Пятьдесят оттенков ярости

После этого разговора я вернулся к своей компании и объявил: — Поехали отсюда. Нам нужно поговорить. Я очень виноват перед некоторыми из вас. Пора извиняться. — Ну, тогда поехали к нам, — предложил Маттео. Заодно покажем вам новый дом. На том и порешили. Все загрузились в машину Маттео (я снова взял возлюбленную на колени), и уже через полчаса оказались на месте. Новый дом Луттео находился на самом побережье — до бухты рукой подать. Роскошное строение и белоснежного камня с красной черепичной крышей и окнами того же цвета. Дверь тоже была красной и, когда мы ехали по подъездной дорожке, сразу бросилась в глаза. — Часть наших вещей уже перевезли, — ответил Маттео на мой невысказанный вопрос, останавливая машину возле входа. — Еще не все закончено, хотя западное крыло уже пригодно для жилья. Через несколько дней будет готово и восточное. — Ничего себе! — восхищенно воскликнула Хим. — Да это же — настоявший дворец! Да, здесь моя сестра попала в точку. Дом был не просто огромным. Он, действительно, наводил на мысль о средневековых дворцах с башенками и бойницами. Основным его качеством было то, что он не имел острых углов. Совсем. Все линии были закруглены и заканчивались подобиями смотровых площадок под крышей. В общем виде, насчитывалось около шести таких башенок. И на всех, насколько я мог судить, крыша была куполообразной. — Ну, мы ведь не всегда будем жить вдвоем, — улыбнулся Маттео. Я вообще-то детей хочу. Я удивленно уставился на лучшего друга. Честное слово, мне всегда казалось откровенно диким представлять его в качестве примерного семьянина, с детьми. Впрочем, раньше я и вообразить не мог, что этот шалопай добровольно согласится на ком-то жениться. Так что чему удивляться? Маттео здорово изменился. Того легкомысленного паренька, который боялся серьезных отношений, как огня, и встречался с Амбар только потому, что это ни к чему не обязывало, — его больше нет. И уже довольно давно. Теперь есть серьезный преданный Маттео Бальсано, готовый к созданию семьи и влюбленный в свою невесту до безумия. Он всей душой желает заботиться о Луне, быть ей опорой и надежным защитником, холить и лелеять ее. Так что нет ничего удивительного в том, что мой друг всерьез задумался и о детях. В конце концов, им с Луной нужен наследник, чтобы было, кому передать бизнес в старости. — Да, я тоже, — согласилась с ним невеста. — Как минимум, двоих. — При таких страстных отношениях, вы к тридцати годам целую футбольную команду нарожаете, — со смехом заметил я. Мы вышли из машины и проследовали в дом. Да, Маттео был прав: ремонт почти завершился. В воздухе еще ощущалась штукатурка, но ее почти перебивал запах новой мебели — свежего дерева, текстиля и кожи. Для начала Луттео организовали нам экскурсию по своему жилищу, и очень скоро я убедился, что у моих друзей прекрасный вкус. Со стороны дом казался слишком классическим, наводящим на мысли о церкви. Но внутри было уютно, светло и вполне в ногу со временем. Большое количество ламп, цветные элементы декора и прочее делали дом по-настоящему прекрасным. Несмотря на то, что хозяева, собственно, еще не заселились, они быстро приготовили все необходимое для чаепития. — Так о чем ты хотел поговорить, Гастон? — спросил Маттео, когда мы разместились в столовой. — Кстати, да, — спохватилась его невеста, разливая чай. — Ты вроде собирался за что-то извиняться… — Я подожду, пока ты отставишь чайник, — поспешно заявил я. — А то ошпаришься с непривычки. Со смехом Луна поставила на стол печенье, села рядом с женихом и взглядом велела мне говорить. Сделав глубокий вдох, я спросил: — Помнишь, как Симон к тебе полез? Луна заметно напряглась. Маттео взял ее за руку и мягко обратился ко мне: — Тебе обязательно вспоминать тот инцидент? — Прости, но он имеет непосредственное отношение к тому, за что я собираюсь извиниться, поэтому… — Если только это не ты прислал тогда Симона, не хочу ничего слышать, — оборвал меня друг. — А ты этого не делал. Так что в произошедшем твоей вины нет, понял?! — Дело не в том, — возразил я. — Разумеется, этот придурок пришел сам. Но позже я совершил нечто, гораздо более страшное. — Ну, строго говоря, это была моя идея, — вмешался Нико. — Первым делом вы должны понять: Симону необходимо было поставить мозги на место. Внушить, что вы, двое, счастливы, и он там не нужно. Поэтому мы… то есть я — решил дать парню возможность увидеть, как вы… сексом занимаетесь. — Что?! — возмутился Маттео под громкий вскрик Луны. — Простите, ребята! — вздохнул я. — Здесь виноват именно я. В конце концов, снимал вас на камеру я. И переносил на диск тоже я. — Зато я показывал видео Симону, — добавил Никою — Моя вина больше, и… — Стоп! — рявкнул мой лучший друг, вскочив и расплескав свой чай. — Вам лучше объяснить мне все по порядку, пока я не придушил обоих на месте! Симон видел ту запись, которую сделал Гастон?! — Какую запись?! — подала голос Нина. — Я, вообще, ничего не понимаю! — Помолчи пока, — обратилась