В лабиринтах памяти. Часть 2

Яркий солнечный луч скользнул по нежной девичьей щеке, и Ева прищурила глаза, склоняясь к подушке. В этот миг сильные руки, сжимающие ее талию, скользнули вверх, и девушка замерла, почувствовав, как мужские ладони мягко стискивают ее груди, а в ягодицы упирается что-то твердое. — Доброе утро, птичка, — хрипло проговорил Элайджа, обжигая дыханием ее ушко. Ева прикусила губу, ощущая, как вампир прижимается к ней теснее, и затвердевший член скользит по ее попке, заставляя низ живота трепетать от желания. Память услужливо напомнила ей о произошедшем ночью, и девичьи щеки залились румянцем, от вставших перед ее глазами откровенных картин. Ева тихо вздохнула, и, набравшись смелости, повернулась в крепких объятьях, оказываясь со своим женихом лицом к лицу. Элайджа выглядел спокойным и расслабленным, но легкое беспокойство застыло в темных глазах, которые изучали смущенное лицо любимой. Заметив это, девушка робко улыбнулась, и пухлые губки мягко коснулись сжатых мужских губ, стараясь развеять тревоги не сводящего с нее напряженного взгляда вампира. Лицо Майклсона заметно расслабилось, стоило Еве подарить ему нежный поцелуй, и в следующий миг он притянул девушку к себе, прижимая ее к своей груди. Ева подняла лицо, заглядывая Элайдже в глаза, и он осторожно очертил большим пальцем контур ее губ, улыбаясь. — Ты не разочарована? — А должна была? — отозвалась девушка дразнящим голосом, слегка прищурившись. Взгляд вампира стал тяжелым, и Ева тихо вскрикнула от неожиданности, когда он резким движением перевернул ее на спину, устраиваясь между широко разведенных ножек. — Ты совсем не меняешься, птичка, — низким голосом проговорил Элайджа, и его почерневшие глаза впились в бездонные очи любимой, расширившиеся от удивления, — все так же играешь в свои игры… Жаль, что ты не помнишь, что следует за ними. — И что же? — прошептала Ева, пытаясь выровнять дыхание. — Тебе рассказать или показать? — Расскажи. Майклсон слегка прищурился, и на его лице появилась тонкая улыбка, прежде чем девушка услышала его тихий низкий голос, от которого по ее телу прошла волна желания. — Когда ты ведешь себя плохо, — начал Элайджа, — а ты делаешь это постоянно, то я наказываю тебя, птичка. Обычно достается твоей маленькой попке, но иногда, я иду дальше. Привязываю твои запястья к спинке кровати, и ласкаю твои грудки, животик и ниже… пока ты не начинаешь умолять взять тебя. И всякий раз я не могу довести твое наказание до конца. Потому что слишком хочу тебя, Ева. Как сейчас. Вампир слегка подался вперед, и головка каменного члена скользнула по промежности, влажной от любовных соков. Ева едва смогла сдержать стон, рвущийся с дрожащих губ, а Элайджа спустился ниже, накрывая губами вершинку налитой груди. Девушка выгнула спинку, стремясь навстречу ласкающему ее языку, и Майклсон дорожкой влажных поцелуев прошелся по ложбинке меж холмиков грудей, уделил внимание животику, пока темная голова не оказалась между точеных девичьих бедер. — Элайджа! — попыталась свести ножки Ева, но вампир не позволит ей этого сделать. А после того как он коснулся языком нежных складок кожи, сопротивление девушки и вовсе сошло на нет. Вампир ласкал ее долго, изучая губами каждый дюйм пылающей промежности, мягко покусывая набухшие от возбуждения лепестки ее плоти, дразня чувствительный бугорок, пока по хрупкому телу не прошла волна мелкой дрожи, и Ева не выгнулась дугой, утопая в обжигающем экстазе. Элайджа приподнялся над любимой, нежно касаясь разрумянившегося лица кончиками пальцев, пока она приходила в себя, восстанавливая дыхание. — И это ты называешь наказанием? — едва смогла выговорить девушка, с трудом приподнимая веки. — Но ведь ты и не сделала пока ничего плохого, птичка, — улыбнулся вампир, не сводя с нее почерневших от страсти глаз, — в следующий раз… — А я тоже наказывала тебя? — неожиданно перебила его Ева, и ее щечки