— Пламенное сердце Анси, — почти нараспев представил Али.
Хотя конечно ни один правитель не стал бы располагать ремесленников с таким уровнем загрязнения в центре города. Поэтому «пламенное сердце» было скорее очередной попыткой французов придать обыденной вещи побольше апломба. Кузни находились недалеко от кожевников и оружейников на границе города с ветрами, которые удачно отгоняли дым и запахи почти весь год. Впрочем в безветренные дни, ряд высоких домов рабочих все равно по большей части отгорожал город. Хотя вид конечно у них был… подкопченный.
Артурия осмотрелась и поправила на плече арбалет. Даже в городе она носила свой новый нагрудник, хоть все еще и не успела привыкнуть к лишней тяжести. Бедивер молчаливо шел позади на два шага, просто присматриваясь к толпе. Если бы тут скрывался профессиональный убийца, то он без труда бы смог сделать свое темное дело. С другой стороны младшая Пендрагон полагала, что ничто не помешает тому же профессиональному убийце проникнуть в их гостиницу и перерезать им глотки во сне. Основной проблемой в их устранении было бы найти их в этом переполненном городе, где всегда было полно иностранцев. Из-за плаща, отсутствие руки Бедивера было почти незаметным, а внешность их теперь была не столь броской и запоминающейся как в Эмирате.
Артурия поморщилась, на этой улице было слишком шумно и грязно. Молоты выбивали искры и звон из металла, жар многих печей поднимал температуру, заставляя потеть сильнее. С криками одна из ближайших дверей открылась и оттуда выбежало несколько полностью голых молодых мужчин. Размахивая руками и еще кое-чем, они с веселым гиканьем прыгнули в прохладную воду одной из рек. Артурия заинтересованно проводила их взглядом и хмыкнула. Хорошо, что Игрейна не видела этого непотребства, ее бы наверное удар хватил.
Кузница, к которой они подошли, была погружена в тишину. Рослый мужчина с пышными усами сидел за столом и мрачно жевал черный хлеб с небогатыми овощами. Запивал он свежим молоком. Артурия про себя усмехнулась, неудивительно, что этот дядька такой хмурый, его похоже мать природа по нужде затаскала, с таким-то рационом.
— Явились, не запылились, — грубо поприветствовал он их, сразу же отложив свою трапезу и направившись к телеге Али, — ну, кажи, че у тебя, неверный.
Она вопросительно посмотрела на мусульманина, но тот лишь добродушно усмехнулся, откидывая плотную ткань.
— Лучшие товары Эмирата от старого доброго Али, мой хмурый друг, — ничуть не смущаясь, поприветствовал торговец, включая привычный для себя режим впаривания товаров, — эти слитки прекрасной стали были…
— Да-да, добыты задницей самого Посейдона и омыты слезами трех тыщ девственниц и фиолетовым молоком персидской коровы, взращенной в гареме искусными наложницами султана, — отмахнулся здоровяк, окидывая товар привередливым взглядом, — а мой папаша — сам Один, так что мне глубоко насрать. Плачу договорную цену и не медяшкой больше, старый пройдоха.
— Ты разбиваешь мне сердце, дорогой Эктор, путь мой был усеян смертельными опасностями и великими приключениями, о коих я готов поведать тебе лишь за малую часть твоего великодушного гостеприимства, — театрально схватился за грудь Али, выдавая речи ничуть не хуже местных артистов, — кстати, как почивает твой сын? — оглядываясь, спросил торговец, — привел ли он в дом прелестную супругу, дабы его наполнил прекрасный детский смех?
— Этот тихоня помрет девственником, вот мое слово, — выкладывая довольно-таки тяжелые на вид пластины без видимого труда, Эктор продолжил, — а если продолжит лениться, то и снять девку не сможет, — наконец, заметив ее присутствие, кузнец щелкнул языком, — а это чо за дрыщ, ты охрану не кормишь челе?
Артурия поморщилась от этой грубой смеси французского и эмиратского, которую еле различала и то, больше по тону и мимике рослого кузнеца.
