До дня Терры.

Они улетели. Законсервированный блок был выжжен дотла и прах до сих пор вился в воздухе, подхватываемый порывами ветра. Шахта надломилась, не выдержав огромных температур, которые обрушились на основание всей конструкции. Всё, что осталось от блока это обгоревшие, почерневшие стены и разрушенный потолок. Лунный свет бил с небесной высоты, проливая серебристый свет на развалины и кости, что почти превратились в труху. Видно не всех пустили на ковчег. Некоторым, кто знал и участвовал в его создании, пришлось остаться здесь и умереть, наблюдая, как запускаются двигатели и чувствовать, как грохочущее пламя сдирает плоть с костей. Они оставили нас, забрав с собой энергоядра, большинство запасов города-улья и синтетиков, которые уже были подключены к “улью”, позволив своему сознанию погаснуть. Но сколько там человек? Десяток? Сотня? Кто знает. Это даже не важно. Мы здесь и теперь нас ничто не спасет. Теперь, в центре всех перекрёстков, на экране, о котором уже все успели забыть, высветились цифры: 23. Двадцать три. Я знал, что значат эти цифры. Оставалось всего двадцать три дня до момента, когда ядро солнца накопит в себе достаточно железа, чтобы расшириться до невероятных размеров, поглощая всё на своём пути. Метеориты, спутники, планеты. Всё, до чего сможет дотянуться. И Терру тоже. Но теперь был сломлен не только мой дух. Был сломлен весь город-улей. Немая скорбь, примирение, погасшее пламя жизни витали в воздухе, проникая внутрь с каждым вдохом, застывая серым блеском в глазах. Я видел одно и то же в этих застывших глазах. Все они смотрели на меня из разных уголков аудитории. Они блестели то зеленым, то красным, переливались оттенками настоящих или искусственных глаз, но в каждом царило одно и то же. Я знал, почему они здесь. Знал, почему я здесь. Это наша последняя фантазия. Мы собрались в этой аудитории, чтобы тихо пошептаться, как делали это раньше. Чтобы посмотреть друг другу в глаза так, как делали раньше. Чтобы засмеяться, а возможно радостно заплакать, как раньше. Чтобы забыться в прошлом и не возвращаться к тем обгорелым стенам и не видеть, как сменяются цифры на экране, в центре всех перекрестков. Мы просто хотим забыться. - Учитель. - Произнес кто-то тихо из конца аудитории. Я посмотрел наверх. Мальчишка поднял вверх руку и, заметив мой взгляд, чуть громче произнес: - Учитель, какая тема сегодняшнего семинара? - Семинар… - Также тихо произнес я. Семинар прошёл как во сне. Весь день прошёл как в тяжелом, туманном сне. Но когда я вернулся домой, сон развеялся. Дом. На невысокой поляне, где-то вдали от магистралей, у маленьких троп, было жилище, которое я называл своим домом. Но теперь нет там того, кто делал это место домом. Она ушла. Не осталось её следа и в доме, воцарилась тишина, темнота, холод. Я падаю в кресло из искусственного бархата, закрываю глаза и погружаюсь в глубокий сон. И во сне я слышу голос отца и вижу далёкие земли. Земли, которые однажды станут моими. Горная тропа идёт сквозь склоны и расщелины, катится от берегов до альпийских вершин и сходит, сходит вниз, до ущелий и развалин. Ветер то воет, то поёт. Ласкает и бросает от грани к грани. Но это не страшно. Каждое падение, лишь ещё одна попытка, чтобы воспарить. И я вновь ухожу под воду, в темные глубины океана, чтобы вернуться туда, где начинается тропа и вновь забраться на вершину той горы. Я пробуждаюсь с мыслью, что путь ещё не окончен. Я ещё не взобрался на вершину, по той тропе. Что я не один, кто пытается по ней взобраться. Поверхность. Она там, в сотне метров над этими стенами. Так близко, и так далеко. Кто уходит туда уже не возвращается. Но теперь их стало больше. Город-улей пустеет. Одиночки сменяются толпами и вскоре целые блоки выходят на поверхность. Теперь они ищут сны в реальности. Они тоже ищут тропу богов. Но я не пойду за ними. Я подожду. Еще немного. Я хочу увидеть последний рассвет и последний не для меня, а для этого мира. Он настанет. Скоро. Совсем скоро. День. Все меньше лиц в городе-улье. Одни уходят к стервятникам, другие в свои сектора и не возвращаются. Ещё день. Всё меньше людей. С каждым днем людей всё меньше, а огни всё ярче. Ещё день. Остались немногие. Но и те, не задерживаются. Ещё день. Еще день. Ещё… настал день, когда пора выйти на поверхность. Врата открыты, город-улей пуст. Я - последний в своём блоке, в своём городе-улье, а возможно, на этом континенте. Из темноты, я иду к свету. Поднимаюсь всё выше, выше по тёмной тропе, и ветер бьёт мне в лицо. Я иду, и каждый мой шаг всё увереннее. Верно, там, начинается тропа богов. Там тропа богов! Последний шаг даётся труднее всего. Но и он остался позади. Предо мной вся поверхность. Я помню, как девочка рисовала поверхность на стене. Но не было зеленых лугов и голубоокого неба. Вместо этого посеревшая пустошь, выжженный горизонт, потускневшее небо и сотни, тысячи скелетов на целые километры. Одни выходили на поверхность поодиночке, другие - группами, а может целыми толпами, чтобы узреть рассвет и покончить с этим затянувшимся кошмаром. Среди них был Гантс, Сур и Динра с её ребёнком. Я знал это. Я шёл мимо них и не оборачивался. Позади, была темница, и теперь я свободен. У меня есть возможности, но нет времени. Я должен поспешить, чтобы успеть подняться по тропе богов. Выйдя за пределы города-улья, покинув тёмные пещеры, я стал взбираться на гору, в которой находилось наше убежище. Гора была крутой, но я взобрался по её острым краям так высоко, как мог. Боль уже не имела смысла. Было важно только одно: взобраться по тропе богов. И я взбирался, пока, наконец, не достиг вершины. Уставший, ослабленный, я взобрался на эту гору. Пик горы, стал мне троном. Тяжело дыша, я воссел на гору и окинул взглядом всё, что было вокруг. Я смотрел и ждал, когда же покажутся первые лучи, восходящего солнца. Вот они. Тёмный небосвод посветлел, наполнился пурпурными и лазурными красками, преисполнился светом, а где-то вдали, загрохотал океан. Совсем скоро, он подступил к подножию горы. Я вслушивался в грохотание волн и душа моя исцелялась. Моя сломленная душа исцелялась. Рассвет, исцелит меня, хотя сначала уничтожит. Рассвет заалел на горизонте. Он был близок. Солнце казалось таким большим, а это даже, ещё не полукруг. И вот, он коснулся меня. Я закрыл глаза. Солнце. Оно касалось меня своими лучами. Я не чувствовал боли, лишь покой. Страх был позади. Боль была позади. Заточение было позади. Дрожь пробила меня с головы до ног и неволей, я открыл глаза. Я увидел, как кожа на моих руках поднималась и с порывами ветра отрывалась от плоти, костей, сухожилий. Кожа, словно осенние листья на ветру, поднималась и улетала вдаль, распадаясь на тысячи и тысячи кусочков. Но я не чувствовал боли. Мое сердце ликовало. Мой разум ликовал. Я слеп в лучах солнца, но это не страшно. Я взошёл на тропу богов. И я смеюсь. Я смеюсь всему миру. Я смеюсь. Я взобрался на тропу богов и здесь, встретил последний день. День Терры.