25 августа
Альфред разбудил Брюса около восьми часов утра. Он вошёл в спальню со стаканом яблочного сока на подносе и торжественно объявил: — Доброе утро, мистер Брюс. К вам посетитель. Брюс вздрогнул от громкого звука и открыл глаза. — Альфред, в чём дело? Ты же знаешь, я никого не принимаю. — Он потянулся и зевнул. — Сэр, это снова офицер Блэйк. Я подумал, вы захотите с ним побеседовать. Он говорит, у него важное дело. — Альфред поставил стакан на тумбочку и бесшумно удалился. Да, если Блэйк приехал в такую рань, у него действительно важное дело. Что, интересно, случилось на этот раз? Брюс быстро натянул домашние брюки и футболку, накинул халат, взял трость и, отпив немного сока, направился вниз. Джон Блэйк ждал Брюса в гостиной, нервно расхаживая вдоль окна. Ночь выдалась на редкость неспокойной. После того, как Джон выяснил, что комиссар будет жить, он сразу отправился к нему домой, сообщить Барбаре. Она ещё ничего не знала, и Джон подумал, что лучше он расскажет ей сам. Барбара Гордон была приёмной дочерью комиссара. Он подобрал голодную, оборванную девчонку на улицах Готэма семь лет назад. Ей было пятнадцать, и девочка, никому не нужная после смерти матери, скиталась по городу, жила на улице, голодала. Джеймс Гордон мог бы отправить её в приют, но, с тех пор, как Сара ушла и забрала детей, ему было так одиноко. И он решил попробовать. Оформил опекунство, а затем удочерил Барбару. Она, несмотря на своё уличное прошлое, была очень скромной и воспитанной. И была безумно благодарна Гордону, который спас её от смерти. Он никогда не спрашивал Барбару о той, прошлой жизни, а сама она никогда не рассказывала об этом. Так они и жили: Барбара хорошо училась, поддерживала чистоту и порядок в маленькой квартирке Гордона, а комиссар сутки напролёт проводил на работе. После окончания школы Барбара поступила в полицейскую академию. Гордон её не отговаривал, хотя и очень сильно переживал. Он не желал ей такой судьбы, но это был её выбор. Она была хорошим полицейским: честная, ответственная, сообразительная, с прекрасной физической подготовкой. Молодому офицеру полиции Барбаре Гордон прочили блестящую карьеру. С Джоном Блэйком она познакомилась полгода назад, на работе. Их взаимная симпатия быстро переросла в страстный роман — первое серьёзное чувство в жизни обоих. Джон и не знал, как сказать ей про комиссара. Топтался на пороге минут десять, не решаясь позвонить в дверь. Потом всё-таки надавил на кнопку звонка и стал ждать. Сонная Барбара открыла дверь спустя несколько минут. Она была в простой хлопковой ночной рубашке с мишками Тедди и босиком. Её пышные русые волосы рассыпались по плечам и спине. — Джонни, что случилось? — Она сразу заметила его испуганный взгляд. — Можно, я войду, Барб? — В горле пересохло, Джон пытался оттянуть неизбежное. — Входи. — Она пропустила его в прихожую, закрыла дверь. Джон обнял её за талию и уткнулся лицом в приятно пахнущие шампунем волосы. — Давай присядем, Барб. — Джон потянул её за руку и двинулся к дивану. Барбара села рядом. — Джонни, говори, ради Бога. Что случилось? Что-то с Джимом? — Она в ужасе широко раскрыла глаза. — О, Господи, нет! — Барбара всё поняла. — Барбара, всё хорошо, он жив, правда. Его ранили, но как мне сказала врач, которая его оперировала, комиссар поправится. — Он успокаивал её, как мог, гладил по спине, прижимал к себе, а Барбара содрогалась в беззвучных