Времена и судьбы Болина и Опал

      Древесина трещала, а пламя костра медленно затухало, и Опал осторожно постучала по углям веткой. В траве стрекотали сверчки; среди деревьев, точно звезды на небе, мелькали светляки. Она обратила взгляд на свою бабушку, молчаливо сидевшую у границы лагеря. Она впервые за все это время оказалась наедине с ней, с тех самых пор, как была еще очень маленькой; женщина выглядела изменившейся за годы жизни на болоте, однако одновременно определенно такой же.       Ее потревожил громкий всхрап. Она оглянулась через плечо на Джуси, сопевшего во сне. В нескольких ярдах от нее спали в спальных мешках Лин и Болин. Лин лежала неподвижно, точно камень, на который облокотилась, а Болин свернулся калачиком, лежа на боку, и его пальцы машинально скребли землю.       Они решили сторожить по двое на случай, если разведчики Кувиры стали бы их искать. Лин наотрез отказалась дежурить вместе с матерью, и Тоф не уступила ей, сказав, что не хочет нести вахту с Болином, к большому разочарованию последнего. Лин в конце концов согласилась разделить дежурство с магом лавы так долго, как он будет молчать. Опал не возражала против того, чтобы бодрствовать на пару с бабушкой, хотя соврала бы, не сказав, что это не было слегка неловко, так как они не разговаривали столько лет. Вообще-то, сейчас все выглядело неловким. Лин враждовала с Тоф, Тоф терпеть не могла Болина, а сама она по-прежнему была зла на него, хотя он пытался поднять всем настроение и очистить себя в ее глазах.       Маг воздуха снова коротко взглянула на бывшего офицера. Он практически исчез в своем спальном мешке, когда Опал пошевелилась. Они летели почти всю предыдущую ночь, чтобы добраться до Заофу так быстро, как это было возможно, сделав привал лишь пару раз, чтобы дать отдохнуть Джуси и разработать план — команде, и этого было недостаточно для надлежащего сна. Впрочем, судя по долгому рассказу Болина о побеге из армии Кувиры, путешествии из Заофу в Республиканский Город в компании никого иного как Варика, о сне он и думать забыл. Он был измотан. Опал сочувствовала ему и злилась на себя за это. Он испытывала такое облегчение, что он был в безопасности и вдалеке от Кувиры, однако по-прежнему была так рассержена…       — Опал, подойди сюда, — позвала Тоф, не утруждая себя обернуться.       Маг воздуха медленно пересекла место лагеря и уселась на каменный пенек, сделанный Тоф. Какое-то время обе просто сидели и вслушивались в голос ночи. Она была умиротворенная, такая ночь, какую обыкновенно любила Опал, однако напряжение и волнение, связанные с событиями будущего дня, омрачали это чувство облегчения.       — Ты любишь его, не так ли?       Опал чуть не подпрыгнула от звука голоса бабушки. Это не было вопросом, это было утверждением. Однако Опал была не в настроении:       — Понятия не имею, о чем ты говоришь.       — Опал, ты не дурочка, не прикидывайся, — усмехнулась Тоф. — Ты все еще любишь этого парня. И не надо мне лгать: я в состоянии определить это.       Опал закусила губу и уставилась на переплетенные пальцы своих рук.       — Я… Может быть? Я не знаю, что делать. Я слишком зла на него, чтобы думать об этом.       — Ну, ты все смотришь на него, пока он спит, и сердце у тебя колотится чаще. Либо ты размышляешь, что бы такое сотворить с его телом, либо ты любишь его.       Маг воздуха густо покраснела и вперила пристальный взгляд в ноги:       — Ну… Я думала, что, возможно, любила его. Но его работа на Кувиру… Он изменился, и он помог причинить боль нашей семье.       — Тогда почему он здесь?       — Он не знал, что все зайдет так далеко. Пытается искупить свою вину за содеянное.       — И ты рада, что он здесь.       — Да, я… Я рада, что он в порядке. Если он не лгал, то его едва не убили во время побега. После всего, что случилось, я бы поверила в это, — фыркнула она. — Все, чего он хотел, это помогать людям, вот почему он сначала присоединился к ей, но затем… — она не смогла докончить фразу и вместо этого поджала ноги и со вздохом спрятала голову в коленях. — Сейчас кругом творится такая неразбериха.       — Кому ты это рассказываешь. Мой идиот-внучок и его сумасбродная невеста пришли сюда и разворотили мое болото! Недоумки...       Несколько секунд они сидели молча, пока Опал не прошептала:       — Он сказал, что любит меня.       Брови Тоф слегка приподнялись:       — По-прежнему? — Опал кивнула. — И что ты ответила?       — «Спасибо».       Тоф внезапно разразилась сдавленным смехом:       — «Спасибо»?       — Ну, да, как-то так.       — Духи, Опал, ты действительно моя внучка! — хохотала старушка.       — Я злилась на него! То есть я была рада, что он сказал это, это было потрясающе! Но я… Я не знаю, смогу ли простить его.       — Опал, — голос Тоф был тих и мягок, разительно отличаясь от того тона, каким она говорила весь вечер, — ты из рода Бейфонг, и ты крутонравна; это у тебя в крови. Ты можешь держать зло на этого дурака хоть всю жизнь, не идя на попятную. Но ты еще и маг воздуха, и будь тут Проворные Ноги, он бы сказал что-то насчет исцеления через прощение, бла-бла-бла. Так что у тебя есть выбор. Тебе нужно решить, что ты чувствуешь к этому парню и стоит ли он этого. Если он так ранил тебя, что ты не можешь принять это, тогда лучше порви с ним сейчас. Однако… — Тоф двинула ногой, и голова ее слегка повернулась назад, в сторону разбитого лагеря. — Если он действительно так много значит для тебя, тебе следует поговорить с ним. После ты можешь решить, хочешь ли покончить с ним, однако… не затягивай с разговором. Ты можешь об этом пожалеть.       