За последними партами

*

      Старшая школа, ознаменованная вторым вечером в школе, наступила внезапно, схватила в свои объятья и принесла еще больше проблем вместе с бурлящими гормонами. Во что же в этот раз вляпался Чимин, который не видел того хулигана со шрамом на губе минимум — год? Это легко узнать, если обратиться к школьной библиотеке.       Библиотека стала любимым местом для Чимина в старшей школе. Он не только с легкостью решал всё заданное на дом, но и мог провести время с отличным собеседником, молчащим, пока его не откроют и не пролистают. В старшей школе книги стали единственными его друзьями. Чимин проводил бы все вечера в библиотеке, угнетенный разводом родителей и скучающий по старшему брату, уехавшему на учебу заграницу, да только библиотеку закрывали ровно в четыре дня. Приходилось болтаться по городу, оттягивая время прихода домой, а там его встречали либо крики, либо гнетущее молчание.       Однажды Чимин выходил из школы с книгой в руках — она не влезла в рюкзак к остальным, когда его грубо толкнули. Выронив книгу, он тут же кинулся ее поднимать. У родителей точно не будет времени выслушивать оправдания.       «Почему нас заставляют платить за библиотечные книги? Что ты с ними делаешь? В библиотеке не начитался? Зачем тащить их домой?». Половина этих вопросов часто звучала, когда родители объявляли друг другу бойкот и не знали, на ком сорвать злость. Они любили своих детей, но были сосредоточены больше на самих себе в этот тяжелый для всей семьи период. Чимин хотел бы их понять. Хотел бы.       — Эй, зубрила, — знакомый голос прорезал память старшеклассника. Чимин замер с книгой в руках, не в силах повернуться. — Оглох?       Его плеча коснулась рука. Чимин вздрогнул. Он боялся, что услышит еще один знакомый голос. Еще один до боли знакомый голос. И он его услышал.       — Отстань от него. Видно, он чокнутый. — Да. Это был Мин Юнги.       Чимин стоял к ним спиной, ожидая, когда они уйдут. И бритый согласился с ним, но когда Чимин обернулся, на него смотрели чужие глаза с улыбкой.       — Давно не виделись, — произнес Юнги. Чимин молчал, вылупив на него глаза.       Юнги не особо изменился — чуть подрос, перекрасил волосы в белый, но глаза и шрам на губе остались неизменными.       — Что читаешь? — парень подошел ближе, легко вытащил книгу из бледных рук. — Интересно?       Чимин опустил взгляд, понимая, что пялиться — не красиво. С Юнги он забывал о манерах. Забывал о себе настоящем. Настоящем? Может, Юнги как раз и открывал его настоящего.       — Я-то думал, почему больше тебя не вижу, — Юнги оглянулся на школу. — А ты поступил в эту школу. Она очень далеко от прежней. Вы переехали?       — Да, — упало с губ Чимина прямо к чужим ногам. И Юнги радостно подхватил это слово.       — Я не любитель читать, — протянул Юнги. — Считаю это лишней тратой времени. Да и во все библиотеки города мне путь заказан.       Чимин не понимал, куда клонит парень.       — Дашь почитать?       «Нет», — конечно же, это было его первой мыслей. А, как известно, первая мысль — лучшая мысль.       Только вот чужая улыбка, которая так часто ему снилась, пробужденные воспоминания и… сам Юнги. Такой неподходящий этому миру и, в то же время, именно для него созданный. Абсурд. Парадокс. Бред.       Чимин давно понял, что мысли — не его конек.       Он правда хотел отказать.       Правда.       — Хорошо, — хрипло согласился Чимин и откашлялся.       — Отлично! Спасибо, — улыбнулся Юнги. — Мы с парнями собираемся выпить. Не хочешь с нами?       — Мне вообще-то… — Чимин вспомнил про звенящую тишину дома, вспомнил коробки с вещами отца и фото старшего брата у его кровати, на которое он смотрел перед уходом ко сну — единственное утешение после библиотеки. Чимин вспомнил всё это и: — А давай.       — Есть деньги?       — Конечно, — Чимин даже позволил себе улыбнуться.       Удивительно, но компания осталась прежней, за исключением молчаливого парня, имя которого никто не помнил. Розоволосый не изменил своей любви к розовому, а бритый, кроме татуировки с китайским иероглифом на затылке, тоже мало поменялся. Чимин вспомнил о своих друзьях из средней школы и грустно вздохнул. Он скучал не по конкретным людям, а по самому понятию «дружба». У этой шайки хулиганов она была.       — Кампай!       