вечер 25 августа — утро 26 августа
I don't know what is going on You turn around and touch my heart A silent moment speaks the truth Something has happened all at once It should have scared me in advance But I was falling in those eyes of yours And so Fear was gone I knew there was nothing else I'd ever want I know you You're not from here I've waited for you to appear To take my breath away And make me weep You're not from here Not from this here and now Just a touch of yours And I fly.
«You’re not from here», Lara Fabian
Над Готэмом всходил молодой месяц. Вода в заливе, тихая, безмятежная, словно огромное зеркало, отражала лунный свет. Не было слышно ни пения птиц, ни шума ветра в кронах деревьев. Всё вокруг замерло. Они медленно шли вдоль набережной, любуясь видом, наслаждаясь вечерней прохладой и тишиной. Брюс привёз Селину в одно из своих самых любимых мест в городе. Раньше он часто приходил сюда. Смотрел на волны, вдыхал свежий запах океана. Это было так давно... Он не был здесь много лет. — Как красиво. — Селина и не подозревала, что в Готэме есть такие места. За последние несколько дней она узнала город лучше, чем за весь год, что прожила здесь. — Да, это место особенно прекрасно вечером. Я любил приходить сюда, когда темнело. Здесь тихо и спокойно. — Брюс вспоминал свою прошлую жизнь. Тогда ещё была жива Рейчел, и у него была надежда на будущее. Он грезил о том дне, когда сможет навсегда похоронить маску Бэтмена и начать всё заново. Какая ирония была в том, что сейчас он снова пришёл сюда. С новой надеждой... — Вы давно здесь не были? — Восемь лет... Хотя они прошли не больше тысячи футов*, Брюс был полностью вымотан. От напряжения и усталости ломило спину, больное колено горело огнём. Каждый следующий шаг давался ему всё труднее. Селина заметила его скованность и то, как тяжело он опирается на трость. Она знала, что ему больно, и также знала, что он ни за что в этом не признается. До ближайшей скамейки оставалось около десяти шагов, и Селина решила рискнуть. — Брюс, может быть, отдохнём несколько минут? Честно говоря, я ужасно устала, день был сумасшедший. — Она старалась, чтобы голос звучал естественно. Врать она не любила и не умела, но спокойно смотреть на то, как он мучается, не могла. — Не надо меня жалеть, Селина. Я этого не люблю. — Слова прозвучали резко. Он остановился, повернулся к ней, заглянул в глаза. Сейчас она выглядела растерянной. — Я вас не жалею, Брюс. Просто, с вашей ногой... Вам не стоит... Чёрт. Да, я жалею вас, но... В жалости нет ничего плохого. — Селина поборола смущение и решилась продолжить. — Разве плохо, что есть люди, которые беспокоятся о вас? Люди, которым не всё равно. Вы привыкли к тому, что всем, кроме Альфреда, наплевать. Поэтому вам кажется, что жалость унизительна. Но это не так. Он понимал, что Селина боялась задеть его гордость, потому и сказала, что устала сама. Ей не всё равно. Эти её слова согревали душу. Принимать жалость от посторонних, считавших его немощным инвалидом, было бы унизительно. Принять сочувствие от женщины, которая стала ему так дорога за эти несколько дней, означало впустить её в свою жизнь, стать ещё на шаг ближе. — Мне приятно, что вам не всё равно, Селина. — Брюс говорил почти шёпотом. Улыбнулся, стараясь смягчить впечатление от резких слов, сказанных всего минуту назад. — Спасибо за вашу заботу обо мне. Это непривычно, вы правы. Брюс протянул ей руку. Селина, улыбнувшись в ответ, робко сжала его ладонь. Он почти не заметил, как прошёл эти десять шагов. Брюс тяжело опустился на скамейку. Селина села рядом. — Как вы? — Не очень хорошо, если честно. — Он вытянул левую ногу, шумно выдохнул, поморщился. — Нога болит, только