«Catch me when i fall»

Машина уже подъезжала к дому Пака, а сам его хозяин ничуть не унимался, что-то нахмуренно скандируя о несправедливости и Бэкхёне. Сехун уже около часа томно вздыхал, закатывая глаза, желая, наконец, сбросить друга на пороге дома и скрыться с места. Чанёль становился неуправляемым, если уровень алкоголя в крови превышал – установленную Сехуном – норму. Он всё продолжал нести сущий бред, даже выйдя из машины, даже когда спотыкаясь упал на плиточную дорожку возле своего дома. Ёль без умолку твердил о Бэкхёне. По приходу домой, он ещё минут пятнадцать изливал душу возмущениями в сторону этого парня и его не хило прилетевшей пощёчины. На это Сехун мог только посмеяться, ведь след от аккуратной ладошки заметно отпечатался на щеке друга. В холл явился дворецкий и любезно поклонившись, улыбнулся. Мужчина попросил прощение за принесённые хлопоты с господином Паком и вторично поклонившись, переместил расслабленное под действием алкоголя тело к себе, медленно утаскивая «проблему» в свои покои. Ближе к полудню Ёль получит неприятную порцию криков и скандала от матери, но парень сам виноват, что довольно часто напивается в стельку. Тем временем Сехун уже спешил покинуть чужой дом. Попросив водителя отвезти его по названному адресу, Се с облегчением расслабился в салоне авто и откинул голову на спинку сиденья. Худшее уже позади. По приезду в родные стены, юноша не мог усидеть на месте. Даже сон не шёл. Каждая секунда всполошила в нём беспокойство, смятение и гнев, ведь за два дня Лухана кто только не захочет затащить в постель. Не бывать этому. Плевать он хотел на то, что сам противоречит своим принципам, но мальчишке не место в том заведении. Но выкупить, так сразу не получиться, требовалась какая-то стратегия, продуманная тактика и, в конце концов, свежие мысли. Все мысли были забиты именно тем самым красочным моментом, их трепетного поцелуя. Даже сейчас, Сехун ощущал лёгкое жжение на своих устах, что сводило с ума. Наверняка, его назовут безумцем, или сумасшедшим, ну и пусть. Безумцы – всех умнее, но влюблённый безумец – опасный гений. В эту ночь Лухан долго не мог сомкнуть глаз. Вначале просто вертясь в кровати, отчего Бэкхён уже откровенно злился на друга, а затем просто смотря в потолок, вспоминая разговор с Сехуном. Даже голос уже въелся настолько, что хотелось скорее услышать его, вновь увидеть то беспристрастное выражение лица, те прекрасные черты. От своих мыслей Лу покраснел, накрываясь одеялом с головой. Поджав губы, мальчишка прикрыл глаза, все же делая попытку, наконец, уснуть, ведь скоро снова на работу. Вот только желания отдаться, кому-то совсем нет. В мыслях был именно Се, поразивший своей прямотой и внеземной красотой. Мальчишке хотелось ждать только его, слышать только его голос. Стать принадлежащим лишь ему. Вечером же, когда Лу снова снял клиент, тот почувствовал, отторжение. Ему совершенно не хотелось быть тронутым этим человеком. Но чужие губы уже неприятно скользили по шее, зубы кусали, а язык был словно чем-то омерзительно-липким, отчего мальчишка часто ёрзал, таким образом пытаясь уйти от ласк. – Тебе не нравится? – незнакомец оторвался, уже нахмурившись. Лухан только кивнул, а затем его нежной щеки коснулась жгучая боль. Мужчина опрокинул Лухана на кровать, заламывая тому руки. Он должен, обязан это терпеть ради семьи, не время думать о себе.

