Плач богини

      Восточная часть бывшего королевства была заболоченной — солдатские сапоги тонули в этой вязкой грязи. Не удивительно, что генеральное сражение было решено провести именно в этом районе: шансов победить в лоб просто не было. Разница в боевой мощи была слишком велика. Приходилось ухищряться. У каждой армии была своя чёткая задача, а каждый отряд преследовал определённую цель. Этот же, наёмный отряд от гильдии Ардейл, обходил армию противника с фланга, стараясь не наткнуться на разведчиков. Парнишка, которому едва стукнуло двадцать, каким-то совершенно неведомым образом попал в самую гущу событий. Он совсем не желал участвовать в этом практически самоубийственном походе, но кто его спрашивал? Таково было распоряжение гильдии, а любое неисполнение приказов, каралось исключением из неё, а парень не хотел терять возможности воспользоваться ресурсами, которыми та располагала. Молодой человек толком ни с кем не познакомился — знал разве что командующего, да весьма надоедливую супружескую парочку контрабандистов, которые неплохо ориентровались в здешних топях.       Было сумрачно, над лесом стелился влажный туман, загораживая большую часть обзора. Такая погода даже играла на руку, если отряд не хотел быть обнаруженным. Только вот, как известно, подобная среда очень комфортна для распространения болезни. Каин уловил кашель, поэтому был уверен, что кто-то из отряда приболел. Во всяком случае, такого страшного рваного кашля он не слышал прежде никогда. Это довольно сильно его напугало, потому как он совершенно не собирался подыхать здесь от всякой заразы. Он не хотел умирать, ведь был ещё слишком молод. Однако не рискуя жизнью ты никогда не станешь похожим на своего кумира. А парень очень хотел быть похожим на легендарного мечника, который по слухам умел отбивать пули тонким клинком рапиры. Да что там отбивать? Он умел отражать их прямо в своих врагов! Моро хотел уметь также, хотел научиться компенсировать отсутствие магии превосходным навыком. Но, увы, пока у него с трудом, и далеко не всегда удавалось отбивать удары чужого клинка. Парень чувствовал, что находится слишком далеко, от заветной мечты. — Эй, боец! Над чем призадумался? — одноглазый мужчина хлюпнул носом и смешливо улыбнулся в лицо парню. Выглядел он немного жутковато, но его возрастные морщинки сложились как-то по-доброму. Поэтому парень, уже привыкший к этому необычному человеку, особо не обращал внимания на повязку, скрывающую отсутствие глаза. — Артур Вольтер. Ты слышал о нём? — спросил парень. — Да, конечно. Я его ещё и видел в деле. Более грозного соперника сложно представить, — он покачал головой. — Я застал тот момент, когда он покинул столичную стражу и стал работать на Совет. Знаешь, туда берут только магов. А он единственный не маг там. Он долго к этому шёл. Но если честно, я не видел его другим. Кажется, он пришёл в стражу с этим грандиозным талантом отбивать пули, — мужчина закряхтел и тихо засмеялся.       Парень тихо вздохнул. Посмотрел на мутное отражение в грязной воде, прилизал свои короткие тёмные волосы, да натянул капюшон. Одноглазый уже переключился на полемику о легендарном мечнике со своей женой, которая сама была не обделена талантом рубить своих врагов на части. Однако та начала как всегда со своих духовных чувств к богине-матери Мире, рассказала, что лишь поклонение ей дарует человеку красоту, силу и его стремления. Было странно наблюдать за этой парочкой со стороны. Этот одноглазый Нейтан вечно подтрунивал над религиозными чувствами своей жены, а её это очень сильно выводило из себя. Казалось, та метала из глаз молнии в тот момент, и Каин благоразумно прятал свой взгляд от её гнева. Удивительно, что она ещё не сломала эфесом своего меча мужчине спину, ведь при такой фанатичности, с которой она поклонялась Мире, можно было опасаться не то что за спину, но и за жизнь. Впрочем, при своём муже она старалась вещать о богине как можно реже. Ну и славно. Главное, что сейчас она не лезет освящать деревянные фигурки животных Каина.       