Вернон

Утром, в своем стиле, Мардж «обрадовала» — мы взяли на всех билеты, сеанс через полтора часа. Пришлось спешно делать все дела, и чуть не бегом отправляться в Лондон. Встретились перед зданием кинотеатра, Мардж раздала билеты, и, посмотрев на время, отправились на сеанс. Фильм понравился, правда, в некоторых местах отец начинал хихикать, а затем о чем-то задумался. Дед просто наслаждался зрелищем, Мардж и Петуния, по- моему не столько смотрели фильм, как оценивали актеров, особенно исполнительниц женских ролей. Получив заряд эмоций, после фильма решили, прогуляться немного. Отец отвел Пети в сторону и что-то тихо с ней обсуждал. Дед и Мардж, делая вид, что им не интересно, крутились неподалёку. Меня просто отослали, когда я поинтересовался — о чем разговор — то? Решив, что «всё равно вскоре сами скажут», я просто бродил кругами, рассматривая дома. Догуляли мы до Темзы, посмотрели на рыбаков и лодки, баржи и катера, что сновали по всей реке. Отец вскоре засобирался, и, кивнув Петунии, ушел. Дед сказал, — так, дети мои, я, пожалуй, навещу пару старых знакомых, а вы не шалите. Вечером увидимся. Я, было, обрадовался, но тут Мардж, чтоб ей хорошо стало, заявила, — мы с Петунией идем в парикмахерскую! И, если хочешь, можешь тоже подстричься! « Ага, сейчас, — подумал я, — я вроде, пока не зарос, а видеть кучу женщин с » масками« то ещё зрелище». Я как-то проходил мимо одной парикмахерской и тут, в этот момент, оттуда вышло нечто! Я аж чуть заикаться не начал от неожиданности, а это оказалась клиентка, что вышла «покурить». — Ладно, девочки, — говорю, — вы тогда развлекайтесь, я, пожалуй, домой поеду. А вы договоритесь на счет меня, на понедельник. Получив кивок от Мардж и поцелуй в щечку от Пети, я был милостиво отпущен. Возник вопрос, — что опять делать? Ехать домой? Куда ни — будь сходить? Можно съездить на фабрику, а что там делать? Душа просила тишины. Решил, — а, съезжу- ка я на кладбище опять! Сказано-сделано. С тишиной на кладбище было не очень, суббота, людей пришло много. Даже у старых могил было довольно многолюдно. Дошел до могилы мамы и увидел там тётю! Как оказалось, она живет неподалёку, и бывает на кладбище каждый день. Как она сказала, « вот, рассказываю Элли, как день прошел, что видела, что нового появилось». Она работает в небольшом ателье по пошиву детских вещей и ателье тоже тут рядом. Сегодня у них «короткий день», да и особой работы не было, вот она и зашла « поболтать». Сказала, — как у вас появятся дети, обязательно обращайтесь! Я пообещал, смущаясь, что непременно. Так разговаривая, мы вышли с кладбища, прошлись до её ателье. Оно располагалось в здании, где кроме магазина и ателье было ещё несколько фирм. Пройдя дальше и перейдя дорогу, подошли к старому жилому дому. — Вот тут я и живу, — сказала Тётя Марго, — моя квартира на втором этаже, может, зайдёшь? -С удовольствием, — ответил я, — а это удобно? -Почему, нет — сказала она, — живу я скромно, соседи хорошие и хозяин дома ко мне хорошо относится. Поздоровавшись с мужчиной, сидящим на стуле на первом этаже, тетя сказала, что это «хозяин», мы поднялись по лестнице на второй этаж. — Вот тут я и живу, — сказала тётя, — проходи, не стесняйся. Квартира была двухкомнатной, с небольшой прихожей и неплохой кухней. В первой был «рабочий» беспорядок, везде лежали куски ткани, нитки, ножницы, и неосмотрительно сев на диван, я понял, ещё и иголки. Посередине комнаты стоял стол со швейной машинкой. Вскочив с дивана, я, пока тетя возилась на кухне, зашел во вторую комнату. Там был музей, или вернее «комната памяти сестры». Столько фотографий мамы я ещё не видел, везде были её вещи, и кажется, кровать, стоящая там, тоже была её ещё «детской» кроватью. На стенах висели эскизы платьев, костюмов и просто рисунки. Были и портреты тёти Марго и ещё каких-то людей. Было несколько общих фотографий, где она со мной на руках, пару фото с маленькой Мардж, и ни одного фото или портрета отца! В комнату зашла тётя, — вот всё, что мне осталось от сестры, — грустно сказала она. -Какие у нас были планы, какие мечты, Элис была талантом! Я никогда б не смогла так рисовать и шить, а без неё всё рухнуло и не имеет смысла, — она заплакала. — Говорят, любовь