— Я Артур, оруженосец рыцаря Бедивера, — коротко кивнула в знак приветствия она, — я не являюсь охранником…
— Хех, ну понятно почему, — грубо перебив, усмехнулся Эктор, однако нахмурился, когда услышал звук взводимого арбалета.
— … а являюсь представителем благородного семейства, — Артурия невозмутимо направила оружие, — и ты оскорбил меня простолюдин, дважды, перебив сейчас, я могу просто убить тебя за это.
— Не шути так, паренек, — посерьезнев произнес Эктор, в другое время он бы просто подошел, отобрал арбалет и дал хорошего леща придурку.
Вот только Эктор был не просто кузнецом, но и опытным оружейником, он мог отличить штамповку большинства от действительно качественных вещей. Банда наемников Агравейна не то, чтобы была самой большой рыбой в пруду, но достаточно серьезными ребятами, чтобы с ними не шутили даже городские стражники Анси. Известно было, что их главарь разделил банду на несколько независимых групп, но лидер каждой никогда не ставил под сомнение его авторитет и главенство. И сейчас Эктор видел арбалет с пометкой этой банды в руках какого-то молокососа, который даже меча не имел. Осмотрев мальчишку, он приметил синяки, виднеющиеся из-под одежды и бинты на руках. Самым заметным пожалуй был взгляд, конечно, не матерого убийцы, таких Эктор на своем веку повидал, но это был жестокий взгляд, не присущий детям и зеленым юношам. Как бы то не было, человек перед ним наблюдал смерть, ощутил запах настоящей крови в бою и он не шутил, когда говорил, что может убить его.
— Думаю, произошло недоразумение, — быстро вмешался Али, и в кой-то веки Эктор был рад его длинному языку, — мой старый друг имеет грубую речь, но сердце его мягко. Он не собирался оскорблять вас, сэр Артур, лишь солдатское подтрунивание.
— Мои извинения, не признал благородного господина без… соответствующих знаков отличия, — с долей почтительности, но без энтузиазма буркнул Эктор. Его уважение не раздавалось за титулы и красивые одежки, его нужно было заслужить.
— Вы служили его величеству? — немного подумав, Артурия медленно приспустила арбалет и сделала осторожный шаг назад, увеличивая дистанцию. Бедиверу было приказано находиться на небольшом расстоянии, чтобы он мог прикрывать их тыл, однако эта стратегия теперь показывала и свои минусы. Если бы ее рыцарь был рядом, этот грязный простолюдин бы не распускал свой язык с самого начала.
— Лорду Вортигену, пока наши с ним взгляды на то, что должен делать рыцарь, не разошлись, — хмуро ответил Эктор, отметив предусмотрительность юнца, но быстро вернувшись к насущным делам.
В его жизни было слишком много угроз, что во время рыцарства, что после, так что он быстро научился пропускать такие вещи, когда понимал, что непосредственной угрозы нет. Ведь отсутствие работы означало и голод для его небогатой семьи. А у него были заказы, которые требовалось сделать как можно быстрее для очередного напыщенного аристокрашки в дурацком парике. Не оружие воина, а безделушку, которой можно будет похвастаться перед другими, такими же бесполезными богатенькими сыночками. И скорее всего весь его труд так и останется украшением, висящим на стене, но Эктор привык делать свою работу качественно, ведь он получал за нее деньги.
Его родной сын Кей, вообще хотел обучиться ювелирному делу, чтобы не ковать оружие, как мужчина, но мастерить дурацкие заколки, словно баба. Как будто то, что за ювелирные изделия он будет получать больше монет, стоит того, чтобы отказаться от настоящего мужского труда? Эктор с чувством сплюнул от этой мысли. Лишь подмастерье со странным именем радовал кузнеца, отдаваясь делу с должным усердием. Определенно у рыжего сироты был талант к ковке и заточке мечей, уже сейчас он выполнял работу почти на том же уровне, что и сам Эктор. Будет немного жаль расставаться с таким подмастерьем, но талант должен развиваться. В Империи или где-нибудь дальше на востоке, Счастливчик сможет развить свое мастерство до невиданных высот.