рыданиях. — Боже, Джон… — Она всегда боялась, что однажды к ней придут его сослуживцы и скажут, что комиссар Гордон погиб при исполнении служебных обязанностей. Вроде бы нужно радоваться — он ведь жив. Но сейчас напряжение было так велико, что она не могла мыслить здраво и рыдала на плече у любимого. — Джонни, я ведь ему ни разу не сказала, что люблю его. Я даже отцом его ни разу не назвала, а он спас мне жизнь. Господи, какая я дура! Он же мог умереть сегодня, и я бы уже никогда не смогла ему ничего сказать. — Барбара продолжала плакать, слёзы лились непрерывным потоком. — Барб, всё хорошо, ты ему всё скажешь, обещаю. Завтра поедем в больницу. Доктор сказала, что комиссара можно будет навестить. — Правда? — Она подняла на него заплаканные глаза, сейчас в них была надежда. — Он в сознании? — Нет, дорогая. Когда я говорил с врачом, он ещё был под действием анестезии, но завтра он уже придёт в себя. — Джонни, останься со мной, пожалуйста. — Конечно, Барб. Утром позвоним в больницу и потом навестим твоего отца. — Джон поцеловал Барбару в лоб, взял на руки, крепко прижал к себе и отнёс в спальню, словно маленькую девочку, проснувшуюся в слезах от ночного кошмара. Остаток ночи Барбара провела без сна, уставившись в потолок. Джим Гордон был единственным отцом, которого она знала, и этой ночью она чуть было снова не осталась сиротой. Барбара не могла унять тревожно бьющееся сердце, заставить себя успокоиться и заснуть. Успокоится она только тогда, когда снова увидит его и удостоверится в том, что он действительно жив. Лёжа на своей узкой девичьей кровати, она старалась не шевелиться, чтобы не разбудить Джона, ведь он так устал, ему нужно отдыхать. Утром Джон оставил Барбару дома, пообещав вернуться через час. Она хотела сразу ехать в больницу, но он уговорил её подождать. Офицер Блэйк услышал шаги и обернулся на звук открывающейся двери. Брюс Уэйн стоял перед ним, тяжело опираясь на трость. — Офицер Блэйк, доброе утро. Что привело вас ко мне сегодня? — Мистер Уэйн, простите, что пришёл так рано. Но у меня для вас новости. Это связано с исчезновениями в коллекторах. — Джон Блэйк смотрел на Брюса и не узнавал его. Он был одет в тот же халат, так же ощутимо прихрамывал, а теперь ещё и его рука была в гипсе. Но с их прошлой встречи в этой гостиной, десять дней назад, Брюс Уэйн сильно изменился. Он сбрил бороду и усы. Но главное изменение отражалось в его взгляде. В нём больше не было отчаяния и вселенской тоски. — С чего вы решили, что ваша информация будет мне интересна? — Брюс всё ещё сомневался, стоит ли доверять Блэйку, и не собирался делиться с ним полученными данными. — Комиссар Гордон был ранен сегодня ночью. Это случилось в коллекторах, мистер Уэйн. — Что ж, это дело полиции, офицер. — Мистер Уэйн, там творится что-то странное. Я уверен. Комиссар пока не пришёл в себя, но наверняка он что-то видел. Городу нужен Бэтмен. Вы должны вернуться. — Как это случилось? — Никто толком не знает. В баре на Дэвис-Авеню началась стрельба, потом они взяли в заложники посетителей. Туда вызвали группу немедленного реагирования, и комиссар Гордон тоже приехал. Когда начался штурм, преступники ушли в коллекторы через люк в переулке. Комиссар в сопровождении двух бойцов отряда спустился вниз, потом был взрыв. Я нашёл его возле сточной трубы в миле от этого места. Там часто стирают вещи бездомные. Комиссар Гордон был без сознания, и я сразу вызвал скорую