Времена и судьбы Болина и Опал

      Болин вздохнул, сидя на каменном пеньке и наблюдая. Лежавшая в спальном мешке Опал выглядела донельзя умиротворенной, закутавшись в одеяла, как будто дела этого мира вовсе ее не касались. Разумеется, это было неправдой; ее семья находилась в плену, но хотя бы несколько часов до восхода она могла спокойно отдохнуть в объятиях сна. Тоф спала возле нее, однако отказалась от спального мешка, отдав предпочтение земляной постели; все, что ей требовалось, это одеяло, дабы защититься от прохлады. Опал тихо охнула, потянулась и повернулась на другой бок, по-прежнему погруженная в крепкий сон. У Болина вырвался очередной подавленный вздох.       — Может, ты уже прекратишь вздыхать?!       Болин вздрогнул и взглянул на Лин. Она сидела рядом на собственном пеньке, пристально глядя вдаль.       — И хватит таращиться на нее. Это жутко.       Он покраснел, поворачиваясь на каменной тумбе спиной к лагерю.       — Простите, я не знал.       — Ты много чего не знаешь.       Болин замолк, и оба продолжили наблюдать. Итак, теперь три женщины из семьи Бейфонг его ненавидели. А учитывая то, что Суинь в итоге оказалась в плену, вероятно, она его тоже ненавидела. Четыре из четырех; великолепно. И Баатар Старший, Хуан, и близнецы — все они были в том же положении, что и Су, так что их ненависть также была ему обеспечена. Он уже знал о ненависти к нему Баатара Младшего за измену Империи. Можешь поздравить себя, Болин, ты заставил каждого члена семьи Бейфонг ненавидеть тебя. Прекрасно.       Впрочем, принимая во внимание тот факт, что завтра им предстояла совместная работа, он решил, что ему следует установить мало-мальски доброжелательные отношения хотя бы с одним из членов своей команды. Возможно, кстати, с тем, кого он знал дольше всего.       — Простите за вашего отца. Я хочу сказать, мне не надо было про него спрашивать.       Лин злобно воззрилась на него, и у него возникло внезапное желание провалиться сквозь землю.       — Это абсолютно тебя не касалось! То, кем был мой отец, дело ничье, кроме меня и моей матери, и теперь ты видишь, к чему все это привело.       — Я просто поинтересовался. Да и между вами было такое напряжение. Я просто пытался наладить хоть какую-нибудь беседу, и, я хочу сказать, все интересовались этим; Я слышал разговор….       — Это никого не касается, так что хватит говорить от этом! — вскипела Лин.       Болин свел вместе пальцы:       — Я не знал, что у вас такие плохие отношения; думал, это было только с Суинь. Мне жаль, что из-за меня все стало только хуже. Я просто… не могу себе представить, как можно по собственной воле не говорить со своими родителями; я не подумал.       — Да, ты не подумал, — повисло молчание, прежде чем Лин понизила голос. — И нет, ничего не стало хуже из-за тебя. Моя мать и я никогда толком не ладили, с самого моего детства. Прошло столько времени с тех пор, как мы в последний раз говорили, я уже забыла, почему это произошло. И… Это не твоя вина, что существуют вещи, которые ты не понимаешь.       Болин кивнул и украдкой взглянул на Опал, которая даже не пошевельнулась со времени его последнего взгляда в ее сторону.       — Что я тебе говорила по поводу того, чтобы ты не пялился на нее?       Он резко повернулся обратно и выпрямился.       — Точно, точно, простите, простите!       — Духи, парень, успокойся уже! Оставь ее в покое; ты только еще больше злишь ее.       При этих словах Болин поник:       — Я знаю. Я просто ничего не могу с собой поделать! Что мне предпринять, чтобы она меня простила?! Она вообще еще хочет быть со мной?       — Это решение зависит от нее, и ты не можешь ее заставить. И, если честно, я не думаю, что у нее есть причина тебя прощать.       Он уставился на нее, как раненый медвежонок панды:       — Н-но я же так стараюсь! Я организовал для нее пикник! Я помогаю вам спасти вашу семью! Я признался ей в любви!       — Парень, ты совсем ничего не понимаешь. Ты не можешь просто задобрить ее и ожидать, что она отплатит тебе тем же. Ты работал на Кувиру. Ты поддерживал ее, даже когда она определенно слетела с катушек. Опал видит, что ты менялся, и не всегда к лучшему. Хватит вести себя так, будто примирение с ней сделает все таким же, как раньше. Этого не будет. Тебе нужно загладить вину за то, что ты сделал под началом Кувиры, а не злить Опал.       