***

Бён с самого утра был вне себя от полыхающей злости и обиды, которая захлестнула его с головой. Его бесит Пак Чанёль с его манерой клеить буквального каждого второго и специально на виду у Бэкхёна. Когда это произошло? Откуда появилась эта чёртова симпатия к ушастому чуду. Чуду, у которого захват руки ровняется с ударом. Чуду, который выше него и который не умеет ревновать. Посмотрев по сторонам, парень подсел к Чанёлю, прищурившись. Да, несмотря на жуткое похмелье и сопровождающую головную боль, Пак решил вновь посетить бордель. Знал, что затея не увенчается успехом, но причина-то в стерве напротив. – Неужели наш местный наследник не смог очаровать девушку? – раздражение явно читалось в голосе и уже грозилось вспыхнуть очередной истерикой: внутри снова заскребли кошки, а само сердце пропустило несколько ударов. Бён увидел несколько царапин на длинных пальцах, усмехнувшись. – чары иссякли или возраст уже не для сексуальных побед? – ехидным тоном поинтересовался он. Бэкхён с огромным трудом признавал, что он ревнует, что ему противна мысль о том, что причина – его подскакивающего адреналина в крови – кого-то касается или целует, что в его мыслях и сердце сидит другое имя. Но зачем показывать истинные чувства, когда можно поиграть? Тем более Бэкхён мастер в этом деле. Подняв голову на уровень лица Пака, парень облизнул свои губы, тем самым увлажняя их. Да, Бэкхён славился тем, что очень хорошо ублажает мужчин, что хорошо понимает, чего они хотят, и может поддержать разговор. Но после знакомства с Паком, он понял, что ему больше никого не хочется. Никого не желается именно так, как просит собственное тело ласк Чанёля. Этот парень засел так глубоко, что как ни старайся, а выкинуть его из головы – не получится. И мальчишка был слабаком в этом плане. Да, Ёль раздражал его буквально по каждой мелочёвке, но самое главное – он стал причиной влюблённости, некогда беспристрастного Бён Бэкхёна! Влюбиться в клиента? Да запросто. Вот только для стервы сея заведения, он должен быть саркастичным и высоким, ревнивым и эгоистичным. Ну и никто лучше не подходит под это описание, как наглый Пак. – Чанёл-и, не знаешь, господин Ким не собирается к нам наведаться? Хичоль обещал, что зайдёт, – на губах появилась усмешка. – в прошлый раз он меня не выпускал из постели до самого утра, такой ненасытный хён. – Твою мать, что? – умеет мальчишка провоцировать, – Хичоль опять сюда приезжал? Вот засранец, а ведь говорил, что завязал с этими вещами. – Пак раздражительно выдохнул, сжимая в руке бокал. Он даже не видел самодовольного лица мальчишки, который, не скрывая, упивался чужой ревностью. Взглянув на лицо самодовольного любовника, юноша стиснул зубы, всеми силами стараясь не изувечить здесь ничего. Ни в чём неповинный стакан дал слабину, и с треском раскололся на несколько осколков. Чанёль же смотрел только в нахальные цвета карамели глаза, и лишний раз убеждался в том, как беспомощно в них тонет. Многие обратили внимание на происходящее, заинтриговано затаив дыхание. А, что дальше? А дальше, идёт антракт и Пак просто хватает мальчишку за запястье, утаскивая того в уединённое помещение. Безмолвно кинув взгляд на смотрительницу, та без претензий указала указала на свободный номер. Юноша был озлоблен, поэтому на бойкие сопротивления, он лишь сильнее сжимал чужое запястье, слыша позади жалобное поскуливание. Доигрался. Бесцеремонно толкнув дверь ногой, он кинул Бэкхёна на кровать, захлопывая дверь. Галстук раздражающе давил на горло, а беспомощно распластавшийся на постели мальчишка предательски возбуждал. Бэкхён самодовольно облизывал алые губки, с прищуром бегая по чужому телу взглядом. – Значит, говоришь, из постели не выпускал, да? – грубо, злостно. Одно лишь упоминание, что мальчишку имел, трогал, и целовал кто-то другой – разжигало бушующее пламя. Бэкхён, наверное, был ужасным