помощь. Это всё, что я знаю. — Джон подробно рассказал Брюсу обо всех событиях, втайне надеясь убедить его вмешаться. — В какой он больнице? — В Gotham Central Hospital. — Ладно, офицер Блэйк. Сейчас я ничего не могу вам ответить, мне нужно время. Идите. Поговорим позже. — Брюс хотел выпроводить молодого полицейского как можно скорее. Нужно было всё хорошо обдумать и ещё раз проанализировать данные. — Хорошо, мистер Уэйн. Думаю, вы знаете, как меня найти. До свидания. — До свидания, офицер. Как только офицер Блэйк покинул его дом, Брюс позвонил Селине.***
Селина проснулась от ощущения непрерывной вибрации в ладони. Она заснула с мобильником в руках, и сейчас он звонил. Селина ответила, не открывая глаз. — Алло. — Селина, доброе утро! Это Брюс. — Доброе утро, Брюс. — Она улыбалась, лёжа на кушетке, громко зевнула. — Ох, простите, что разбудил. У вас выходной? — Брюс был раздосадован, он совершенно не подумал о том, что она, возможно, ещё спит. — Нет, всё нормально. Я сегодня работаю. — Она замерла, распахнула глаза, поняла, где находится. — Чёрт! Который час? — Половина девятого. Селина, что случилось? Вы проспали на работу? — Нет, я всю ночь проспала на работе. На кушетке в кабинете. — Она быстро поднялась, пытаясь хоть немного привести себя в порядок. — Вчера я поздно закончила, хотела просто посидеть пару минут и уснула. Простите, что не ответила на ваши звонки — я была в операционной. — Ничего, Селина. Я позвоню вам позже. — Он не хотел отвлекать её, понимая, что она нервничает. — Нет-нет, Брюс, давайте поговорим сейчас. — Селине было так приятно слышать его голос, работа могла и подождать, у неё ещё было полчаса в запасе. — Я хотел спросить, вы ничего не знаете про комиссара Гордона? Он поступил в вашу больницу вчера поздно вечером. — Да, у него огнестрельное ранение лёгкого. Ночью, когда я уходила из реанимации, он был стабилен. — Вы его оперировали? — Да, Брюс. — Селина была немного удивлена его интересом к состоянию комиссара полиции, но решила пока ни о чём не спрашивать. — Вы уже отдали пулю на экспертизу? — Передала сразу после операции. Думаю, эксперты не скажут ничего интересного. Пуля пять с половиной на сорок пять миллиметров стандарта НАТО. Эти патроны подходят для огромного количества видов автоматических винтовок, в том числе и для М-16. При попадании в мягкие ткани пуля фрагментируется, вызывая обширные поражения внутренних органов. Он молча переваривал информацию. — Брюс? — Селину беспокоило его молчание. — Да, простите, Селина. — Что-то не так? — Нет, я просто немного удивлён. — Я таких ран видела не один десяток, Брюс. Но я тоже удивлена. Потому что было это на войне. Вас не смущает, откуда у преступников автоматическое оружие? И кто эти люди? За год в Готэме я ни разу не встречала таких ранений. Это впервые. — Да, Селина, вы правы. Преступники с автоматами вызывают опасения… — Его тоже беспокоил этот вопрос. — Если хотите, я узнаю, как он сейчас. — Спасибо, это было бы очень кстати. — Подождите пару минут. Я позвоню в реанимацию. — Селина набрала номер, поговорила с дежурным врачом. — Брюс, состояние стабильное, он пришёл в себя. Я осмотрю его, и если всё хорошо, сегодня он уже будет в палате. — Спасибо, Селина. — Брюс задумался, стоит ли впутывать её в свои дела, тяжело вздохнул. — Мне нужна ваша помощь. — Говорите.