***
Йоне хватило сил. Хватило на то, чтобы хоть немного, но помочь Хаку, и не быть для него слишком обузой, когда он их вытаскивал из трясины. Ей также хватило сил, когда они выбрались на безопасное место, самостоятельно добраться до лагеря, хотя Хак и хотел, также взять и её на руки, как и спасенного ими, бессознательного ребёнка, которого он бережно прижимал к себе. Однако Йона, насквозь продрогшая, грязная и совершенно измученная, наотрез отказалась, и лишь слабо держалась за его ладонь. И Хак, глядя в её полыхающие глаза, пока не стал спорить. Оказавшись возле палаток, Йона упала там, где и стояла. Хак знал, что так и будет, поэтому мигом подхватил её одной свободной рукой, и начал звать на помощь Юна и Зено, которые мирно посапывали в палатке. Первым из палатки выскочил Жёлтый Дракон, которому, возможно, что-то уже подсказали инстинкты, ибо он мигом оценив ситуацию, сразу бросился к Йоне, которую Хак уже успел уложить на торопливо расстеленное покрывало — тем, что они укрывались, сидя на дозоре — вместе с спасенным ими ребёнком. — Зено, тащи все одеяла, которые есть. Да и растолкай, наконец, Юна! — скомандовал Хак, прижимая ухо к груди ребёнка. Его, конечно же, очень беспокоила Йона, но эта маленькая девочка, как ни крути, нуждалась в помощи первой. — Есть, старший братишка! — Зено помчался обратно, попутно чуть не сбив зевающего на ходу Юна. В отличие от Жёлтого Дракона, мальчику понадобилось чуть больше времени, чтобы разобраться в ситуации. Но он был умен не по годам, и посему, покуда не став не о чём спрашивать, взял инициативу в свои руки. Пока Хак, уступив ему место, начал разжигать костёр, Юн принялся за странную, беловолосую девочку, непонятно каким образом очутившуюся в подобных краях.***
Ближе к рассвету, когда Юн сделал всё возможное для найденной ими несчастной девочки, они перенесли её в палатку, к Йоне, что продолжала спать без задних ног. Её состояние не вызывало у Юна опасения. По крайней мере, не так, как у другого, нежданного пациента. Как заверил Хака «гениальный красавчик», Йоне сейчас надо, как следует, выспаться. Зено и Юн, втиснувшись в палатку к Йоне вместе с Хаком дабы сторожить её и девочку, вскоре похрапывали, прислонившись к друг другу. Громовой Зверь по доброму усмехнулся над этими оболтусами. Пусть спят. Самому же Хаку спать пока совершенно не хотелось, несмотря на бессонную ночь. Он всматривался в личико Йоны, в его нежные черты, в которых, однако, казалось навек отпечаталась бездонная скорбь, и всё гадал, как она смогла узнать, что кто-то оказался в беде на болотах. Это было… очень странно. Хотя, наверное, этому не стоило удивляться, если учесть, кем является эта девушка… Тут личико Йоны приняло мучительное выражение, а губы горестно поджались, прежде чем тихонько произнести: — Простите меня… Хак невольно подобрался, хотя такое происходило почти каждую ночь. Каждую ночь она просила у кого-то прощения, молила о нём… Всхлипнув, Йона вновь затихла.***
Я вижу кольца… Бесконечные жемчужно-белые кольца… Что это? Слышу грозное рычание, потом переходящее в громовой рёв. Сердце моё замирает, но, отнюдь, не от страха. Я пробираюсь сквозь кольца колоссального змеевидного тела, карабкаюсь по его извивами. И вот, наконец, я вижу… Огромную голову с пастью, что могла проглотить целиком телегу, вместе с запряженными в неё лошадьми. Витые, острые рога в два моих роста, пронзали звёздную бездну, и свет ночных светил каплями стекал с них. И глаза… Невероятные, лазурные глаза. Это был… Задыхаясь от восхищения и слёз, восклицаю: — Брат мой! Брат мой, Белый Дракон-Хакурю. Ноги несут меня к нему, и я обхватываю гигантскую голову дракона, лицом утыкаясь в