Однако за всеми этими мыслями, кузнец упустил из виду, как в мутных глазах его нового знакомого плеснулась почти демоническая ненависть. Увидев их, он бы вообще никогда не позволил своей семье связываться с этим Артуром. Но он не видел, а к тому времени, как они вновь перешли к беседе, вся черная злоба уже улеглась глубоко внутри, выжидая своего часа.
— Вы пошли против приказа великого лорда Вортигена? — с напускным спокойствием спросила Артурия, сжимая арбалет изо всех сил. Конечно же этого не хватило бы, чтобы повредить прочную древесину, но помогало ей успокоиться.
— Для кого этот выкор… — Эктор осекся и тихо цокнул, — я служил не уважаемому лорду Британии, сэру Вортигену, а его сыну, пока тот не пропал, — через презрительный тон передал свое отношение кузнец, — после моя клятва потеряла свою силу, и я не нашел применения своих талантов в дальнейшем служении Пендрагонам.
— Вы явно считали действия вашего начальника неправомерными, но продолжали служить ему? — она чуть склонила голову, по новому взглянув на собеседника.
— Тогда я был рыцарем, — устало вздохнул Эктор, проклиная торговца за то, что тот привел к его порогу этого настырного аристократишку, — рыцарь, нарушивший клятву — не рыцарь. Мы не просто солдаты или какие-нибудь наемники. Мы не выбираем свои действия после того как присягнули на верность. Я был юн, жаждал славы и богатства, и служба у такого известного и влиятельного лорда тогда казалась подарком судьбы.
— У судьбы очень специфическое чувство юмора, Эктор, — после секундной заминки, Артурия убрала арбалет и к удивлению кузнеца низко поклонилась, — у моей семьи и у меня было меньше решимости и терпения, чем у вас. Примите мои извинения.
Не то, чтобы она сильно прониклась историей кузнеца. Но после замужества она будет жить во Франции и было бы полезно иметь хорошие отношения и связи с земляками, которые, к тому же, разделяли ее неприязнь к нынешней власти в Британии.
— Ладно, забыли, мы ж не девки, крутиться вокруг да около из-за того, что было, — просто отмахнулся кузнец, почесав щеку и оставив на ней грязный след, — присаживайтесь, у нас не богато тут, но почему бы не угостить гостей добрым хлебом и молоком.
Артурия кивнула Бедиверу стоящему в стороне. Простой деревянный стол с самодельной жестяной посудой был по крайней мере достаточно чистым, а еда свежей. Было бы грубо просто так съесть небогатые запасы хозяина, но у нее были лишь дорогие серебряные и золотые украшения, да монеты. Немного подумав, Пендрагон достала из походной сумы баночку оставшегося меда, которым смешивала кислые лекарства, а Али добавил немного сухофруктов. Стол сразу стал выглядеть веселее и они под неторопливую беседу принялись за еду. В основном конечно они обменивались полезной информацией, ценами на товары, обстановкой в городах, состоянием дорог и мыслями по поводу витающей в воздухе победе римлян над саксами. В это раз Артурия была гораздо сдержаннее в своих суждениях, памятуя о проблемах с Ходжой и торговой гильдией Эмирата.
Вскоре появилось еще двое парней, первый был еще юношей, может чуть старше нее. Явное внешнее сходство с Эктором, подсказывало, что это его сын. Второй был ближе к возрасту Бедивера и уже мог бы считаться мужчиной. Его внешность была крайне экзотичной, определенно рыжий молодой мужчина был из смешанных наций востока и запада. Возможно из монголов или китайцев, так как у него был характерный разрез глаз и строение лица. На обоих были лишь штаны, босые и мокрые, они демонстрировали хорошую физическую форму и телосложение.
Они оба поприветствовали гостей и пошли переодеваться. Спустя некоторое время, как раз к окончанию трапезы, они вышли уже одетые в рабочую форму.
