Ангел в тени

      Прошло достаточно много времени с того дня, когда пожилой евнух в очередной раз выкупил Настю за мешок золотых монет. Девушка понемногу освоилась в огромном и ничуть не знакомом для неё дворце, и вроде бы, нашла общий язык с некоторыми наложницами. Но, увы, доверия они не вызывали и по сей день, особенно их грязные сплетни за спиной про фавориток Падишаха. А уж тем более после случая с Мунисе Хатун, что была позабыта лучшей подругой, и унизительно покинувшая Топ-Капы, Настя и вовсе решила, что будет справляться со всеми трудностями в одиночку, ведь в гареме невозможно на кого-то положиться, каждый готов предать тебя, позабыв о своём достоинстве, а ты и глазом не успеешь моргнуть, как близкий друг с лёгкостью раскроет гнилую сущность за пару никчемных копеек. Такие подруги Насте сейчас ни к чему, она итак устала разочаровываться в близких людях. А чтобы уж совсем не пребывать в тоске, и хоть немного развеять нелепую скуку, шатенка свободное время уделяла урокам, и всегда вовремя посещала их, стараясь не упускать ни одного занятия. Настя старательно училась, делая хорошие успехи. Учителя, что обычно были строги ко всем и очень требовательны, не раз хвалили её за упорную тягу, и эту хвалу девушка удосуживалась выслушивать перед остальными ученицами, тем самым наживая себе в список все больше и больше недругов. Однако, не в её характере было обращать внимание на глупых людей, что днями напролёт грезили лишь об одном: о ночи с самим Султаном. Но вернёмся к сербке: девушка наконец-то сумела усовершенствовать турецкий язык, и теперь спокойно говорила на нем, не путая слова и их произношения. Правда, некий акцент все же выдавал её за чужестранку, «но это мелочи», — так заверила темноволосую одна Калфа, и все абсолютно легко поправимо. Главное — не стоит зацикливаться на подобных вещах, это лишь хороший повод, чтобы поработать над собой. С письменной частью тоже было не очень-то и гладко, точно также как и с нелепым акцентом, но наложница постепенно справится, приложит для этого усилия. Тогда, в тот самый день, не только окружающие, но и Настя будет довольна собой. Рабыни частенько поглядывали на беднягу хитрыми глазами, со стороны напоминая хищных животных, что вот-вот набросятся на увиденную новую добычу. Настя только пожимала плечами, лишний раз стараясь не приближаться, при этом искренне не понимая их пренебрежительного отношения. От таких людей нужно всего-то держаться подальше, и поэтому, девушка находила себе пару укромных мест, и садилась читать, не попадаясь никому на глаза. Калфы и Аги почему-то в упор не замечали чужестранку, или же просто не желали замечать, отстраняя её от всех гаремных дел. Остальные девушки чуть ли не задыхались от возмущения, и их негодование росло вместе с ненавистью к новоприбывшей. Ведь другую давным-давно отчитали бы, и наказали, бросив в темницу, не давая ни глоток воды, ем куска еды. А этой особе так легко прощают бездельничество! Несомненно, старательная сербка не укрылась и от удивительно-зорких глаз Дуду Хатун. Старушка в тот час же поведала великой Валиде об Анастасии. Восхваляя в своих словах покорность характера и сообразительность девушки. Хандан молча слушала свою верную слугу, и в конце коротко кивала, не проявляя ни малейшего интереса к рассказам Дуду. А когда же речь заводилась о гареме и его жителях, а особенно, если темы касались Хюррем Султан, то женщина лишь переводила темы, запрещая упоминать имя этой гадюки рядом с ней. Безразличие во взгляде ко всему, что она видит, и ко всему, что говорят у Хандан проявилось буквально пару дней назад. Именно в тот день, когда приходил Мурад и сообщил довольно неприятную весть, особенно неприятной она оказалось для хозяйки