С непривычки Чимин быстро опьянел. Он забыл, наконец, про развод родителей, про отъезд брата и собственное одиночество. Он шутил вместе с Ким Намджуном — бритоголовым, и пел в караоке (а пили они в караоке-баре) с Ким Сок Джином. Они узнали имена друг друга спустя столько времени. Лучше поздно, чем никогда, как говорится.       — Никогда не понимал пьющих людей, — пьяным Чимин разговаривал громко, но никто не приглушал его. — Теперь — понимаю.       И опрокинул в себя стопку спиртного, потянулся за второй, но Юнги остановил его.       — Тебе хватит, — засмеялся он.       Чимин запротивился.       — Я хочу пить, — вцепился в чужую руку. — И я буду пить.       — Тише, тише, — шикал на них Намджун, пока Джин мило сопел у него на коленях. — Разбудите Джина.       — А чего это он спит? — переключил свое внимание Чимин. — Просыпайся, окаянный!       Джин не подал никаких признаков хоть какого-то интереса, продолжая спать. Обиженный Чимин хотел подняться и растормошить игнорщика — его уже давно достало, что все, начиная от вечно занятого брата и ссорящихся родителей, его игнорируют, — но его остановили сильные руки Юнги. Мин усадил неумелого пьяницу к себе на колени и сжал в объятьях. Отчего-то Чимин сразу притих.       Намджун засмеялся, закусывая стопку огурцом. Свободной рукой он перебирал розовые пряди Джина.       — А он милашка, — сказал Намджун, кивнув на Чимина.       Юнги ухмыльнулся. А Чимину было плевать на всё. В его голове проносились обрывки памяти, от которых он возбудился и нетерпеливо поерзал. Юнги сглотнул, так и не донеся огурчик до рта.       — Мы выйдем, — сказал он, вставая. — Кажется, его тянет блевать.       Чимин с закрытыми глазами еле держался на ногах.       — Конечно, — прозвучало из улыбающихся уст Намджуна. Это можно было перевести как «я не верю тебе, но мне плевать».       И Юнги с безмолвного благословения утащил парня в туалет. Там он разбудил его водой и, заметив отголоски трезвости, поцеловал. Вот тут Чимин точно протрезвел. Но не надолго. Он прикрыл веки — не до конца -, желая видеть лицо, застонал, когда Юнги втолкнул его в одну из кабинок, закрыв за собой дверь, и опустился перед ним на колени.       — Что ты… Юнги, — положив на его голову руку, прошептал Чимин.       — Назови еще раз мое имя, — попросил Юнги, освобождая возбужденный член парня.       — Мин Юнги, — покорно повторил Чимин и запрокинул голову.       Юнги плотно обхватил губами головку, провел по ней языком и заглотил член до самого упора. Он вылизывал мужской орган, будто никогда не пробовал ничего вкуснее. Чимин мог лишь хрипло стонать, опираясь спиной в стенку, дабы не упасть, и вороша белые пряди пальцами. Кончил он быстро, содрогнувшись всем телом и зажмурив глаза до искр в них. Стон сорвался с губ Чимина, и Юнги с готовностью его подхватил, целуя с жаром. Чимин провел языком по тонкому шраму на губе, обнял, прижимая к себе.       — Ты же меня не бросишь, как все они? — шептал Чимин между поцелуями. — Не бросишь?       Юнги чувствовал чужие слезы на своем языке.       — Тише, я не брошу тебя, — уверял он, пока Чимин не провалился во тьму, упав в чужие объятья. — И снова ты не дал мне кончить.       Вздохнув, Юнги начал приводить себя и парня в порядок.       Прошел месяц. Чимин ни разу не встретился со своим хулиганом, а в школьной библиотеке уже просили вернуть книгу. Родители готовились подписать документы о разводе, так что им было не до каких-то там долгов в библиотеке.       — Справляйся сам, — отстраненно ответила мама, снимая семейные фотографии, где был изображен отец, со стен. — Не маленький уже.       Так случился второй вечер в школе. И Чимин снова не сожалел об этом, грустя только о том, что книга, которая должна была связать его с Юнги, не выполнила своего предназначения. Спустя время он пришел именно к такому выводу, разобравшись в вопросе «почему я дал ему эту проклятую книгу?». Именно поэтому и дал, — чтобы вновь встретиться. Только вот забыл, с кем имеет дело.       Один вечер в библиотеке, посвященный заполнению формуляров и их сортировке, обещал перерасти в неделю. И Чимин не был против. Всё, лишь бы не дома умирать, глядя, как мама прикладывается к бутылке.       Можно сказать, что этого Чимин и хотел — проводить время в библиотеке.       — Так себе наказание, — подумал он с улыбкой, ставя очередную книгу на полку.