Отряд передвигался достаточно тихо, потому не быстро, а люди вокруг перешёптывались редко. Только эти двое вечно спорили и обсуждали свои планы на будущую жизнь. Были у них планы, кстати, разнообразные, совсем не такие же, как у Каина. Парень в своих целях казался прямолинейным, и каждый мог сказать: «Он хочет стать великим воином». Парень как правило не занимался ничем в свободное время, кроме как репетированием своей техники перед Руби — женой одноглазого Нейтана. Та была не против помогать ему с фехтованием, хотя сама владела им не на том уровне, на котором хотел видеть себя Каин через десяток лет.       Когда удалось покинуть вязкие и склизкие топи, то отряд наконец выбрался на чуть более сухую опушку. Командующий распорядился устроить привал. Никто не был против, все, кажется, уже порядком устали, судя по тому как лениво солдаты стали расчехлять палатки и отстраивать «палаточный городок». Каин в первую очередь же снял с себя мокрые сапоги и стал отчищать их от сопливой тёмно-зелёной тины, что пристала к обуви и источала неприятную жабью вонь. Парень за время похода научился уже довольно быстро справляться с бытовыми задачами, потому что хотел поскорее приступить к долгожданным тренировкам. Он мечтал быть хотя бы наполовину таким же хорошим мечником, как советник Вольтер. До Каина доходили слухи, что якобы тот будет участвовать в этой битве, которой только лишь предстояло быть. Или же, в случае успеха их миссии, не предстояло.       Каин завидовал одноглазому и командующему. Они оба видели советника вживую. Правда, если Нейтан отзывался о нём с восторгом, то командующий Тейрнеги не разделял его оптимизма на счёт живой легенды. Но Каина эти противоречивые мысли не смущали: он мечтал быть лучше чем все в его отряде, чего он почти что добился своими ежидневными тренировками. Даже слова «не перетрудись» или «остынь, парень» вовсе не останавливали молодого человека, скорее даже наоборот, раскочегаривали его желание достичь столь далёкой цели. Как только парень разложил свою небольшую одноместную треугольную палатку, то сразу же решил тренироваться с мечом. Да и что ещё делать? Всё равно он выиграл спор на метание ножей в цель. Нейтан решил, что парнишка не сможет три раза подряд метнуть его в мишень из деревянной фигурки Каина с расстояния в пять метров, так что теперь парень спихнул часть своих обязанностей на Нейтана, а тот на свою жену, которая, кстати, неплохо готовила. Поэтому сейчас она делала ужин им троим, когда Моро тренировался со своим одноручным клинком, сражаясь с неким незримым иллюзорным противником.       За тренировкой не без улыбки наблюдал командующий Тейрнеги. Кажется, он просто расслаблялся и медитировал, наблюдая за процессом. Ему, похоже, было спокойнее оттого, что его солдаты отлично подготовлены и обучены. И в какой-то момент, он сам встал и направился к молодому рекруту гильдии. Он достал свой меч, приложил его к клинку, как всякий благородный воин перед началом поединка. Все эти привычки вытекали из одного факта — командующий был выходцем из Совета, но причины, по которой он оттуда ушёл скрывал. Каин не знал этой тайны, хотя был очень внимателен к любым деталям, особенно касающихся тех, с кем ему приходится разговаривать. — Составишь мне компанию? — задал риторический вопрос Тейрнеги, после чего скользнул вперёд и этот шаг оказался чуть ли не смертельным: кончик клинка оказался прямо перед носом. Он вальяжно улыбнулся, отстранился и позволил немного и Каину потренировать удары.       