мазохистом, раз ему нравилось то, с какой силой Пак сжимал его запястье. Облизнув губы, Бён невинно улыбнулся, положив ладонь на свои губы, кожей чувствуя свое едва сбившееся дыхание. – А что? – мальчишка вальяжно расположился на постели, специально чуть проезжаясь ногами по шёлковой простыни, тем самым обнажив бледное бедро в чулках с кружевной подвязкой. – Пока ты со швабрами развлекаешься, я не могу провести приятно время? Я ведь молодой, мне ведь хочется разнообразия любовников. – он нагло врал, хотя бы потому, что не позволял себя никому трогать. А если кто-то и прикасался, то подступала тошнота, а затем и совесть скребла кошками внутри. – Ложь, – сухо ответил Пак. Он небрежно откинул галстук, медленно расстёгивая пуговицы на рубашке. Хотелось немедля привязать этого наглого чертёнка к изголовью кровати и самым жестоким образом вколачивать в кровать. Но всё это в мгновение ока меркло, стоило юноше засмотреться на прекрасное тело своего малыша. Он помнил все ласки, которые дарил ему. Ощущал каждый горячий поцелуй на собственных губах. Чан противоречил самому себе, ровно настолько же, насколько лживо играл в эгоиста Бён. И вроде бы, сейчас он должен наказать мальчишку, но сердце предательски сжимается, смягчая злость. Откинув надоедливую рубашку в сторону окна, Ёль навис над любовником, с открытой нежностью смотря в глаза напротив. Бэкхён был в замешательстве, и хотел было возразить, но тёплая ладонь Пака, что легла на щёку, остановила его. – Я знаю, что поступил отвратительно, – он говорил спокойно, даже тихо, словно опасаясь спугнуть, – знаю, что я причина твоих истерик, но... как бы ты не ревновал, чтобы ты не думал. Ты всегда будешь нужен мне. Ты единственный в ком я нуждаюсь. – Чанёль осторожно накрыл подрагивающие губы напротив, улыбаясь реакции Бёна. Он целовал мягко, словно этим лёгким сплетением выпрашивал прощения, и мальчишка отвечал, в очередной раз, безмолвно прощая свою бестолковую любовь. – Я ни с кем не спал, – шумно выдохнул парень, оставляя лёгкий поцелуй на шее. – Вначале я думал, что это ты. Но позже, я медленно осознал, что меня напичкали наркотиками, которые вызывают галлюцинации. И даже так, я всё равно понял, что это не ты. Ты не такой как все, ты именно тот, которого я всем сердцем хочу, и ни за что не спутаю ни с кем другим, – он смотрел в эти изумлённые, поблёскивающие от скапливающийся в уголках глаз влаги и улыбался, потому что знал, что Бэкхён поймёт и простит. Несмотря на все промашки, на все открытые способы приревновать – Бэкхён простит. Всегда прощал, а Чанёль это прекрасно знал. Мальчишка прикрыл глаза, всецело отдаваясь изысканным ласкам и поцелуям Чанёля, вначале испытывая острое желание его оттолкнуть и закатить очередной скандал, но с каждым уверенным и напористым движением рук, тот забывался. Внутри себя Бён испытывал горечь от бессилия, ведь как ни крути, а отношения с Паком равны нулю. Кому может быть нужна шлюха? Будут показывать пальцем или говорить за спиной, что сын, на которого возлагают надежды, противоречит семейным устоям. Но было в их истории что-то особенное. Что-то такое, что часто называют взрывной химией, между людьми. И именно это, отличало этих двоих от примитивных парочек. – А как же твои царапины на руках? – Бён облизнулся, подняв ладонь Чана на уровень их лиц, мазнув губами по коже с мелкими царапинками, – Как представлю, что кто-то тебя трогал – мне становится погано. – прошептал он, прикрыв глаза, ощущая как широкая ладонь скользит по его телу, а горячее дыхание опаляет кожу щёк. Бэкхён прекрасно помнил вкус его губ, помнил, как тот шепчет в бреду во время секса, помнит, как кровать под ними ходила ходуном, потому что Чан неугомонный в плане постели. Бэкхён вновь примкнул к чужим губам, скрепляя руки на шеи Пака, специально прижав его ногами к себе, превратив поцелуй из невинного в пошлый. Пак