Повелитель ветров

Спустя две недели учёбы в гостиных факультетов было вывешено объявление о начале занятий полётами. Причём, о Моргана-мать (как-то раз так выразился Сильвер, и Гарри крайне понравилось это выражение), с Гриффиндором. Здесь стоит отметить, что за прошедшее время Рон Уизли явно выбрал их себе в постоянные враги и доставал их по поводу и без. Вот только — по губам Гарри скользнула довольная улыбка — хуже в итоге было самому рыжему. В общей сложности он уже потерял около пятидесяти баллов, тогда как Слизерин — ещё ни одного по их вине. Разочаровывать декана, а уж тем более злить его никому не хотелось. Поставили же уроки полётов на среду после обеда. Длиться они должны были до Рождества. — Наконец-то… — довольно прошептал Драко. — Как жаль, что первокурсникам запрещено привозить с собой мётлы. Я обожаю летать! А ещё квиддич… Кстати, Гарри, ты знаешь про квиддич? — Нет, Драко, впервые слышу. Точнее, краем глаза в какой-то книжке про него читал, но там всё было без подробностей и крайне непонятно. Объяснишь? — С удовольствием! Эта самая замечательная игра магического мира! Внимательно выслушав несколько спутанные объяснения Малфоя, Гарри протянул: — Значит, шесть человек носятся за разнообразными мячами и ещё один стоит на воротах? Но в конечном итоге всё зависит в большинстве случаев от одного-единственного игрока — ловца, который одномоментно может принести команде 150 очков? И игра не заканчивается, пока снитч не будет пойман? — Да. Где-то так. — Странная игра, — Гарри покачал головой. — Мне было бы интересно полетать, но рисковать своей жизнью ради каких-то баллов?.. Нет, это явно не по мне. — Не соглашусь здесь с тобой, — в этот момент казалось, что Драко кого-то копировал. Отца?.. — Но дело твое. А я обязательно в следующем году буду проходить отбор в команду! — Я обязательно буду болеть за тебя, — Гарри улыбнулся. — Пошли делать эссе, заданные МакГонагалл? — Окей. А потом ты поможешь мне с Зельеварением. А ещё сличим наши карты с Астрономии, а то есть у меня сомнение по поводу местонахождения на ней Венеры… * * * Занятие началось стандартно. Уизли опять распетушился и попытался как-либо уязвить их словесно в ожидании преподавателя. Впрочем, все его усилия пропали втуне, так как он не обладал поразительным умением Малфоя чувствовать больные места, а на все эскапады по поводу родителей Драко Гарри уже наловчился отвечать так, чтобы его друг не лез в драку на кулаках. Они же слизеринцы, им не пристало опускаться до такого. Через пять минут наконец-то пришла мадам Хуч, преподаватель полётов, и велела встать напротив мётел. Сами мётлы выглядели крайне удручающе, если не сказать откровенно жалко. Потрёпанные, с проплешинами и потёртым древком. М-да… Стоило сказать «Вверх», как метла тут же оказалась у Гарри в руках. Такой же результат наблюдался у всех чистокровок, кроме Невилла. Но Лонгботтом был отдельным экземпляром, и подходить к нему с общими стандартами было неразумно. По крайней мере, так сказал Сильвер, но отказался аргументировать своё мнение. Только добавил, что через несколько лет всё и так будет прозрачнее некуда. Так вот, у магглорождённых и Невилла метла или вообще не двинулась с места, или откатилась в сторону, как у Грейнджер. Но через пять попыток у них всё же вышло заставить метлу подпрыгнуть. После этого преподаватель скомандовала всем сесть, но не пытаться взлететь, и ещё минут десять поправляла всем захват древка. Не легче бы было сразу показать, как правильно, а не подходить к каждому? Как бы там ни было, но команда «Взлетели!» всё же прозвучала. Но стоило только всем подняться, как всё того же Лонгботтома понесло. В прямом