Парень пытался зацепить командующего шпагой, но у него не выходило. Он очень легко парировал атаки. В стиле командующего всё было такое аристократически правильное и академическое. Его шаги хоть и чётко угадывались, но техника бесспорно была на высшем уровне. Каин с трудом отбивал резкие выпады рапиры, а зачастую приходилось просто отскакивать от удара. Молодость против опыта. И опыт, конечно, побеждал. Командующий совершил серию молниеносных выпадов, заставив парня уходить от каждого удара назад, и тот даже не заметил, как его тактично «проводили» до дерева, а после неожиданно пригвоздили к нему за капюшон. — Уже недурно. Я бы сказал, очень хорошо, — заключил командующий. — У нас так и не было возможности поговорить нормально. — У вас есть какие-то ко мне вопросы, командующий Тейрнеги? — весьма официально ответил парень, всё ещё прибитый за капюшон этой рапирой к сухому стволу. — Джон. Меня зовут Джон, — он вздохнул. — Я не люблю формальностей. Это долго. По правде говоря, я до последнего не верил, что ты нам понадобишься, но с каждым днём ты меня переубеждаешь всё больше. Воспитание улицами определённо пошло тебе на пользу. И на пользу твоему характеру. Хоть ты и слишком зажат. — К чему вы клоните? — интересовался парень. Он глядел на командующего абсолютно отрешённым взглядом, как глядел на всякого, когда разговор начинал его напрягать. — Ты знаешь, что задача у нас непростая, и, скорее всего, не все вернутся? Многие оставят после этой борьбы лишь слёзы близких людей и собственную кровь на грешной земле. У тебя есть близкие? — командующий наклонился чуть вперёд, продолжая смотреть в глаза. Как у подавляющего большинства внешность у него была весьма заурядной, разве что необычный шрам тянущийся по скуле до виска выглядел слегка пугающе. Он был достаточно молод для командующего. Однако пламя гражданской войны оставило на его лице неизгладимый отпечаток в виде частой седины. Странно это было немного: молодое лицо, но седые волосы. Каин не участвовал в гражданской войне, да и в Айвенсгарде оказался уже после неё. Он видел только как революция забрала немало жизней, видел завалы гниющих мертвецов и чуял их трупный смрад. Со временем, их убрали с улиц, но эта картина так и застыла в мозгу Моро, и наверняка тоже самое было и в голове командующего, хотя тот участвовал ещё и в уличных бойнях.       У Каина не было близких, был только дядя-столяр, который по доброте душевной приютил его и научил своему ремеслу. Правда, если его попечитель занимался строгими заказами, то парень предпочитал в резке по дереву самовыражаться. Он давно этим не занимался: последний раз вырезал фигурку из дерева пару месяцев назад, ещё до вступления в гильдию. Сейчас ему было всё время некогда, но пару этих деревянных статуэток хранятся в его походном рюкзаке. Религиозная Руби поговаривала, что это Мира делала фигурки руками Каина, а сам парень не верил в могущество богов. Было странно, что после всех этих технических достижений, люди продолжали верить в богов, хотя и природу некоторых явлений люди объяснить по прежнему не могли. Например, магии. Кто-то рождался с ней, кто-то нет, а для кого-то магия становилась проклятием на всю недолгую жизнь.       Мужчина приподнял одну бровь, наблюдал за парнем с любопытством. Кажется Каин уже долго не давал ответа, и слишком глубоко ушёл в свои собственные мысли. Но этот взгляд был слишком требовательным. Он не мог проигнорировать его вопрос, и сухо ответил: — Нет, у меня никого нет. — Жаль. Улицы на которых тебя нашли наши общие знакомые, совсем неблагосклонны к детям. Им приходится рано взрослеть.       