переносицу. — Столь хрупка твоя оболочка, сестра моя, Хирью. Громогласный голос бога многократным эхом отдался в голове, заставляя вибрировать глубинные, сокрытые струны моей истинной сути. Я отпускаю Дракона, смущенно улыбаясь: — Я не вольна была решать, какой мне родиться. Да и… Тут я замечаю, что помимо меня и Хакурю, здесь был кто-то ещё. За гигантское тело Дракона цеплялось множество полупрозрачных, змееобразных тел. Но я почти не удивилась: во сне мы всегда знаем гораздо больше, чем наяву. Зато мне становиться очень больно. — Это же… — шепчу я. — Пасынки. Они лепились к Великому Белому Дракону, как детёныши к матери. Его человеческие пасынки с силой, заключенной в руке, что была призвана защищать меня, Хирью. Их… так много. — Два тысячелетия, они живут и умирают, не дождавшись. Быстротечны их жизни, даже по меркам людей. Быстротечны… Как песок сквозь пальцы. Слёзы с новой силой закипают на глазах. Я робко протягиваю руку к одному из них. Они замечают меня. Толпятся вокруг, сжимаясь в тесное кольцо. Они облепляют меня, как недавно брата моего. Они плачут, и я вместе с ними. — Простите меня…***
При пробуждении, по груди непривычно растекалось тепло, хотя и остро приправленная терпкой горечью. Я распахиваю глаза и жмурюсь от света, что сочится из-под полога палатки. — Проснулась, наконец… Ты как? Надо мной склонился обеспокоенный Хак, явно не спавший всю ночь. — Вроде… в порядке. Я пытаюсь подняться, и тут замечаю… что я без одежды под одеялом. Щёки становятся горячими. — Ты же промокла насквозь и могла простудиться. Вот я и… раздел тебя. Когда я смотрю на Хака, он смущенно отводит взгляд, а на щеках его проступает едва заметный румянец. — Я решил, что это нормально, если раздену тебя… я. Хак продолжает оправдываться, и это… так мило… — Да, всё в порядке. — Я мягко улыбаюсь. — Это и вправду нормально, что это сделал ты. Мне кажется или Хак покраснел ещё больше? Но, очевидно, он был доволен моим ответом. — А что с девочкой?! — Я подскакиваю на ложе, однако не забывая старательно прижимать одеяло к груди. Ребёнок лежит рядом, слева от меня. Это была девочка, примерно лет семи-восьми. У неё были удивительные, серебристые волосы. Мне они почему-то напоминают о сне, что вызвал это тепло в груди… Это… — Она пока спит, — объясняет мне Хак, придвинувшись ближе. — У неё синяки, ушибы и царапины. И ещё истощена, но жизни её, по словам Юна, ничего не угрожает. Я вздыхаю с облегчением, ибо верю Юну. — Кстати, а где сам Юн? И Зено?***
Одежда Йоны ещё не высохла, и поэтому завтракать ей пришлось в палатке, закутавшись в одеяло. И хотя девушка уверяла, что чувствует себя она вполне сносно, Юн, на всякий случай, напоил её кое-каким снадобьем, ибо риск простудиться ещё был слишком велик. Девочка продолжала пребывать без сознания, и посему они решили повременить с отбытием, и оставаться на этом самом месте столько сколько потребуется. Хотя, конечно, это было опасно, ведь, возможно, этот ребёнок сбежал от разбойников, а они, в свою очередь, могут быть неподалёку. Когда Хак высказал это предположение, в глазах Йоны мелькнул опасный огонёк, но она лишь поджала губы, ничего не сказав. Даже, когда одежда высохла, Йона не отходила от девочки ни на шаг, не сводила беспокойного взгляда с детского личика и поминутно поправляла одеяло на ребёнке. Громовой Зверь никогда и никому бы не признался, что это его до дикости умиляло. И была бы его воля, он бы также безвылазно торчал в палатке, любуясь красноволосой девушкой и предаваясь смущающим фантазиям о том, какой хорошей матерью она бы была. Но у Хака были прямые обязанности по охране их маленького лагеря, да и пару уток подстрелить было бы