Last Stardust

"And I'm so grateful to you, I'd have lived my whole life through Lost forever If I never knew you" В стекло иллюминатора били потоки дождя. Юра рассматривал намокшую взлетно-посадочную полосу, точнее, ту ее часть, которую было видно по сторонам от крыла самолета. Когда бы он ни регистрировался на рейс: за сутки или за пять минут до вылета, ему неизменно доставалось место над крылом, за которым ни черта не было видно. Юра улыбнулся. Помнится, в первый свой полет он напугал сопровождавшего его дедушку, а заодно и сидевших в радиусе пары метров пассажиров, заорав во время посадки, что сломалось крыло. А оказалось, что просто закрылки двигались. Юре же честно чудилось, что что-то пошло не так. Девять с половиной часов в воздухе, и снова это ощущение, которое всегда приходило после перелета — будто время сместилось неизвестно куда, а пространство сжалось в тугую пружину. И долго потом нужно ждать, чтобы это все вернулось в норму, хотя, казалось бы, столько они летают, пора было бы привыкнуть. Юра думал, что не привыкнет никогда. Еще утром они опять шли по рассветному Токио, жаркому даже в такие ранние часы, потом ехали на Нарита-Экспрессе в аэропорт, сидели в самолете в ожидании вылета. И все это время Юра не мог понять, как эти две недели смогли пройти так быстро. Да, с одной стороны, Киото, который шел первым в списке, казалось, был черт знает когда, будто в прошлой жизни. Но, с другой стороны, по-настоящему наслаждаться этим всем он только-только начал, а уже отъезд. Теперь, наблюдая за тем, как самолет со скоростью улитки колесит по взлетно-посадочной в Шереметьево, хотелось, наверное, только одного — выйти на улицу и сделать глубокий вдох. В Москве было плюс двадцать. Всего лишь двадцать, по сравнению с тридцатью пятью в Токио. Еще и дождь — привычный русский ливень, облизывавший стекла. Раз Япония осталась за тысячи миль, давайте уже Питер с его ветрами, моросью и почти белым солнечным светом. Хотя в Петербург он попадет не так скоро. — Тоже думаешь о том, как ты здесь вообще оказался и что произошло? — по запястью едва ощутимо провели пальцами, и Юра повернул голову, отрываясь от созерцания подмосковных пейзажей. Отабек, сидя в соседнем кресле, смотрел мимо него в иллюминатор. — Что-то вроде того, — ответил Юра. — Но все равно... хорошо. Дома почти. — Кажется, что пару месяцев прошло, да? Хотя, если подумать, и их было бы мало. — Отабек перевел на него взгляд, улыбнулся одними губами. Да, мало, подумал Юра. Всего и всегда мало. На соревнованиях порой хочешь домой, дома — на соревнования, в Японии — в Питер, в Питере — в Алматы. Это прикол такой — хорошо там, где нас нет. Или, может, постоянная потребность его задницы искать себе приключения. — Я рад, что ты все же согласился на эту поездку, — после короткого молчания тихо сказал Юра и снова посмотрел в иллюминатор. Самолет тормозил, скоро уже можно будет отстегнуть эту веревочку, которую почему-то гордо называли ремнем безопасности, и выйти на улицу. Если, конечно, повезет и не подадут рукав. — И я рад, — отозвался Отабек, пожал коротко Юрины пальцы, которые тот свесил с подлокотника. — У меня все в этом кресле затекло так, что я теперь не могу разогнуться. О-о-х, — простонал с ряда позади них Виктор. — Витя, сядь, самолет еще не остановился, — строго сказал Юри. — Не могу, любовь моя, иначе ты понесешь меня в терминал на ручках. — Я бы на это посмотрел. Что, Вить, радикулит с артритом замучили? — Юра запрокинул голову, потому что почувствовал, как на спинку кресла грузно облокотились. — Я тебе это припомню, когда пройдет первая тренировка с Лилией после такого долгого перерыва, солнышко, — пропел Виктор, глядя на него сверху. Его распущенные волосы соскользнули с плеча и теперь щекотали