поспособствовал инициативе Бэкхёна, позволяя тому капризно играться язычком в дразнящем поцелуе. Пусть поозорничает и немного спустит пар, в конце концов, он этого заслужил как никто другой. Он целовал настойчиво, пошло, влажно и это нравилось Ёлю. Они всегда были пылкими и нежными, страстными и мягкими. Их невозможно забыть. И каждый раз, сминая его губы Пак с надеждой очищал его, перекрывая чужие лабзания, своей принадлежностью. – Не позволяй больше никому целовать себя, не позволяй быть истерзанным. Даже если применят силу, скажи мне, и я сотру того в порошок. Бэкки… – юноша замялся, бегающим взглядом гуляя по чужой шее. – Я люблю тебя, малыш, и мне плевать, что ты узник этого грязного места. Мне плевать, откуда ты, и кем работаешь… я просто люблю тебя, и готов любить таким, какой ты есть. – Чанёль так откровенно всё выпалил, что лишь под конец сказанного осознал, что тяжело дышит от волнения. В глазах напротив, стоял шок, но он надеялся, что после всего сказанного, Бэкхён не оттолкнёт. Он вновь накрыл чужие уста, дрожащими пальцами избавляя любимого от ненужного предмета гардероба. Чанёль опускался влажной дорожкой поцелуев вниз, огибая каждый выступ. Дойдя до лобка, юноша невесомо поцеловал гладко выбритую область, попутно облизываясь. Он обхватил ствол рукой, начиная посасывать и увлажняя чувствительную головку, слыша лёгкие рваные вздохи. Пак делал это впервые, да и никто из посетителей ранее не дарил, мальчишке минет, потому что – это бордель, а значит, нежных прелюдий от клиента не жди. Бэкхён запрокинул голову, откидываясь макушкой на мягкие подушки, ощущая приятный контраст разгорячённого тела с прохладной простынёй. Внутри все сворачивалось, проваливалось так, будто камни падают, а само осознание заставляло краснеть и извиваться на постели, прося больше. Застонав по-особенному развратно, Бён лениво приоткрыл глаза, наблюдая за развратной картиной. Из горла вырвался сдавленный всхлип, ведь – о боги – Чанёль так хорошо делал, минет, что собственный член болезненно дёргается, прося ещё больше внимания. Венки на стволе вздулись, из-за чего движения шершавого языка стали интенсивнее отзываться на органе, пока сам Бэкхён сжимал кулачки у себя над головой. Он едва заметно бил ногами по чужой спине, поджимая пальчики от наслаждения. – Ёлли... – прохныкал парень, дернувшись бёдрами вверх, отчего длинные пальцы, которые не раз его растягивали, впились в нежную кожу, а их обладатель тем временем не прекращал сладкую пытку: то втягивая щёки, то дразня языком. По телу прошлась дрожь, а от сильно-взмокшей кожи на лбу чёлка неприятно прилипала, пока по лицу скатывались капельки пота. Бён лихорадочно втягивал живот, отчего были видны рёбра, раздвигал шире ноги, периодически двигая в медленном темпе бёдрами вверх. – возьми глубже, ха... Папочка, хочу ещё... – затем уже стали слышаться неразборчивые шептания и усиленное сердцебиение, сорванное дыхание, чужие рыки и тихие всхлипы Бэкхёна. Мальчишка зажмурился, укладывая ладонь на мягкие волосы любовника. Чанёль дарил ему нежные прикосновения, легкие поцелуи, сладостный шёпот в самое ушко, которое от незамысловатых пошлостей краснело. А сейчас Пак буквально зверел, сильнее заводясь от стонов своего малыша. Сам же он чувствовал, что вот-вот скоро кончит. Простонав достаточное громкое «ах», Бэкхён не желал покидать чужой рот, чувствуя, как в районе ягодиц у него неимоверно влажно, а в паху всё становится настолько напряжённым, что семя выплескивается в чужой рот под оглушительно громкий рык. – Чанни... – сипло шепчет он. – Я... я испачкал тебя. – пальцы потянулись к слегка припухшим губам, чтобы вытереть остатки спермы. – Глупыш, – прохрипел юноша, улыбаясь. Чанёль навис над ним, всматриваясь в эти красивые глаза. Он лёгкими поцелуями исследовал его неестественно прекрасное лицо, заставляя мальчишку смущённо хихикать. На душе