***
Это было неизбежно. Я знала, что так будет. Я знала, что ночью, во сне, ко мне будут приходить Они: Мин-Су, Джун Со и другие люди, которых я никогда не знала, но чьи образы намертво отпечатались в моём подсознании. Они умерли, чтобы я могла жить… Теперь, прежде чем лечь спать, я всегда молюсь, и не для того, чтобы Небо избавило от кошмаров, ибо это самое меньшее, что я заслуживаю. Это напоминание, и пусть оно будет со мной до конца моих дней… Я молюсь за… Мин-Су. Дорогого друга, моего спасителя, ради которого я взяла в руки меч. Чтобы защитить и его и себя, но… не смогла. Молюсь за Джун-Со. Человека, которого я едва знала, и для которого, я в сущности была никем. Но он, недолго думая, как и Мин-Су, пожертвовал собой ради меня. Я жажду, когда-нибудь вновь их увидеть, и заключить в объятия. Я молюсь за тех несчастных, что мне пришлось убить. Пусть их души пребудут в мире. И я молюсь, наконец, за живых. Я молюсь за Сонг-Мина, что четвёртого дня после побега из Кууто, пожелал вернуться домой. Разумеется, никто не стал этому препятствовать, хотя у Юна при прощании глаза покраснели, но он мужественно держался, чтобы не разрыдаться в голос. Я же… неожиданно для себя самой, всё-таки, расплакалась. Крепко-крепко обняла этого человека, что мне уже успел стать дорогим. Человека, чей отец погиб из-за меня. Сонг Мин несколько ошеломлённый и смущенный моей выходкой, неловко коснулся до моей макушки рукой, и сказал, что его дом всегда будет открыт для нас. И мы с ним расстались… Молюсь за Юна, за этого чудо-мальчика, мастера на все руки. Он такой хрупкий, больше похож на девушку, но его ум и способности просто невероятны. Я бесконечно благодарна ему за то, что он, пришёл меня спасать, рискую своей жизнью. Благодарна за то, что он делал, и делает ради нас. Молюсь за моего милого Зено, несчастного Жёлтого Дракона, что ждал меня целую вечность, погребённый в самом сердце мрака. Я молю Небо о снисхождении к нему. Я так хочу, чтобы он был счастлив! Молюсь за Хака. Он ворвался в мою жизнь слепящей синей молнией и разогнал мрак, в котором тонули мои душа и разум. Он спас меня, спас меня уже не один раз… и продолжает спасать. Хак готов отдаться мне без остатка, сплетя свою обычную, человеческую судьбу с моей, тяжелой и опасной. А я… Я упала на колени, больно ударившись ими о камни, что были скрыты в траве, и закрыла лицо ладонями. Небо, молю! Не отвергай их… и защити…***
Они передвигались по лесу, хотя порой и приходилось выходить на какой-либо тракт, чтобы сверить и подкорректировать свой путь. Хак ни сколько не сомневался, что Су-Вон объявит их в розыск, что и подтвердилось, когда бывший генерал, скрепя сердце оставил Йону на попечение Зено и Юна, поздним вечером седьмого дня зашёл в один городок, что располагался в полумиле от границ земель Клана Ветра. Там у него жил один верный ему человек, что мог быстро и незаметно передать тайное сообщение в Фуугу. Также от этого человека можно было узнать последние новости из столицы, и даже со всей Коуки, и ещё взять лошадей, провизию, оружие и деньги. Лошадей Хак брать не стал, так как они передвигаются лесом, да и тот священник, к которому их ведёт Юн, живёт не абы где, а в ущелье. А вот от остального не отказался. Особенно от оружия: Громовой Зверь наконец-то, взял в руку, если уж не своё драгоценное Гуань-Дао, но нагинату. На безрыбье, как говорится, и рак — рыба. Мун-Доку Хак послал сообщение, где в общих чертах обрисовав ситуацию, последний раз велел, как генерал Клана Ветра, не рыпаться, и полностью признать его, как преступника и предателя. Строча это письмо, Громовой Зверь невольно вздохнул. Опять он перекладывает