Пятьдесят оттенков ярости

В дальнейшем, мы сами не поняли, как добрались до дома Симонетти, умудрившись еще и забежать в аптеку. Теперь я купил сразу шесть пачек презервативов, чтобы наверняка хватило. Фармацевт на кассе округлила глаза, но товар протянула без вопросов, а я был не в настроении что-то кому-то объяснять. Все, чего мне хотелось, — уединиться со своей возлюбленной. Надолго. Таким образом, добравшись до пустого дома, мы начали неистово целоваться еще на пороге. У нас даже не хватило терпения добраться до спальни девушки. Мы просто упали на диван в гостиной и прямо там занялись любовью. Это было прекрасно! Просто сумасшествие какое-то. Искра, огонь, буря. Закончив, мы замерли, восстанавливая дыхание и произнося признания в любви. Наконец, когда все наладилось, я спросил: — Тебе понравилось? — То, что было сейчас? — лениво поинтересовалась Нина. — Конечно, понравилось. А как мне могло не понравиться? — Я имею в виду не то, что было, а то, где это было, любовь моя, — пояснил я. — Тебя не смутило столь необычное место? — Нет, — рассмеялась моя девушка. — Более того, с тобой я готова испытать на прочность все горизонтальные поверхности этого дома. Хоть сейчас. — Боже, откуда такие познания? — веселился я. — Все из того же незаменимого источника по имени Луна Валенте, будущая Бальсано. — Ей следует перестать делиться такими интимными подробностями, знаешь ли. Вряд ли Маттео это понравиться. Как бы наши друзья опять не поссорились. — Луна ведь это все рассказывает не, кому попало, а только мне — своей лучшей подруге. И, чтобы ты понимал, ее жених в курсе всех разговоров на подобные темы. — И он не против?! — Нет. Твой лучший друг знает, что все эти вещи я применяю только на тебе. Он даже рад тому, что вы находитесь примерно на одной стадии развития сексуальных навыков. Я улыбнулся. Ну, конечно. Маттео привык, что мы всегда и во всем наравне. Вместе. Это — наш принцип. Мы не соперничаем, но и не поддаемся друг другу. Нет. Мы всегда идем ноздря в ноздрю. И каждый готов подставить плечо в нужный момент. — Ну, и сколько поверхностей изучили наши Луттео? — со смехом поинтересовался я. — О, у них очень богатая география! — рассмеялась в ответ моя девушка. — Особенно, с тех пор, как они стали жить отдельно. И, поверь, у них диван не входит даже в десятку самых необычных мест. Это наша парочка считает банальным. — Боюсь спросить, что они не считают банальным! — Ну, например, пол, стол, подоконник, стиральная машина, балкон, лужайка, спальный мешок — это только то, что я запомнила. А после того, как они перестали использовать презервативы, смогли облюбовать еще несколько мест: джакузи, душевую, бассейн и даже озеро, рядом с которым стоит особняк. — Ничего себе! Действительно, богатый опыт! — Это я еще не упомянула о том, что иногда они занимаются любовью, стоя, просто прислонившись к стене. — Извращенцы! Я удивляюсь, как их эскапады никто еще не заметил. Особенно, в таких местах, как подоконник, балкон, лужайка и озеро. Они же хорошо просматриваются! — Ну, так они потому и купили дом, который находится как бы на отшибе. У них нет соседей. — А что же прислуга в доме? Они ведь ее уже наняли, да? — Конечно. Только все эти горничные, шоферы и охранники, при приеме на работу подписывали договоры о неразглашении. А мнение самого персонала наших Луттео интересует в последнюю очередь. — Может, это и верная позиция. Отчасти. Только я бы, наверное, со стыда сгорел, застань нас с тобой за подобным занятием какая-нибудь горничная. Нина вдруг приподняла голову, заглянула мне в глаза и лукаво заметила: — Но ведь у нас нет прислуги. И дом пуст. Этот прозрачный намек прямым импульсом ударил в мой пах. Мгновение — и возбуждение уже уперлось девушке в бедро. Почувствовав это, она со смехом поддразнила: — Надо сказать, у