смысле слова. Он явно потерял управление метлой и летел свечкой вверх. А эта клуша лишь бестолково кричала: «Мальчик, ты куда?! Вернись!» Дура, прости, Сильвер, за сквернословие. Какой бы Гарри ни был равнодушный к чужим, но наблюдать за смертью однокурсника его не прельщало, поэтому он стал потихоньку выравнивать полёт Невилла с помощью потоков ветра; когда метла уже стала аккуратно спускаться, Невилл не удержался и соскользнул. Мир для Гарри замер. Он все силы прикладывал для того, чтобы затормозить его падение. И всё равно его сил не хватило до самой земли, благо упустил он Невилла всего в метре от поверхности. — Отделался лишь вывихнутым запястьем, везунчик, да, Гарри? — Драко обеспокоенно заглянул в посеревшее лицо друга. Губа прокушена, сам весь бледный, а глаза лихорадочно блестят. Гарри явно что-то от него скрывает, но терять его дружбу Малфой хотел намного меньше, чем желал разобраться со скелетами друга (он хотел надеяться, что друга). Поэтому и сейчас он не стал акцентировать на его виде внимание, хоть и поспешил поддержать и помочь слезть с метлы. А ещё сделал зарубку в памяти всё же попытаться расспросить Гарри вечером. — Да, — хрипло выдохнул, — ты прав. Настоящий везунчик, бывает же такое, — попытался вымученно улыбнуться. Вышло явно не очень, судя по взгляду Драко, но Поттер был ему благодарен уже за то, что тот не стал заострять внимание на его внешнем виде. Перенапрягшийся, Гарри тот ещё красавчик, что сказать. Вдруг на земле что-то блеснуло. Блейз Забини, их сосед по спальне, тоже это заметил. Вскоре он подошёл к Драко и Гарри с напоминалкой Невилла в руках. — Как думаешь, будет забавно, если я закину её куда-то наверх? То-то пухлик будет бедный… Да и Уизли неплохо подставим, — нехорошо ухмыльнувшись, сказал Драко. — Не думаю, что это того стоит. Да и окна учительской выходят именно на эту сторону, слишком велик шанс, что ты попадёшься. Лучше просто потом отдадим Лонгботтому его шарик, высказавшись про несостоятельность его товарищей по факультету в области помощи другу. — Тоже вариант. Отцу он бы, скорей всего, больше понравился, чем мой. Значит, так и сделаем. За ужином… — глаза довольно блеснули. — Получается, нам надо прийти на ужин пораньше? — уточнил Блейз. — Я предупрежу других? — Да, ты прав. Сегодня намечается шоу, и у вас будут билеты в первом ряду… * * * Остаток занятия они просто простояли на улице, занимаясь кто чем хочет. Точнее, гриффиндорцы разбились на группки по интересам, а слизеринцы все вместе обсуждали переданную им когтевранцами книгу про нестандартные заклинания, которые можно использовать в дуэлях. Главным их плюсом была их легкость и то, что в основном они входили в программу первых курсов, то есть, теоретически, они им по силе, в отличие от исконно боевых. Ведь последние требуют полностью сформированного магического ядра, иначе возможны необратимые повреждения. Именно поэтому их и нет в школьной программе вплоть до шестого курса. Да и там дают только самые азы, что не могут нанести вред. Профессор, если после всего произошедшего её ещё можно было так называть, пришла только перед самым звонком. Посмотрела на традиционно стоящих по разным концам поля гриффиндорцев и слизеринцев и отпустила всех по гостиным. Вот и славно. Время до ужина они провели, кто как. К примеру, Малфой писал письмо родителям, желая отправить его после ужина, а Гарри читал очередной талмуд по зельеварению. Сильвер и Вася же в это время лазили по Хогвартсу, ища достаточно удобную и труднодоступную комнату для их совместных посиделок. Всё же ночью под балдахином и заглушающими чарами было не очень удобно. К слову, заглушающие чары были первыми, что