— Отец?
— Дядя?
— Ладно, Кей, ты давай иди и продолжай заниматься своими висюльками, — махнул куда-то в сторону Эктор, — а ты, Счастливчик, поможешь мне с заказом. Двухлезвийная шпага с гардой в третьем варианте, — кузнец протянул небольшую геральдику как образец, — потом нужно будет доработать рисунок до вот такого вида и оставить в рукояти место для украшения вот тут.
— Хм, но это довольно сильно нарушит баланс и сделает оружие тяжелее у основания, — быстро что-то посчитав в голове ответил второй, пока названный Кеем оценивал привезенные металлы, перед тем как уйти.
— Да знаю я, — с раздражением произнес Эктор, — этой хренью все равно будут разве что на каком-нибудь балу перед бабами вертеть. Так что просто займись лезвием, а я пока начну готовить заготовки для гарды.
— Хорошо, дядя, — пожал плечами рыжий, его взгляд наконец встретился с Артурией и они оба на секунду замерли, оценивая друг друга.
Потом он вернулся к работе, а она присоединилась к Али, чтобы вернуться к гостинице, где остановилась мать. Счастливчик снова оглянулся назад, нахмурившись, он внимательнее присмотрелся к удаляющейся паре.
— Дядя, а кто это был с Али? — спросил он, не сдержав любопытства.
Эктор удивленно приподнял брови, обычно его подмастерье не интересовался ничем, кроме работы. И своей дурацкой привычки задарма помогать другим в свободное время. Даже на женщин Счастливчик не заглядывался, хотя возраст уже был подходящим, да и была пара девок, которые были совсем не против «посмотреть с ним на звезды» где-нибудь на сеновале. Все же экзотическая внешность, даже по меркам Анси, была почти визитной карточкой Счастливчика.
— Оруженосец из британских дворян, Артур, — пожал широкими плечами кузнец, даже прервав свою работу. Как так получилось, что за все это время он даже не узнал, из какого рода этот щегол?
— Впервые вижу, чтобы рыцарь следовал за оруженосцем, а не наоборот, — подмастерье повернулся и одними глазами указал в сторону, где начал двигаться высокий светловолосый мужчина в плаще, — он наблюдал за нами издалека все это время и, судя по тому оружию, которое я увидел мельком, когда проходил мимо, он не беден.
— У этого хорошая походка, настоящего воина, не то что у мелкого дрыща, — задумчиво оценил Эктор, дивясь наблюдательности Счастливчика.
— Плащи дешевые, нагрудник определенно мусульманский, такие крепления только они делают, но обувка из настоящей кожи, причем свиной. Такую в Эмирате не купишь, — проницательно добавил подмастерье.
Эктор присовокупил арбалет с отличительным знаком банды Агравейна и новую информацию и лицо его наполнилось морщинами.
— Забудь о них, — приказал он с беспокойством, вернувшись к работе, — они уже не жильцы, — тихо, себе под нос, пробормотал он. Но Счастливчик услышал его.
***
Артурия испытывала странное желание обернуться и взглянуть на странного рыжего подмастерья Эктора еще раз. Но волей подавив это желание, она продолжила путь, мечтая о душе. Конечно простая, нагретая на солнце вода в металлическом бочонке и тесная кабинка из трех тоненьких стенок и старой проеденной молью шторки не шла ни в какое сравнение с банями Эмирата. Но тут она могла спокойно помыться под охраной Бедивера, а там шныряли солдаты Ходжи. Навряд ли вожак-каравана решил оставить ее в покое, да и почти каждый ее поход помыться нормально оканчивается не очень хорошо, но терпеть на себе запахи, накопившиеся во время путешествия, больше не было сил.
Артурия все еще немного сопливила, а в горле першило, но в целом можно было сказать, что к приезду в столицу она будет полностью здорова. А вот волосы ее станут сухой соломой уже завтра. Она сокрушенно вздохнула, перекрывая теплую воду. Нужно было оставить и Бедиверу.