— Она была полна решимости помочь ему, о чём бы ни попросил её Брюс Уэйн. Селина была уверена, он не станет делать ничего дурного. Она верила ему. — Вы можете сделать так, чтобы комиссар Гордон оказался в палате несколькими этажами ниже, прямо под вашим кабинетом? — Думаю, это возможно. — Селина задумалась. — Да, я почти уверена, что получится. — Хорошо. Я запишусь к вам на приём, на вечер. Вы ведь консультируете пациентов? — Консультирую, мистер Уэйн. — Она улыбнулась. — Я позвоню вам, когда точно смогу сказать, в какой палате будет комиссар. — Спасибо, мисс Кайл. Я буду ждать вашего звонка. До свидания, Селина. — До свидания, Брюс.***
Полчаса спустя Селина вошла в отделение реанимации. Комиссар Гордон был в сознании, с кислородной маской на лице. — Комиссар Гордон, меня зовут доктор Кайл. Как вы себя чувствуете? — Бывало и лучше, доктор. Спасибо. Мне уже сказали, что я именно вам обязан жизнью. — Джим Гордон тяжело дышал, говорить ему было трудно. — Не благодарите меня, комиссар. — Она улыбнулась ему. — Я лишь делаю свою работу. У вас крепкое здоровье, сэр, и, даже учитывая всю тяжесть вашего состояния при поступлении к нам, вы прекрасно перенесли операцию. Что-нибудь болит? — Почти нет, они что-то мне вливают. — Гордон поднял взгляд на стойку для инфузионной терапии, увешанную пакетами. — Да, вводят обезболивающее. Я вас немного побеспокою, мне нужно вас осмотреть. — Она максимально осторожно, чтобы не причинить боль, прослушала его стетоскопом, проверила на экране монитора пульс и давление, посмотрела результаты анализов в карте. — Ну что ж, комиссар, через пару часов переведём вас в палату, ваше состояние опасений не вызывает. Вас смогут навестить родственники и друзья. Вы поправитесь, всё будет хорошо. — Спасибо, доктор. — Отдыхайте, комиссар. Селина распорядилась о переводе комиссара Гордона, и попросила выделить ему палату на одиннадцатом этаже, тремя этажами ниже её кабинета. Позвонила Брюсу, сообщила новости. — Спасибо, Селина. Я уже записался к вам на приём. — Тогда до встречи, мистер Уэйн. — До встречи, доктор Кайл. Сегодня у Селины был более спокойный день: операций запланировано не было, дежурным хирургом был доктор Уильямс. Так что в приёмное отделение её тоже вызовут только в экстренном случае. Можно спокойно проводить консультации и заполнять документы. Около двенадцати часов к ней в кабинет вошла молодая русоволосая девушка в полицейской форме. — Доктор Кайл, здравствуйте, меня зовут Барбара Гордон. Я дочь комиссара Гордона. — Девушка была растеряна и смущена. — О, мисс Гордон, здравствуйте, проходите, пожалуйста. — Селина жестом пригласила её занять стул напротив. Она видела, что девушка ужасно нервничает, и готова расплакаться в любой момент. — Мисс Гордон, вы уже видели отца? — Нет, я хотела сначала поговорить с вами. Спасибо, что спасли его, доктор Кайл. У меня больше никого нет, только отец. — В глазах Барбары стояли слёзы. Селина встала из-за стола, подошла к Барбаре, присела на корточки, заглянув ей в глаза, взяла за руку. — Мисс Гордон, не волнуйтесь, с ним всё будет в порядке. Он сильный и крепкий, и обязательно поправится, вот увидите. Идите к нему и ничего не бойтесь. Он выглядит неважно, но вас это не должно пугать. Идите, Барбара. — Спасибо, доктор. — Барбара вытерла слёзы. — Я действительно боялась идти туда. Вы меня успокоили. — Вот и хорошо. — Селина улыбнулась ей.***