он усвоил вне программы. Потратил три дня, точнее, ночи, чтобы полностью отработать навык, зато теперь они могли разговаривать, не боясь быть услышанными. На занятия теперь Гарри всё время ходил сам, преподаватели попросили его всё же оставлять живность в комнате, чтобы не мешать заниматься другим. На замечания, что Шестой Уизли тоже везде ходит со своей противной крысой, тому тоже запретили. Мелочь, а приятно, как говорит Вася. Поттер замечал, что всё больше проникается Слизерином. Теперь ему были более понятны слова про Дом и особенности характера каждого факультета. Да и сама школа постепенно становилась роднее. На ужин Гарри с Драко пришли с опозданием в минут тридцать. Чтобы точно все уже собрались и не пропустили запланированное зрелище. Лонгботтом, совершенно здоровый, уже сидел за столом рядом с евшим, как свинья, Уизли, что было как нельзя кстати. Друзья переглянулись и подошли к ним. — Мистер Лонгботтом, мы с мистером Поттером совершенно случайно нашли вашу напоминалку. И посчитали своим долгом, как воспитанных людей, вернуть её вам. Прошу, — на протянутой руке поблёскивал стеклянный шарик. — Спа-пасибо… — пробормотал Невилл, прижимая его к груди. — Бабушка б расстроилась, если бы я его потерял. — Не за что, Невилл, — Гарри мило улыбнулся. Когда он так делал, то выглядел сущим ангелом, по словам Сильвера. — Нам было совершенно не сложно тебе помочь. — Мы же не гриффиндорцы, которые даже не подумали об этом. Они тебя хоть в Больничном Крыле навестили? — Драко мастерски изобразил обеспокоенный тон. — Нет… — гриффиндорец покраснел. — Ах вы змеи!!! — взревел Уизли. Недожёванная еда вывалилась у него изо рта, слюни полетели во все стороны. — Кого ты слушаешь, Невилл, этих слизней?! — Рон ещё громче взревел и попытался встать из-за скамьи, но зацепился и упал. С других столов послышались тихие смешки. Он встал и попытался схватить Малфоя, но поскользнулся на той еде, что выпала у него, и опять упал. Смех стал громче. Как раз в этот момент подоспела МакГонагалл: — Мистер Уизли! Мистер Малфой! Мистер Поттер! Что здесь происходит?! — Профессор МакГонагалл, мы всего лишь отдали Невиллу его напоминалку, что он потерял на уроке полётов. А Уизли с чего-то на нас накинулся, — друзья невинными глазами смотрели на преподавателя трансфигурации. — Всё так, мистер Лонгботтом? — Да, мэм, — Невилл лишь переводил взгляд со слизеринцев на Уизли и на своего декана. — Как видите, Минерва, мои студенты лишь проявили вежливость, достойную похвалы, тогда как ваш — опозорился перед всеми. Считаю инцидент исчерпанным. Минус десять баллов Гриффиндору за безобразную сцену, Уизли. Малфой, Поттер, двадцать баллов Слизерину, и идите уже есть. А вы, Лонгботтом… Впрочем, с вами говорить бесполезно. Декан Слизерина, что совершенно незаметно для всех очутился поблизости, эффектно развернулся и пошёл к столу преподавателей. МакГонагалл, добавив, как она разочарована в Роне, пошла следом за ним. Ужин продолжался. * * * Следующие пять недель пролетели незаметно. Гарри учился, играл вечерами с Драко в шахматы, ночами разговаривал с Сильвером и Васей и был на ножах с Шестым Уизли. После того случая на ужине последний, казалось, впадал в неистовство от одного вида друзей, что в конечном итоге выливалось в снятые баллы Гриффиндора и прогулки в Больничное Крыло. Причём пока друзьям везло, и в медпункте бывал один Рон. Тридцать первое октября таким образом подкралось незаметно. Само отношение к этому дню у Гарри было… своеобразным, мягко говоря. С одной стороны, как он теперь знал, это день смерти его родителей, день, когда вся его прежняя, обычная, жизнь пошла под откос. Ему бы грустить, ведь