прекрасное чувство, а что прекрасного в нем? Я после её смерти даже смотреть на других не хочу, не только заводить отношения и семью. Я обнял её и просто прижался к ней. — Простите, — сказал я, — мне очень жаль. — — Ладно, — она немного успокоилась, — ты тут не причем, жизнь продолжается, а Элли продолжает жить в моем сердце. Это немного, но мне достаточно. — Тетя Марго, — сказал я, — спасибо вам большое, что вы есть, и мы вас любим. — Оу, — отстранилась она, — спасибо племянник, утешил старушку. Она хихикнула. — Хватит грустить, пошли на кухню, я чай сделала. Чай был вкусным, а пирожки её исполнения просто великолепны! Я даже подумал, «, а что, если у тети талант не к шитью, а к кулинарии»? — Тётя Марго, — спросил я, — может вам сменить вид деятельности? — Что ты имеешь в виду? — спросила она. — Ну, вы сами говорите, что шитьё это не ваше, а вот таких пирожков я, честно говоря, ещё ни разу не ел, даже из ресторана! Может вам попробовать что-то испечь на продажу, у деда вон даже знакомый есть, можно через него попробовать что-то продать? — Можно попробовать, — задумалась она, — до Элис, в плане творчества, мне конечно далеко, но на кухне я просто отдыхаю. Давай, после вашей свадьбы, мы вернемся к этому разговору? Я согласно кивнул и сказал, — я запомню и обязательно поговорим. — Раз они тебе так понравились, посиди, я сейчас соберу в дорогу, угостишь Мардж, — тетя вскочила со стула, и, поставив на стол корзинку для пикника, поставила в неё оставшиеся пирожки. Затем, открыв холодильник, она достала большой пакет с пирожками. — Вот, это «вчерашние», просто разогреете. Тут разные начинки, думаю, вам понравится, ты, кстати, какие больше любишь? — Да разные, я вообще «всеядный» — усмехнулся я. — Выгодный муж, — рассмеялась она. Достав из холодильника ещё один пакет, она сказала, — сейчас я быстренько эти подогрею, это хозяину, чтоб не возмущался, а ты заодно посмотришь, как это делается. Намазав каждый пирожок маслом из бутылки (у неё для этого была специальная кисть) и, разложив пирожки на противне, на листе пергаментной бумаги, она поставила их в духовку. — Ждем 5 минут и можно вынимать, — сказала она, — мои пирожки ему тоже нравятся, а если унюхает у тебя, и не угостим, может и обидится. А нам это не надо, — она подмигнула. Собрав готовые пирожки в ещё одну корзинку (поменьше размером) и укрыв их полотенцем, она сказала, — давай провожу тебя до остановки, а потом, ты извини, мне нужно зайти к одной женщине, помочь её дочери с платьем. — Да, какие обиды, вам спасибо за всё, — сказал я. Спустившись вниз, она отдала корзинку с пирожками хозяину дома. Тот явно, судя по его виду, «унюхал» угощение и расплылся в довольной улыбке. — Том, — сказала тётя, — познакомитесь, это мой племянник Вернон. Думаю, вы не будете против, если он будет иногда навещать меня? — Что вы, дорогая, — пророкотал тот, протянул руку и представился, — Том Ринкл, рад знакомству. Пожав его руку, я тоже представился, — Вернон Дурсль, к вашим услугам, очень рад знакомству -Мальчики, я опаздываю, — напомнила тётя. Ещё раз, пожав руку Тома, я, пропустив тётю вперед, вышел из здания. Судя по взгляду Тома на тётю, ему нравились не только её пирожки. Вот только, похоже, она этого не замечала. Распрощавшись с тетей на остановке и пожелав ей «удачного дня», я поехал домой. Дома был только дед. Отец, как обычно, задержался на работе. Мардж с Петунией тоже задерживались. Переодевшись в домашнее, я взял со столика газету. Не найдя там ничего интересного, решил зажечь камин. Пока он разгорелся, приехал отец. Я сходил на кухню, разогрел пирожки, и, выложив их на большую тарелку, принес в гостиную. — Был у Марго? — по запаху определил дед. — Да, — ответил я, — неожиданно встретились и вот угостила. Отец только вздохнул и ничего не сказал, но от пирожков не отказался. Я ещё и чай сделал, и так сидя и попивая чай с пирожками, мы сидели погруженные каждый в свои мысли. Внезапно раздался звонок телефона. Дед поднял трубку, послушал и сказал, — это Мардж, говорит — она устала, и сегодня уже никуда не поедет, и останется ночевать у Петунии. Смирившись с неизбежным, я только философски пожал плечами. Ещё немного посидев, отправились по своим комнатам.