Не получив ответа, Лин взглянула на мага лавы. Болин сидел, сгорбившись, упершись локтями в колени и сверля глазами землю. По его лицу пробегали тени, глаза потускнели. Она никогда не видела этого паренька настолько подавленным. Наконец он заговорил:       — Я знаю. Знаю, что то, что я сделал, было неправильно. Я правда считал, что Кувира помогала Царству Земли. И, когда все рассказывали мне о том, что она творила, я не слушал. Я чувствую себя ужасно, так, будто меня использовали! Я искренне верил Кувире; Я такой идиот! Я помог ей навредить стольким людям, был так слеп! Теперь мне никто не верит, а Опал… — его глаза заблестели от сдерживаемых слез. — Пока шла кампания, я получал много писем, все от разных людей. Но спустя какое-то время они перестали приходить. Воздушные детишки обычно писали мне раз в несколько месяцев. Бабушка тоже. Асами сначала писала мне, но проходили месяцы, прежде чем я получал от нее весточку. Корра вечно молчала. И Мако было запрещено вести ответную переписку, так как он работал охранником принца. Но до тех пор, пока она не отправилась на миссию, Опал всегда писала мне, неизменно, мы поддерживали друг друга, и, когда бы я ни читал ее письма, я чувствовал, что… — он глубоко вздохнул и отвернулся от Лин. Он знал, что раздражал ее, так что она не увидит его слез. — Если я потеряю Опал, то вся моя дальнейшая жизнь бужет бессмысленна.       Между ними повисло долгое молчание, и Болин было подумал, что оно положит конец разговору. Однако…       — Ситуация сложная, Болин; Я знаю, что тебе это ясно. Даже если завтра все пройдет успешно, нет никакой гарантии, что Опал захочет возобновить с тобой отношения. Но это ее решение, и если она захочет, чтобы вас больше ничего не связывало, тогда да будет так. Такое случается. Любовь это не все в жизни, парень. Я знаю, что сейчас она причиняет боль, а если Опал отвергнет ее, то боли будет еще больше, однако ты сможешь жить дальше. Ты найдешь смысл в том, чем занимаешься, и исправишь все так, как хочешь, с Опал или без нее. Ты сожалеешь о содеянном и пытаешься загладить свою вину. Большее на данный момент не в твоих силах. Сосредоточься на ситуации с Кувирой, это сейчас самое важное.       Она помолчала еще секунду, прежде чем добавить:       — Но, к слову, Опал, кажется, сильно беспокоилась о тебе последние пару недель.       Болин рывком обернулся к ней, однако она остановила его жестом.       — Не слишком уж обольщайся по этому поводу, парень. Она могла и передумать. Просто будь поспокойнее. Мы здесь, чтобы бросить все силы на спасение моей семьи.       — И еще… — Болин приподнял бровь. Сейчас она сказала ему больше чем, кажется, за все то время, что они знали друг друга. — Не особо занимайся самобичеванием из-за работы на Кувиру. Она обманула тебя. Обманула многих людей. Сейчас ты здесь, и именно это важно. Не могу поручиться за остальных, однако, по меньшей мере, Опал в известной степени еще доверяет тебе. Во всяком случае, достаточно для того, чтобы позвать тебя на эту миссию.       — Ого… Спасибо за такие слова, Бейфонг, — Болин улыбнулся ей. — А я-то думал, вы меня ненавидите.       Лин закатила глаза.       — Я не ненавижу тебя, Болин. Ты сильный, талантливый юноша с добрым сердцем, и ты поступаешь так, как считаешь правильным. Ты брат Мако, который любит тебя, и, по какой-либо причине, ты сделал счастливой Опал. В моем черном списке тебя нет. Только я была бы очень благодарна, если бы ты хоть изредка молчал.       Болин смущенно засмеялся.       — А… простите. Я начинаю нести всякую чушь, когда волнуюсь или у меня эмоции бьют через край. А это состояние не покидает меня с тех самых пор, как мы затеяли все это.       — Да, тебе надо бы поработать над этим. Это раздражает.       — Ага, внесу это в список своих дел… Ита-а-ак, не хотите ни о чем поговорить?       — Парень, я же сказала, что соглашусь дежурить с тобой, если мы не будем разговаривать без необходимости. Право на одну беседу ты уже исчерпал, так что сейчас я бы попросила тишины.       — Хорошо, тишина. Простите.       — И прекрати все время извиняться. Ты похож на нытика.       — Прос… Понял.       — Хорошо.       Они сидели вдвоем в тишине ночи. Когда Болин снова провалился в сон, чуть только начал заниматься рассвет, Лин не стала будить его, ибо замерла в медитативной позе и слушала звуки земли.