Пятьдесят оттенков ярости

После этих слов среди присутствующих началось активное гадание на тему того, кто и зачем вколол Симону эту дрянь. В итоге, мне это надоело. Я поднялся и рявкнул: — Хватит! Замолчали все! — Вот именно! — неожиданно поддержала меня Луна, тоже вскочив с дивана. — У нас слишком много других проблем, чтобы еще с этой заморачиваться. В гостиной воцарилась тишина. Все с интересом уставились на нас двоих, как будто ожидая, что мы все решим мановением волшебной палочки. — У задачи, которую вы уже минут пять пытаетесь разгадать, очень простой ответ, — заявил я. — Как божий день, ясно, что этот укол Симону сделал кто-то из людей Матиаса. А учитывая, что доза не была смертельной, убивать его не планировали. Скорее всего, парня пытались просто вывести из строя на несколько часов, чтобы он не успел вколоть Жасмин антидот. — Конечно, — согласилась Луна. — Матиасу нужен был мальчик на посылках, который держал бы язык за зубами и не требовал большой платы. Избавившись от Жасмин, он убивал сразу двух зайцев: устранял лишнюю свидетельницу и оставлял Симона при себе. — Ну, да, так бы я у него и остался, сделай он что-нибудь с ней! — отрезал мексиканец. — Ты ведь не видел, кто сделал тебе укол, — пожала плечами Луна. — Подозреваю, что это не было случайностью. Тебе потом навешали бы лапши на уши — и остался бы ты, как миленький. — А вот чего я не могу понять, — спохватилась Хим, обращаясь почему-то к своему парню, — так это того, как злоумышленник мог пробраться в комнату Симона, куда невозможно попасть, минуя твою спальню, Нико. Ты же говорил, что все утро был дома. Тот вдруг стушевался и заерзал на диване, избегая смотреть кому-либо в глаза. Так! Похоже, пахнет жареным! — А я… — сбивчиво пробормотал смотритель роллердрома, — я… был на кухне, в наушниках. — Ты же мне вчера, когда мы закрывали роллердром, сетовал на то, что потерял их, — напомнил ему Педро. Бросив на приятеля разъяренный взгляд, Нико снова опустил глаза и принялся оправдываться: — Ну, правильно. Я… э-э… стал пораньше и… сходил за новыми наушниками. Вот и слушал их потом, на кухне… проверял. — А вот сейчас ты врешь, — возразил Симон. — Придя домой, я обошел все комнаты — хотел отдать ключи и сообщить, что съезжаю. Тебя там не было. Нико покраснел и пробормотал: — Видимо, тогда я и пошел за наушниками. — Снова врете, молодой человек, — вмешался Мариано, не отрывая глаз от ноутбука. — Насколько мне известно, наушники можно купить только в магазине бытовой техники. Билеты на самолет сеньор Симон заказал в семь тридцать, а значит, в это время Вас уже не было дома. Теперь назовите мне хоть один магазин бытовой техники, который в это время открыт. Нико совсем растерялся, а у Хим задрожали губы. Ну уж нет! Моя сестра не будет плакать из-за всяких идиотов! Я решительно схватил Наваро за ворот рубашки, поднял на ноги и прорычал ему в лицо: — Слушай сюда, красавец! У меня сейчас два варианта: либо ты каким-то образом причастен к тому, что случилось с Симоном, либо ты изменил моей сестре! И ради твоего же блага я надеюсь, что сбылся всего лишь первый вариант! — Эй-эй, тихо! — вскричал Нико. — Не надо меня бить! Я все скажу! Только пусти! Я разжал руки, а смотритель роллердрома отряхнулся и пояснил: — Да, магазины бытовой техники закрыты, как минимум, до девяти. Но рядом с нашим домом находится круглосуточная аптека. Я стеснялся говорить при всех, но, раз меня уже в измене начали подозревать… короче, вот. С этими словами, он достал из кармана и положил на журнальный столик розовую коробочку. И, прочитав название, я ахнул: — Тест на беременность?! — Что?! — охнула моя сестра. — Зачем он тебе понадобился?! Какая из твоих любовниц забеременела?! — Бог с тобой, Хим! — воскликнул парень. — У меня нет любовниц и, тем более, беременных! Вообще-то я купил его для тебя. Ведь… — Что ты сказал?! — взревел я, кидаясь к нему с кулаками. — Ах ты, кролик! Размножаться потянуло?! Да я тебе сейчас… Нико убежал на другой конец комнаты, от греха подальше. Но меня тоже не так-то легко было смутить. Гоняясь за парнем по всей гостиной, я орал: — Нет, ну, как так можно, вообще?! Ты гораздо старше Хим и должен понимать, что от этого дети как бы получаются! Презервативы для кого выпускают?! — Нет-нет, — оправдывался Наваро, убегая от меня и прячась за всем, что попадалось на пути. — Ты не так понял, Гастон! Мы всегда предохранялись! Я сам не понимаю, как так вышло, и… Ой! Тут он попал под руку дяде Леону. Через мгновение тот поднялся, схватил его за шкирку и, пылая праведным гневом, спросил: — Ну, зятек?! Что делать будем?! Нико молчал. — А он сам не знает, — хмыкнул мой отец. — Присунул девочке, а с последствиями теперь нам разбираться! — Да погодите вы! — умолял смотритель роллердрома. — Ведь еще неизвестно, беременна Хим, или нет! Говорю же, мы