Пятьдесят оттенков ярости

Прямо на пороге мы долго и самозабвенно целовались. Внутри меня все ликовало. Наконец-то! Наконец-то моя девочка рядом! Наконец-то наши губы встретились! Наконец-то языки кружат в едином вальсе! Крепче прижимая к себе любимую, я почувствовал, что все равно ее хочу. Одного поцелуя мне мало. И, судя по тому, как горячо Нина мне отвечала, с ней было то же самое. Я оставил в покое губы возлюбленной и начал покрывать поцелуями ее прекрасное лицо, стирая оставшиеся слезы. — Ненавижу, когда ты плачешь! — выдохнул я в перерывах. — Прости! — воскликнула моя девушка. — Господи, как я по тебе скучала! — Я тоже скучал, любимая! — пылко отвечал я. — Ты даже не представляешь, как! Мои губы скользнули по тонкому изгибу ее шеи, проводя дорожку нежных поцелуев. Нина застонала, и этот стон, казалось, отправился прямо ко мне в пах. Член мгновенно затвердел, натянув ткань джинсов. Почувствовав это, моя возлюбленная выдохнула: — Идем наверх! Я не заставил просить себя дважды. Просто подхватил свою девочку на руки и понес на второй этаж. При этом она прижималась ко мне и сладко целовала шею, вызывая дрожь в позвоночнике и мурашки по всему телу. Когда мы очутились наверху, Нина кивком указала на нужную дверь. Честное слово, я даже не обратил внимания на обстановку — лишь нашел взглядом кровать у правой стены. Другие предметы мебели нас сейчас не волновали. Я поставил девушку на ноги, и она тут же сбросила с постели покрывало. — Иди ко мне! — хрипло воскликнул я, едва оно полетело в сторону. Мгновение — и мы тесно переплелись, исступленно целуясь. Прижав любимую к стене, я начал расстегивать ее кофточку. Яростно отвечая на каждое мое движение, девушка быстро задрала и стянула мою футболку. В этот раз, бюстгальтер дался мне легко — я набил руку во время каникул. Секунда — и мои губы сомкнулись вокруг соска Нины. Та громко застонала и запрокинула голову, вцепившись мне в волосы. Поиграв с одним соском, я принялся за второй. — А-ах! — простонала моя девушка, выгибаясь. — Я так хочу тебя, Гастон! О, как же приятно слышать такие звуки от своей скромницы и понимать, что они направлены на меня, и больше ни на кого! Что я — единственный парень, вокруг которого сосредоточены все интимные желания этой неземной красавицы! Да, мне нравится, что я был у нее первым, но сделаю все для того, чтобы стать, также, и последним. Эта мысль заставила меня укусить Нину вниз живота, куда я постепенно опускался поцелуями, став на колени. Моя девушка охнула. — Прости! — воскликнул я, поспешно лизнув место укуса. — Но я должен был поставить на твоем теле свою метку! Теперь мы с тобой связаны навеки! Я так хочу тебя, любимая! — Ах! Поцелуй меня! — простонала Нина. Я сразу понял, что она не про губы — слишком много неприкрытой мольбы и эротического голода было в ее взгляде при этих словах. Но меня даже уговаривать не нужно. Торопливо освободив любимую от джинсов и обуви, я накрыл рукой ее промокшие трусики. Мне нравилось, что она носила простое закрытое белье, без каких-либо кружев, ниточек и тому подобного (Джеймс рассказывал о том, что такое иногда носят). Это означало, что девушка не планировала ни с кем вступать в сексуальные отношения, пока я не приеду. Для многих такое белье непривлекательно, а для меня оно — лучший показатель верности. Но тут я заметил, что что-то не так. Погладив промежность Нины поверх трусиков, моя рука чего-то не нащупала. Нет, физиологически все было в порядке. Непривычно стало именно коже. Как будто чего-то не хватало. — У меня… сюрприз для тебя, — задыхаясь от возбуждения, сказала моя девушка. — Сними их! Я торопливо стянул с возлюбленной трусики и ахнул. Ее промежность выглядела совсем иначе. С нее исчезли все волоски — вот, чего я не почувствовал под трусиками. Мне стало интересно, как моя скромница решилась на такой эксперимент. И почему она сделал это именно сейчас, когда я в Оксфорде. А, ладно, потом спрошу. Сейчас мое внимание сосредоточено на том, как бы потрогать эту самую промежность. Интересно, а на вкус она все такая же? Боже милостивый, я просто залюбовался этими кожными складками! — Тебе не нравится? — занервничала вдруг Нина. О, боже! Опять эта патологическая неуверенность в себе! Нужно срочно дать ей понять, что мне очень нравится. И, кажется, я знаю, как. Нежно и мягко я начал покрывать поцелуями непривычно безволосый лобок девушки. Впрочем, привыкнуть к этому мне особого труда не составит. Тем более, волосы мне всегда мешали. Дыхание моей малышки стало прерывистым, и она зарылась пальчиками