Барбара вышла из кабинета Селины. В коридоре её ждал Джон Блэйк. — Ну что, идём к твоему отцу, милая? — Джон нежно обнял Барбару за талию, стёр слезинки с её лица. — Не плачь, всё хорошо. Барбара носом уткнулась ему в шею. — Спасибо за поддержку, Джонни. Войдя в палату к отцу, Барбара поначалу сильно испугалась. Джим Гордон лежал с закрытыми глазами, всё его тело опутывали трубки. На лице была надета кислородная маска. — Джим? Папа? — Она подошла к нему, взяла за руку. Барбара старалась держать себя в руках, не плакать и не бояться. Гордон открыл глаза, и вся её тревога улетучилась. Это был её отец, комиссар Гордон. Тот же ясный, проницательный взгляд. Его ничто не способно вывести из строя, даже тяжёлое ранение. — Барбара… Привет. О, Джон, ты тоже здесь? Спасибо, что нашёл меня, сынок. — Джон стоял за спиной Барбары, не решаясь приблизиться. Он не хотел смущать её. — Как вы себя чувствуете, комиссар? — Паршиво, Джон. — Гордон всё так же часто и тяжело дышал. — Папа, тебе больно? — Барбара не отпускала руку Гордона. Одинокая слезинка скатилась по её щеке. — Нет, милая, мне дают обезболивающее. Не плачь. — Она впервые назвала его отцом. Гордон сам готов был расплакаться от счастья. Эта тихая девочка, замкнутая и немногословная, никогда раньше не проявляла своих чувств. Барбара осторожно головой прижалась к его плечу и дала волю слезам. — Ох, папа, я так люблю тебя. Я так испугалась, когда Джон мне сказал, что тебя ранили. — Она рыдала у него на плече, и Джим Гордон аккуратно, словно Барбара была диким зверьком, готовым в любой момент сбежать, гладил её по голове. — Ничего, милая, всё хорошо. Я тебя тоже люблю, не плачь. — Впервые за семь лет, что они прожили под одной крышей, Барбара позволила себе открыто выразить всю свою любовь к приёмному отцу и благодарность за то, что он не побоялся приютить никому не нужную девчонку с улицы. — Папа, я звонила Саре. — Барбара немного успокоилась и теперь вытирала слёзы. — Не надо было. — Комиссар не хотел беспокоить свою бывшую жену и детей. — Нет, папа, надо было. Она твоя жена. — Она говорила спокойно и решительно. — Бывшая жена, дорогая. — Не важно, пап, она должна знать. И Джеймс с Синтией тоже. Сара сказала, что они приедут навестить тебя на следующей неделе. — Хорошо, Барбара. Спасибо. — Гордон уже давно не видел своих детей. Работа отнимала всё время. Он безумно любил их, но, когда Сара уехала, не мог ей помешать. Она была права. После того, что сделал Харви, оба они понимали, что весь этот ужас может повториться в любой момент. И он сдался. Отпустил их, считая, что в Кливленде они будут в безопасности. Барбара немного посидела возле отца. Заметив, что он устал, она решила, что пора уходить. — Папа, мы пойдём, тебе надо отдыхать. Я ещё зайду вечером. — Она провела рукой по его волосам, поцеловала в лоб. Её глаза светились любовью. — Хорошо, дорогая, иди. — Гордон сжал руку Барбары. — Я люблю тебя. — И я люблю тебя, папочка. Выздоравливай скорее, пожалуйста. — Постараюсь. Барб, мне надо поговорить с Джоном, ты иди, это займёт пару минут. — Хорошо, пап. — Барбара улыбнулась ему и вышла из палаты. — Джон, подойди. Джон Блэйк сел на стул рядом с кроватью комиссара. — Что вы хотели мне сказать, комиссар? — Ко мне приходил Фоули. — Гордону становилось трудно дышать, но он должен был рассказать. — Они мне не верят. Никто не верит. Я видел там, в коллекторах… Их много, они вооружены. Что-то готовится, Джон. Я видел человека в маске. Его зовут Бэйн. Ты мне веришь? — Комиссар крепко схватил Джона за запястье. — Скажи, веришь? — Я верю вам, комиссар. Помните, я рассказывал вам про исчезнувших подростков из Сен-Свитена? Думаю, всё это как-то связано, сэр. — Да, помню. Попытайся что-нибудь выяснить, сынок. — Гордон уже задыхался. — Комиссар, я всё сделаю. Пожалуйста, отдыхайте и ни о чём не волнуйтесь. — Джон беспокоился, как бы Гордону не стало совсем плохо. — Иди. Береги себя. И Барбару береги. — Хорошо, комиссар. Обещаю.***