нелишним. Юн тоже не сидел без дела. Перед завтраком, вместе с Зено, они немного побродили по окрестностям в поисках местных целебных трав. Итогом этой вылазки стали пучки аира болотного, хлебной травки и кошачьего корня*. По словам юного лекаря, настоящие сокровища, хотя и достались они нелегко. Юн промочил ноги до колен, а вот Жёлтый Дракон не только умудрился промокнуть полностью, но и немного изорвать свою одежду. Мальчик в сердцах велел тому немедленно раздеться, ворча, что ни одеял, ни одежды на «этих проблемных драконов» не запасёшься. Как Зено и не уверял его, что он, в отличии от Алой Звезды, простыть никак не может, всё равно был раздет и закутан. Но сидеть возле костра, вместе с Юном, что протянув промокшие ноги к огню, занялся штопкой одежды непутёвого бессмертного, Жёлтый Дракон не стал, а направился к своей хозяйке, что продолжала блюсти девочку. Этот ребёнок из-за своих серебристых волос казался странно-знакомым. Насколько Зено мог помнить такие же были у его брата Хакурю. Но эта девочка им, отнюдь, не была. Однако, возможно, она как-то с ним связана… И посему, немного поразмыслив, Зено, всё-таки, решился поделиться с Алой Звездой этой догадкой. Казалось, Алая Звезда почти этому не удивилась. Должно быть, она уже сама что-то заподозрила. — Ты тоже так думаешь, Зено? — проговорила Алая Звезда, чуть дрогнувшей рукой касаясь серебристых волос девочки. При этом из её глаз заструилась неизмеримая, почти божественная нежность. — Можно сказать, что она тоже мне… почти как племянница. Да, дальняя, но всё же… Зено с недоумением склонил голову набок: — Племянница? — Конечно, это прозвучит странно. — Алая Звезда обратила свой взгляд на Жёлтого Дракона, где плескалась всё та же всеобъемлющая нежность, на этот раз, направленная на него. — Но ты тоже, Зено, как племянник мне. Но как и Алая Звезда пару мгновений назад, бессмертный воин-дракон тоже этому совершенно не изумился. Он уже, хоть и отрывочно, помнил, как обращалась с ним и с его названными братьями-драконами прошлая ипостась Алой Звезды. Почти с родительской лаской… — Но, Зено, меня тревожит то, что эта девочка оказалась здесь в болотах… То, что она, возможно каким-то образом, была похищена разбойниками. А ведь, как говорил Ик-Су, деревня Белого Дракона, спрятана где-то в Туманных горах, и хорошо спрятана! Это племя успешно скрывалось ото всех в течение тысячелетий. Но неужели с ними что-то случилось? И именно сейчас… Убийственная нежность угасла в её глазах, уступив место засасывающей воронке страха. И Зено неожиданно почувствовал укол вины. Ведь, если бы, он знал про нынешнее поколение воинов-драконов хоть что-то… Жёлтый Дракон опустил свою взъерошенную голову. — Зено так глуп и бесполезен. Зено живёт уже давно, но в этом разве есть толк? Если бы… — Что ты такое говоришь?! — воскликнула Алая Звезда с искренним возмущением. Она обхватила мягкими и тёплыми ладошками поникшую голову Жёлтого Дракона, заставляя взглянуть на себя. Тонкие брови Алой Звезды сердито сошлись над переносицей, но в её глазах плескалась лишь… вина. Зено безмерно удивился. За что она чувствовала себя виноватой? — Даже не смей так думать, Зено! Если бы не ты, ещё неизвестно, что случилось бы с Хаком и со мной. — Но тут она внезапно стушевалась. Алая Звезда отпустила Зено, сама опустив голову. — Конечно, я никогда не желала тебе такой жизни. Я хотела бы, чтобы ты был счастлив. Чтобы ты жил под Небом, среди людей и имел семью, а… не был погребённым со мной заживо столько веков. Я так виновата перед тобой. Зено потрясённо молчал. Она чувствовала себя виноватой перед ним?! Но в этом нет её вины. Это был его осознанный выбор всё это время быть рядом с ней. Возможно, не совсем правильный и разумный, но всё же… Зено хотел было уже сказать, что Алая Звезда не должна винить себя ни в чём, но тут послышались всхлипы. И Алая Звезда, и Жёлтый Дракон одновременно взглянули на девочку. Она, наконец-то, пришла в себя.***