всё на старика! И, получается, уже насовсем. Но старик… Хак, не сомневается, что он его поймёт, ибо тот всегда учил его поступать по совести. Только вот… Как поступит Су-Вон? Он может попытаться отомстить ему через его клан. Объявить дорогих Хаку людей предателями, и пойти на них войной. Ещё недавно, он не мог бы и мысли допустить, что Су-Вон может пойти на подобное, даже в крайних случаях, а сейчас… Теперь Громовой Зверь не в состоянии сказать, что понимает, что можно ожидать от молодого Императора. Он его, оказывается, совсем не знает! Хак мрачно усмехается. Ну ещё бы! Он знал Су-Вона, как блистательного и талантливого лорда, а не как одержимого безумца. И если… ситуация примет такой, наиболее худший поворот, Хаку ничего не останется как, защищать любыми способами и что есть сил свой Клан. Так же как он намерен, чего бы этому не стоило, защищать Йону. Иначе никак. От неё он никогда не откажется. Была уже глубокая ночь, когда он вернулся, но, кроме Зено, что вызвался сторожить их маленький лагерь, Йона тоже не спала. Она сидела возле едва тлеющего костра, и, запрокинув голову, не отрывала взгляда от звёздного неба с убывающей луной. Скрипнули сучья, и мгновенно взвился Зено, сжав кулаки. Йона тоже поднялась, и сцепила тонкие, дрожащие пальцы на рукояти своего меча. — Всё в порядке. Это я, — сказал Хак, выходя к ним, с довольно внушительным заплечным мешком за спиной, и сжимая в руке нагинату. — Хак! — воскликнула Йона и, подбежав к нему, повисла, обвив его шею тонкими и холодными руками. В её груди, прижатой к его, беспокойно колотилось сердце, что сотрясало всё её хрупкое и слабое тело мелкой дрожью. Невольно опешив, Хак выпустил нагинату из рук, позволив упасть ей на землю, и сжал девушку в крепких, но бережных объятиях. — Уже соскучилась? Йона отстранилась, и серьёзно взглянула на Хака своими блестевшими в лунно-звёздном свете глазами. Нельзя было конечно увидеть какие-либо подробности, но он зуб давал на то, что её щёки покрылись слабым румянцем. По крайней мере, его воображение живо это нарисовало. — Просто ты ушёл один и не взял с собой Зено… — Но вот видишь, я вернулся в целости и сохранности. И да, почему ты не спишь, когда Зено дозорит? — Вот, вот! — посетовал Жёлтый Дракон. — Зено говорил Алой Звезде, но она, похоже, не может заснуть без старшего братишки. Да и холодно, наверное, ей. Ну… Хак это знал. Как и сама Йона, что виновато сейчас опустила голову. — Да… Не могу, — прошептала она. — Глупо этого не признавать… Но я буду работать над этим. Уже работаю… Хак снял с себя поклажу, и приобняв Йону за острые плечи, кивнул воину-дракону, которому выпало сторожить их покой первую половину ночи.***
Они лежали лицом к лицу, ладони прижаты друг к другу и пальцы сплетены. — Хак, что-нибудь слышно о твоём клане? Громовой Зверь вздохнул. Когда он озвучил, что намерен связаться со своим кланом, лицо девушки словно помертвело, и она отвела поблекший взгляд, но не стала ничего ему говорить. Было такое впечатление, что она беспокоится об этом даже сильнее, чем он. И, разумеется, винит себя во всём. А если что-то всё-таки случится — и подавно. — Пока — тишина. Я послал тайное послание Мун-Доку… Надеюсь, он меня поймёт. Ну, и разумеется, поступит благоразумно, по обстоятельствам. — Будем ждать ответ твоего дедушки? — Нет, оставаться здесь надолго опасно, да и старика может сейчас уже и не быть в Фууге. Его могли вызвать в столицу: я несколько припозднился с этим делом. Да и ни к чему это… Если случится что-то серьёзное, то это довольно быстро станет известно. Слухи распространятся со скоростью степного пожара. — Прости… Это я… всё