Командующий был прав. Каин едва выжил на тех улицах, особенно возникала проблема с работой. Он подался тогда к культистам, влился в преступный мир и едва он успел выйти сухим из воды. Ему повезло, что гильдия так вовремя его подобрала, взялась его обучать взамен на титанический труд. — Вы знаете мою биографию, командующий. К чему этот разговор? — Я хочу узнать о настрое своих бойцов, — Джон Тейрнеги говорил даже с какой-то приторной нежностью в голосе. Забавно, ведь только его клинок сейчас удерживал парня от соблазна сбежать. Его так раздражал этот разговор, что он вспылил. — Вы хотите знать моё мнение по поводу нашей части плана? Там где мы должны буквально врезаться в тыл противника, не имея при этом никаких средств передвижения и лошадей? Добраться до центра и вырезать командирский состав?! — Каин сощурился, даже случайно пнул какой-то камень попавшийся под ногу. Разговор ему надоел. Надоел план и надоело всё это безумное притворство. — Это самоубийство. Это безрассудно, и вы это знаете. Вы же руководили королевской армией, и понимаете, что ничем хорошим это не кончится. — И всё же я верю в успех, потому что смотрю на этот план со всех сторон. А ты веришь в меня? — капитан вынул рапиру из ствола дерева и спрятал её в ножны, после чего выпрямился как по струнке.       Каин не знал, что ответить. Молодой человек смотрел в глаза Тейрнеги пытаясь найти ответ в них. Но он был словно непроницаем. Ещё около минуты они так стояли и вглядывались друг в друга, но в итоге Каин сдался. Он кивнул, и вместе с этим кивком почувствовал какую-то призрачную веру в успех. Командующий улыбнулся, похлопал крепкой ладонью по плечу Моро, и направился к лагерному костру, который успели развести за это время. Джон Тейрнеги прямо на подходе к нему стал воодушевлённо рассказывать какую-то военную историю, а парень просто наблюдал за заскучавшими солдатами, которые вмиг подхватили воодушевлённый настрой своего лидера. Парень тоже решил подключился к вечернему веселью, к которому присоединились также и Нейтан с Руби.       Молодому человеку были до полочки эти бурные гоготания над частыми шутками Нейтана, парень просто с благодарностью принял ужин от его жены. Та даже не заикнулась о своей богине, чему Каин был благодарен этой самой богине, в которую совсем не верил. Но её стряпня была жутко вкусной. В ней угадывались нотки какого-то домашнего уюта, что-то деревенское, привкус сушённых на зиму грибов, и Каин почувствовал, будто он сидит сейчас не возле костра, а у печи да смотрит на тёплый очаг. — Вы видели успехи Каина? Если он будет тренироваться в том же духе, то станет вторым Артуром, а может даже и превзойдёт его! — Нейтан активно жестикулировал, и из краёв тарелки выплёскивались жирные капли бульона. Супруга стукнула мужа по затылку, за то что тот так небрежно обращается с едой. Он потёр ушибленное место и стал чуточку потише. — Если он будет тренироваться, то станет единственным Каином Моро. И эта легендарная выскочка тут ни при чём, — огрызнулся Тейрнеги, а лицо его выражало лютую неприязнь лишь от одного упоминания этого имени. — Капитан, — сладко протянул одноглазый, по доброму сощурившись, — Да ты неровно дышишь к этому Вольтеру. Вы же были знакомы. Что же пошло не так? Мне он казался весьма добродушным человеком. — В тихом омуте, черти водятся. Он предатель короны, и всё это безумие в Айвенсгарде — его рук дело. И кроме того, эта война — плод его трудов. За что мне уважать его? За то, что он дал в руки власть не пойми кому? Ну уж нет. Какими бы не были его способности, они ничего не стоят без должного характера. А он — трус. Сбежал от правосудия. — От какого правосудия? — взглядом полного непонимания встретил его реплику одноглазый. — Ты знаешь, что твой восхваленный Артур предал Старый Совет? Его должны были казнить на плахе. Но ему удалось удрапать в ходе беспорядков. Скажи мне, Нейтан: похоже ли это на того майора, которого ты привык видеть? Все люди меняются. И если когда-то этот человек был примером для подражания, то власть в Совете его сильно переменила. Не в лучшую сторону.       