дворца. Ну еще бы, ведь Валиде Султан в самое ближайшее время должна была покинуть свой дом, оставляя пост, к которому так долго стремилась, и уехать, чтобы немного отдохнуть где-нибудь в лесу на свежем воздухе. — У меня нет нужды ехать в этот охотничий домик. Пойми же уже меня, Атике. Это выше моих сил. — в который раз твердила Хандан, а глаза её бешено крутились по комнате, и на каждое возмущение дочери, Султанша недовольно цокала, стискивая зубы, дабы не зарычать от ярости. — Но это же не ссылка, матушка. Мой Брат-Повелитель таким образом оказывает вам заботу. Вон, смотрите, вы даже с лица изменились. Так похудели и побледнели. Честное слово, отдых вам только в пользу пойдет. — Атике изогнула недоуменно бровь, угрюмо задумавшись. Ну почему она так сопротивляется? Почему так упрямится от нежелания? Разве что-то изменится, разве произойдёт что-то ужасное, если она хоть раз подумает о себе, и о своём здоровье? — Поверь, я ценю все, что делает для меня мой сын. И это его беспокойство конечно же понимаю, но и вы войдите в мое положение. Клянусь, как только я выеду за ворота, мой пост и мои покои сразу же займёт эта подлая Хюррем. Очевидно, с какими целями и грандиозными планами приехала она. Она спит и видит, как властвует надо мной. Но покуда я жива, и стою на ногах, не видать ей высокого положения, как и своих собственных ушей. — шипела Хандан, подобно ядовитой змее. — Вы несправедливы к тёте. Она вовсе не такой человек, какой вы мне описывали до нынешних времен. Хюррем Султан хорошая женщина, приветливая. От нее не исходит и грамма опасности. Вы сами на придумываете себе лишние помыслы. — И ты туда же?! — отчётливо крикнула Хандан, что её было слышно во всех уголках просторной комнаты. — Ты и твой брат так нелепо верите в наигранность этой ведьмы. Как жаль, очень жаль! Ладно Мурад, который считает её чуть ли не своей второй матерью. Я так устала доказывать ему, что Хюррем опасна, устала много раз предупреждать, что бы он держался подальше от своей обожаемой тетушки. Но сын не слушал, до сих пор не слушает. — Хандан сжала кулаки, недовольно осматривая молодую Султаншу. — Но ты… пожалуйста, хоть ты меня послушай. — сбавив чуть-чуть тон, продолжила Валиде Султан, небрежно заправляя непослушный локон за уха. — Хюррем никогда и никому не желает добра, только если самой себе. Вся её сумашедшая семейка испортила мне жизнь, не давая ни единого дня спокойно дышать. Знаешь, что я пообещала себе, когда моя свекровь отвернулась от меня? Знаешь, что пообещала, когда я протянула ей руку в знак нашей дружбы, а она захлебываясь от своей чрезмерной гордости, не приняла ее?! — ответом для Хандан послужило одно сплошное молчание. Атике не могла и словечка вымолвить, боясь, что снова скажет нечто такое, что ещё хуже рассердит мать. — Не знаешь! Откуда же тебе знать?! Я ведь всегда держала вас от всего этого, потому что не хотела, чтобы вы портили отношения с родственниками! Но ты уже не ребёнок, и пора тебе открыть истинные лица этих гнусных людей. — женщина сделала паузу, тяжело переводя дыхание. — Я сказала себе, что никогда не буду такой, как они. Ни за что не буду похожа на них! И если однажды, всего однажды; человек, которого я всегда считала врагом и которого презирала, и с которым воевала долгие-долгие годы, попросит у меня прощения и протянет руку, то я обязательно протяну ему в ответ. Не подумай, я сейчас не пытаюсь обелить себя в твоих глазах с помощью подобных речей, но будь уверенна, что доброта во мне сильнее ненависти. — Я вас кажется поняла, даже очень хорошо поняла. — вдруг перебила Атике, глядя на женщину из-под лба с неким подозрением. — Неужели вы простите Хюррем Султан, если она захочет быть за одно с вами? — Можешь не