Пятьдесят оттенков ярости

Мы довольно быстро доехали до аэропорта, но я всю дорогу упорно пытался выяснить, чего ради друзья тащатся со мной на обратную сторону Земного Шара. Ведь это же просто глупо! — Но послушайте, зачем вам со мной лететь? Вы же, наверняка, хотите побыть вместе! Я — взрослый человек, все понимаю! — Гастон, это не обсуждается, — упрямо заявил Джеймс. — Я не хочу, чтобы мой друг бил кого-то без меня. Должен ведь кто-то держать тебя, если ты совсем разойдешься! — Но со мной, наверняка, будет Маттео, — возразил я. — Ради всего святого, ты ведь не думаешь, что он может меня бросить?! — Твой Маттео сам здорово злится на того парня, — отмахнулся англичанин. — Он, скорее, поможет тебе спрятать тело, если ты его убьешь. Я не нашелся, что на это ответить. В сущности, Джеймс был прав. Маттео сам, насколько было видно из сообщения, готов был на месте растерзать этого Эрика. Ах, да, он же вроде еще что-то писал! Я открыл последнее сообщение от лучшего друга и прочитал: «Только не вздумай лететь в Аргентину, брат, а то я тебя знаю! Не переживай, Эрик у меня уже по физиономии получил. Нину мы успокоили. Ситуация под контролем. Я специально выслал тебе это видео ночью, чтобы за день на занятиях ты успокоился. Подумал, что тебе следует это знать. Но, пожалуйста, не рыпайся с занятий! Ты меня понял?» Ну, конечно! Я ведь забыл сказать лучшему другу о том, что у меня нет сегодня занятий, вот он и подумал, что я не стану срываться с занятий, а за день успокоюсь. Надо сказать, правильно подумал. Во-первых, у нас очень строгий куратор. Пропустил одну лекцию — пиши объяснительную на имя ректора. А во-вторых, Нина бы меня сама по стенке размазала, вздумай я сбежать с занятий. Но мне повезло, поэтому я написал Маттео в ответ: «У нас нет сегодня занятий. Будь в аэропорту около шести вечера. Я позвоню, как приземлюсь.» Маттео не ответил. Ну, конечно, ведь по аргентинскому времени еще и пяти не было. Скорее всего, мой лучший друг еще спал. Мы без приключений прошли регистрацию и сели в самолет моего отца. А когда он взлетел, Габриэлла моментально отключилась, уронив голову на плечо Джеймсу. — Бедняжка, — вздохнул тот. — Она еще не оправилась от поездки из Ливерпуля в Оксфорд, а ее уже в самолет привели. — Так может, зря ты ее сюда… — С ума сошел?! Как бы я оставил свою девушку одну, в чужом городе?! — Я не о том. Может, вам обоим все-таки следовало бы остаться? — Ой, только не начинай снова! Мы уже все решили! Я не могу тебя бросить, а Габриэлла не может бросить меня. К тому же, мы давно хотели познакомить наших девушек, а тут такая возможность! — Ну, да, — пробурчал я. — Мои нервы испортили Вам прекрасные выходные. Прости! — Да перестань! Я тебе друг, или кто?! В конце концов, это не ты виноват, а тот идиот, который полез к Нине. Твоя же реакция была абсолютно нормальной. Я не знаю, Что бы сам сделал в такой ситуации. — Джим, ты ведь… — Заткнись. Все уже сделано. Некоторое время царило молчание. Мой университетский друг откинулся на спинку кресла и, похоже, задремал, прижимая к себе возлюбленную. Я посмотрел на девушку. Стройная подтянутая блондинка с молочной кожей и голубыми, как небо, глазами (которые сейчас, конечно, были плотно закрыты). Габриэлла походила на ангела, такого, какими они изображены на старых полотнах. Тонкие миниатюрные черты лица и милые кудряшки, обрамлявшие аккуратное лицо, только усиливали это впечатление. Да и по характеру, насколько я успел узнать, она была схожа с этим мифологическим персонажем, так что уверен, с моим ангелом она поладит. — Красавица, правда? — поинтересовался вдруг Джеймс, открыв