Violence

Глава 3 Песни: t-pain-tiffany-evans- textin'-my-ex; t-fest-улети; twenty-one-pilots-heathens POV Кларк -Кларк, Найла мертва. Ее задушили в кабинке туалета.- В камеру заглянул Беллами. -Не может быть!- я выбегаю из камеры и бегу по направлению к туалету, но на полпути меня перехватывают сильные руки Блейка, оттаскивая подальше от этого ужаса. Там столпились люди из охраны, надзиратели и управляющий тюрьмы. Беллами заталкивает меня в камеру Эмили, и уходит разговаривать с управляющим. Она обнимает за шею и шепчет, что все будет хорошо. Глаза застилают слезы, нечем дышать. Мне кажется, что это я виновата в смерти. Я последняя, кто с ней говорил. Боже, мне так жаль. Сначала мы жили в одной камере, когда меня только посадили. Она здорово меня поддерживала, вытирала слезы. Когда я была морально убита, и хотелось выть от своего жалкого положения, она была рядом. Помогла не сойти с ума. В первые несколько месяцев у нас была очень странная связь, ведь в женских тюрьмах такое бывает. Женщины сближаются, и становятся любовницами. Так и получилось. Я всегда знала, что она была влюблена. Когда на смену любви и нежности пришли упреки и ревность, мне это надоело. Я захотела с ней порвать. В итоге завязалась драка, нас разнимали всем блоком. Спустя какое- то время Найлу переселили, и так мы оказались в одной камере с Рейвен. Через год после ее переезда мы помирились, стали друзьями. А теперь ее нет. -Эм, это я виновата, что она мертва…-произношу хриплым голосом. -Ну что ты такое говоришь! Или…это ты ее задушила?- она с ужасом смотрит на меня. -Нет конечно. Просто у меня такое ощущение, что это все по моей вине. Мне страшно, Эми…- Слезы из глаз хлынули новым потоком.- Я найду его. -Не надо героизма, принцесса. Этим будут заниматься профессионалы.- Говоря это, подруга обнимает меня за талию, мы садимся на кровать. Пытаюсь рукавами кофты вытереть слезы с лица. - Что они могут сделать? Сначала Джас, теперь Найла. И они ничего не сделали, убийца не пойман. Мы думали, что это из-за блока С, но как он добрался до нас? Значит убийца в этом корпусе. Или еще хуже, в нашем блоке. -Тогда нам надо поговорить с кем-то, кто бывает в блоке С. Белл там был?- вопросительно смотрит на меня. -Насколько я знаю- нет. Я должна попасть в блок С.- Мне в голову закралась очень опасная идея. Она может не оправдаться, но этот риск оправдан. -Что ты задумала? Давай без героизма- С укором смотрит, а потом отворачивается. -Героизм тут не причем, ты сама все знаешь. Я устрою драку… -Нет. Тебя отправят в изолятор, а не к психопатам! -Значит кого-нибудь убью…Я должна во всем разобраться. Мне это важно, они мне важны. -Кларк, всего второй день после их смерти. Они найдут этого ублюдка. Обещаю.- взяв меня за руку, она потянула на себя и обняла. – Мне тоже очень жаль, но изменить ничего нельзя. Просто надо подождать. Я резко встала с места и вышла из ее камеры. Не хочу больше слушать этого человека. Или может она права, и я действительно много на себя беру? Может это не мое дело? Ладно, буду ждать, пока все прояснится. Я так и не выспалась, нужно добраться до кроватки. Рейвен все еще спит, не буду будить. POV Лекса После моего пробуждения я не могла придти в себя какое-то время. Что они мне вкололи. Коллинз ублюдок. Этот докторишка знал, что я очень долго не закидывалась. Мой день проходил очень вяло, несколько раз приносили еду и книги. Делать тут совсем нечего. Когда я пристроилась на кровати с книгой Джейн Остен, ко мне в камеру пожаловал охранник и какая- то женщина. Она была одета в белый халат, волосы, цвета миндального шоколада, завязаны в хвост. Симпатичная. Неужели врач? Только не это. Не буду с ней разговаривать. -Здравствуй Александрия. Как себя чувствуешь?- с мягкой улыбкой произнесла шатенка - Я Анья Линс, твой психолог. Я буду приходить несколько раз в неделю, чтобы поговорить с тобой. Надеюсь, что ты не против, а то у нас могут возникнуть проблемы. Я демонстративно уставилась в книгу, делая вид, что читаю. Психолог значит… Мне не нужен психолог. Мне нужна нормальная жизнь, и я очень хочу выбраться отсюда. -Видимо, ты не хочешь идти на контакт. Тебе не скучно тут сидеть одной? Ни кого не видеть, кроме охраны. Как видишь, надзирателей к тебе не пускают. – Анья пододвинула стул ближе к моей койке, и раскрыв на коленях какую-то папку, посмотрела на меня. -Знаешь что это? Это твоё досье. Занимательная штука. Такой ранний возраст. И столько убийств.