мне в волосы. Я поцеловал каждую клеточку кожных складок, не раздвигая их, но чувствуя, как промежность девушки все намокает и намокает. — Мне очень нравится, любимая! — воскликнул я. — Это прекрасно! Чего ты хочешь? — Тебя! — выдохнула Нина. — Я и так твой! Целиком и полностью! Что мне нужно сделать? Я пальцем не пошевелю без твоего повеления! Итак, чего ты хочешь? — Я хочу… твой рот! — Где? Вспыхнув до корней волос, девушка пальчиком показала на свою промежность. — Вот, как? — облизнулся я. — Хочешь поиграть? Что ж, с удовольствием! Я уже собирался подняться и отнести девушку на кровать, но тут мне в голову пришла шальная мысль. Ведь нигде не написано, что куннилингус (как это называется, мне рассказал Маттео) нужно обязательно делать лежа. А в сексе важны эксперименты. Поэтому я поднял голову и обратился к Нине: — Я хочу попробовать прямо здесь. Ты не против? Девушка улыбнулась и покачала головой. — Прислонись спиной к стене и раздвинь ножки, любовь моя! Та подчинилась. О, боже! Да она и здесь красива! Проведя носом по внутренней стороне ее бедра и вдохнув прекрасный аромат возбуждения, я все же коснулся языком клитора (о том, что это такое, и как его лучше ласкать, я тоже знал от Маттео) и начал медленно его лизать. Застонав, Нина вцепилась луками мне в плечи, потому что колени у нее подогнулись. Я продолжал, кончиком языка кружа вокруг клитора и подводя свою девушку к самому краю. Чтобы усилить ее удовольствие, я даже ввел в нее один палец. И вот, тогда Нина взмолилась: — Идем в постель! Прошу! Я не могу больше! — Кто я такой, чтобы отказывать тебе? — хрипло пробормотал я. Промежность девушки была оставлена в покое, после чего я взял ее на руки и перенес на кровать. Почти тут же она расстегнула мои джинсы и вместе с боксерами потянула их вниз. Когда мой член вырвался на свободу, красный от напряжения, я достал из кармана пачку с презервативами, и только после этого снял последнюю деталь одежды. Затем, я показал коробку Нине, заявив: — Смотри. Она не открыта. Я купил ее только по дороге сюда. И это — не просто презервативы, любовь моя. Нет. Это — доказательство моей верности. Ты поняла, что я не изменял тебе и не собираюсь? — Да, поняла! — воскликнула Нина. — И я тоже всегда буду принадлежать только тебе одному! Так возьми скорее то, что давно уже твое! Ну, и как можно было не выполнить такую просьбу?! Поспешно вскрыв упаковку, я достал один презерватив, бросил остальные на столик, открыл пакетик и, наконец, раскатал резинку по своему члену. Моя девушка обхватила меня ногами, открыв себя, и шепнула: — Я жду тебя, любимый! Давай! И вот, я начал осторожно погружаться во влажные глубины своей девочки. Она издала что-то среднее между вздохом и стоном, а потом крепче ко мне прижалась. Я продолжал двигаться медленно, давая возможность тесному влагалищу расшириться достаточно для того, чтобы принять меня полностью. Скоро Нина стала приподнимать бедра мне навстречу, и мы задвигались вместе, ловя общий ритм. Моя девушка громко стонала, не сдерживаясь, — знала, что, кроме нас, здесь больше никого нет. Ах! Ее стоны отдавались в моем паху сладкой судорогой, заставляя возбуждаться еще сильнее. Я уже входил в свою малышку целиком, наполняя ее до краев и чувствуя, как приближается экстаз. Ноготки Нины царапали мне спину, и это заставляло меня двигаться еще чаще, вновь и вновь скользя по мокрому проходу туда-обратно. И вот, мы вместе закричали и забились в сокрушительном удовольствии. Девушка выкрикнула мое имя, а я со стоном излился в презерватив глубоко внутри. Мы еще минут пять лежали, не двигаясь. Я по-прежнему оставался внутри, тяжело дыша в шею своей любимой. — Боже, как я по тебе скучала! — выдохнула Нина. — Я тоже скучал, любовь моя! — пропыхтел я. — Безумно скучал! Наконец, когда дыхание вернулось в норму, а тело перестало потряхивать после оргазма, я вышел из девушки (она, при этом, издала стон) и скатился с нее. Теперь мы просто лежали рядом, переплетясь руками и ногами, словно не в силах насытиться друг другом. — Ну, а теперь говори, — заявила вдруг моя вторая половинка, положив голову мне на грудь. — Что? — не понял я. — Почему ты здесь? Я вздохнул. Чего мне точно не хотелось — так это оповещать Нину о причине своего внезапного приезда. Но ведь не лгать же ей в открытую! Тем более, для меня это физически невозможно. А даже если я и сделаю над собой усилие, Нина не простит меня, если узнает правду. Поэтому я, решив применить единственное возможное оружие, начал целовать ее прекрасное лицо. — Как это — почему? Поцелуй