Брюс Уэйн вошёл в кабинет Селины ровно в семь часов вечера. На нём был шикарный серый костюм, бледно-голубая рубашка и галстук в тон. Он был чисто выбрит и излучал абсолютное спокойствие и твёрдую решимость. От удивления Селина открыла рот. Она впервые видела его при полном параде. В костюме Брюс выглядел потрясающе. Даже его сильная хромота не портила впечатления. — Мистер Уэйн, добрый вечер. — Селина встала из-за стола, направилась к Брюсу, протянула руку, словно видела его впервые. Она уже поняла, что он не захочет афишировать их знакомство. — Добрый вечер, доктор Кайл. — Брюс ответил на рукопожатие. Селина пригласила его присесть. — Итак, мистер Уэйн, я слушаю вас. — Она приготовилась к игре в доктора и пациента, прекрасно осознавая, что Брюс пришёл к ней не за медицинской консультацией. — Для начала, доктор Кайл, снимите с меня вот это, пожалуйста. — Он отвёл рукав пиджака вверх, демонстрируя гипс. — Брюс, ещё слишком рано, я не могу. — Селина говорила шёпотом, словно боялась, что их кто-то услышит. — Прошу вас. — Брюс смотрел на неё твёрдо и решительно. — Я мог бы попросить Альфреда, но хотел, чтобы это сделали вы. — Ладно, вы кого угодно уговорите, Брюс. — Она вздохнула, достала острые ножницы и аккуратно разрезала повязку. — Спасибо, Селина. — Он потирал предплечье и кисть левой руки. После десяти дней неподвижности ощущения были приятными. — Постарайтесь эту руку не нагружать, ладно? Швы, которые я наложила на сухожилие, могут разойтись. — Селина почти умоляла его беречь руку, ей было страшно даже подумать о том, что могло случиться, если он не будет осторожен. — Хорошо, Селина, обещаю. — Брюс тепло улыбнулся ей. Ему были приятны её забота и беспокойство о его здоровье. — Ну, доктор Кайл, теперь мне нужно попасть к комиссару Гордону. — Я не спрашивала вас, но Брюс, как вы собираетесь попасть к комиссару через мой кабинет? — Селина с самого утра задавалась этим вопросом и сейчас предчувствовала развязку. — О, сейчас вы всё увидите, мисс Кайл. — В его голосе были слышны весёлые нотки. Брюса забавляла эта ситуация. Он открыл окно, раздвинул свою трость, уперев её концы в раму, надел на голову черную лыжную шапку с прорезями для глаз и рта, пристегнул карабин к ремню брюк и выпрыгнул в окно. Всё произошло за одну минуту, и теперь Селина стояла посреди своего кабинета в полном изумлении. Он выпрыгнул в окно, словно чёртов человек-паук. Кто же ты, мистер Уэйн?***
Брюс провёл в палате комиссара Гордона около получаса. За те восемь лет, что Бэтмен не появлялся на улицах Готэма, комиссар сильно постарел, но его взгляд не изменился, в нём была та же твёрдость и уверенность. Этого человека не сломить, не запугать и не усыпить его бдительность. За время, прошедшее с принятия акта Дента, комиссар Гордон не уверовал в окончательную победу над преступностью в городе и всегда был начеку. Брюс уважал Джима Гордона, доверял его чутью опытного полицейского. И сейчас он говорил, что Бэтмен снова