Каин с любопытством наблюдал за ходом этого спора. Он не знал, кому из них верить. У Тейрнеги, похоже, действительно было много обиды к советнику, и всё что он говорил было больше похоже на котёл варящихся внутри негативных эмоций. По всей видимости, командующий был против этих перемен во власти, и революцию, символом которой стал мечник, он не признавал. Они довольно долго спорили, приводили разные доводы, но не один из них не мог склонить чашу весов в свою сторону. Один верил этому человеку, второй ненавидел. И кажется, никто в этой куче солдат не смог бы переубедить хотя бы одного из них. Потому все помалкивали, так как никто особо не знал этого человека в глаза. Руби утомлённо зевнула, встала и ушла из этого круга, похоже предаваясь своим мыслям на этот счёт. Да и Каину это явным образом поднадоело. Он не любил шумных зрелищ, потому отлучился от костра, да и сам проявил инициативу, подойдя к знакомой. Она сидела на коленях перед деревом, на котором повисел Каин около часа назад. Оно было сухим, словно его погубили болезни соседних топей. В нём даже жуки не ползали, а ведь их трескот можно было слышать вечером. Но это дерево было мертво. Внутри и снаружи. Он не понимал, почему именно его Руби выбрала, но присел рядышком, повторяя движения женщины. Впрочем, та не двигалась, молча смотрела на труп дерева и почему-то улыбалась.       Каин хотел спросить в чём дело, но побоялся прерывать тишину. Ведь не зря она покинула костёр. Сам же Моро придавался своим соображениям. В основном, по поводу услышанного. На самом деле молодому человеку было наплевать, каким был Артур, его интересы распространялись лишь на его навыки. Моро и сам хотел встретить его лично. Научиться у него чему-нибудь. И пусть его встреча сформирует мнение об этом человеке, а не слухи, и речи людей, которые трактовали действия человека со стороны своих интересов и взглядов.       Внезапно послышался девичий плач. Он раздался настолько близко, словно плакали у него на плече. Каин повертел головой по сторонам, но рядом никого не обнаружил. Кроме Руби, естественно. Ну и разношёрстных наёмников, что сидели возле костра и продолжали слушать спор между Нейтаном и Тейрнеги. Каин ошарашенно смотрел по сторонам, и больше его удивляло то, что на этот пронзительно громкий плач не реагирует больше никто кроме него. Моро вновь посмотрел на Руби, но та как-то возмущённо на него глядела. — Ты не слышишь этого? Словно девушка плачет. Прямо тут, где-то здесь! — она отрицательно покачала головой, но в глазах сияло понимание. — Это слёзы Миры. Если ты слышишь этот плач, значит твои самые глубинные желания вот-вот исполнятся. Ты подумал о чём-то очень важном для тебя, — Женщина встала на ноги и подошла поближе. Но плач этот не стихал. Наоборот, с каждой секундой становился всё громче, — Что было последним? О чём ты подумал? — Эээ, я не уверен… — Каин растерянно забегал взглядом пытаясь зацепиться за какую-то деталь, что напомнит ему о последней его мысли. Как только взгляд обжёгся о костёр, в связи с чем плач многократно усилился, Моро стал вспоминать. — О мечнике. Я… Я хотел его увидеть.       Плач стих. Это было как-то диковинно и очень странно. Каин, проморгался, помотал головой, стараясь как можно скорее прийти в чувство. Он не особо верил словам религиозной Руби, но объяснить происходящее иначе совсем не мог. Парень был шокирован, и в таком состоянии ещё довольно долгое время сидел на набухшей влажной почве. Внутри его наполняло какое-то странное чувство, что всё это правда. Оно было также слабо и едва ощутимо, как прикосновение мотылька. По позвоночнику пробежал холодок, от чего парень инстинктивно выгнулся. Все тело покрылось мурашками. Моро не знал, что делать с этим — он встал, и молча поплёлся к палатке, даже не попрощавшись с женщиной.       Парень улёгся не раздеваясь. От земли веяло леденящим холодом. Каин свернулся в комочек чтобы согреться. Он ещё долгое время думал о том что случилось, об этом странном плаче и над тем что могло его вызвать. Он был настолько увлечён своими мыслями, что пропустил момент, когда всё вокруг стихло и когда большая часть народа ушла спать. И в этой ночной беспроглядной и беззвучной тьме Моро уснул, с мыслями о событиях, которые он, как казалось парню, никогда не сможет осознать, а уж тем более понять.