Уже выйдя наружу и переодевшись, Артурия погрузилась в свои мысли. Она обдумывала слова, сказанные Али, когда они тихо выпивали в пабе. Торговцы всегда знали особые пути, более скрытные или короткие, но каждый хранил эту информацию при себе, передавая лишь потомкам, даже солидная сумма золотыми украшениями не смогла склонить его к сотрудничеству. С другой стороны они все же разошлись на хорошей ноте. Преследование Ходжи не могло не беспокоить, но ближе к столице возможно она будет в безопасности. Артурия задрала голову, чтобы посмотреть на запад, где за крышами домов медленно скрывалось солнце. Глубоко вдохнув приятный воздух она невольно улыбнулась. Было что-то притягательное в разных оттенках алого, расходящихся по небу.
— Не правда ли, отличный закат? — весело спросила она, прекратив легкую тренировку с мечом. Вспотеть снова не входило в ее планы.
— Мне изнутри смотреть немного неудобно, — проворчал Бедивер, выключая воду и высовывая руку.
— Тут нужно смотреть сердцем, — мудро кивнула себе Артурия, подавая полотенце, — тебе помочь?
— Артур, — ее усмешка стала шире, когда она услышала знакомые нотки раздражения в голосе рыцаря, — ты думаешь, что обсуждать закат в метре от голого мужчины, с которым вы не связаны браком, нормально?
— Это забавно, — кивнула она, хоть он естественно увидеть этого не мог, младшая Пендрагон продолжила упражнения с мечом Бедивера, одноручное оружие было как раз для ее тонких и слабых рук, — познавать новое, расширять горизонты, как говорил один не самый известный ученый… или политик? Не помню.
— Я сомневаюсь, что он подразумевал подглядывание за голыми мужчинами, — недовольно фыркнули за шторкой, когда рука снова появилась с мокрым полотенцем. Она забрала его, чтобы вложить в руку одежду. Улыбка Артурии немного померкла, когда она увидела сверху подвязанный рукав у рубашки.
— Ты ведь знал, что я была влюблена в тебя? — почти риторически спросила она, внезапно схватив его руку.
— Да, — после продолжительной паузы ответил он.
Минуту или больше они так и стояли, опустив взгляды.
— Я хочу, чтобы ты знал, что мои чувства изменились не потому что ты стал калекой, — тихо прошептала Пендрагон, — ты навсегда останешься моим рыцарем, — произнести эти смущающие слова вслух было тяжелее, чем она думала. Лицо покраснело, но она не сожалела.
— Я знаю, — его ладонь слегка сжалась на ее руке, — а ты навсегда будешь моей госпожой, — а затем он резко дернул ее на себя. От внезапности, Артурия чуть не выронила одежду и по женски пискнула.
Они оказались в сырой тесной кабинке, наедине, прижатые друг к другу и смотрящие глаза в глаза. Но при этом ни один не ощущал романтических чувств. Это было так странно.
— Фу, ты мокрый.
— А теперь отдай наконец мою одежду, холодно, — не сильно стукнув ребром ладони по макушке, Бедивер усмехнулся и забрал сверток.
— Давай я все же помогу, — вздохнула она, чувствуя веселье от компрометирующей ситуации.
— Что у нас на ужин? — смирившись, кивнул он, немного отступая и поворачиваясь спиной.
— Надеюсь, жареная свининка с картошкой, — мечтательно промычала Пендрагон, — но скорее всего бобовый суп с луком.
К тому времени как они закончили и зашли в столовую гостиницы, в которой остановились, Игрейна уже сидела за столом у дальней стены, попивая чай. Артурия еще по пути дала знак пробегающей мимо официантке.
— Блюдо по рекомендации хозяина, — подмигнула она, кидая медяк девушке.
— Мы не настолько богаты, чтобы раздавать деньги, — недовольно заметила мать, как только все сели за стол, — даже медяки.
