежал Ник. — Нет, Ник, я тебя не брошу! Как ты?! — всхлипывая, зайка побежала к своему возлюбленному. Слёз сдержать она не смогла, её рыжий лежал на асфальте, и вся его левая лапа скрывалась под большим куском бетонной стены, что рухнула на неё. — Не-е-ет! — заплакала она и чуть не упала на колени от горя. — Я… я сейчас! Я позову на помощь! — и серые ушки вновь скрылись в пыльном тумане. Через несколько минут, пока лис «отдыхал», Джуди и правда привела помощь, вся в слезах, зарёванная, поникшая, с опущенными ушками, она торопила двух коллег. — Тут нельзя резко поднимать! — Да что ты такое говоришь?! Ему же больно! — по-девчачьи взвизгнула серая на своего товарища. — Джуди, все нормально… — мягко ответил рыжий. Болевой шок давал о себе знать, его разум был слегка затуманен, поэтому весь его страх улетучился. — Поищи жгут, это и правда опасно, если они сейчас просто освободят из плена мою лапу, то вся кровь резким потоком хлынет по моим сосудам, и они могут не выдержать, а может, там уже есть тромб, который может оторваться и попасть в какую-нибудь артерию. Первая помощь, Джуди, вспоминай! — улыбнулся Ник, пытаясь успокоить серую. Та, ни секунды не медля, стянула с себя полицейскую куртку и обвязала вокруг лапы. — Всё, ребята, поднимайте, — стараясь держаться, скомандовала ушастая, и двое крепких самцов не без труда, но приподняли плиту, а Джуди тут же набросилась на Ника и крепко обняла его, наплевав на то, что скажет Буйволсон, тем более, что сейчас свидетелями были только двое их коллег, а всё остальное скрывал туман из пыли. — Тебе в больницу надо, вызовем ещё скорую, поедешь вместе с теми, кто пострадал. Капитану доложим, — сухо сказал один из двух полицейских, и оба скрылись из виду, потому что стоять рядом им было неловко. — Я так боялась тебя потерять. Пожалуйста, пожалуйста, никогда так больше не делай, я же не смогу без тебя! — шептала она ему на ухо, а по щекам катились слезы. — Работа у нас такая, Морковка, ты сама прекрасно знаешь, — Ник прижал её к себе здоровой лапой. — Всё, успокойся, поговорим вечером, а то Буйволсон тебя точно накажет. — Лис аккуратно провел по щёчкам Джуди пальцем, собрав слёзки, и погладил её по голове. — Ты — офицер Хоппс, тебе надо быть им сейчас. А вечером мы всё обсудим. Будь осторожна.