когда вы ходите? — Раньше боль проходила, если не двигаться, а теперь не утихает даже ночью. — Брюс, почему вы отказываетесь лечиться? Простите, возможно, я лезу не в своё дело. Мне Альфред рассказал. — Альфред слишком много болтает в последнее время. — Он волнуется за вас. — Знаю. — Брюс улыбнулся, потом вдруг помрачнел. — Когда это случилось, мне было всё равно. — А сейчас? — Я ещё не решил. Всё слишком сложно, Селина. Почему ты так себя мучаешь? Селина не решалась задать этот вопрос вслух, прекрасно понимая, что он вряд ли ответит ей. Нужно сменить тему, иначе грозы не миновать. Зачем всё усложнять? Наверняка его терзают тяжёлые воспоминания о прошлом, и, заставив его говорить, я добьюсь только того, что потревожу старые раны. — Что ж, Брюс, как бы там ни было, боль в колене не помешала вам весьма эффектно выпрыгнуть из окна моего кабинета. — Она рассмеялась. — Я сумел произвести на вас впечатление? — Брюсу мгновенно передалась её веселость, он тоже засмеялся. — О, да. Это было незабываемо. — В её глазах плясали огоньки. — Надо будет как-нибудь повторить. — Только предупредите заранее, пожалуйста. Ещё один внезапный акробатический номер в вашем исполнении я не переживу. — Хорошо, мисс Кайл, в следующий раз, если соберусь выпрыгивать из окон, я заранее поставлю вас в известность о своих намерениях. Внезапно вся их шутливость улетучилась. Тишина стала оглушительной. Все чувства обострились до предела. Селина смотрела на Брюса и таяла под его ласковым взглядом. Он, словно заворожённый, протянул руку и мягко дотронулся до её лица. Она закрыла глаза, изнывая от нежности и желания. Едва касаясь, он провёл пальцами по её щеке. Селина сделала судорожный вдох. Его рука спустилась к шее. Он ласкал её всё смелее. Селина открыла глаза. Она часто и прерывисто дышала, сердце рвалось из груди. Последние барьеры рухнули. Брюс решительно притянул её к себе, сжал в объятиях, будто боялся, что она ускользнёт от него, растворится в воздухе. Селина левой рукой обвила его за шею. Её правая рука сжимала его плечо. Их тела слились воедино. Брюс губами прижался к губам Селины и всё, кроме этого удивительного мгновения их невероятной близости, перестало существовать. — Брюс… — Селина прервала поцелуй, длившийся целую вечность, слегка отстранилась, ладонями упираясь в его грудь. — Подожди, мне надо передохнуть. — Прости. — Он по-прежнему крепко держал её, не в силах разжать объятия. Они соприкоснулись лбами, стараясь выровнять дыхание. — Я хотел этого с той самой минуты, как увидел тебя. — Брюс говорил тихо, почти шёпотом. — Я тоже. — Селина улыбалась. — Только осознала не сразу. — Когда же? — Он нежно целовал её шею. — На следующий вечер после нашего знакомства. — Она рассмеялась. — Что ж, кажется, я вытянул счастливый билет. — Мы оба вытянули, Брюс. — Селина провела рукой по его волосам, поправляя выбившиеся пряди. С любовью и нежностью она смотрела на него, не решаясь отвести взгляд. Брюс правой рукой обнимал Селину за талию. Его левая рука плавно скользила по её спине и плечам, изучая изгибы её стройного тела. Он любовался ею. И всё было понятно без слов. — Я не староват для тебя? — Он внимательно смотрел на неё. — Нет. — Селина мягко гладила его плечо, ощущая тепло, исходившее от его кожи даже сквозь плотную ткань пиджака. — Я об этом и не думала. Брюс, для меня это не имеет никакого значения. — Хорошо. — Брюс расслабился, его взгляд снова потеплел, и на лице засияла искренняя улыбка. Они слились в страстном поцелуе, теряя счёт времени, забыв обо всём. Больше не существовало ни прошлого, ни будущего, было только прекрасное здесь и сейчас, и во всём мире были только эти двое. Они обрели друг друга, и, после стольких