Девочка сидела, сжавшись в комок, и на все ласковые уговоры поесть, упрямо мотала головой. У неё были огромные серые глаза в обрамлении пушистых, под цвет волос, ресниц, и в них льдом застыл безмерный ужас. С момента пробуждения девочка не произнесла ни слова, и поминутно вздрагивала всем телом. Никто пока и не стремился разговорить её. Ребёнку нужно было дать время понять, что здесь ему ничего не угрожает. Вечерело. День выдался жарким, с тучами надоедливого гнуса, а к ночи вновь похолодало, и с болот потянуло сыростью. Йона чихнула, заставив Юна с подозрением воззриться на неё. Через пару мгновений к нему присоединились Хак и Зено, что заглянули в палатку. Девушка невинно улыбнулась им, а также девочке, что, наконец, оторвав лицо от придвинутых колен к груди, робко, исподлобья, но уже с чуть пробудившимся любопытством взглянула на неё. — Йона, только не говори, что собираешься простыть?! Этого ещё нам не хватало! Юн, вполголоса ругаясь, бесцеремонно принялся ощупывать её лоб, а Хак, нахмурившись, велел девушке живо закутаться во что-нибудь тёплое, иначе он за себя не отвечает. Зено, выглядывавший из-за его плеча, энергично закивал. — Да я в порядке! Я просто так чихнула, — попыталась Йона их заверить, терпеливо ожидая вердикт Юна, при этом торопливо накидывая себе на плечи одеяло. — Вроде бы жара у тебя нет, — пробормотал Юн, — но хорошо, что я заготовил лекарства впрок. Юный целитель бережно достал из сумки, завернутую в мягкую ткань, склянку, с настойкой хлебной травки, из которого, по словам мальчика, было отличное жаропонижающее средство. Йона, вздохнула, но не стала спорить и покладисто проглотила его очередную за этот день порцию, чуть поморщившись от его горечи. Хак, удовлетворительно хмыкнув, вернулся на свой пост вне палатки, прихватив с собой Зено — И нечего морщиться! — тем временем, наставительно, прямо как старший брат или даже как строгая родительница, заметил Юн. — Кто же тебя просил среди ночи в болото лезть? Однако Йона, проигнорировав Юна, обратилась к девочке, что продолжала наблюдать за ними: — Тебе что-нибудь нужно? Например, горяченькое попить или, может поесть? — с надеждой в голосе добавила она. Девочка вздрогнула, и упрямо поджав губы, снова уткнулась личиком в колени, словно стремилась сжаться как можно сильнее, обратиться в точку и исчезнуть совсем. И Йона, и Юн, переглянувшись, сокрушенно вздохнули. — Ничего не поделаешь, — прошептал Юн. — Напугана она. Вот только… ночь скоро. Надо глядеть за ней в оба. Йона на это лишь кивнула, и они продолжили, покуда ещё светло, заниматься штопкой одежды. Бывшая принцесса в этом уже кое-что умела благодаря Юну, но пока всё также продолжала, под ворчания своего учителя, ранить себя в процессе***
Этой ночью на страже их маленькой стоянки вызвался сидеть Зено. И это было правильно, ибо предыдущую ночь Хак совсем не спал. Однако Громовой Зверь не очень доверял в этом отношении Жёлтому Дракону, и, надо признать, не без оснований. Как ни крути, Зено, при всей своей силе, не был обученным солдатом, и у него были большие проблемы с дисциплиной. Но под напором Йоны, что была не только обеспокоена самочувствием не выспавшегося Хака, но также немного обижена за своего «любимца», бывшему генералу пришлось уступить. И поэтому вскоре, занимая «львиную долю» палатки, Громовой Зверь спал без задних ног, с примостившимися рядом Юном и Йоной. Мальчик, хотя и