в лоб. — Потому что я… Поцелуй в висок. — Дико… Поцелуй в щеку. — Дико… Поцелуй в нос. — Дико… Поцелуй в другую щеку. — Соскучился по тебе! Поцелуй в губы. Может быть, это было неправильно — соблазнять девушку, чтобы избежать расспросов. Но, честное слово, мне меньше всего хотелось портить этот прекрасный момент послевкусия рассказом об отвратительном поступке отчима Хим. Да и не нужно моему прелестному ангелу знать эту темную сторону жизни. Кроме того, наверняка, ей будет неприятно — ведь прежде, чем бежать сюда, я вступил в драку. Мои руки сначала избивали Эннио Ферассо, а потом — ласкали тело любимой девушки. Мои губы изгибались в саркастической ухмылке, а потом целовали кожу Нины. Мой язык произносил угрозы и ругательства, а потом играл с промежность. Этой красавицы. Нет, нельзя, чтобы она знала! Во всяком случае, я дожжен сделать для этого все возможное. — Подожди! — воскликнула моя возлюбленная прежде, чем я успел углубить поцелуй. — Не хочу ждать! — воскликнул я, проведя носом по ее шее. — Я ждал целый месяц, и… — И вполне можешь подождать еще десять минут! — заявила Нина, хотя голос ее звучал уже немного хрипло. — Когда ответишь на мои вопросы, можешь делать со мной все, что хочешь! — Все, что хотим мы оба, прошу заметить! — возразил я. — Без твоего согласия я до тебя даже не дотронусь. — В таком случае, — сказала моя девушка, я запрещаю тебе ко мне приставать до тех пор, пока ты не объяснишь, зачем приехал! Я немедленно отстранился. Ну, да, мой номер не прошел. Но ведь попробовать стоило, правда? — Почему ты здесь? — уже тверже спросила Нина. — Только не вешай мне лапшу на уши по поводу того, что соскучился! — Лапшу?! — возмутился я. — Бог с тобой! Я скучал до ужаса, это правда! — Я не о том. Ты ведь приехал посреди семестра не только ради того, чтобы снова сунуть мне лицо между ног! — Ну, почему? Не только лицо, но и… — Не переводи тему! Гастон, скажи правду! — Правду? Хорошо. Я люблю тебя. Я скучал по тебе. Ты — лучшее, что есть в моей жизни. Вот, что для меня, на данный момент, правда! Я… — Все, хватит! — закричала моя девушка. — Мне это надоело! Она вдруг поднялась, схватила с пола покрывало и завернулась в него. А я остался на постели, в шоке. Вот уж не ожидал такой резкости от своего ангела! Что ее так рассердило? Я сказал, что люблю, и еще кучу всяких нежностей наговорил. Разве не должна девушка от этого млеть. Впрочем, мне давно следовало понять, что Нина не похожа на других. И именно это является в ней самым ценным качеством. Мне пора смириться с тем, что подобные фокусы с ней не пройдут. — Что с тобой? — спросил я, глядя, как Нина отходит. А та вдруг приблизилась к окну, отвернулась и странно тонким голосом произнесла всего одно слово: — Уходи. — Да, одно слово. Но сколько же боли оно мне причинило! Из моей груди словно вырвали сердце. Нет, не может быть! Моя малышка, моя Фелисити, моя вторая половинка — хочет, чтобы я ушел?! Нет, не верю! Это — какой-то розыгрыш! Она меня любит! Но вот же — стоит, вытянувшись в струнку, и даже не смотрит мне в глаза. — Что… что ты сказала? — ошеломленно спросил я, сев на кровати. Тут Нина все же повернулась ко мне. К моему ужасу, ее прекрасное лицо было в слезах, а глаза выражали только бесконечную боль. — Ты все слышал, — дрожащим голосом произнесла моя возлюбленная. Уходи и не возвращайся! Очевидно, у нас с тобой разные взгляды на отношения. — Что? В каком смысле? — ничего не понимал я. — В прямом, — продолжала Нина. Любовь — это не просто громкие речи и секс! Это — Сотни маленьких или больших поступков. В частности, влюбленные должны доверять друг другу. А ты сейчас вполне ясно дал понять, что не доверяешь. И, знаешь, что? Я не собираюсь с этим мириться! Насколько бы низкой ни была моя самооценка, Чувство собственного достоинства у меня тоже есть. Я себя не на помойке нашла. И не позволю относиться к себе, как к подстилке, с которой можно развлекаться, но не делиться своими проблемами. Если хочешь секса без обязательств, вызови себе «ночную бабочку». Я был в шоке. Неужели все это из-за того, что я ушел от ответа?! Да ведь это было ради ее же блага! Нет, нужно немедленно все прояснить! — Нина, послушай… — начал, было, я. — Нет, это ты послушай! — заявила девушка. — Для меня любовь — это, в первую очередь, равноправные отношения. А если ты считаешь, что меня можно трахать, чтобы не задавала вопросов, то я вынуждена тебя разочаровать. Либо ты сейчас же объясняешь, что привело тебя в Буэнос-Айрес посреди семестра, либо между нами все кончено. Выбирай.