его мама и папа умерли сегодня, но… С грустью было туго. Что ни говори, но Гарри не знал родителей. Боже, ему был всего год, когда они умерли, что он может о них помнить?! А грустить просто от самой мысли, что вот их нет, — так Гарри для этого слишком рационален (воспитание Сильвера даёт своё). В его ситуации возможна была бы тоска по невозможности обычной жизни, без не самых ласковых опекунов, полууличного детства и борьбы за своё место под солнцем (дети жестоки), но опять же. Всё это только в сослагательном наклонении, ведь с самого детства у него был ветер, верный друг и соратник, что всегда выручал и поддерживал. Ветер ему пел колыбельные, дул на ранки и веселил, кидаясь охапками листьев. Ветер отгонял хулиганов и не давал дяде срывать злость, захлопывая перед ним двери и не открывая, пока Вернон не успокоится. И, как уже упоминалось, именно ветер познакомил Поттера с его первыми друзьями — Сильвером и Васей, что в конечном итоге стали его семьей. Сильвер был вальяжным, несколько жадным до денег, хотя откуда они у него и зачем, собственно, они ему нужны, никто не знал, но именно он отвечал в их маленькой семье за финансы, очень умный и хитрый. И самым первым делом он обучил Гарри спокойствию. Точнее, он смог доказать, что обращать внимание на всех, кто что вякнул в его, Гарри, сторону, — глупо и внимания стоят лишь слова близких. Кроме того, он учил жить собственным умом, а не чужими идеалами, а также прививал некоторый цинизм (насколько это было возможным в том возрасте), хотя с этим справлялась и сама улица. Вася — уже говорилось, но всё же — был ехидным и, как ни странно, жёстким, где-то даже жестоким. Вот только вся его жёсткость и жестокость были направлены исключительно на чужих, особенно на тех, кто посмел чем-то их задеть, но при этом ничуть не касались их самих. Случайно, неслучайно — для него было неважно. «Важен сам факт», — говорил как никогда серьёзный Вася, сидя на чуть не утонувшем парне, что не далее, как вчера, прошёлся на тему странного фрика, таскавшегося с рассадниками блох. Око за око, а лучше целых два — философия, которой он следовал и к которой старательно приучал мальчика. С такой семьёй нет ничего странного в некоторой холодности Гарри со всеми остальными, а также в той неохоте, с которой он подпускал к себе чужих. Ведь даже Драко, с которым он начал общаться с самого начала и которого все считали его лучшим другом, был больше приятелем — всё ещё не допущенным до сердца и души, как бы это пафосно ни звучало, — чем настоящим другом. Гаррины друзья — его семья, а Малфой ещё ей не стал. Впрочем, следует отметить, шансы всё же достичь этого у блондина были неплохие, ведь за эти два месяца он всё ещё не совершил ни одной ошибки. Выбранная им тактика ожидания и искренности была, пожалуй, самой удачной из всех возможных. Но вернёмся к Хэллоуину. Грустить вроде было не из-за чего, тосковать тоже, но что-то Гарри всё-таки мучило. Это точно была не грусть и не тоска. Беспокойство? Но из-за чего?.. Промаявшись весь день, на праздничный ужин Гарри шёл неохотно, скорее потому, что так надо, а не потому, что он голоден. Уже около самого входа в Зал его выловил Вася со словами, что им с Сильвером удалось найти достаточно удобное место для гнезда, поэтому он, Гарри, должен пораньше выбраться с ужина, чтобы увидеть это самое будущее гнездо. После этого Гарри буквально опалило радостью, ведь теперь они смогут пообщаться нормально, а не как до этого, скучковавшись на отнюдь не самой большой кровати. Вот только чувство, что весь день зудело Поттеру на ухо и было обозвано им в конечном итоге беспокойством, стало только настойчивее. С чего бы? Впрочем, вопросом