На мгновение в воздухе между ними повисло молчание, пока Опал не улыбнулась:       — Спасибо, бабушка. Ты уверена, что не размягчаешься под нашим влиянием?       Один быстрый удар ступни, и земляной стул Опал подбросил ее в воздух на целый фут, и она плашмя ударилась оземь.       — Размягчаюсь? Ха! Я Тоф Бейфонг; мне неизвестно значение слова «мягкий»! Во мне сейчас столько огня, сколько никогда раньше не было, так что не забывай об этом. И почему бы тебе теперь не принести мне закуску. Бабушка голодна!       Опал потерла ушибленные ягодицы, проворчала что-то, вставая, и ушла в поисках сумок. Наконец, успешно отыскав их, она уже направилась было обратно к Тоф, когда остановилась взглянуть на Болина. Он немного расслабился и вытянулся в своем мешке; лицом он уткнулся в куртку, служившую ему подушкой. Его одеяло сползло до поясницы, открывая покрытые мурашками от прохладного ночного воздуха руки.       Опал долго смотрела на него, углубившись в воспоминания. Любила ли она его? Разум яростно скандировал, что он был недостоин прощения, однако сердце трепетало при мысли, как они вновь стоят бок о бок. Он старался, очень старался, пусть этот пикник и был ужасной идеей. И то, как ее сердце упало в груди, когда он и Варик ворвались в Здание Городского Совета; вне всяких сомнений, она что-то чувствовала, глядя на него со смесью смущения и вихрем метавшегося по груди трепета.       «… Я понимаю, что ты чувствуешь. Знаю, что ничего, что я мог бы сделать, ни один широкий жест не сможет искупить моих ошибок…»       Она позволила воспоминаниям наводнить ее сознание. Тот первый день, когда они встретились, когда она рассказал о своих приключениях и потерпел сокрушительное фиаско, попытавшись заигрывать с ней с помощью нелепых звуковых эффектов. Когда он убедил ее сделать тот самый первый шаг к тому, чтобы стать магом воздуха; он вдохновил ее на те вещи, о которых сама она и помыслить не рискнула бы. Те последние дни на Острове Храма Воздуха, когда они тайком сбегали из женского и мужского общежитий и гуляли вдоль пляжа и утесов, держась за руки. Когда она вцепилась в него и прятала лицо у него на груди, когда они прощались на старой станции перед его отъездом в армию. Почти два года переписки и воодушевления друг друга, слов поддержки и душевной привязанности, сочившихся из бумаги. Когда она впервые увидела его так много времени спустя, сходящим с поезда, облаченного в зеленую с металлическими вставками форму, чувство беспокойства разом испарились, стоило ей оказаться в его объятиях. Боль, когда она стоял подле Кувиры, смотря так, точно мир вокруг них рушился. Когда он ввалился в Здание Совета, боль, о которой напоминала его форма, этот глупый пикник, во время которого он смотрел на нее с самым искренним обожанием в каждой черте лица.       «… но это не значит, что я оставлю попытки снова завоевать тебя, потому что…»       И после всего этого… был ли он по-прежнему достоин? Спустя недели мучительных дум, волнений, что стало с ее милым магом земли? Как они вообще оказались втянуты в этот хаос без конца и начала, как он только мог примкнуть к такой женщине? Что случилось с ее семьей, что случилось с ним после его исчезновения; ее убивало неведение относительно того, что с ним сделала Кувира. Услышав обо всех деяниях Великого Объединителя, услышав о том, что ждало людей, последовавших за ней, для людей вроде него, и узнав обо всем, что творилось у нее внутри, он бы никогда не согласился на все это, не ее Болин.       «Я люблю тебя».       Тихо, она присела возле него на колени, укрыла одеялом до плеч и осторожно убрала с его лица тонкую прядь.       Им потребуется какое-то время, чтобы разобраться во всем, однако после того, как вся эта сумятица закончится и ее семья будет в безопасности, она попробует. Он стоил этого. Они стоили этого.       Когда она села обратно на пенек, Тоф усмехалась.       — Бабушка, ты следила за мной?       — Опал, я слежу за всем. Я вижу все.        Маг воздуха только фыркнула и бросила упаковку хрустящей лапши на колено Тоф:       — Твоя закуска.       — Ох, как сердито. Как то не слишком уж в стиле мага воздуха.       — Бабушка!       — А теперь… — Тоф открыла банку и попробовала немного лапши. — Нам надо побеседовать, дабы наверстать упущенное. Расскажи и мне обо всех своих штучках мага воздуха. Только опусти тоскливую часть про этих гуру. Самое нудное, что мне когда-либо доводилось слышать, был рассказ Проворных Ножек о каком-то парне, который никогда не ел. Фу.       — Ну, хорошо. Откуда мне начать?       — Что ж, то, что Гармоническое Сближение дало тебе такие силы, я знаю. И я знаю, что ты всегда хотела увидеть мир, но никогда бы не оставила свою мать. Что заставило тебя наконец покинуть Заофу и начать обучение?       Опал зарумянилась, мысленно радуясь, что Бабушка не может ее видеть, и бросила взгляд назад, туда, где спал маг лавы:       — Ох, думаю, ты знаешь ответ.       — Ты понимаешь, какая ты дурочка?       — Бабушка!