нужен Готэму. Он считал, что Тёмный рыцарь должен вернуться, и сердце Брюса рвалось на части. Встретив Селину, он позволил себе поверить, что ещё сможет начать жизнь заново, стать счастливым. Снять маску. А вот у Бэтмена не может быть другой жизни, кроме той, что он избрал много лет назад. Он был обречён на вечное одиночество. Права была Рейчел, он никогда не сможет уйти и будет защищать Готэм, пока ещё бьётся его сердце. Не будет у Бэтмена последнего дела, после которого он сможет вздохнуть свободно и повесить костюм на гвоздь. Нельзя впутывать во всё это прекрасную молодую девушку. Но как вычеркнуть её из своей жизни? Он столько страдал, и теперь ему казалось, что, вырвав Селину из сердца, он умрёт сам. Брюс уже не мог представить себе жизни без неё. Он полюбил, после стольких лет тоски и одиночества. Увидев Селину этим вечером, Брюс с трудом удержался, чтобы не заключить её в объятия. Он отчаянно нуждался в ней, словно она была воздухом, без которого невозможно дышать. И он знал, что она тоже любит его. Все чувства отражались в её взгляде, в том, как нежно она прикасалась к нему, в её голосе, когда она называла его по имени. Расстаться с Селиной было выше его сил. Собираясь уходить из палаты Гордона, Брюс набрал номер Альфреда. Это был условный сигнал, о котором они договорились заранее. Альфред должен был пройти мимо двери с тростью и передать её Брюсу. Несколько шагов до выхода из палаты дались ему нелегко. Альфред предлагал снова воспользоваться экзоскелетом от Фокса, но Брюс был непреклонен. — Не хочу, чтобы Селина заметила. Ты ведь знаешь, она упрямая. Если будет такая необходимость, она и брюки заставит снять. — Брюс весело усмехнулся, вспоминая, как в день их знакомства она настаивала на осмотре. — Да, сэр, с мисс Кайл довольно сложно спорить. Впрочем, с вами тоже, мистер Брюс. В коридоре они сумели избежать любопытных взглядов. Альфред незаметно вложил трость в руку Брюса и пошёл в противоположную от него сторону. В лифте он был один, и у него было несколько мгновений, чтобы прийти в себя. Брюс прислонился к стене, закрыл глаза, стараясь расслабиться, в надежде, что боль в колене хоть немного утихнет, но время бежало слишком быстро. Дверь лифта открылась. Брюс сделал глубокий вдох и вышел на четырнадцатом этаже.***
Селина нервно расхаживала по кабинету из угла в угол, не зная, чем себя занять. Прошло уже минут двадцать, а его всё нет. Вообще-то, почему я решила, что он вернётся? Но ведь трость, он оставил её. Она несколько раз выглядывала в окно. Вряд ли он взберётся по стене. Это же полный абсурд. Но, увидев, как он без колебаний спрыгнул с подоконника, она бы уже ничему не удивилась. Внезапно дверь кабинета открылась. На пороге стоял улыбающийся Альфред. — Добрый вечер, мисс Кайл. Прошу прощения за вторжение. — Альфред уверенно направился к окну, забрал трость, молча вышел. Селина чувствовала себя лишней в собственном кабинете. От удивления она не могла даже ответить на приветствие Альфреда. Она закрыла окно и продолжила мерить шагами комнату. Кто же он такой? Зачем ему нужен комиссар? Что может связывать Брюса с Гордоном? Селина пыталась сосредоточиться. Альфред говорил, что он постоянно рискует жизнью. Бесчисленные шрамы на его теле — красноречивое свидетельство этого риска. — Нет, так не пойдёт. Я не буду копаться в его жизни, пытаться что-то выяснить. Это не моё дело. Он расскажет мне, если посчитает