кончиками Юре лоб. — Блин, — Юра мотнул головой. Шея не обрадовалась, и он потер ее ладонью. — Тебе не пора стричься? — Тот же вопрос могу тебе задать, — в макушку ткнулся палец. — Юре так идет, — вступился Отабек, и Юра подмигнул ему. — А мне, значит, нет? — обиженно протянул Витя. — Идемте, я не могу больше в этой консервной банке, — перебил его Гоша, выбираясь из ряда, который находился через проход. — Почему мы вообще полетели эконом-классом? — Кто-то хотел купить крутую желтую Тойоту. Так что экономь, — хлопнула его по плечу Мила, поднимаясь с места следом. — Получим багаж, закажу такси, — потирая поясницу, сказал Крис, вставая и выходя в проход, чтобы пропустить Отабека с Юрой. — Здесь не Япония, наша договоренность не ездить на такси больше не действует. — Мила цапнула свою сумку с верхней полки над сиденьями. — Жаль, Пхичит с нами не поехал, он бы по-любому предложил прогуляться отсюда до Арбата, — хихикнул Витя. С Пхичитом они попрощались в Нарите. Самолет в Бангкок улетал на два часа позже. Тепло обняв Юру, тот пообещал скинуть ему гигабайты фоток. "Хотя нормальные снимки у тебя только за последние два дня, ну что поделать", — шутил он. Мечта Юры выйти на улицу не осуществилась — из самолета они сразу попали в здание аэропорта через рукав. И всюду чудился запах Токио: от одежды, волос, — он будто поселился внутри и никак не хотел отпускать. На выдаче багажа опять узнали Виктора, а затем и всех остальных, а потому они проторчали там на полтора часа дольше положенного. — Повезло, что журналистов нет, — облегченно выдохнул Гоша, с опаской пробираясь по терминалу на выход, поглядывая по сторонам. — Ой, не буди лихо, — сказала Мила, волоча за собой чемодан. — Давай сюда, — не выдержал Юра и выдернул пластиковую ручку у нее из пальцев. — Спасибо, Плисецкий, спасенье мое. Кстати, а ты же вроде изначально тоже с чемоданом прилетел? — Он в Хасецу остался, я же только рюкзак брал, — ответил Юра. — Мама обещала прислать. Или можешь съездить в гости по второму кругу, — рассмеялся Виктор. Ответить Юра не успел. — Мила! — окликнул сзади чей-то голос, и Мила вдруг встала, как вкопанная, округлив глаза. Юра обернулся. Шагах в десяти от них стоял молодой человек: невысокий, с легкой щетиной на приятном худощавом лице, темными глазами и улыбкой от уха до уха. С букетом белых роз в одной руке. — Это... — начал Юра, но потом ему пришлось замолчать и зажать ладонями уши, выпустив чужой чемодан, потому что Мила с визгом повисла у незнакомца на шее. — Стэнли! — О, вот это поворот, — наблюдая за всем этим, медленно произнес Гоша. — Ты что здесь делаешь? Когда прилетел? Давно уже? — забрасывала вопросами парня Мила. — Ты же сама мне написала, когда прилетаешь. Решил встретить, — Стэнли поставил со смехом девушку на пол и вручил ей букет. — А как же работа? Ты говорил, что ты занят! Ты надолго? — не унималась Мила, обнимаясь с розами. — С работой все в порядке, не волнуйся. А надолго или нет — зависит от тебя, — не переставая улыбаться, ответил Стэнли. Юра покосился на остальных. Все стояли бок о бок и улыбались, а люди шли и шли мимо, огибая их, как речной поток. Кто-то поглядывал на странную пару, которая встала прямо на дороге, мешая пройти, но ничего не говорил. Надо же, Москва умеет быть тактичной? Пока Юра отвлекся, что-то явно произошло, потому что Мила вдруг коротко и звонко вскрикнула, а потом с громким "да!" повисла у Стэнли на шее. — Я что-то пропустил? — спросил Юра у Отабека. — Да в принципе ничего, что бы могло удивить, — тот усмехнулся и приобнял его за плечи, перебросив свою сумку в другую руку. — Кажется, в ближайший год у нас будет две свадьбы. * * * — Русские реалии, — с улыбкой вынес вердикт Юра, цепляясь пальцами за запястье Отабека, чтобы не растянуться