лет одиночества и тоски, снова возрождались к жизни. В следующий раз они вернулись в реальность, только когда ощутили порывы ледяного ветра со стороны залива. Луна исчезла, небо заволокло тёмными тучами, начинался дождь. Первые мелкие капли уже падали на асфальтовую дорожку. — Кажется, нужно уходить. — Брюс слегка отстранился от Селины, оценивая окружающую обстановку. Он накрыл её ладони своими. Её руки были холодными. — Ты замёрзла? — Немного. — Очередной порыв ветра заставил её поёжиться. Брюс стянул свой пиджак, накинул ей на плечи. Селина надела его, наслаждаясь теплом, которое ещё хранила ткань, и невероятно притягательным ароматом одеколона Брюса. — Вот, так будет теплее. — Он аккуратно растирал её руки. — Ты дрожишь. — Ничего, сейчас согреюсь. Спасибо. — Селина улыбнулась. — Идём. Обнявшись, они медленно двинулись в обратном направлении. Брюс по-прежнему сильно прихрамывал, но теперь, когда Селина аккуратно поддерживала его, став ему опорой, идти было гораздо легче. Ливень застал их на полпути. Холодная вода лилась с неба сплошной стеной, не оставляя им ни единого шанса добраться до машины, не промокнув. Брюс остановился, выудил из кармана брюк ключи, протянул Селине. — Иди к машине, я тебя догоню. — Брюс, я тебя здесь одного не оставлю. Если на меня выльется ещё пара вёдер воды, хуже не станет, я уже и так вся мокрая. — Селина искренне улыбалась ему. В этот самый момент, стоя под проливным дождем, она ощущала себя по-настоящему живой. — Кажется, мы уже никуда не торопимся. — Она рассмеялась, снова обняла его за талию. Брюс зачаровано смотрел на Селину. Как она изменилась за эти несколько часов! Сейчас в ней было столько радости, её глаза светились счастьем, а смех искрился весельем. — А вы упрямы, мисс Кайл. — Он улыбнулся, обнял её за плечо. — Вы тоже, мистер Уэйн. — Селина ответила ему ослепительной улыбкой. И они, не торопясь, пошли к парковке. Дождь не прекращался. Брюс стойко держался, стараясь сильно не наваливаться на плечо Селины, а она, насколько хватало сил, помогала ему сохранять равновесие. До машины они добрались спустя десять минут. Оказавшись в салоне Bentley, Брюс расслабился, опустил голову на спинку сидения, закрыл глаза. Селина пыталась привести в порядок свои волосы, но быстро бросила эту бессмысленную затею. Вся её одежда была мокрой насквозь. Брюс выглядел не лучше. Селина заметила, что он затих и перестал двигаться. — Брюс? Сильно болит? —Да... — Он говорил едва слышно, не открывая глаз и не поворачиваясь. Казалось, он даже не замечал, как дождевая вода струйками стекает по его лицу и одежде. Селина не знала, чем ему помочь. Сидя в машине, под проливным дождём, она была бессильна. Правой рукой Брюс крепко сжимал рычаг переключения передач. Она накрыла его ладонь своей рукой, нежно обхватила длинными пальцами. Брюс открыл глаза, повернулся к ней. — Всё хорошо, Селина, не волнуйся. Дай мне пару минут, я немного передохну и отвезу тебя домой. Ты вся мокрая, и руки у тебя ледяные. Не хочу, чтобы ты заболела. — Брюс, а как же ты? — Она запаниковала. Похоже, он отвезёт меня домой, а сам уедет. — Ничего со мной не случится. — Я тебя никуда не отпущу. — Селина крепче сжала его руку. — Пока ты доберёшься до дома, окончательно замёрзнешь и простудишься. Твоя одежда насквозь мокрая, её срочно нужно снять. — Отличная идея, мисс Кайл. — Брюс многозначительно смотрел на Селину, из последних сил сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. — Что? — Селина в ужасе широко раскрыла глаза. — Боже, я не это имела в виду. — Она покраснела, закрыла лицо руками. Потом услышала его беззаботный хохот. — Да вы насмехаетесь надо мной, мистер Уэйн! — Она в шутку оттолкнула его, но, не