тебя отличная реакция, любимый! И да, я снова тебя хочу! — Хочешь, чтобы мы перешли на какую-то новую поверхность? — хрипло поинтересовался я. — Называй любую, я согласен на все. С тобой — где угодно! Подумав немного, моя девушка вдруг заявила: — Вот этот журнальный столик мне кажется прочным, а тебе? Она указала на вышеупомянутый предмет мебели из красного дерева, который, и впрямь, казался весьма устойчивым. Да и размеры у него были достаточными для того, чтобы мы смогли принять приемлемую позицию. — Что ж, любовь моя, — подытожил я. — Твое желание — закон. Иди сюда! С этими словами, я поднялся вместе с возлюбленной и уложил ее на столик так, чтобы ноги свешивались вниз, а сам навис над ней, опершись в дерево ладонями, и поцеловал нежные сладкие губы. Мы слились в этом поцелуе, переплетя языки. Я чувствовал, как мой член все больше возбуждается, но знал, что рано. У меня были несколько иные планы по поводу этого столика. Он не очень удобен для вторжений, зато для кое-чего другого — то, что доктор прописал. Но пока я просто целовал свою девочку и позволял цепляться за себя. Когда мои губы опустились вниз, к тонкой стройной шее возлюбленной, она издала судорожный вздох и начала водить руками по моей спине. Черт, это возбуждало еще сильнее! Хотя, неважно. Моя первоочередная задача — возбудить свою Фелисити. Я опустился еще ниже, зацеловывая ее плечи, ключицы, пока, наконец, не дошел до груди. Губы мои сомкнулись вокруг одного из сосков. Нина застонала. Поиграв языком сначала с одной, а затем, со второй грудью своей возлюбленной, и едва не кончив от ее стонов, я все же отстранил губы и выдохнул: — Хочу поцеловать тебя… там. Ты не против, детка? — Целуй! — задыхаясь от возбуждения, выдохнула та. — Я вся твоя, любимый! Мое сердце воспарило. О, боже, как приятно, когда моя девушка называет меня подобным образом! Это заставляет чувствовать ее любовь каждой клеточкой души, делая нашу связь еще крепче. Я провел дорожку поцелуев от груди до пупка своей девочки, ввинтил язык туда и двинулся еще ниже. Промежность Нины, как и раньше, была гладко выбрита, поэтому мне не составило труда увидеть набухший от возбуждения клитор. Опустившись рядом со столиком на колени, я оторвал руки от столешницы, пошире развел ножки возлюбленной и прильнул ртом к ее влажной промежности. Девушка закричала от острого наслаждения и начала толкать бедра навстречу, давая мне большую свободу. Интересно, а что будет, если кое-что добавить? С этими мыслями, я осторожно ввел один палец в ее влажные глубины. Моя девушка даже взвизгнула от удовольствия. — Тебе нравится? — спросил я, отстранив на секунду рот. — Очень! Очень нравится, милый! Простонала Нина. — Прошу, не останавливайся! Разумеется, я не мог отказать ей, поэтому стал двигать пальцем, параллельно лаская языком клитор. Моя Фелисити стонала, выгибалась и выкрикивала мое имя, а ее промежность становилась все более влажной. И, наконец, в один момент она задрожала, а затем, забилась в экстазе. Вокруг моего пальца прошли спазмы. Даже после того, как волна мощного оргазма отступила, тело Нины все еще подрагивало. Я вынул палец и тихо спросил: — Не хочешь немного отдохнуть? — Ни за что! — выпалила девушка. — Войди в меня! Скорее! Это стало завершающим штрихом на моем возбуждении. Я должен быть в ней! Сейчас же! Главное — не забыть о презервативе. Быстро открыв и надев резинку, я ласково заметил: — Нам придется перейти на пол. Ты не против, детка? Нина вместо ответа стала сама сползать со столика прямо на меня. Я обхватил бедра девушки и направил ее точнее. Через мгновение мы, наконец, соединились. Возлюбленная насаживалась на мой член, вбирая его в себя максимально глубоко, и громко стонала, откинув голову назад. Я же крепко прижимал ее к себе, посасывая и покусывая стройную шею. Мы