на грязи и мокрой траве. Пахло дождем и полем. Так, как может только в августе, когда на пороге уже стоит осень, зелень блекнет и начинает совершенно умопомрачительно пахнуть, особенно в грозу. Спасибо Стэнли, задержек в пути больше не произошло — тот уже знал, у какого выхода собрались московские писаки и фанаты. Умудрившись чудом избежать встречи с журналистами, которые все же прознали, когда из такого нашумевшего, благодаря Пхичиту, отпуска возвращается целая толпа фигуристов, да еще и в Москву, они все же добрались до места, где должны были провести эту ночь. Коттедж всего в тридцати минутах езды от аэропорта находился в тихом местечке, где на неасфальтированных улочках между частными домами никто из них не заметил ни души. Дождь закончился. Поздние, уже почти осенние цветы, высаженные вдоль заборов, тяжело склонялись к земле под тяжестью капель. Узнав, что к магазину нужно идти аж через поле, Юра с Отабеком тут же вызвались прогуляться — после японской жары прозрачный, прохладный и пропахший ливнем воздух казался настоящим раем. — Да, и никаких тебе комбини за углом, — кивнул Отабек, придерживая Юру, когда они перебирались через сваленные в ряд бревна, которые должны были служить "мостиком" через жуткую грязь посреди поля. — Ага. Сервис — магазин через поле. Мне кажется, его так и надо было назвать. — Мы до него еще не добрались. Может, так и называется, — усмехнулся Отабек. Юра помолчал. Было видно, как совсем близко взлетают и садятся в Шереметьево самолеты. Небо — серо-сиреневое, налитое и как будто пушистое из-за клубившихся облаков — казалось низким и родным. В поле, насколько хватало глаз, играли уже почти осенние краски: светло-зеленый, мягкий рыжий, золотой. — Все-таки ты такой Есенин. — Отабек остановился и притянул Юру к себе. — Почему? — искренне удивившись, спросил Юра. — Ты бы себя видел сейчас. — Отабек прислонился своим лбом к его, поднял руку, погладил по щеке, не прекращая улыбаться. — Как бы где ни было хорошо, тебя все равно тянет домой. Соскучился? Соскучился? Юра прикрыл глаза, втянул носом вкусный, прохладный воздух, к которому теперь примешался запах Отабека после душа и его одежды, которая успела все равно промокнуть под дождем, хотя он кончился почти сразу, как они вышли из домика. Стоим посреди поля одни, подумал Юра. Русское поле, как в той песенке. И самолеты над башкой летают. — Наверное, — наконец, ответил он. — Но знаешь, куда меня тянет еще больше? — Куда? — спросил Отабек, едва касаясь губами его губ. — К тебе. Дома или не дома. Если с тобой — то даже в Москве охрененно. А ты знаешь, как я ее не люблю. — Знаю, — шепнул Отабек и поцеловал так, что закружилась голова. * * * — Так, а Пхичит там не говорил, когда у них свадьба? Я хочу, чтобы мы все собрались на моей тоже! — активно размахивая руками, вещала Мила. — Что, к черту Гран-при и чемпионаты, будем гулять свадьбы? — отхлебнув минералку из огромной кружки, которую ему персонально притащила хозяйка арендованного дома, предложил Гоша. — А что, мне понравилось. — Крис потянулся, подняв руки вверх. — Понравилось ему, скоро твоя очередь! — отсалютовал ему чашкой с чаем Витя. — О, нет-нет, я, пожалуй, воздержусь, мне и холостяком неплохо! — Он покачал головой. Все собрались за столом в самой большой комнате на втором этаже дома, где и потолок, и стены, и пол были отделаны деревом, из-за чего в воздухе пахло почти как в настоящей русской бане. Дождь начался снова и ритмично барабанил по металлическому откосу окна. Гостеприимные хозяева — супружеская пара, обитавшая в соседнем домике, — вызвались жарить шашлык, несмотря на погоду. Стэнли оказался веселым и очень улыбчивым. Такой же заряд неиссякаемой энергии, как и Мила. Его без проблем заселили вместе с ними, хотя домик