становится теплее, когда этот малыш улыбается. Хочется вечно радовать это маленькое солнышко. Оставив невинный поцелуй на чужих губах, Пак привстал, устраиваясь меж раздвинутых ног. Бэкхён заворожено наблюдал за всеми передвижениями брюнета, предвкушающе покусывая губы. Он невесомо провёл указательным пальцем от мошонки и ниже, тут же вторгаясь внутрь. Пак нетерпимо выдохнул, ощущая приятную узость и влажность. Медленно разрабатывая проход, он успокаивающе поглаживая внутреннюю сторону бедра, дабы приятно отвлечь любовника от дискомфорта. Чуть шире раздвинув ножки, Чанёль приподнял того за бёдра, припадая губами к алому проходу. Бён протяжно стонет, когда проворный язычок скользит внутрь и буквально трахает его. Он просит ещё, но Пак знает, что этого будет мало, и чтобы удовлетворить своего ненасытного любовника, Ёль прекращает ласку, тут же заменяя язык на более внушительный агрегат. Он осторожно надавливает головкой, медленно и постепенно входя в горячее и до сумасшествия узкое тело. Спустя секунды он привычно останавливается, чувствуя упор. Бэкхён извивается и тянет навстречу руки, в желании стать ещё ближе. Юноша тепло улыбается и потягивает мальчишку к себя, распрямляя ноги, дабы поза была удобнее. Бён судорожно вздыхает, когда головка сильно упирается под новым наклоном, прижимаясь всем телом к обнажённой груди любимого. Чанёль начинает медленные толчки, постепенно увеличивая тем. – Тебе хорошо, малыш? – мальчишка выдыхает сдавленное «да» и выгибается навстречу, помогая усилить толчки. Как же сладко стонет младший. Юноша отрывается от сладостного занятия, примыкая к припухшим губам, теперь уже терзая их, но с особой нежностью. Бён стонет в губы, создавая трение собственной плоти о напряжённый торс. Чан стонет, срываясь на рык. Его руки разместились на упругих ягодицах мальчишки, уверенно приподнимая их в такт толчкам. Такой мокрый, влажный и мягкий. Чанёль думает, что его малышу тут не место, особенно когда он подтвердил свои права на властность. Но прежде всего, его помехой были родители, которые категорически отвергали гомосексуализм. Они считали это несвойственным в природе, и что подобное оскверняет честь семьи. Он ускорил движения, обратно кидая Бэкхёна на простынь. Уже чувствовалась долгожданная разрядка, поэтому он обхватил рукой плоть младшего, доводя того до пика. Через три толчка Бэкхён протяжно стонет, выгибаясь дугой, а следом его заполняет, горяча влага, что приятно стекает по бедру. Мальчишка прикрыл глаза, тщетно пытаясь восстановить дыхание, которое уже было смешанным и настолько тяжёлым, что каждый вдох отзывался ломотой в теле и болью в рёбрах, говорящей о том, что ему было хорошо. Это было... странно чувство, словно все произошло так, как и должно быть, будто бы они давно этого ждали – всплеска собственной ревности, перетёкшей в страсть. Только сейчас Бэкхён понял, какие они были дураки, что сами друг друга изводили показушными ссорами. Бэкхён всегда наивно полагал, что родители сыщут ему девушку, сосватают, поженят. Ему перейдёт семейное дело, и он умрёт, как большинство людей – дома, у себя в постели. Жизнь среднестатистического человека, в общем. Но затем в его сломанную жизнь, отравленной пахучим борделем, ворвался Чанёль, словно вихрь, сносящий всё на своем пути. Любовь с первого взгляда, говорите? Тут любовь с первой ссоры, на которую предприняты тщетные попытки пригубить это чувство. Судьба распоряжается так, что пусть они иногда и не виделись месяц или два, они все равно сталкивались. Чувства крепли, а ревность возросла. Чанёль приятно устал. Он оставил последний поцелуй на раскрасневшихся губах малыша, и перекатился на бок, приобнимая любовника. Ночью холодало, поэтому парень заботливо накрыл обоих одеялом, предпочитая эту ночь провести в одной кровати с любимым человеком. Теперь Чанёль точно понимал, что Бэкхён – его и только его.