задержала. — Перестань! И, вообще, давай спать. Хак притянул к себе девушку, и невесомо коснулся её сухих губ, с которых у неё сорвался судорожный вздох. Йона, уткнувшись ему в грудь, что-то невнятно пробормотала и затихла, хотя её опять била крупная дрожь. Громовой Зверь, зарывшись носом в душистые, красные волосы, велел себе спать, старательно отгоняя всякие шальные мысли. Да, они вместе, но дело у них пока не заходило дальше невинных поцелуев и тесных объятий. Самой девушке, после пережитых потрясений, духовных и физических страданий, что отняли у неё все силы, этого, на данный момент, было достаточно. Ей нужно время, и, скорей всего, немало, чтобы более-менее прийти в себя, и поправиться. Громовой Зверь намерен её ждать сколько угодно… Да и, сказать по правде, не в их сейчас положении крутить любовь-морковь, особенно, если учесть всякие там туманные пророчества, по которым, судя по всему, спокойной жизни впереди ждать им не приходится.***
Кей-Сук был встревожен… Что стало с Императором? Что случилось с лордом Су-Воном? Молодой Император больше не валяет дурака, как раньше. И по-настоящему и для того, чтобы усыпить чью-нибудь бдительность. Никак. Он больше не зовёт своего Советника на чай; да и вообще никого не зовёт. Лорд Су-Вон не улыбается и не смеётся. Его лицо словно застыло, а взгляд тёмный, холодный и пустой. Невидящий взгляд, от которого становится не по себе. Однако все его решения по-прежнему остаются разумными и взвешенными. Молодой Император всё такой же блестящий и талантливый политик, но, глядя на него, понимаешь что с ним что-то не так… Словно с ним случилось что-то нездоровое и противоестественное. Это так повлиял на него побег принцессы? Страшится ли Император её мести? Уже прошло больше недели, но Кей-Суку ещё не удалось вызвать молодого лорда на более-менее откровенный разговор, и высказать свою тревогу по поводу его самочувствия. А также выпытать о чём он говорил с Мун-Доком — их встреча была строго конфиденциальной, наедине. Старый генерал прибыл только на пятый день после вызова, — сказывалось его здоровье, — и пробыв в Кууто четыре дня, наконец-то, отбыл в Клан Ветра в весьма мрачном расположении духа. Сказать по правде, Советник весьма опасался, что за этим последует, хотя вроде бы всё прошло, судя по всему, тихо и мирно. Но это пока, ведь старик мог что-нибудь учудить, а гражданская война сейчас им была крайне нежелательна, особенно после недавнего предательства Су-Джина, «дело надая в Клане Воды», что тоже переросло в местечковый военный конфликт, да и пожара в Кууто, которое уже войдёт в хроники как «эпохальное». «Императору надо было задержать Мун-Дока… Без него у Клана Ветра были бы связаны руки. Зачем ему было позволено так просто уехать? Что лорд Су-Вон задумал?» И ещё этот розыск принцессы… Разумеется, саму принцессу в розыск не объявляли, ибо она считается уже давно почившей, а вот за молодого, а теперь уже бывшего, генерала Клана Ветра обещано крупное вознаграждение. Кей-Сук тяжело вздохнул. К чему всё это приведёт, и во что выльется — покажет время.***
Они продолжали двигаться лесом, и вскоре сквозь густо переплетённые кроны увидели нависающие тёмной громадой близкие горы, что отмечали границы земель Кланов Ветра и Огня. Через эти горы вела удобная дорога, но они не стали рисковать, к тому же Юн знал одну тайную тропу, благодаря которой они без проблем смогут спуститься в ущелье. Только для этого им пришлось сделать большой крюк, и когда их отряд, наконец, спустился, солнце уже спряталось за горы, и посему они решили остановиться на привал возле тихого ручья. Вскоре затрещал костёр, и над их маленьким лагерем вместе с