нужным. — Приняв решение, Селина выдохнула с облегчением. Брюс застал её у открытого окна. Она снова перегнулась через подоконник, глядя вниз. — Что вы там высматриваете, мисс Кайл? — От звука его голоса она вздрогнула и обернулась. Обескураженный вид застигнутой врасплох девушки забавлял Брюса. К нему снова вернулось прежнее оживление. — Слава богу, Брюс. — Селина стремительным шагом направилась ему навстречу. — Все эти ваши шпионские штучки сильно меня впечатлили. И я не была уверена, что вы вернётесь и войдёте через дверь. — Она вплотную приблизилась к нему. Брюс снова чувствовал аромат её духов, понемногу начиная сходить с ума. — Вы ведь не скажете мне, зачем ходили к комиссару? — Нет. — Брюс ответил более жёстко, чем хотел. — Не волнуйтесь. Я не стану расспрашивать и никому ничего не скажу. Мне достаточно того, что вы не причините вреда ни мне, ни комиссару Гордону, ни кому бы то ни было ещё. — Откуда вы знаете? Может быть, я пробрался в больницу, чтобы убить комиссара. — Нет, Брюс. Это не так. Я знаю. — Селина говорила тихо. Их взгляды встретились. Брюс не мог оторвать глаз от её лица. Она прекрасна. По телу нестерпимым жаром разливалось желание. Приоткрыв рот, она часто и прерывисто дышала. Его сердце так и рвалось из груди. Внезапно весь мир сузился до одной единственной точки, и всё остальное потеряло смысл. Вот она, перед ним — женщина, которую он любит, пленительно прекрасная. Ещё секунда и я уже не смогу себя контролировать. Я возьму её прямо здесь, на столе. А потом будь что будет. Брюс нервно сглотнул. Невероятным усилием воли он отвёл взгляд от её лица. — Вы не закрыли окно. Все ваши документы разлетятся. — Он ненавидел себя за то, что так бесцеремонно оборвал это прекрасное мгновение, заставив их обоих вернуться в жестокую реальность. — Ой, действительно. — Селина нервно засмеялась, отвела глаза, её щёки заискрились румянцем. Она торопливо закрыла окно. — Может быть, прогуляемся? Вечер прекрасный. Вы говорили, что почти нигде не были в Готэме. — Он больше не мог бороться с собой. Впервые в жизни железная воля Брюса Уэйна была сломлена, но не его врагами. Капитулировать его заставила женщина. Хрупкая, нежная. Боже, что я делаю? Теперь было бессмысленно взывать к голосу разума. Всё его существо захлестнули давно забытые чувства. Только бы не навлечь на неё беду. — С удовольствием. — Селина улыбнулась. — Я только позавчера впервые побывала в центре. — Она снова смущалась, словно говорила что-то неприличное. — Вот и прекрасно, я проведу вам экскурсию, мисс Кайл. — Брюс говорил с энтузиазмом, быстро прикидывая в уме, что бы ещё ей показать. — Хорошо, Брюс. Вы выйдете первым? — Зачем это? — Он удивился. — Я думала, вы не захотите афишировать наше знакомство. — Селина смутилась. — Мисс Кайл, до сегодняшнего вечера официально мы не были знакомы, но теперь всё в порядке. Я был у вас, мой визит внесён в ваше расписание. Ведь может Брюс Уэйн, стареющий ловелас, пригласить на прогулку понравившуюся девушку? — Он снова был весел и спокоен. — Селина, я хотел бы, чтобы мы вышли вместе, если вы, конечно, не возражаете. — Теперь Брюс говорил серьёзно. — Не возражаю. — Селина осмелилась снова заглянуть в его глаза. Что с тобой? Что тебя тревожит? В тишине он любовался ею, наслаждаясь этим взглядом, полным нежности и любви. Брюс протянул Селине ладонь, их пальцы переплелись. Из кабинета они вышли вместе, крепко держась за руки.