выдержав, тоже рассмеялась. — Прости. Я не хотел тебя смущать. — Брюс чувствовал себя виноватым. — Я вас прощаю, мистер Уэйн. — Селина одарила его ослепительной улыбкой. — Возражения не принимаются, вы идёте со мной. — Как скажете, доктор Кайл. — Он нежно провёл рукой по её щеке. Наслаждаясь его прикосновением, она прикрыла глаза, нестерпимый жар разливался по всему телу. — Хочешь, я поведу? — Селина волновалась за Брюса. Она понимала, что боль в колене вряд ли утихла за те несколько минут, что они провели в машине. — Нет, справлюсь сам. — Брюс повернул ключ в замке зажигания, двигатель приветливо заурчал. Автомобиль плавно тронулся, выехал с парковки и влился в плотный транспортный поток.***
Казалось, этот ливень будет длиться до скончания веков. От того места, где Брюс оставил машину, до входа в подъезд дома Селины им пришлось идти по щиколотку в ледяной воде. Селина сняла свои туфли и несла их в руке, другой рукой по-прежнему обнимая Брюса за талию. Они ввалились в квартиру, оставляя за собой огромные лужи, мокрые до нитки и абсолютно счастливые. Селина, с трудом оторвавшись от Брюса, попросила его пройти в гостиную, а сама бросилась в спальню, достала чистые полотенца и судорожно принялась изучать содержимое шкафа в поисках чего-нибудь подходящего для него. Одежда Брюса был настолько мокрой, что, пока они ехали в лифте на третий этаж, на полу образовалась внушительная лужа. Её взгляд выхватил серую мужскую футболку, лежавшую на полке отдельно от всех вещей Селины. Это была футболка Стивена, она была на нём в их последний вечер. А на следующий день его не стало. Какое-то время футболка ещё хранила его запах, и Селина засыпала, зарывшись носом в хлопковую ткань. Несколько дней назад она порывалась выбросить эту футболку и тёмно-синий спортивный костюм, который она так и не успела подарить мужу. Селина несколько секунд стояла в нерешительности. Всё равно мне больше нечего ему предложить. Взяла костюм, полотенца и пошла в гостиную, на ходу вытирая волосы. Когда Селина вернулась, Брюс уже разжёг камин и, стоя в двух шагах от разгорающегося огня, рукой опираясь о каминную полку, пытался высушить брюки, безнадёжно прилипшие к ногам. Она подошла практически бесшумно. Звук её шагов приглушил толстый ворс ковра, лежавшего на полу перед камином. Селина хотела обнять его сзади, но к ней снова вернулась былая робость. — Брюс, вот полотенце и одежда. Он вздрогнул от звука её голоса, обернулся. — Ты вошла так тихо, — он улыбнулся. — Прости, я не хотела тебя пугать, — она протянула ему полотенца и брюки с толстовкой. Он опустил взгляд на её руки и мгновенно всё понял. — Нет, Селина, я не могу, — его голос звучал глухо. — Брюс, мой муж его не надевал. Он даже не знал, что я его купила. В мае мы должны были вернуться в Вашингтон, и я хотела сделать ему подарок. Он любил бегать по утрам, и я подумала... Новая жизнь… — Её голос дрожал, в глазах стояли слёзы. — У нас было столько планов. Он погиб в марте, за два месяца до отъезда. Брюс шагнул ей навстречу, заключил в объятия. Вещи, которые Селина держала в руках, оказались на полу. Он гладил её мокрые волосы, нежно шептал, что всё хорошо, пытаясь успокоить. Селина всем телом прижалась к Брюсу, обняла, положила голову ему на плечо. Она больше не хотела страдать. — Если хочешь, могу тебе дать во временное пользование свою домашнюю одежду. У меня есть несколько футболок с весёлыми картинками и ярко-фиолетовые штаны. — Она смеялась сквозь слёзы, шмыгая носом и представляя себе Брюса одетым в одну из своих маек с розовыми зайчиками. — Предложение соблазнительное, но я, пожалуй, откажусь, — Брюс продолжал гладить её по голове. Его лёгкие прикосновения отдавались