и был заказан на меньшее количество гостей. — Простите за неудобства. Не хотел портить сюрприз, — обнимая Милу за плечи, сказал он. — Да какие неудобства, ты что! Сюрприз точно удался, — ответил Виктор, пытаясь донести до своей тарелки огромный кусок помидоры. — Да уж, — согласилась Мила и вытянула вперед руку, разглядывая подаренное кольцо, надетое на безымянный палец. — Оно такое красивое! — Я счастлив, что тебе нравится. — Стэнли притянул ее ближе к себе и поцеловал в макушку. — Можешь даже носить его на правой руке. — Спасибо за разрешение, — язвительно сказала Мила и тут же рассмеялась. — Надеюсь, нас про свадьбу спрашивать не будут, — тихо шепнул Юра Отабеку. Отабек хитро посмотрел на него. — А что, не хочешь поддаться всеобщему помешательству? — Ну, — Юра замялся. — Что мы с тобой... ну как, не знаю. — Расслабься, Юр, — вполголоса сказал Отабек. — Зато я знаю. — И что же? — Хм, дай-ка подумать. Ну, предположим, — Отабек наклонился поближе к нему с заговорщическим видом, — уехать куда-нибудь вдвоем, взять там байк и кататься полночи. Потом купить кофе на заправке, который ты так любишь, слушать музыку до утра и вообще забыть, что на планете бывают другие люди. И никаких церемоний и толпы. Внутри как будто угли разворошили, и там стало тепло, как летом в Японии. Юра неверяще посмотрел Отабеку в глаза и несмело улыбнулся. — А куда уехать? — шепотом спросил он. — Страна и город на твой выбор. Хоть Тимбукту, хотя я не уверен насчет байков там, — на полном серьезе ответил Отабек. — Блин, как же я тебя обожаю, — выдохнул Юра, пережидая порыв кинуться Отабеку на шею прямо здесь, у всех на глазах. * * * Ночью Юра проснулся, как будто его кто-то резко встряхнул или толкнул, и еще долго лежал, слушая рядом дыхание Отабека. Он что-то забыл сделать... или спросить. Внутри так и не улеглось совершенно потрясающее ощущение — ожидание чего-то большого, долгого и удивительного, которое, казалось, никогда не исчезнет. Хотелось всего и сразу. И, наконец, увидеться с дедушкой, посидеть вместе с ним и Отабеком на кухне за пирожками, рассказать о поездке, потом вернуться в Питер, сходить к Лилии и Якову, чтобы погоняли хорошенько, что встать на утро можно будет лишь со скрипом из-за боли в мышцах, прогнать все новые программы... и съездить потом к Отабеку в Алматы, чтобы увидеться там со всеми. И все-все-все... Но вот только... — Бек! Бек! — позвал Юра и потряс Отабека, который лежал к нему спиной на узкой кровати — нормальной двуспальной им не досталось, а спать на разных — нет, спасибо. — Юр? Что случилось? — Тот быстро проснулся и, слегка повернувшись, посмотрел на него. В окошко светила яркая луна, так что его лицо Юра хорошо видел. — Не, не случилось ничего. Я... Слушай, я спросить хотел... — Юра вдруг замолчал, осознав, что только что разбудил человека посреди ночи с весьма странным вопросом. — Что? — Отабек развернулся к нему полностью, с тревогой всматриваясь в лицо. — Да не, нормально все. Просто... а что ты тогда загадал? Желание, помнишь? В Киото. На табличке. Я идиот, горестно подумал Юра. Опять сначала делаю, потом думаю. Но отступать было некуда. — А-а-а, — протянул Отабек и улыбнулся. — Ты об этом. — Ну да! Скажешь? — Юра придвинулся ближе, заглядывая ему в глаза. Отабек обнял его одной рукой поверх одеяла. — Вроде, если скажу, не сбудется, но... Ты счастлив, Юр? Вот так? Юра на мгновение прикрыл глаза. Это вот ощущение внутри... это же ведь оно и есть, верно? Счастье. Даже не верилось. Засыпать было страшно, вдруг это все приснилось. — Теперь — да, — наконец, ответил он. Отабек выдохнул. Как показалось Юре, с облегчением. Лба коснулись теплые и сухие губы. — Значит, сбылось. * * * Приглашение на свадьбу Пхичита пришло Юре и Отабеку в ноябре. Одно на двоих.