двигались в унисон, как единое целое. И это было до того прекрасно, что меня как будто унесло в небеса. Вместе мы дошли до края оргазма, и я выдохнул: — Нина! Ох! Нина! Я… — Я тоже, — выпалила моя девушка, поняв меня с полуслова. — Я тоже! Движение — и мы одновременно забились в экстазе. О, это великолепно! С возлюбленной я был готов разделить Ад, Рай — все, что угодно. Вместе мы улетали и в страну под названием «оргазм». Господи, какое это блаженство! Наконец, закончив, мы снова слились в поцелуе, но уже в более нежном, сладком и успокаивающем. При этом я продолжал находиться в ней, а моя возлюбленная все еще обхватывала меня всеми конечностями. — Я люблю тебя! — выдохнул я, когда поцелуй прервался. — Я так сильно тебя люблю! — И я тебя люблю, Гастон! — отвечала она. — До небес! Обнявшись, мы не могли заставить себя пошевелиться и даже просто вытащить мой член из ее влагалища. Просто замерли и молчали, тесно переплетясь. — Минус две поверхности из нашего списка, — захихикала Нина, спустя несколько минут. — А кто-то уже завел список? — рассмеялся я в ответ. — И сколько же там всего поверхностей? — Очень много, можешь мне поверить, — выпалила моя девушка. — Я еще не закончила список, так что не знаю точной цифры. — Извращенка! — отозвался я. — Нет, ты серьезно извращенка! — С кем поведешься, — не осталась в долгу Нина. Мы чуть отстранили головы и снова легко поцеловались. После этого голова девушки легла мне на плечо, а я зарылся лицом в ее волосы. — Думаю, — сорвалось с моих губ минутой позже, — если мы хотим испробовать больше поверхностей, то должны отдохнуть, правда? Слова предназначались моему члену, который до сих пор не покинул тела Нины. И девушка меня поняла, потому что неожиданно заявила: — Пусть отдыхает там. Ни фига себе! Да она с каждым днем становится все более раскованной! Боже, как мне это нравится! Ведь весь путь мы проходили вместе. Лишь со мной моя скромница раскрепощается. Лишь я ей в этом помогаю. — Мне нравится эта идея, — хмыкнул я в ответ. — Но разве так можно делать? — Не вижу в этом ничего плохого, — пожала плечами моя Фелисити. — Презерватив ведь все еще на тебе? — На мне, — согласился я. — Такой опыт тоже был у Луны и Маттео? — Такого — нет, насколько мне известно. Но должно ведь у нас быть что-то свое, да, любимый? — Согласен, детка! — Кроме того, я хочу тебе кое-что показать. Училась такой штуке по одному очень пошлому журналу. Позволишь продемонстрировать? — Конечно, любовь моя! Ты можешь делать со мной все, что хочешь! Я люблю тебя! Нина отняла голову от моего плеча, заглянула мне в глаза и выдохнула: — Я тоже люблю тебя, родной! Мы еще раз едва заметно соприкоснулись губами, и вдруг я почувствовал, как внутри влагалища моей любимой что-то пошевелилось. Пошевелилось и ласково тронуло мой ослабевший орган. Затем, еще одно шевеление с другой стороны. А дальше пошло что-то вроде волны. Движения вели по кругу влагалища Нины, от чего мой член снова воспрянул духом. А девушка запрокинула голову, издала стон, а затем, вдруг напрягла мышцы и сжала орган тугим кольцом. От удовольствия и возбуждения я охнул. Зато до меня дошло, что именно делала Нина. Она напрягала свои интимные мышцы, одну за другой, а потом — все сразу. Ничего себе! Нет, она и раньше о время секса сжимала мой член, но я не думал, что эти мышцы можно напрягать по очереди. Просто вообразить не мог. Возбуждение возросло десятикратно, и мы снова начали целоваться. Теперь это был не просто поцелуй. Нет. Нам нужно было большее. Казалось, ничто в мире не прервет наше счастливое уединение. И тут, стоило мне об этом подумать, по ушам резанул жуткий, нечеловеческий вопль. Мы подпрыгнули от неожиданности, торопливо повернули головы в нужном направлении и замерли от ужаса. В дверях стояла Ана. Стояла и орала, как бензопила.