мучительной болью где-то внизу живота. В его сильных руках Селина трепетала, сгорая от желания. Брюс впился в её губы жарким поцелуем. Селина ладонью коснулась его груди, и Брюс, опьянённый страстью, забыл обо всём. Они опустились на ковёр. Селина видела, что ему неудобно на полу, хоть Брюс и старался этого не показывать. — Я сейчас что-нибудь придумаю, — она огляделась, пытаясь сообразить, как бы поудобнее устроить его. — Не надо, всё в порядке, — Брюс попробовал разогнуть ногу, и с новым приступом боли не сумел сдержать стон. Селина стояла возле него на коленях. Когда Брюс застонал, она испугалась и протянула руку к подушке, лежащей на диване. — Давай подложим под колено, будет не так больно. — Ей было жаль его, и Селина ругала себя за то, что забыла о его ноге, совсем потеряв голову. — Селина, это бесполезно, правда, всё равно легче не станет. Всё хорошо, брось ты эту подушку и иди сюда. — Теперь Брюс чувствовал себя глупо, сидя на полу в мокрой одежде. Представив эту картину со стороны, он непринуждённо рассмеялся. Селина придвинулась ближе. Брюс взглянул на неё, и страсть захлестнула их с новой силой. Когда поцелуи стали слишком горячими, а ласки более чем смелыми, она вдруг отстранилась. — Брюс, у меня никогда никого не было, кроме мужа. — Она отвела взгляд, не решаясь посмотреть ему в глаза. — Если ты не хочешь, только скажи, — Брюс успокаивающе гладил Селину по спине, — всё хорошо. — Нет, не в этом дело. Ох, Брюс, я сама не знаю, зачем тебе всё это говорю. — Она закрыла лицо руками. Через мгновение, собравшись с силами, убрала руки и посмотрела на него. — Не волнуйся. Всё будет хорошо, обещаю. — Брюс очень нежно коснулся ладонью её лица, и Селина потянулась за его рукой, прикрыв глаза, наслаждаясь этой близостью. Она расслабилась. Его лёгкие прикосновения и мягкий шёпот успокаивали. Все страхи были забыты. Их тела сплелись в жарком танце безудержной страсти. За окном бушевал ветер, лил дождь, но им было всё равно — они не замечали ничего вокруг. Сейчас вся Вселенная для них сосредоточилась в этой комнате, и, окрылённые любовью и надеждой, Брюс и Селина добрались до вершины блаженства.***
Укрывшись шерстяным пледом, который Брюс стянул с дивана, они лежали на ковре перед камином. Голова Селины покоилась у Брюса на плече. Он носом зарылся в её влажные волосы, наслаждаясь приятным ароматом шампуня и духов. Его переполняли счастье и невероятная нежность. Селина, всем телом прижавшись к Брюсу, отогревалась в его крепких объятиях. Она рассеянно водила пальцами по его мускулистому торсу, и горячие слёзы текли у неё по щекам, крупными каплями падая ему на грудь. — Селина, почему ты плачешь? — Свободной рукой Брюс гладил её плечо. — Что-то не так? Посмотри на меня. — Он наклонил голову, пытаясь поймать её взгляд. — Нет, что ты, Брюс, всё в порядке, — она повернулась к нему. — Я сама не знаю. Мне очень хорошо с тобой. — Селина губами мягко коснулась длинного шрама на его груди, и Брюс ахнул. Дыхание перехватило. Своими нежными прикосновениями Селина заставляла его тело вспоминать давно забытые ощущения. Он крепче прижал её к себе. — Мне тоже хорошо с тобой. Я и не надеялся, что ещё смогу когда-нибудь испытать такое счастье. — Брюс говорил тихо, признаваясь Селине в самом главном — он счастлив с ней. В её ласковых объятиях он чувствовал себя любимым и желанным. — И я не надеялась, Брюс. Ты всё знаешь обо мне. Я совсем забыла, что всё ещё жива. — Она замерла, стараясь не поддаваться вновь подступающим слезам. — Мне жаль, что так вышло, Селина. Я не должен был узнавать что-то о твоей жизни подобным образом. Прости меня. — Ничего. Я не злюсь. — К тому же мы оказались в неравных условиях: я знаю о тебе