— Я не раздаю деньги, а вкладываю, — отвернувшись в сторону, ответила Артурия прохладно. Леди Пендрагон открыла рот, но, так ничего и не произнеся, вздохнула, снова коснувшись кармана, в котором хранила небольшой подарок для дочери, — если нам принесут птицу, это будет означать, что кто-то нами сегодня интересовался, — продолжила гораздо тише дочь.
— Не знаю радоваться твоей продуманности или нет, — смотря на официантку, несущую куриный суп, пробормотал Бедивер, едва кривясь лицом.
— Нас нашли быстрее, чем я думала, — философски протянула Артурия себе под нос, затем улыбнулась подошедшей девушке, — простите, мы возьмем еду с собой в комнату, когда нужно будет вернуть посуду?
— До завтрашнего утра, если хотите, вечером я заберу ее, — официантка что-то прикинула в голове, — где-то через два часа?
— Не стоит, — покачала головой Артурия, немного неловко принимая поднос, — хотя, можно будет оставить ее снаружи, чтобы вы не помешали нашему уединению? — заговорщически понизив тон, добавила она.
— Да, что-нибудь еще? — просто пожала плечами девушка, не проявив особого удивления или интереса.
— Нет, — ответила за всех Игрейна, после небольшой паузы, — примите нашу благодарность.
Уже поднявшись в их общую комнату, младшая Пендрагон с сожалением посмотрела на остывающий суп. Бедивер закрыл дверь и осторожно выглянул в окно, прежде чем они зажгли свечи.
— На улице никого подозрительного не вижу, — тихо сказал он, поглаживая рукоять меча.
— Посуду оставим на виду, если наши преследователи смогли что-то подмешать, пусть думают, что сработало, — выбросив суп в помойное ведро, Артурия подошла к кроватям, пока Игрейна зажигала свет…
***
Дверь тихо щелкнула и появившаяся полоска тусклого света стала расширяться. В комнате цели было очень темно, окна были закрыты, а свечи уже не горели. Но силуэты трех кроватей виднелись достаточно различимо. Трое убийц тихо начали просачиваться внутрь, неслышно ступая по деревянному полу. Ни разу доска не скрипнула под их воздушной походкой, черные одежды скрывали их фигуры и лица, лишь кинжалы были обнажены. Такое бывает в гостиницах: грабят приезжих и убивают ради денег.
Артурия пропустила первого и второго, терпеливо выжидая. Как только она убедилась, что убийц лишь трое, арбалет бесчестно выпустил болт в спину замыкающего. Один из мужчин тихо захрипел и упал на пол, двое других автоматически развернулись на шум и увидели ее. Но в этот же момент Бедивер выскочил из-за места в котором прятался и нанес еще одно смертельное ранение второму убийце. Последний успел парировать атаку, но зажатый и застигнутый врасплох получил кухонным ножом в спину от прыгнувшей Артурии. Бой был окончен в считанные секунды.
Игрейна зажала рот в ужасе, наблюдая, как ее дочь безжалостно отнимает жизнь. Раненый болтом мужчина был все еще жив и тихо стонал, лужа алой крови медленно разрасталась под ним. А ее дочь просто стояла. Отбросив его оружие, она присела напротив, с безумной искоркой в глазах и пугающей улыбкой наблюдала, как жизнь покидает ее врага. Это было настолько неестественно отталкивающим, что мать была просто парализована, наконец лишь сейчас осознав, что с ее дочерью далеко не все гладко.
Как Игрейна могла быть настолько слепа? Сделала ли ее такой материнская любовь? Или она изначально породила монстра и из двух близнецов мертвой должна была родиться Артурия, а не ее брат, от которого ей и досталось имя? Было ли излишнее отчуждение Утера не из-за того, что был потерян наследник мужского пола, а потому что разглядел демонов в душе собственной дочери?
— Артурия, Господи, прекрати пожалуйста, — взмолилась Игрейна, отворачиваясь, не в силах на это смотреть.