глаза. Я подпрыгнул от неожиданности, смутился и пробормотал: — Извини. Я… я не в том смысле на нее смотрел. Я… — Да расслабься, — захихикал мой приятель. — Можешь мне поверить, не все — такие патологические ревнивцы, как, например, Маттео. Этот, если дать ему волю, Луну и к тебе приревнует. Но я не такой. В конце концов, когда встречаешься с самой красивой девушкой Ливерпуля, поневоле отучиваешься ревновать. Я прекрасно знаю, что от Габриэллы глаз нельзя отвести, и понимаю всех, кто ее разглядывает. Я с ужасом почувствовал, как уши мои покраснели. Попасть в такую ситуацию было само по себе неприятно. А уж если учесть то, что у меня и в мыслях ничего подобного не было… — Нет, ты не понял, — возразил я уже увереннее. — Твоя девушка не интересует меня в этом смысле. Если честно, я сейчас просто гадал, подружатся ли они с Ниной. — Уверен, что подружатся, да еще как, — успокоил меня Джеймс. — Я, вообще, не знаю человека, с которым Габриэлла не смогла бы найти общего языка. А твоя Нина тоже — очень милая девушка. В чисто-человеческом смысле. Мы еще немного помолчали, но теперь я знал, что мой друг не спит. Он сидел с открытыми глазами и просто смотрел на возлюбленную. Наконец, парень перевел взгляд на меня и пояснил: — Мы встречаемся уже почти два с половиной года, а я до сих пор не могу на нее налюбоваться. Не могу поверить в то, что эта красавица — моя. — У меня с Ниной так же, — понимающе кивнул я. — Расскажи мне, как вы познакомились. Ты сразу обратил на нее внимание, или чувство возникало постепенно? — Вообще, сразу, как у большинства молодых людей, которые ее видят. Мы познакомились перед школьным мероприятием, три года назад. У нас было совместное выступление. — Вы пели? — опешил я. — Ты ведь сам говорил, что тебе по уху медведь потоптался! — И по горлу тоже, — отмахнулся мой приятель. — Поэтому никакого пения там не было. Это был школьный театр. Нашему руководителю взбрело в голову поставить «Ромео и Джульетту», и на главные роли он взял нас, двоих. Решил, что мы очень хорошо смотримся. — Кстати, так оно и есть, — ввернул я. — Может быть, — кивнул Джеймс. — Так вот, надо тебе сказать, что моя партнерша очаровала меня сразу. Собственно, как и всех парней из нашего спектакля. За пределами сцены вокруг нее постоянно вилась толпа восторженных воздыхателей. Мне даже приблизиться к ней не давали. Ноя-то видел, что никто из этих ребят е не интересен. Более того, она поглядывала на меня, но подойти стеснялась. И вот, тогда я решил, что ради любви нужно совершить настоящий поступок. Подбил своего одноклассника на сумасшедшую авантюру. В конце нашего выступления перед школой, когда Ромео и Джульетта умерли, я вдруг поднялся, поставил Габриэллу на ноги, стал перед ней на колени, на всю школу признался в чувствах к ней и спросил, будет ли она моей девушкой. А в это время Дилан за кулисами направлял на нас софит. — Ничего себе! Да ты герой, дружище! И что, она сразу согласилась? — Ну, ее очень растрогала моя выходка. Она расплакалась, поэтому ничего связного сказать не смогла. Но вечером, когда я пошел ее провожать, призналась, что с самого начала думала обо мне, и что ей еще ни один парень не делал таких сюрпризов. В общем, с того дня, мы встречаемся. — И что, ни разу не ругались? — Почему? Ругались, конечно. Да и нет, наверное, ни одной пары, которая ни разу не ссорилась. Другой вопрос, что ни одну ссору мы не воспринимали, как повод расстаться. Ведь, несмотря на все разногласия, я знаю, что Габриэлла меня любит. И она знает, что я ее люблю. А что, у вас с Ниной не так? Я смутился и опустил глаза. — Знаешь, что нужно делать, если