многое, а ты не знаешь обо мне ничего. Когда-нибудь я расскажу тебе о своей жизни, но не сегодня. — Брюс по-прежнему крепко обнимал Селину, глядя на догорающий огонь в камине, а она лежала у него на груди. — Я знаю о тебе самое главное, Брюс, — Селина приподнялась на локте, заглянула в его глаза, — ты хороший человек, и мне этого достаточно. Я не стану тебя торопить. — Откуда в тебе столько мудрости, женщина? — Брюс снова был весёлым и непринуждённым. — Вообще-то, я считала себя умудрённой опытом пожилой дамой, — Селина звонко рассмеялась. Теперь она лежала на животе, подпирая ладонью подбородок, и лукаво улыбалась Брюсу. — Нет, мисс Кайл, на пожилую даму вы точно не похожи, — он аккуратно поправил спадавшие на её лицо волосы, — ты прекрасна. Я так рад, что ты со мной. — И я рада быть с тобой, Брюс, — Селина, как кошка, ласкалась к его руке, закрыв глаза от сладкой истомы, наполнявшей её изнутри,— ты не голоден? Я могу что-нибудь приготовить. — Она вдруг вспомнила, что уже поздний вечер, и подумала, что Брюс, скорее всего, не ужинал. — О, я ужасно голоден, мисс Кайл, — он смотрел на неё с неприкрытым вожделением, — и на ужин я хочу вас. — Брюс одним быстрым движением перевернул Селину на спину, она, взвизгнув, беззаботно расхохоталась. Он всей тяжестью своего тела навалился на неё сверху, и волны страсти и наслаждения снова увели их за собой.***
Когда Брюс вышел из ванной, Селина уже высушила волосы и переоделась в те самые фиолетовые домашние брюки и футболку. Постояв под прохладным душем, она немного пришла в себя после головокружительных событий последних часов. Несколько минут драгоценного уединения дали возможность привести в порядок мысли и чувства. Как же хорошо ей было с Брюсом! Селина вспоминала его жаркие поцелуи, нежные ласки и то, как её тело реагировало на его прикосновения. Она больше не боялась своих чувств и не стыдилась. Селина не забыла Стивена, но больше не чувствовала себя так, словно предаёт погибшего мужа. — На мне эти брюки смотрелись бы не так соблазнительно. — Брюс обнял её сзади, вдыхая божественный запах, исходивший от её волос. Селина мягко высвободилась из его объятий, повернулась к нему лицом. Брюс всё же надел штаны и толстовку. В простом спортивном костюме, босиком, с еще влажными после душа волосами, он больше не казался гостем в её доме. Она бережно провела рукой по его плечу, даже под плотной тканью ощущая тепло его тела. — Да, Брюс, мужская одежда подходит тебе больше. — Селина весело рассмеялась, снова вспомнив о футболке с розовыми зайцами. — Ты точно не будешь ужинать? — Нет, Селина, спасибо, — он смотрел на неё томным взглядом, — идём в спальню? От этого страстного взгляда и звука его бархатистого голоса её мгновенно бросило в жар, мышцы живота свело сладкой судорогой. Селина сделала резкий вдох. Ох, что же ты со мной делаешь. — Боже, Брюс, ты даже не дотронулся до меня, а я уже схожу с ума. — Ты действуешь на меня так же, Селина. — Он мягко коснулся её лица. Она накрыла его ладонь своей рукой. Стоя друг напротив друга, не отрывая взгляда, она ощущали всё нарастающее напряжение, витающее в воздухе. Кажется, поспать нам сегодня не удастся. Селина почти не ошиблась.***