- Я посмотрела на нее в упор, и чуть подняла подбородок. Улыбнувшись, она продолжила- Что ты чувствуешь, когда убиваешь людей? Тебе их жалко, или ты наслаждаешься своей силой? Впервые за моё пребывание в этой тюрьме, захотелось улыбнуться. Со мной говорило множество психологов, и все пытались меня проанализировать, понять. А мне этого не надо. Не обязательно говорить о содеянном. Зачем? Если бы можно было вернуться в прошлое, то все бы повторилось. Это не было моим триумфом, я вымещала боль, потерю. -Что именно вы хотите услышать? Все считают меня психопаткой, зацикленной на крови и костях, может быть так и есть, но зачем вам это?- Я все-таки улыбнулась. Можно немного поиграть, а то и правда скучно. -Мне надо составить твой психологический портрет. Ответы на них бы очень помогли. К тому же, если я буду первой, на чьи вопросы ты ответила, то это пойдет как дополнительный бал к моему новому резюме.- На лице доктора появилось непроницаемое выражение. -Зачем вам новое резюме?- Мне не интересно, но может она оставит попытки залезть в мой мозг. Конечно нет, это же психолог. -Давай так, ты задаешь мне три вопроса по своему усмотрению, а я один.- увидев выражение моего лица, добавила - всего один. -Вы ответьте, а я пока подумаю. С одной стороны: зачем мне это надо? Не хочу рассказывать что-то и изливать душу незнакомому человеку. А с другой стороны, она же все равно не отстанет. И будет надоедать мне несколько раз в неделю. Пусть уж будет не скучно, к тому же, это всего один вопрос. -Я не хочу больше работать в тюрьме. У меня достаточно денег, чтобы жить где-нибудь в Англии или Люксембурге, и ни в чем себе не отказывать. Но меня не выпустят из тюрьмы просто так, только перевод. Так что насчет предложения? -Хорошо, будь по вашему, но начнем мы не сегодня.- Я улыбнулась уголками губ. -Давай хоть на один ответишь? Простой, не касающийся твоих деяний. -Ладно.- Не очень хочется отвечать, но если он действительно безобидный, то ладно. -Что тебя радует? Приносит покой. Какое-нибудь маленькое удовольствие. -Люблю енотиков. Они милые. На Диснее были короткометражки. Мультики про братьев – енотов, что вытворяли глупости. Еще люблю молочный шоколад и кофе. Этот ответ вас устроит?- улыбка стерлась с лица. -Устроит. Доброй ночи. Можно звать тебя Алекса?- Меня передернуло от ее слащавого тона. -Нельзя. Зовите Лекса. -Хорошо. Доброй ночи, Лекса.- Не дождавшись ответа, доктор Линс вышла из камеры. Вопрос оказался действительно легким. Значит, дальше будет хуже. Она будет спрашивать про мотивы моих преступлений. Когда мне было пятнадцать лет. Отец первый раз изнасиловал меня. Это был обычный вечер, и я пришла домой после прогулки с друзьями. После смерти матери он долго горевал, много пил, и иногда дрался. В этот раз, открыв дверь, отец уже стоял рядом с прихожей, очень пьяный. Отвесив мне звонкую пощечину, поволок меня в гостиную. Кинув на диван, он стал стаскивать джинсы. Я плакала, умоляла меня не трогать, брыкалась, пыталась вывернуться, но все безуспешно. Навалившись всем своим весом на меня, он сделал это. Бил меня по лицу, ребрам, сдавливал руками горло. Ему не помешал здравый смысл, кровное родство, совесть и мои рыдания. Закончив, он ушел из дома, хлопнув дверью, бросив на последок «мразь». Свернувшись в комочек, я лежала, захлебываясь своими рыданиями. Не знала, что делать, к кому идти. В полицию бы не пошла, боялась, что отправят в детский дом. Тогда я не понимала, что насилие страшнее, чем детдом. Перестав рыдать, поднялась в его кабинет, и нашла бутылку виски. Выпив половину, ушла гулять по городу. В таком состоянии далеко уйти не получилось. Меня одолевала злоба и страх. Обида разрывала сердце. Боль затмевала отголоски разума. Сделав из пустой бутылки розочку, я решила отыграться на ком-то. Моей жертвой стала худенькая темноволосая девушка. Чертами лица мы были похожи, но я была больше. Я занималась единоборствами, и такого противника смогла бы одолеть в два счета. Убедившись, что кроме нас в переулке больше никого нет, догнала ее, потянула за волосы вниз и швырнула на землю. Я не чувствовала своей силы, я просто была ее по лицу. После смерти матери, я была опустошена. В тот момент тоже хотелось почувствовать пустоту, а не разочарование. Когда девушка потеряла сознание, я перерезала ей горло той самой розочкой. Опомнившись, я побоялась, что меня кто-то видел, но к счастью нет. Глубокой ночью свидетели не ходят по тёмным местам, свидетели спят. Оттащив ее к своему дому, затолкала в подвал. Там стоял огромный шкаф с нишей. Туда я ее и положила. В свою комнату я вернулась в приподнятом настроении. Мне не было весело, нет. Я не чувствовала экстаза или удовлетворения. Просто я больше не считала себя жалкой, не способной постоять за себя. После прохладного душа я безмятежно уснула. Вспомнив свое первое убийство, пришло осознание, что вымещала злость на совершенно неповинных людях, пытаясь доказать, что я сильнее. Но я не могла остановиться. Сколько он меня насиловал, столько было смертей.