сомневаться, дочь моя. Я — человек слова! Но вряд ли это когда-либо произойдёт. Мне правда сложно представить, как Хюррем сидя со мной за одним столом, будет о чем-то мило беседовать. Вот тако вот, искренне, без капли фальши. Нет-нет, это точно не в её характере, не в её стиле, и не в её манере. — Ну раз так, почему бы вам самим не сделать первый шаг? — как бы невзначай, спросила девушка, и тут же прикусила свой любопытный язык за не осторожность, уловив рассерженный взгляд матери. Ну такая вот она, сначала говорит, а уже потом думает. — Ты что издеваешься надо мной? Я не совершу еще раз такой ошибки. Да она ведь точная копия своей матери. Хюррем запросто воспользуется случаем, и унизит меня также, как это сделала твоя покойная бабушка много лет назад. — Ладно-ладно, это ваше дело, Валиде. С вашего позволения, я хотела бы удалиться к себе. — Конечно позволяю. И не забудь напоследок заглянуть к брату. Поговори с ним, может он прислушается к тебе. — Атике поджала губы, и опустила глаза. Ей в самом деле стало жалко Госпожу, находившуюся в такой безвыходной ситуации. В первый раз Хандан о чем-либо попросила свою дочь, ведь в любой другой момент женщина справлилась бы и сама. Но к сожалению, не сегодня. — Я попробую переубедить Мурада, но не думаю, что из этого что-то выйдет. — Ты главное скажи, а там уже видно будет.

***

Спустя какое-то время около гарема. Атике ходила размеренным шагом, преодолевая повороты одну за другой, пока не очутилась в удивительном месте — в огромном гареме. Сказочное место, куда могли войти лишь женщины и их владелец. Оно отличалось от других частей дворца, главным его особенностью являлись люди, а если быть точнее, то молодые невольницы, прибившие с разных концов Земли. Разные девушки, но абсолютно каждая хороша собой. Но жаль, что зачастую внешний облик так обманчив. Их неимовереная красота рассеивается в тот самый миг, когда открываются рты. Душонка этих женщин прогнила насквозь в этих чертовых стенах. — Дорогу! Атике Султан Хазрет Лери! — огласил вошедший глашатай, и все разом присели перед Атике в поклоне. Светловоска насмешливо разглядывала бедолаг, что наверняка каждый божий день проклинали нашу Султаншу. Причина была очень проста — каждая стоявшая здесь буквально жаждала оказаться на месте миловидной сестры Падишаха. — Нарин Калфа, тебе ведь известно, что недавно я выдала замуж свою служанку. А это значит, что теперь мне необходима новая. Нарин медленно подошла к госпоже, робко посматривая на собеседницу. Женщина была глуповатой и весьма забывчивой, за что часто получала наказания. Нарин внимательно слушала указа, напрочь выбросив из головы посторонние мысли. — Конечно-конечно, Султанша. Вы только гляньте, сколько умелых рабынь перед вами, можете выбрать любую, так как здесь каждая хорошо обучена своему делу. — Я полагаюсь на тебя, Нарин. Сейчас у меня есть пару важных дел, а вот вечером я как раз свободна. Выберешь для меня самую умную, самую красивую, самую покорную. В общем, самую лучшую и придёшь ко мне вместе с ней. И попробуй она не будет такой, какой я желаю, я в тот час же вышверну тебя прочь отсюда. — Не стоит беспокоиться, уверяю, завтра рядом с вами будет такая девшука, что даже охрана не понадобится. Атике громко хохотнула, продолжая смотреть на растерявшуюся Калфу. Потрепав успокаивающе плечо пухлой слуги, она уже собиралась уйти. Но задний голос, что так не кстати прозвучал за спиной, заставил Атике неохотно обернуться. — Добрый день, Атике Султан. — придерживая руками свой большой живот, приветствовала Айше, не забыв совершить поклон своей уважаемой госпоже. — Добрый, Айше Султан. До родов осталось совсем немного. Тебе в таком состоянии не подобает выходить из своих покоев, лучше бы сидела и вышивкой занималась. Я знаю тебя, ты такая неосторожная, не дай Аллах навредишь малышу в утробе. — Ну почему же вы так говорите, я не повторю той ошибки. Я очень предельно важно отношусь к своей пище, и к своему питью.  — Замечательно, так и полагается присматривать за собой. Ты знаешь, что в гареме достаточно желающих занять твое почетное место. Айше искривалась в некой подобии улыбки, вздернув гордо подбородок. Якобы доказывая своим видом, что она в силах постоять за себя. Она больше не наивная девчушка, она самая настоящая мать Наследника. А если и проявят хоть малую часть попыток, то обязательно понесут наказание, самое суровое наказание. — Не нужно устраивать весь этот цирк дружелюбия передо мной, Айше. Я прекрасно понимаю, что ты из кожи вон лезишь, дабы доказать всем нам о своей силе, и никчемной власти. Думаешь, родив Шехзаде что-то поменялось в тебе и в твоей жизни? Правильно, не поменялось. В моих глазах ты остаёшься той же рабыней, Айше Хатун. — Атике специально замедлила, иронично сделав акцент на последнем слове. Любуясь, как постепенно меняется лицо невестки. Атике со смешком обвела взглядом фигуру темноволосой гурии, что чуть не задохнулась от ярости. — Приятно было повидаться с тобой, но меня ждет брат. — Змея. — глотая слезы от обиды, шипела униженная Айше прямо вслед уходящей Госпожи. — Маленькая тупоголовая змея. Я буду не Айше, если ты не ответишь за свои обидные слова. — девушка опустила голову, чтобы никто не заметил слез на щеках, и обратилась к малышу в своём утробе. — Потерпи, сыночек. К сожалению, ты стал свидетелем всего произошедшего. Но будь уверен, малыш, не конец это, не конец! Ты ещё станешь свидетелем моего триумфа. Обещаю!

***

      Дубовые двери открылись с лёгким скрипом и Атике Султан удалось лицезреть заполненные ярким светом покои своего родного брата. Мурад сидел на кровати, согнувшись, читая одну из своих книг. Увидев пришедшую сестру, он мягко улыбнулся, жестом приглашая войти. Госпожа быстрым шагом преодолел расстояние между ними и широко улыбнулась. — Атике, моя дорогая сестра! — протянув руку, произнёс Султан. Светловолосая поцеловала руку и почтительно поднесла ко лбу. Мурад провёл рукой по мягким волосам, созерцая прекрасный лик младшей сестры, пригласив присесть её на диван, стоявший неподалёку от них. Слуги немедленно засуетились, разложив на поднос сладости и фрукты. — Ты давно не навещал меня, вот я и сама к тебе пришла, видишь? Я очень соскучилась, очень. — надув губы, сказала девушка, сделав глаток горячего ароматного кофе из чаши. — Думаешь, я не приходил бы к тебе? Государственные дела никогда не ждут, маленькая Принцесса. И они всегда требуют моего личного вмешательства. Мурад нежно поцеловал тыльную сторону ладони, заставив смущенно покраснеть кареглазую султаншу. Она вновь улыбнулась, подняв осторожный взгляд на брата, прославившийся среди народе, как угрюмый и суровый Падишах, не щадящий врагов, и сурово наказывающий своих же собственных рабов, которым удивительным образом хватало смелости идти против его воли. — Тебе тоже, как и маме нужен покой и отдых. Такое измученное лицо, пожалейте вы уже себя в конце-концов. — обеспокоенно произнесла Атике, смотря в знакомые карие глаза, видя в них своё же отражение. Султан усмехнулся, крепко сжимая бледную холодноватую руку в своей тёплой ладони. — Не беспокойся за меня, сестра. А что касается матери, то она скоро уедет, ей и вправду необходимо развеяться. — Да, я знаю. Ты отдал приказ отправить её в Охотничьий домик. Но. послушай, что скажу, не стоит так торопиться, может ты подумаешь ещё разок? Мурад закатил глаза, отпустив руку сестры. Мужчина поднялся, и торопливым шагом направился к окну, приняв прежнее выражение