дымом, что стремительно возносился в темнеющее небо, повис приятный жареный запах только что выловленной Зено рыбы. Пока Хак следил за её приготовлением, Юн начал усердно толочь в ступке целебные травы, из которых он приготовит очередное снадобье для Йоны. Юный лекарь тщательно, чуть ли не как курица-наседка, следил за её весьма пошатнувшимся здоровьем. Сказалось скудное питание и сырость подземелья. И хотя во время побега она проявила невероятную стойкость и присутствие духа, но видимо для девушки это был предел, и после смерти друга она свалилась в двухдневный беспробудный сон, который однако не принёс ей особого облегчения. Йона быстро уставала и часто мёрзла, даже будучи укутанной, чуть ли ни в три одеяла. Она не жаловалась, твердила, что в порядке, хотя когда, скептически оглядев её, Юн, а вместе с ним Хак и Зено, объявляли очередной скорый привал, лишь виновато отмалчивалась, и покладисто пила всё, что ей давал юный лекарь. И, всё же, хоть и понемногу, девушке с каждым днём становилось всё лучше. Она уже не была столь бледной и худой, и её впалые щёки солнце припорошило неярким румянцем. — Вот, держи, при… Вернее, Йона. — Юн, хотя и был этому втайне рад, никак ещё не мог привыкнуть обращаться к ней просто, по имени, хотя она об этом сама попросила. Поправив себя, он протянул девушке снадобье: — Нужно выпить до еды. Та поблагодарила его кивком головы, и залпом осушила плошку, даже не поморщившись, хотя от неё шёл не самый привлекательный запах. Юн на это одобрительно хмыкнув, принялся без всякого стеснения отчитывать Хака, за то, что тот, по его мнению, пережарил рыбу, а это было плохо для желудков. Йона невольно улыбнулась, переглянувшись с Зено. Этот мальчик за рекордно короткое время умудрился заставить себя слушаться не только реинкарнацию Хирью и легендарного воина-дракона, но и бывшего генерала Клана Ветра, хотя тот, по началу, глядел на него с изрядной долей скепсиса. Но теперь Громовой Зверь проникся уважением к юному лекарю, узрев в нём незаменимого товарища, и признавал, что будет весьма печально с ним расставаться, ибо завтра они уже будут у Ик-Су, с которым мальчик прожил большую часть жизни. Вряд ли, он захочет его покинуть, особенно если учесть с какой потаённой заботой и даже восхищением Юн рассказывает об этом человеке, несмотря на то, что он описывает своего приёмного отца как какое-то сплошное, ходячее недоразумение.***
Мне холодно. Очень холодно, несмотря на то, что Хак обнимал меня крепко. Его грудь широкая и горячая, а руки очень сильные, но я всё равно мёрзла, особенно ноги, которые я подтянула к груди. Хак что-то вполголоса проворчал, прижал меня крепче, но не проснулся. А я не могу уснуть. И дело было вовсе не в холоде и не в кошмарах — я их не боюсь, и до сих пор засыпала быстро и крепко. Можно сказать, даже если не считать того двухдневного обморока, я спала слишком много, а вот сейчас заснуть не могу. Возможно, потому что волнуюсь, ведь завтра мы, наконец, придём к этому человеку, другу дедушки Джун Со, почти что приёмному отцу Юна — Ик-Су. Юн много чего уже про него рассказал. И хотя говорил он о нём вроде как нелестно, я всё равно прониклась к этому ещё незнакомому мне священнику, уважением, и даже лёгким благоговейным трепетом. Интересно, что он скажет нам? Какое напутствие даст? Что присоветует? Хотя, чтобы Ик-Су не сказал, на ближайшее время у меня уже есть одна конкретная цель — воины-драконы. Они… ждут меня. Я это знаю, не только со слов Зено, я это чувствую… Это чувство пока ещё неясно, но уже… болезненно. Оно подобно крошечному, но острому и раскалённому осколку стекла. Должно быть, это чувство вины перед