Яркие отблески фар изредка проезжающих по улице автомобилей отражались на потолке спальни, озаряя комнату причудливыми всполохами света. Дождь прекратился. Из приоткрытого окна доносился приглушённый шум дождевой воды, бурными потоками льющейся по тротуарам и проезжей части. Брюс, сжимая Селину в объятиях, замер, боясь пошевелиться, чтобы не разбудить её. Селина, устроившись на его правом плече, и закинув ногу на его бедро, обнимала Брюса за шею. Она не спала, и перед глазами калейдоскопом проносились события последних дней. Селина вспоминала тот вечер, когда Альфред неожиданно появился на пороге её кабинета, знакомство с Брюсом, ночь, проведённую в его доме. Думала ли она тогда, что спустя всего десять дней будет так сладко дремать в его объятиях? Какие сюрпризы иногда преподносит судьба... Ведь ещё недавно она и представить себе не могла, что, наконец, перестанет просыпаться в слезах, а жизнь уже не будет казаться сплошным кошмаром. И рядом будет тот, за которым она пойдёт хоть на край света. Селина лежала, стараясь не двигаться, думая, что Брюс уже спит. Но Брюс тоже не спал. Его терзала ноющая боль в колене и страшные мысли о том, что всё может повториться. Одна почти случайная встреча перевернула всю его жизнь, и теперь он не сможет расстаться с Селиной, несмотря на все трудности и опасности, ждущие их впереди. Брюс не сомневался, что таковые обязательно появятся, и ждать оставалось недолго, ведь если ему придётся столкнуться с Бэйном, под ударом окажется не только сам Брюс, но и близкие ему люди. Так уже было восемь лет назад: Джокер нашёл его слабое место и, убив Рейчел, сломил его волю, лишил последней надежды и веры в себя. Сейчас Брюс снова рисковал не только своей жизнью — Селина была в опасности из-за того, что он не сумел держаться от неё подальше, не справился с нахлынувшими чувствами и посмел вовлечь её в историю, которая могла обернуться страшной бедой. От одной мысли, что с Селиной что-то случится, он похолодел и ещё крепче обнял её. Селина открыла глаза и, подняв к нему голову, внимательно вгляделась в его лицо. — Я думала, ты спишь, — она заметила следы тревоги в его глазах, — Брюс, что-то не так? — Всё нормально, Селина. — Он задумчиво водил рукой вдоль линии её позвоночника, легко и нежно касаясь пальцами бархатистой кожи. — Я тоже думал, что вы спите, мисс Кайл. —Нет, мистер Уэйн. — Стоило ему только с шутливой интонацией назвать её "мисс Кайл", и Селина тут же включилась в игру. Нарочито вежливый тон, искорки в глазах и лёгкая насмешка в голосе — все эти признаки говорили о том, что она снова принимает его вызов. Селина поднялась, нависла над Брюсом, рукой упираясь в его плечо. — Вы совсем вскружили мне голову. —Что ж, мисс Кайл, то же самое я могу сказать и о себе. — Её густые каштановые волосы, длинными волнами падая ему на лицо и на грудь, щекотали кожу. Брюс, смешно морщась и фыркая, приподнялся на локтях, поцеловал Селину в висок и сел, прислонившись спиной к мягкому изголовью кровати. Прикрыв обнажённую грудь краем одеяла, Селина села рядом с ним. Несмотря на всю его кажущуюся весёлость, она чувствовала, что он напряжён и чем-то обеспокоен. — Брюс, что с тобой? — Нога очень сильно болит. — Это была правда: каждое движение давалось ему с большим трудом, и даже в покое боль не отступала. Но была ещё и другая часть правды, которую Брюс предпочёл не раскрывать, по крайней мере, пока. Незачем волновать её среди ночи, он всё ей расскажет, но позже. — Ох, Брюс, почему же ты мне ничего не сказал? — Не люблю жаловаться и совсем отвык от того, что кто-то может беспокоиться обо мне. — Он улыбнулся, напоминая Селине её собственные слова, сказанные несколько часов назад. — У меня есть обезболивающие, сейчас принесу аптечку. — Селина включила лампу, стоящую на прикроватной тумбочке, и потянулась за футболкой, которая валялась где-то на самом краю кровати. — Что ты обычно принимаешь? — Ничего. Не надо, Селина, не уходи. — Брюс взял её за руку, привлёк к себе. Она снова оказалось в опасной близости от него, её дыхание участилось. — В каком смысле «ничего»? — Селина смотрела на Брюса, широко раскрыв глаза от удивления. — Брюс, зачем ты так себя мучаешь? — Её голос дрогнул, на