Дочь по совиному моргнула и непонимающе обернулась. Что она такого сделала? Эти люди пришли отнять их жизни, она защищалась. Даже не подвергала их пыткам.
— Ладно, думаю, нам нужно уходить, — похлопал ее по плечу Бедивер, поторапливая, не сказать, что он был рад увидеть эту сторону своей госпожи, но будучи ее рыцарем, он принял ее такой, какой она была.
Пользуясь темнотой ночи, они спешно покинули гостиницу. Несмотря на внешнее спокойствие Игрейна впервые по настоящему сильно пожалела о своем решении отправиться во Францию самостоятельно. Артурия предлагала просто послать гонца с письмом о помощи семье жениха, его торговая компания рано или поздно бы прислала новый корабль и они спокойно отплыли бы до самого Онфлера. Но гордость семьи Пендрагон не позволила Игрейне опуститься настолько низко, чтобы их великий род просил помощи у простых купцов, когда они могли бы добраться самостоятельно и показать свою силу и независимость.
— Вперед, — скомандовал Бедивер, проверив путь, пока она рассматривала свою дочь.
Почему на лице Артурии нет каких-либо эмоций? Да, это были убийцы, но они тоже были людьми. Почему ее дочь так хладнокровна и самое страшное, почему в ней не чувствуется хоть капли сомнений по поводу того, что она убила живого человека?
— Садитесь, — Игрейна взяла в руки поводья запряженного транспорта, но управляла им скорее автоматически, чем осознанно, погруженная в свои тяжелые мысли. Простое поддразнивание со стороны сына Вортигена не могло настолько сильно повлиять на ее ребенка. Ведь так? Да, может Игрейна и не была лучшей матерью, но Артурия жила в достатке, получала образование, правильное питание и имела чистую одежду, у нее просто не должно было быть причин становиться такой. Она просто не могла понять.
Игрейна просто не могла увидеть очевидного для самой Артурии.
Для Артурии давно уже не существовало матери и отца. У нее не было семьи, но не потому что они о ней не особо и вспоминали, а потому что она мысленно отреклась от них. Осознанно отгородилась стеной, оборвала связи, чтобы стать сильнее самостоятельно. У нее не было жизни в детстве, росло лишь ее физическое тело, в то время как духовное было уже отравлено и умирало.
Они говорили друг другу слова.
Но никогда не понимали друг друга.
Иронично, что Игрейна считала, что всегда заботилась о дочери, а Артурия, что не ненавидит мать по настоящему, больше не принимает, но все же не ненавидит, но при этом показывали совершенно противоположное друг другу.
Иронично, что именно Игрейна причинила Артурии самую сильную боль, в то время как та думала, что больнее чем проклятый отпрыск Вортигена ей никто не сделает.
И очень грустно, потому что обе всегда были открыты для диалога, но так и не смогли достучаться, донести истинные чувства, желание быть близкими.
***
Фигура в дорожном плаще стояла неподалеку. Человек сжимал в руке дорогой охотничий лук. Утерянная и возвращенная семейная ценность. Он наконец недавно нашел их, не одну ночь ему пришлось торчать у южного входа в Анси, но почему-то он не сомневался, что увидит ее вновь. А теперь сомневался и не мог понять причин своих сомнений до конца. Однако острая интуиция, отточенная на улицах Эмирата в стычках бандитских банд подсказывала ему, что он нашел что-то важное. Он пока не был уверен, держал дистанцию, наблюдал. Он разобрался с двумя убийцами снаружи, но не стал вмешиваться более, он считал, что это проверка его догадки или скорее чутья.
Возможно, только возможно, но это поможет ему найти то, что он искал так давно.
Лучник посмотрел в другую сторону и увидел еще одну фигуру, что следила за его целью. Это точно не был убийца. Тоже лучник, но стоял не особо скрываясь, лица было не разглядеть, лишь рыжие волосы, виднеющиеся из-за легкого ветра. Второй лучник заметил его и, кивнув, спрыгнул куда-то за поле его зрения.
Гарет еще немного подумал и продолжил тихое преследование.