всегда… — А с чего ты, вообще, решил, что я беременна! — взвилась та. — По каким таким признакам?! — Ну, ты же сама вчера говорила кому-то по телефону про задержку, — опешил Нико. — Я случайно слышал в «Джем энд Роллер». — Идиот! — вздохнула его девушка. — Нет у меня никакой задержки! Вообще никакой. А если я что-то и говорила в эту сторону, то… — Но вчера днем ты с кем-то это обсуждала, — не унимался Нико. — Или это мне следует беспокоиться?! Может, это у тебя есть любовник, от которого ты забеременела, а?! — Ты точно идиот, — хмыкнула его возлюбленная. — Еще и глухой. — Почему это?! — возмутился Наваро. — Потому что говорила она со мной, и речь шла о том, что это у меня задержка! — заорала вдруг Ям, вскочив. — Уши надо чистить иногда! — Ну, да, так и было, — растерянно подтвердила Хим. — У Ям задержка, вот мы по телефону этот вопрос и обсуждали. Я, вообще, не понимаю, с чего Нико мог сделать такие вы… — Стоп! — внезапно оборвал ее Рамиро, во все глаза уставившись на свою вторую половинку. — У тебя задержка?! А почему я о ней узнаю последним?! — Потому что я решила сначала все узнать точно, — пожала та плечами. — Сегодня утром сделала тест. Он отрицательный, так что расслабься. Затем, произошло довольно странное событие. Рамиро постарался улыбнуться, но, будь я проклят, если в его глазах не мелькнуло сожаление! Да и улыбка получилась какой-то вымученной. Что это значит, Впрочем, похоже, никто, кроме меня, ничего не заметил, потому что Луна воскликнула: — Мы так и будем обсуждать чью-то беременность?! Напоминаю: Маттео много часов находится у этих людей. И его пытают. — Ох, да! — опомнился я. — Извини, Луна! Не думай, что я за него не беспокоюсь. Просто речь ведь зашла о моей сестре, сама понимаешь. — Я-то все понимаю, — отмахнулась Валенте. — Но мы до сих пор не знаем, куда увезли моего жениха. — Кстати, да, — кивнул я, снова обратив взгляд на Симона. — Ты увиливаешь от главного вопроса, парень. Где Маттео? Куда его увезли? — Я не увиливаю, — отмахнулся мексиканец, — и не собираюсь. Если моя информация не устарела, он в логове Матиаса. И, с вероятностью девяносто девять процентов, там его и будут держать. — У твоего босса только одно логово? — хмыкнул Нико, вернувшись на свое место. — Забавно. В фильмах у подобных криминальных авторитетов их штук по пять. — Ну, во-первых, он — уже не мой босс, — возразил Симон. — Технически мы с Жасмин его условия выполнили, так что можем считаться свободными. А во-вторых, жизнь — это не кино. Сеньор Матиас всегда говорил, что куда надежнее иметь одно логово с лучшей защитой, чем десяток таких, куда попадет даже ребенок. — Значит, у его логова хорошая защита, — нахмурился я. — Ничего, мы тоже не лыком шиты. Где находится это логово и как именно оно защищено? — Адреса я не знаю, — отвечал Симон. — Это место за городом. Я могу дать пароли; нарисовать схему; рассказать, где у камер «слепые зоны»; объяснить, как избежать датчиков движения. Правда, могу сделать все. Но сам я туда не пойду. Мне страшно. Да и от Жасмин страшно отойти. Хочу, чтобы это все закончилось. К тому же, у меня скоро начнется ломка, а в этом состоянии сложно себя контролировать. Я с невольным сочувствием посмотрел на мексиканца. Ну, кто виноват, что он родился трусом?! И кто виноват, что эмоциональное расстройство привязало его к наркотикам? Хотя, в последнем виноваты, скорее, мы с Нико — нечего было показывать ему видео с эротическими приключениями Луттео. Впрочем, суть от этого не меняется — а произошедшем виноват не только Симон. И имели ли мы право тащить его с собой? — Хорошо, — кивнул я. — Если ты все подробно расскажешь, то тебе там делать нечего. Но обманешь — пожалеешь. — Бог с тобой! — испугался тот. — Сам подумай: зачем мне вас обманывать. Матиас чуть не убил Жасмин. Да он для меня теперь — такой же враг, как для всех вас! Я останусь здесь до тех пор, пока вы не вытащите Маттео, и ты, Гастон, в случае неудачи, получишь возможность набить мне морду. Правда. — Хорошо, — кивнул я. — А после освобождения моего друга вы с Жасмин тоже будете свободны. — Погодите, — вмешался мой отец. — У меня есть предложение. Если Матиас будет арестован, вы, двое, можете не уезжать, так? — Можем, — согласился мексиканец. — Но ведь здесь на нас все будут показывать пальцами при приеме на работу и всем прочем. Мол, наркоманы, и все такое. В Мексике с этим не так строго. — Здесь ты прав, — согласился отец. — Но кое-какие ограничения накладываются и там. Вот, что я предлагаю. У моего знакомого своя клиника. Я договорюсь, и он возьмет вас под вымышленными именами. А после реабилитации вы с Жасмин сможете вновь жить без ограничений и летать между странами, сколько угодно. Симон с благодарностью кивнул и заявил: — Что ж, теперь у меня есть мотивация не лгать. Дайте мне ручку и бумагу. Я все подробно изображу.