этими, ещё мне неизвестными, но уже горячо любимыми мне людьми. Это так странно, и даже пугает, но я хочу увидеть каждого из них и… заключить в объятия. Но как скоро это случится? Зено, проведший большую часть своей бесконечно-долгой жизни возле могилы Дитя Зари, не знает где их искать, ибо память его до сих пор не восстановилась, и не факт, что вообще восстановиться. Но, возможно, местонахождение нынешних драконов знает Ик-Су, и укажет путь… Я на это очень надеюсь, но главная проблема для меня была в том, что я была, на данный момент, очень слаба. Уже прошло больше недели, а я до сих пор ощущаю себя выжатой, как лимон. Да, благодаря Юну, мне становится всё лучше, но несмотря на все его старания, эти улучшения крайне медлительны. Ведь именно из-за меня мы продвигаемся со скоростью черепахи, и из-за меня Хак не смог вовремя связаться со своей семьёй. Да и для того, чтобы отыскать драконов, нужно будет напрячь свои силы да предела. Конечно, как только мы окажемся у Ик-Су, мы не сразу его покинем, а какое-то время пересидим у него и наберёмся сил, но всё равно… Да, точно! Мне нужно начать тренироваться, и стать сильнее. Остальные слишком обо мне заботятся, и от этого я невольно расслабилась. Внимательность Зено, чуть ли не материнская забота Юна и… такая мужская любовь Хака. Можно даже сказать, что я на данный момент почти счастлива, хотя это счастье и вымученно и отравлено потерей Мин-Су, и подспудным страхом перед Великой Ночью. Это подтачивает мои и так подорванные силы. И подобное состояние, возможно, даже несмотря на все старания Юна, само не пройдёт. По крайней мере, быстро уж точно, и поэтому я должна взять себя руки, и быть к себе безжалостной. Ведь, неизвестно, что из себя представляет эта Великая Ночь, когда наступит и как, и посему времени терять нельзя.***
Хак проснулся чуть свет, так как нутром почуел что что-то не так. И он был прав: Йоны рядом не было. До сего утра она всегда спала долго, даже чересчур, а он просыпался раньше. А сейчас… Может, она вышла по нужде? Хак мигом поднялся, и схватив нагинату, вышел в серую предрассветную тишь. Было настолько рано, что даже ещё Юн не проснулся. Громовой Зверь быстро оглядел место их стоянки. Всё… вроде бы на своих местах. Сладко похрапывал Зено, положив голову на сумку. Чернела зола от костра. Тихо журчал ленивый ручей. Вот только, где Йона? Вообще-то, он ни капли не сомневался в её благоразумии, однако, если припомнить тот случай во время побега, когда она вдруг, ни с того ни с сего, ушла куда-то и наткнулась на Су-Вона… Бывший генерал скрипнул зубами, и сорвался с места. Однако, не успел он пройти пару десятков шагов, как увидел, что мелькнуло нечто красное меж деревьев, в небольшом распадке. Приглядевшись, Зверь понял, что эта была Йона. Что она делает? Хак провёл ладонью по лицу, как обычно делал, когда испытывает огромное облегчение. Продравшись через колючий кустарник, он уже хотел было окликнуть её, но невольно замирает… Девушка стояла к нему боком, лицом на восток, где разгоралась заря, и первые робкие, с трудом пробившиеся сквозь чащу, солнечные лучи нежно коснулись её лица и озолотили волосы. Глаза Йоны были закрыты, а перед собой она держала обоими руками свой странный меч. Она была настолько сосредоточена, что даже не обратила внимание на нарушавшего её уединение Хака. Спустя пару мгновений, чуть согнув колени, Йона сделала вперёд быстрое, скользящее движение, и меч описал сверкающую дугу в воздухе. А затем, развернувшись на носке, она сделала выпад назад, словно поражая незримого противника. Но вдруг с её губ сорвался глухой стон, и меч вывалился из девичьих рук. Йона осела на