глаза навернулись слёзы. Он отвёл взгляд и тяжело вздохнул. — Это расплата… За все мои грехи. — Брюс говорил еле слышно, закрыл глаза, пытаясь побороть разом обрушившиеся воспоминания. — Брюс… — Селина из последних сил сдерживала подступающие слёзы, ей было так жаль его. — Как бы ни были тяжелы твои грехи, быть может, ты уже искупил их годами страданий? — Я не знаю. — Он открыл глаза, внимательно посмотрел на Селину. Брюс был растерян, раньше он никогда не задавал себе подобных вопросов, как данность принимая ту жизнь, которую вёл на протяжении последних восьми лет. — Физической болью не заглушить душевную боль. Поверь мне, Брюс, это не помогает. — Селина замолчала и отвела взгляд. Она откинула одеяло, демонстрируя ему аккуратные длинные шрамы, ровными рядами идущие по внутренней стороне бедра, и опустила голову, не решаясь смотреть ему в глаза. Протянув руку, Брюс осторожно коснулся тонкой сетки едва заметных розоватых рубцов, перевёл взгляд на её лицо. — Селина, — его голос звучал глухо, — это то, о чём я думаю? — Да, Брюс, я делала это сама. — Она по-прежнему сверлила взглядом одеяло. — Зачем? — Брюс был потрясён. — Мне тогда было очень плохо. Я даже не помню, как додумалась до этого… Поначалу становилось легче, а потом всё повторялось вновь и вновь, и я скоро поняла, что боль от порезов не спасёт от пустоты в душе. Это было очень давно, в первые несколько месяцев после его смерти. — Ох, Селина... — Брюс крепко обнял её, и Селина доверчиво прильнула к нему всем телом, медленно тая в его сильных руках. Он был изумлён тем, как непостижимым образом хрупкость и беззащитность сочетались в ней с потрясающей силой духа. — Всё нормально, Брюс, всё уже прошло. — Селина вытерла слёзы и, с твёрдым намерением больше не плакать, сделала глубокий вдох. — Позволь мне помочь. Хоть я и не совсем тот врач, который тебе нужен, но всё-таки я врач. — Мне не нужен никакой другой врач, и вообще никто не нужен, кроме тебя. — Брюс так легко, на одном дыхании, ни на секунду не задумываясь, произнёс эту фразу, испытывая величайшее облегчение, облекая в слова свои чувства, в который раз за этот бесконечный вечер делая ещё один решительный шаг навстречу своей судьбе. На мгновение её сердце перестало биться. Селина ахнула и, осознавая смысл сказанных им слов, от переполнявшего её счастья воспарила куда-то высоко в небо. Брюс почувствовал, что она пытается высвободиться из его объятий, и, разжав руки, отпустил её. Встретившись с ним взглядом, пытаясь справиться с неловкостью, Селина едва слышно прошептала: — И мне никто не нужен, Брюс. Только вот иногда мне кажется, что всё это лишь сон. — Нет, Селина, это не сон. — Брюс нежно поцеловал её в шею, а затем внезапно прикусил за ухо, так, что она вскрикнула от неожиданности. — Эй, что ты делаешь? — Пытаюсь доказать вам, мисс Кайл, что вы не спите. — Брюс, снова пребывая в приподнятом настроении, по-доброму подшучивал над ней.— Тащи сюда свою аптечку. Всё её возмущение разом улетучилось. Селина, не веря своим ушам, мгновенно соскользнула с кровати и скрылась за дверью. Брюс с благодарностью принял её заботу, позволил осмотреть ногу, без возражений выпил лекарства. Она права, и, возможно, он уже достаточно выстрадал. Впервые за долгие годы Брюс был готов забыть своё прошлое и начать жизнь с чистого листа, без остатка отдавшись глубоким и искренним чувствам, внезапно вспыхнувшим в сердце и наполнившим его невероятным счастьем. Уже на рассвете, засыпая рядом с Селиной, он представлял, каким может быть их общее будущее: жизнь, свободная от призраков прошлого, горечи и разочарований; дни и ночи, полные любви и страсти; взаимное уважение, поддержка, преданность. Вместе. До конца.