хотел изначально караулить ребёнка вместе с бывшей принцессой, быстро заснул. Слишком вымотался за день, да и прошедшую ночь спал мало. И поэтому пусть отдыхает, а Йона и одна может присмотреть за девочкой. Йона лежала под боком у Хака, и положив ладошки под щеку, всматривалась в темноту, чуть рассеянную слабым лунным светом, где белела шевелюра девочки, что продолжала сидеть всё в той позе в сторонке. Бедная малышка! Спит ли она сейчас? Холодно ли ей? Йона приподнялась, и ползком, на коленях, осторожно приблизилась к девочке. Тот тёплый плащ, что накинул ей на плечи Юн, она сбросила, и он лежал сейчас с ней рядом. Девушка нерешительно застыла рядом, не зная, что предпринять. Девочка пока никак не желала идти на контакт, и не стоило на неё давить… — Мамочка… Бывшая принцесса, с трудом удержав вздох, обратилась вся вслух. Девочка очень тихо, на грани слышимости, всхлипывала, и плечи её мелко тряслись. Йона осторожно положила руку ей на худенькую спину. Ребёнок слабо вскрикнув, подскочил. Крошечными звёздами серебрились слезинки на её щеках, что капали и капали из огромных серых озёр глаз девочки. — Мамочка, — просипела она, и Йона, подавшись порыву, крепко обняла её. Девочка хныкала, и пыталась её оттолкнуть, но бывшая принцесса лишь сильнее сжимала объятия, укачивая в них плачущего ребёнка. Хотя ни Хак, ни Юн не проснулись, в палатку заглянул встревоженный Зено. Но увидев, что Йона обнимала тихонько плачущую девочку, утешая её, успокоился, и вернулся на свой пост.***
На утро Хака и Юна ждала премилая картина. Йона лежала немного в стороне от них, и спала с беловолосой девочкой в обнимку. И юный лекарь, и Громовой Зверь, с улыбкой переглянулись. Похоже, ребёнок шёл на поправку, и, возможно, они уже сегодня узнают, что с ней стряслось, и где её дом, и, наконец-то, отправятся в дальнейший путь. Хотя, конечно, в первую очередь, на поиски дома этой девочки. С этим, разумеется, будут проблемы, ибо далеко не факт, что эта девочка, вообще могла знать, где её дом. Но с проблемами лучше разбираться по мере их следования, и посему, оставив Йону с девочкой отсыпаться, оба принялись за обычные утренние дела. При виде Зено, дрыхнувшего без задних ног на своём посту, Хак закатил глаза. А ведь Жёлтый Дракон божился, что он свеж, как огурчик, и его сменять в эту ночь нет ни малейшей необходимости, ибо «пусть старший братишка хорошо выспится». И Громовой Зверь охотно ему поверил, а тут едва сдержал желание взять и оттянуть воину-дракону ухо, словно нашкодившему ученику. Всё-таки пока им везло, и они не натыкались на неприятности или неприятности на них. Наверное, Хак слишком беспокоиться, но… эта девочка откуда-то взялась. Весьма вероятно, где-то поблизости было разбойничье логово. Ведь, если бы это было бы не так, то, скорей всего, никакую девочку они бы не нашли и не спасли. Слишком долго среди этих болот, она просто бы не выжила, увязнув и утонув где-нибудь. Но Хаку пришлось смириться с тем, что они уже почти два дня находились на столь ненадёжном месте, ибо не только найденной ими девочки нужно было поправиться, но и Йоне после её нежданного ночного купания. Но, вроде, пронесло, и она пока не заболела. Однако, надолго ли? Рано-рано утром с болот призраком наполз седой туман, уже рассеянный рассветом, но кое-где ещё оставались его ошмётки, да и воздух после него был ещё промозглый и тяжелый. Юн чихнул, и вытерев нос об рукав, принялся разжигать костёр. Хак, взяв котелок, направился за водой. На болотах были проблемы не только с сухой древесиной, но и с чистой водой. Ибо там, где встречались «окна» прозрачной воды среди зелёной поверхности, очень опасно. Это была смертельная ловушка, так