этому осталось быть совсем недолго. Быстро поев и отговорившись от Драко необходимостью сходить в библиотеку поменять книги, Мальчик-который-выжил вышел из-за стола и спокойно пошел к выходу, где он только-только заметил краем глаза знакомый кошачий хвост. Ждавший его за дверью Сильвер не стал ничего говорить и просто потянул Гарри куда-то. Тот послушно пошёл за ним. И никто из них не знал, что буквально через три минуты после Гарриного ухода в Большой Зал вбежал Квиррелл и сообщил, что в подземелье тролль. Началась паника, поэтому только ещё через десять минут, когда всех успокоили, Малфой смог добраться до декана и сообщить, что Поттер уже ушёл с ужина и не знает о тролле. Но ни Гарри, ни его друзья ничего этого не знали и спокойно шли по второму этажу в направлении малоизвестной в подземелье ввиду её особенно гадкого характера лестницы. Первым признаком, что что-то пошло не так, стал запах. Дикая вонь оборвала негромкое обсуждение упражнений, которые надо будет делать Гарри, чтобы улучшить контроль над ветром. После запаха пришёл звук. Чьи-то громоподобные шаги эхом разносились коридором. Бум-бум, бум-бум. Друзья стали внимательно смотреть на поворот, ожидая, кто же оттуда появится. Но даже так огромная троллья туша оказалась для них неожиданностью. — Бежим? — шепотом спросил Гарри. — Не поможет, — покачал головой кот. — Слишком широкие шаги, своим бегом мы только привлечём его внимание, и вопрос нашей поимки станет вопросом времени. — Так, Гарри, давай толкай его. Направь максимально сильный поток на его голову и верх груди, попытайся сбить его с ног. — Этого мало, — тролль остановился и стал принюхиваться. — Гарри, повторяй за мной — Глациус. — Глациус. — Да, так. А теперь взмахни палочкой сверху вниз и говори «Глациус». — Хо… Хорошо, — Гарри вдохнул, выдохнул. — Глациус, — ничего не произошло, только глаза тролля остановились на Поттере. — Глациус! Гла… — тролль начал идти в их направлении: — ГЛАЦИУС! Под ногами тролля появилась ледяная дорожка. — А теперь толкай! — крикнул Вася, и Гарри, привыкший с детства подчиняться ему, направил воздушную волну в грудь тролля. Грохот упавшего тролля — был поистине колоссальным, поэтому нет ничего странного, что уже через минуту в коридоре появились преподаватели. Точнее, декан Слизерина, который, не отводя палочки от валяющейся на полу туши, подлетел к мальчику и стал его осматривать. Будучи изрядно оглушённым грохотом, тот реагировал крайне заторможенно, да и магическое истощение сказывалось, всё же Глациус – не самое лёгкое для первокурсника заклинание, а ещё управление воздушной волной… Тролль не шевелился. Поняв, что ничего смертельного нет, Снейп стал проверять тролля. Тот был весьма качественно оглушён, а потому не опасен. Для надежности наградив тушу Петрификусом, профессор вновь сосредоточил своё внимание на Гарри, на этот раз начав сразу плести диагностические чары. Подошедшим буквально ещё через пару минут остальным деканам предстала картина того, как Северус Снейп поит своего ученика Восстанавливающим зельем. — Северус, что с мальчиком?! — Ничего непоправимого, Минерва. Только магическое истощение, я уже напоил его зельем. Теперь только здоровый сон, и всё будет хорошо. — А тролль? — Без сознания. Судя по всему, у мистера Поттера был спонтанный выброс, что опрокинул тролля и этим оглушил его, — про остатки ледяной дорожки, что стала уже таять, он решил умолчать. — Я провожу его. А также его живность, — кинул взгляд вниз. — Мистер Поттер, идти можете? — Д-да. На следующий день по всей школе разошлись слухи, что Поттер доказал свою избранность, победив накануне тролля. Шепотки пошли на второй круг.