землю, глядя на свои ладошки. — Йона. Девушка вздрогнула, только сейчас заметив, приблизившегося к ней Хака. — Хак, что ты здесь делаешь в такую рань? — Вообще-то, это тебя я хочу спросить, — проворчал он, опустившись на корточки рядом с ней, и бесцеремонно взял за ладони, на которых красовались свежие ранки. — Тренируюсь. — Между прочим, Юн велел тебе не перенапрягаться, и беречь силы, а ты опять взяла этот чёртов меч, из-за которого кровью истекаешь. — Хак, мне это необходимо. Я должна стать сильнее и выносливее. Хватит мне отсиживаться. К тому же, я боюсь, что забуду все те навыки, которые моё тело запомнило благодаря памяти Дитя Зари. — Йона высвободив руки из мягкого захвата, достала из своего кармана свежий бинт, который у неё тотчас же отнял Хак, и вполголоса ворча, перебинтовал обе её ладошки. — Так ты же говорила, что он, Дитя Зари, не исчез, а остался с тобой? — Но мы не слиты, как раньше. Сейчас мы держимся за руки, не касаясь. Во мне уже нет памяти из прошлой жизни… — Ладно, я понял, — перебил её Громовой Зверь, и вдруг бросил быстрый, откровенно неприязненный взгляд в сторону того «чёртова» меча, что утопал в сочной, сверкающей от росы, изумрудной траве. Его богатая рукоять была испачкана в крови. — Я ценю твоё намерение сражаться и совершенствоваться, и даже твоё желание делать это всё именно сейчас, когда ты в таком состоянии, нахожу весьма здравым. Это и правду может тебе помочь быстрее исцелиться, но просто размахивая мечом, который ещё при этом кровь твою пьёт, ты сильнее не станешь. У нас в Клане Ветра помимо обучения владению оружием, мы также практикуем ряд специальных упражнений для тела, что помогают укрепить его и стать выносливее. Глаза Йоны вспыхнули неподдельным интересом. — Упражнения? Прошу тебя, покажи их мне, Хак! Громовой Зверь усмехнувшись, берёт девушку за руку, и поднимается с земли вместе с ней. Быстро осматривается, и подходит к одному дереву, и показывает на один голый, не слишком толстый нижний сук. — Видишь ветку? Ты должна повиснуть на ней, и подтянуться столько, сколько сможешь. Йона растерянно перевела взгляд с ветки на Хака. — Она довольно высоко. Как я… Громовой Зверь молча обхватив её за талию, приподнял охнувшую девушку над землёй. — Схватилась? — Д-да… — Я тебя отпускаю. Вперёд!***
Юн был не в духе, и у него для этого было несколько причин: он не хотел этого признавать, но он страшно волновался за Ик-Су, с которым в его отсутствия длиною в полгода могло случится все, что угодно. И чем они ближе были к цели, тем сильнее он нервничал, и любая непредвиденная задержка вызывало в мальчике волну раздражения. Вот, например, как сейчас: куда эти двое делись?! Им нужно завтракать, и двигаться дальше, а они… Растолкав горе-сторожа, Юн велел Зено отправиться на поиски этой парочки, покуда он сам начнёт заниматься приготовлением пищи. К счастью, опасения мальчика не подтвердились, и воин-дракон вскоре вернувшись, радостно сообщил, что «Алая Звезда и старший братишка неподалёку занимаются странными вещами». Юн едва не выронил котелок с водой, почувствовав, как заливается краской. — Стран… Надеюсь, они… тебя не заметили? — Нет. Алая Звезда и старший братишка были слишком увлечены. Юн прокашлялся, но всё же выдал: — Нашли время. Чёртова сладкая парочка! К тому же у Йоны со здоровьем не ахти. Чем вообще Зверюга думает?! Хотя ясно… чем… — Малыш слишком волнуется. Зено думает, что для Алой Звезды эти странные вещи будут очень полезны. Хотя для неё само по себе уже благотворно присутствие рядом старшего братишки. Зено думает, что они когда-то встречались в прошлой жизни. — Что? — Юн повесив котелок над костром, удивленно