как берега этих «окон», лежавшие вровень с водой, тонкая прослойка, под которой бездонная топь. Но вода всё равно была необходима: просто нужно было не подходить слишком близко, и использовать что-нибудь длинное для того, чтобы набрать воду. Хак приспособил для этого свою нагинату. Громовой Зверь, продираясь сквозь заросли пахучего багульника, натыкается в них… на тело, над которым роилась туча мух. Оно лежало, запутавшись в этих кустарниках с белыми цветами. Хак, чертыхнувшись, срезал часть растений, и склонился над своей находкой. Это был молодой, примерно возраста Хака, мужчина в простой, но добротной крестьянской одежде. Но вот волосы его были такими же серебристыми, как и у той девочки… Родственник, что ли? А в животе у него зияла рана. Нет, не от клинка. Судя по всему, он на что-то напоролся. Хак тяжело вздохнул. Час от часу не легче.***
Этой ночью мне опять приснился Великий Белый Дракон. Как и предыдущий, и этот сон запомнился лишь обрывками, но зато я помнила, что брат мой очень сильно беспокоился о своих пасынках. О двоих пасынках. О живом и мёртвом. С ними что-то происходило… И я беспокоилась вместе с Великим Белым Драконом, но было кое-что ещё. Какое-то осколочное чувство угнездилось в груди. Словно я что-то упустила… Словно что-то не сделала. Где-то на периферии сознания ещё эхом отдавался крик о помощи, который я не смогла услышать вовремя… Обнимая девочку, что продолжала спать, я чувствовала, что не в силах подняться. А я этого страстно хотела! Хотела прямо сейчас подскочить, и бежать на утихающее эхо. Надеясь, что ещё не поздно… И, поддаваясь этому отчаянному желанию, я всё же поднялась, осторожно, дабы не разбудить, высвободившись из объятий девочки. Она заворочалась, что-то пробормотала, но не проснулась. Ощущая, как моё тело горит огнём, я, пошатываясь, вышла из палатки, как раз в тот момент, как в лагерь вернулся Хак. Он нёс полный воды котелок с нагинатой наперевес. На его лице словно клубились мрачные, тяжелые тучи, но при виде меня, взгляд его прояснился. На мгновение… — Йона, ты… — Алая Звезда в порядке?! — обеспокоенно воскликнул Зено, подбежав вместе с Юном ко мне. — Да уже видно, что она не в порядке! — взорвался Юн. — Да она вся горит! Живо в постель! Но проигнорировав приказ юного лекаря, я, смотря в глаза Хака, спросила: — Хак, ты ведь его нашёл, верно? Того, кто звал на помощь. И кто её не дождался… Глаза Хака расширились: — Да как ты… — начал было он, но затем понимающе умолк, и, поколебавшись, кивнул. — Да о чём это вы?! — недоумевал не на шутку рассерженный Юн, переводя взгляд с меня на Хака. Зено же смотрел только мне в глаза, и мой страх, почти уже переходящий в ужас, отражался на его лице. — Хак, отведи меня к нему, — твёрдо попросила я. — Меня и Зено. — Йона, может не стоит… — Да куда ещё отвести?! — продолжал возмущаться Юн. — Она же едва на ногах стоит. — Отведи нас, прошу тебя! — взмолилась я, хватаясь за Зено, дабы устоять на ногах, из которых уходили силы. — Сейчас я не смогу найти дорогу сама. Я его… уже не слышу… Эхо умолкло. Юн очень удивился, и также встревожился, как и помрачневший Хак. — Я… Тогда я тоже иду, — пробормотал мальчик. — Юн, а как же девочка? — напомнила я ему. — Ах, да… Тогда… возвращайтесь быстрее. Это же недалеко? — Да, неподалёку. Где мы воду набираем, — подтвердил Хак, положив котелок с водой на землю. Он подошёл к нам с Зено, и став по правую от меня сторону, взял меня под руку. Мои ноги почти не шли, путаясь в траве, и поэтому Хак и Зено почти несли меня. И это не только из-за охватившей меня простуды, а ещё из-за страха, что буквально пожирал изнутри. Ведь я боялась... что там увижу своего племянника.