к подруге Луна. — Дай нам сначала самим разобраться. — Так видел Симон мою невесту обнаженной, или нет?! — продолжал закипать Маттео. Нико опустил глаза и смущенно ответил: — Да. Мой друг издал яростный вопль, после чего, по-звериному оскалившись, произнес всего одно слово: — Убью! Никто и глазом моргнуть не успел, а он уже подскочил к парню моей сестры, схватил его за грудки и заставил подняться. Долю секунды спустя, я ринулся оттаскивать друга, восклицая: — Тихо, тихо, Маттео! Успокойся, хорошо?! Нико виноват в еще меньшей степени, чем я. — Ты свое еще получишь! — орал тот. — Как только я прикончу твоего сообщника! В конце концов, это он показал Симону мою обнаженную невесту! Да я его… — Так, притормози! — что было сил, завопил я, встряхнув Бальсано. — Во-первых, там не только Луна была без одежды, а… — Да мне плевать! Видел этот идиот меня голым, или нет — неважно! Главное — он видел мою невесту! А это никому не сойдет с рук! — Маттео, послушай! Да, Симон видел ее тело. Но я думаю, то, что ты на этой записи с ним делал, напрягло парня куда сильнее! — Вот уж вряд ли! Я знаю, этот недоумок пялился на нее, изучал каждый изгиб тела, каждую родинку и… — Да не пялился он! — вмешался Нико, пытаясь вырваться из хватки моего друга. — Я сам все видел, и… — Ты тоже смотрел это видео?! — пуще прежнего взбеленился итальянец. — Видел обнаженную Луну?! Пялился на нее?! Мгновение спустя, он уже держал Нико за горло. В попытке успокоить моего друга, смотритель роллердрома ненароком разбудил в нем зверя. Причем, такого, которого не смогу успокоить даже я. И не уверен, что хоть кто-то сможет. Все, кажется, парню крышка. А потом — и мне. Но тут, без всякого предупреждения, Луна вскочила с места и подошла к жениху. Она что, с ума сошла?! Да он сейчас в таком состоянии, что может и на ней сорваться! Поэтому я попытался увести девушку в сторону со словами: — Не надо. Ты ничего не сможешь сделать. — Пусти! — огрызнулась та. — Я знаю, что ему нужно! — Луна, он ведь может в приступе ярости… — Ты хочешь, чтобы он Нико стер с лица Земли?! — огрызнулась Валенте. — Я знаю, что делаю! Кроме того, ни один приступ ярости не заставит Маттео причинить мне вред! — Луна… — Пусти, я сказала! — рявкнула невеста моего друга. От неожиданности я подчинился. Вот уж не думал, что эта малышка может так кричать! А она воспользовалась моим секундным замешательством, мягко положила руку на плечо Маттео и едва слышно сказала: — Любимый! Не надо! Я же знаю, ты не такой! Я уже собирался броситься на помощь. Хотя бы даже принять удар на себя. Ведь мой друг не переживет, если причинит вред своей невесте — девушке, которую обожает и боготворит. Но тут — о, чудо! — он вдруг расслабился, отпустил посиневшего Нико, крепко притянул к себе Луну и зарылся лицом в ее волосы. Поразительно! Невеста успокоила его одним прикосновением! И, не успел никто рта раскрыть, как девушка отстранилась, схватила жениха за руку и почти бегом увела из столовой. Мы услышали, как эти двое поднимаются по лестнице, заходят в какую-то комнату — и все. Тишина. — Ох, боже мой! — констатировал я через минуту. — Вот это он разошелся! Впрочем, чего еще я ожидал? -Нико! — позвала Хим, бросившись к парню, который мешком валялся на полу, хрипя и кашляя. — Нико, любимый, с тобой все в порядке? — Какое там — в порядке? — констатировал я, склоняясь над другом. — Его только что едва не задушили! Наверное, вся жизнь перед глазами пронеслась! Мы с сестрой помогли Нико сесть, после чего Нина дала ему холодной воды. Наконец, через пару минут, он выдавил: — Я в порядке, спасибо. — Прекрасно, — подала голос Нина. — А теперь пусть кто-нибудь из вас объяснит мне, что здесь, во имя всего святого, произошло?! Я Маттео таким не видела никогда! Что вы, двое, натворили?! — Да и я тоже ничего не знаю! — спохватилась Хим, протягивая своему парню мокрое полотенце, чтобы тот вытер шею. Мы с ним переглянулись и без слов сошлись на том, что можем им доверять. Поэтому обо всем рассказали без утайки. Я молился всем богам, чтобы Нина меня поняла. Ведь я поступил так лишь ради блага Луттео и даже ничего не почувствовал, когда видел эту сцену. То легкое возбуждение обусловлено только моей молодостью и никак не относится к романтике. Что ж, мои молитвы были услышаны. Когда мы закончили рассказ, девушка задала мне всего один вопрос: — Не слишком ли суровое наказание? О, моя добрая девочка! Но здесь эта доброта, прямо скажем, неуместна. — Послушай, — мягко обратился я к возлюбленной, — Ты ведь и сама понимаешь, что так просто Симон не оставил бы в покое Луттео. Нужно было показать ему, что он не нужен своей подруге. И посмотри, это сработало: он этих двоих теперь за километр обходит. — А я считаю, что ребята правильно поступили! — вмешалась Хим. — Наказание должно быть жестче или хотя бы не мягче совершенного преступления. Симон пытался изнасиловать Луну, а Нико и Гастон смогли придумать идеальное наказание. Я на вашей стороне, парни! Мы с Нико просияли.