воззрился на воин-дракона. — Ты… серьёзно? Тут улыбчивый «жёлтоволосый демон» погрустнел: — Зено не знает это наверняка. С прошлым «я» Алой Звезды не было рядом никого похожего… А! Вот и Алая Звезда и старший братишка идут. И, действительно, вскоре из чащи вышел Хак с Йоной на руках. Девушка выглядела совершенно измученной и какой-то взъерошенной, но щёки её полыхали ярким румянцем, бисеринки пота сверкали на висках, а глаза горели неподдельным счастьем. Юн, вглядевшись в её лицо, не выдержал, и вновь покраснев, отвёл взгляд. Всё-таки, Йона была очень красивой. А в этот момент — особенно. Зено шумно их приветствовал: — Доброе утро, Алая Звезда и старший братишка! Алая Звезда выглядит такой бодрой и счастливой! — Доброе утро, Зено, Юн! — откликнулась девушка, пока Хак осторожно посадил её на мешок. — Хотя я очень и устала, но, и вправду, чувствую себя гораздо лучше. Хак, будем продолжать тренироваться в этом ключе! Мне очень понравилось! Юн, пробующий варево на вкус, поперхнулся и закашлялся. К нему в мгновение ока подскочил Зено, и заботливо похлопал по спине. «А-а… Они тренировались. И… почему я подумал невесть о чём?!» — Юн, ты в порядке? — забеспокоилась Йона. — Юн, что на завтрак? — вклинился Хак, который с интересом принюхавшись к котелку, заглянул в него. Вытерев рукавом рот, и отпихнув от себя продолжавшего увлеченно похлопывать его по спине Зено, мальчик вместо ответа подошёл к девушке, и бесцеремонно коснулся её лба. Он был горячий и мокрый, а пульс — учащённый. — Такое впечатление, что у тебя жар, — подытожил он свой быстрый осмотр. — Сейчас сварганю на всякий случай что-нибудь жаропонижающее. Юный лекарь принялся рыться в своей сумке с травами. — Да нет у неё никакого жара! — сказал Хак, усаживаясь рядом с Йоной, и с наслаждением вытягивая ноги. — Просто кровь у неё разогналась, и, наконец-то, начала греть. Хотя Громовой Зверь и сказал так, по уже устоявшейся привычке, стянул с плеч хаори, и накинул его на девушку. Но она не была против, и улыбнувшись, потерлась щекой о ткань накидки. Пока Зено водил хороводы вокруг костра, нетерпеливо ожидая завтрак, а Юн энергично молол очередную порцию трав, Йона, положив голову на плечо Хака, невольно задремала.***
Наконец-то, они достигли цели! Солнце не успело ещё войти в зенит, как они оказались в гостеприимной хижине отшельника… которое выглядело так, словно там прошлось стадо буйволов. Сам Ик-Су неподвижно лежал посреди всего этого погрома… — Ик-Су! — воскликнул Юн, подбегая к нему, и бережно переворачивая на спину. — Что случилось?! У священника стекала кровь с виска, но он пошевелился. — Юн… — Подожди. Я обработаю твои раны, — всхлипнув, сказал мальчик, приподнимая приёмного отца. — Прости, — с трудом проговорил священник, не открывая глаз. — Я был так голоден, что поскользнулся и упал. — Э? Пока шёл этот диалог, Йона, Хак и Зено, немного погодя, вошли следом, встали рядом, с недоумением переглядываясь. — Теперь-то, я понимаю, — пробормотал Хак, — почему Юн про него так рассказывал. Ни капли не преувеличил. Тут священник, наконец-то, поднимает веки, и глаза его расширяются: его взгляд тотчас же падает на красноволосую девушку, что цепко держала за руку высокого, молодого мужчину. Ик-Су, откуда-то находя силы, взвивается с пола, и подскакивает к Йоне, что от неожиданности испуганно отшатывается, а Хак инстинктивно загораживает её собой. — Принцесса Йона! — восторженно воскликнул он. — Вы, всё-таки, живы! Священник опускается на колени, и молитвенно складывает перед собой руки. Из его глаз заструились слёзы. Ик-Су широко улыбался, и с невыразимым благоговением смотрел на потрясённую девушку.