вспыхнули от смущения, — также как ты…меня? Элайджа с трудом перевел дыхание, пытаясь справиться с воспоминаниями, возникшими после откровенного вопроса любимой. Маленькая птичка, не отрывающая от его лица мутных от только что испытанного оргазма глаз, не смотря на то, что потеряла память, осталась все той же сводящей его с ума любовницей, в которой самым причудливым образом сочетались невинность и страстность. И да, она наказывала его. И Элайджа бы душу отдал за ее наказания, заканчивающиеся всегда одинаково. Обжигающим наслаждением, разделенных на двоих. Озадаченная его долгим молчанием Ева решила действовать. Тонкие пальцы коснулись мужской груди, слегка царапая ее длинными ноготками, прошлись по крепкому торсу и замерли у дорожки темных волос в паху, не решаясь прикоснуться к восставшей плоти. — Покажи мне, как тебе нравиться, — нарушил тишину ее неуверенный голос, и Элайджа, взглянул в бездонные глаза, видя в них такое же желание, что испытывал сам. — Вчера ты вполне справлялась и без моей помощи, птичка, — ласково проговорил он, не отводы взора от вспыхнувших от смущения нежных щечек. — Мне бы хотелось, чтобы тебе было хорошо, — едва слышно выдохнула Ева, — как мне… — Того, что ты сейчас лежишь со мной рядом обнаженная, и я знаю, что ты совсем мокрая, более чем достаточно. — Разве тебе не хочется… большего? — прикусила нижнюю губу девушка, слегка щурясь. — Только если и ты этого хочешь, — отозвался Элайджа. — А разве это не очевидно? — ответила ему Ева, и Майклсон почувствовал, как от ее слов ее обдало жаром, — тебе предстоит многому меня научить… Во второй раз. — Не думал, что в том, что ты потеряла память, есть и плюсы, — с улыбкой проговорил вампир, притягивая девушку к себе, — чему бы ты хотела научиться, моя маленькая распутница? — Доставлять тебе удовольствие, — шепотом откликнулась Ева, отчаянно краснея. — Для этого тебе достаточно просто быть рядом, — хрипло произнес Элайджа, — и позволить мне любить тебя. С этими словами вампир подался вперед, накрывая страстным поцелуем припухшие губки, и девушка пылко отозвалась на его ласку, так что их языки сплелись в танце страсти, пока мужские ладони скользили по нежному телу любимой, не упуская ни одного изгиба. — Ты готова к продолжению, Ева? — на миг оторвался от ее губ Элайджа, тяжело дыша. Девушка кивнула, не сводя с любимого горящих от желания глаз. — Как бы ты хотела? — Так, как тебе нравится. — Тогда, мы сделаем это так, как нравится нам обоим, — и Майклсон поднялся на колени, переворачивая Еву на живот, — обопрись на локотки, птичка. Ева послушно изогнула спинку, становясь на колени, и ее попка приподнялась вверх, открывая для Элайджи прекрасный вид на девичьи прелести. Вампир придвинулся ближе, обхватывая ладонями округлые ягодицы, и Ева выгнулась сильнее, когда он провел головкой напряженного члена по истекающей любовными соками промежности. — Я люблю тебя, птичка, — глухо выдохнул Элайджа, и одним толчком наполнил любимую собой, входя до самого основания. Девушка встретила глубокое проникновение вампира горячим стоном, и их тела слились в неторопливом танце плотской любви. Майклсон входил в тесное лоно все быстрее, распаленный ответными движениями Евы, которая, уже не сдерживаясь, подавалась ему навстречу, сгорая от накрывающего ее наслаждения. Элайджа стиснул покрасневшую попку, и с последним сильным толчком излился в тело любимой, которая с громким криком достигла пика, сжимая его член своим лоном. Ева откинулась на подушки, все еще не в силах перевести дыхание после накрывшего ее оргазма, и вампир лег с ней рядом, притягивая к груди дрожащее тело. Несколько минут они оба молчали, и прежде чем Элайджа собрался с силами, чтобы в очередной раз признать своей маленькой птичке в любви, они оба услышали громкий голос Кола Майклсона, исходящий ехидством. — А я говорил тебе, ведьмочка, что твоя помощь им вовсе не понадобиться.