твоя девушка на тебя злится? — мягко добавил Джеймс, поняв, что мне не хочется об этом говорить. — Нужно дать ей прокричаться, пропуская все обидные слова мимо ушей. А потом, пока она будет придумывать, что еще добавить, ты просто подойди и поцелуй ее. Работает безотказно — сам не один и не два раза применял. — Думаю, с нами это не прокатит, — хмыкнул я. — Истерики, как это ни забавно, закатывает не она. Джеймс расхохотался. — Да уж, — прохихикал он. — Мне уже следовало понять, что к разряду истеричек твоя девушка совершенно точно не относится. — А твоя относится? — изогнул бровь я, кивнув на Габриэллу. — Она ведь даже со стороны похожа на ангелочка. Вот уж, не представляю, как такая милая добродушная девушка может кричать и скандалить! — Это ты ее еще в гневе не видел! Вот, где саблезубый тигр убежит, поджав хвост! — Не очень-то вежливо. — Она сама о себе так говорит, когда перестает злиться, — развел руками мой университетский друг. — И по каким же поводам она скандалит, если не секрет? — Да по разным. Главным образом, мы ругаемся из-за того, что Габриэлла, в отличие от меня, ревнивая до чертиков, а моя вежливость родилась раньше меня. Вот, допустим, я как-то помог своей однокласснице подготовиться к контрольной — так что было! Апокалипсис отдыхает! Признаться, раньше я думал, что более ревнивого человека быть не может. Но это было до того, как ты познакомил меня с Луной и Маттео. Вот, кстати, Габриэлла сейчас посмотрит на твоего друга и признает, что я у нее — сущий ангел. Я фыркнул и откинулся на спинку своего кресла. — А твоя Нина не ревнует? — поинтересовался Джеймс через минуту. — Разница в том, что я не давал ей поводов, — пожал я плечами. — Среди подруг у меня только Луна, с которой она давно на короткой ноге, и Хим, которая моя сестра. Есть еще друзья из нашей компании, но всем им Нина доверяет. — Нет, ну, к своим подружкам Габриэлла меня тоже не ревнует. Хотя, если уж на то пошло, у нее их не так много. — Почему? Ты ведь сказал, что она у тебя легко сходится с людьми. — Да легко. Но близких подруг завести не может. Ей вечно завидуют, понимаешь? Я покачал головой. — Ну, смотри. Во-первых, она у меня красавица, но при этом совсем не стремится хорошо выглядеть. Ты же видишь, на ее лице почти нет косметики. Она, также, не сидит вечно на диетах, чтобы следить за фигурой. Более того, ее любимое блюдо — бургер с беконом. Все, что нужно, дано ей природой. Вот другие девушки и злятся. — Но ведь Габриэлла в этом не виновата. — Объясни это тем девочкам, которые боятся ходить с ней по улице, потому что выглядят некрасивыми. — Не может быть! — Может. Я сам видел. Итак, во-вторых, Габриэлла совсем не глупая. Она круглая отличница, да и читает очень много. В школе ее не любят еще и потому, что она всегда и во всем лучшая. Ну, а в-третьих, у нее есть я. — Вот, последнего сейчас не понял, — нахмурился я. — Ты-то здесь при чем? — Девушки, которые окружают Габриэллу, бесятся, потому что у нее есть любящий парень. Их злит то, как я отношусь к своей возлюбленной. Для меня обыденность — подарить ей цветы без повода, устроить романтический ужин, перенести на руках через лужу. А другие злятся. Я вздохнул. Да уж, с Ниной может произойти аналогичная ситуация. Она и красавица без стремления к этому, и умница, и я пылинки с нее сдуваю. Особенно, если вспомнить завистливые взгляды одноклассниц, когда я сделал ей сюрприз на День Рождения. Нужно будет обязательно поинтересоваться, нет ли у нее ни с кем конфликтов. Но это позже. А сейчас главное — долететь и надавать по морде тому недоумку, который вздумал подбивать клинья к моей девочке…