Violence

POV Лекса Как только я вышла из фургона, в глаза бросился снег под ногами. Сейчас ночь. Но я отчетливо вижу падающие белые хлопья. Я и не знала, какое сейчас время года. Сколько меня держали в заключении? Год или два? Я ни с кем не контактировала и видела лишь надзирателя и начальника «Азгеды». Меня провели через забор с колючей проволокой и подвели к шести накачанным парням в форме. Бывший начальник моей тюрьмы, похлопав по плечу, и обронив «береги себя», подтолкнул вперед. Так странно, чувствую себя тряпичной куклой, которую передают из рук в руки. Как мне сказали: я сгнию в этой тюрьме. Но, сука, всем назло я выживу и перережу всех мразей, что так со мной обращались. Вдалеке виднеются несколько корпусов, соединенных прозрачными угловыми коридорами. Я прошла в самый отдаленный корпус через задний вход. Миновав лестницу, на эскалаторе поднялись на самый верхний этаж. Я огляделась: в самом корпусе пять этажей, и на этаже по три камеры со стеклянными стенами. Я увидела заключенных- обычные девушки в серой форме и спокойными лицами. По ним даже нельзя догадаться, что находишься в изоляторе для особо опасных преступниках. Такие же психопаты, как я. Мы дошли до моей камеры. Стена из пуленепробиваемого стекла; прямоугольное помещение, в левом углу стоит кровать и стул, чуть поодаль, у той же стены, стол; в правом углу умывальник и унитаз. Здесь условия лучше, чем в прошлой тюрьме. Но охранники похожи на стаю голодных волков, они как будто ждут твоего первого косяка, чтобы наброситься и разорвать тебя на куски. А я жду, когда с меня снимут наручники, кандалы и маску. Тогда я смогу спокойно вздохнуть. Меня впервые за год оставят одну. Я знаю, что здесь есть камеры, но когда нет рядом людей - можно успокоить нервы. Подумать, расслабиться. Снимая маску, один охранник ухмыльнулся и шлепнул меня по заднице, пользуясь моей обездвиженностью. Когда я под наркотой я очень яростно реагирую на прикосновения людей, но сейчас я пытаюсь сохранять спокойствие. В «Азгеде» я была под круглосуточным надзором охранника, и за достаточно долгий срок мы подружились. Несмотря на место работы, Уэлс сохранил чувствительность и дружелюбие, не пугали мои наклонности. Он многое рассказал мне о том месте, куда меня перевели. Эта тюрьма специализируется на заключенных, которые совершили особо тяжкие преступления, насильниках и психопатах. Заполучив в свою коллекцию меня, они получат статус лучшей тюрьмы Америки, спонсорство и расширение своей территории. Уэлс рассказывал о методах наказания за малейшую провинность, о том, как они ломают людей, ставят опыты, пытаясь «выгнать сатану из наших сердец». По мне, так это все бред. Если проблемы с психикой, то никакое чтение молитв не поможет. Я осталась одна в камере. Так понимаю, что друзьями тут не обзаведусь. Врядли ко мне подпустят хоть одного заключенного. Услышав скрип, я встала. Дверь открылась, и вошел симпатичный парень лет двадцати пяти и два матерых охранника. -Здравствуй, Лекса. Как прошел переезд?- его охрипший голос выдавал страх. Я улыбнулась уголком губ и не ответила. -Я Финн Коллинз, твой лечащий врач. Буду давать необходимые препараты…если ты понимаешь о чем я… Я прекрасно его понимала. Даже в этой крутой тюрьме, своеобразном чистилище, мне будут давать успокоительное и наркотики. Высокий темнокожий охранник подошел ко мне и с силой надавил на плечи, усаживая тем самым на кровать. Финн подошел ко мне со шприцом. Так как я знала, что в нем, я не сопротивлялась. Закрыв глаза, почувствовала укол в шею, и ощущение невесомости окутало тело. Когда они отошли, я попыталась встать. Получилось с третьей попытки. Я прошла метр и упала. Сознание померкло.