лица. — Соскучилась, значит? — сухо бросил Султан, убрав руки за спину, скрепив их в замок. — Валиде как всегда в своём репертуаре. Ну конечно, не будет же она в открытую предъявлять мне отказ. — Нет, что ты. — неуверенно перебила она, получив в ответ насмешливый с неким подозрением взгляд любимого брата. Трудно оказывается врать такому человеку, особенно когда он вполне хорошо знает свою семью. Но ради счастья матери Атике пойдёт на все, и даже на грязную ложь, главное, уберечь женщину от ненавистного отдыха. —Просто, ты должен понять меня. Я так привыкла к нашей Валиде, я и никогда не жила вдалеке от неё. Она всегда была рядом со мной в этом огромном дворце, не давала чувствовать себя одинокой. Я даже не представляю, какого это, жить в разлуке с матерью. Атике стыдливо опустила голову, заметно нервничая. Девушка теребила рукав платья, кусая губы. Мурад провёл рукой по лицу, шумно выдыхая. — Ты самый настоящий ребёнок, Ей-Богу. — Повелитель замолчал, возвращаясь обратно к сестре, которая качала головой, молча соглашаясь со сказанным. — Ладно. Ладно, пусть остаётся, если вы так хотите. Все-таки, ваше счастье превыше всего для меня. Можешь так и передать Валиде, которая явно сидит и ждёт от тебя новостей. Султанша разом изменилась в лице, поднимая искрящиеся от радости глаза, и со счастливым смехом бросилась обнимать Мурада, что засмеялся в ответ, прижав сестру к себе. — Я не знаю, как тебя благодарить. — щебетала Атике, прижимаясь к Мураду. — Хотя, нет, знаю. — девушка загадочно посмотрела на Падишаха, хитро хихикнув глядя на выражение лица заинтересованного мужчины. — Отправлю-ка я к тебе сегодня девушку на ночь. Отказы не принимаются. Ты в курсе, что я по-любому приведу её сюда, таков, к сожалению, мой ужасный характер. — одним выстрелом луноликая убьёт сразу двух зайцев. И брата отблагодарит, и Айше выбесит с колоссальным размером. Повелитель лукаво улыбнулся, и утвердительно кивнул. Однако, Атике он не отпустил, предложив ей ещё немного поговорить обо всех последних событиях, но в другой обстановке. К примеру, на тёплой террасе, более не затрагивая тему о наложницах и об отменённом отъезде Валиде Султан.

***

Анастасия стояла возле входа в гарем, наблюдая за тем, как Калфы поочерёдно заносили небольшие подносы с ужином. От прекрасного аромата, у темноволосой закружилась голова. Как же она сейчас была голодна, и жаждала питья после утомительной уборки. Следом в ташлыке появилась Нарин Калфа, и увидев Настю, женщина поторопилась к ней навстречу. — Анастасия. — позвала Нарин, когда расстояние было преодолено между ней и сербской наложницей. Девушка непонимающе посмотрела на Калфу, та только усмехнулась, качая головой. — Наконец-то я тебя нашла, а то вечно ты прячешься по темным уголкам. Давай, пошли. — Куда мы пойдём, Нарин Калфа? Сейчас пора есть, и я… — Тебя Атике Султан у себя ждёт, а ты о еде думаешь, бесстыжая? Ступай молча за мной, и не смей больше ничего спрашивать. Иначе не избежать тебе моего гнева! — Не надо никуда идти. — обмолвилась зашедшая Атике. Ее внимание привлекла рядом стоящая девушка, заламывающая пальцы от растерянности. — Простите, Госпожа. Я заставила вас ждать, это моя вина. Прошу, не наказывайте меня, пожалуйста. — Нарин, помолчи. Наказания не будет, у тебя теперь новое задание. Сейчас ты и вот она. — указала пальцем блондинка на незнакомку. — Как тебя, кстати, зовут? Последовавшая тишина напрягла Нарин, поэтому, она незаметно ущипнула девушку, что буквально тут же вернулась в суровую реальность. Настя со злобой посмотрела на служительницу гарема. — Чего смотришь на меня? Ты глухая, или немая? Наша султанша по-моему задала тебе вопрос. Немедленно отчитайся перед ней, иначе вышвырну тебя за ворота, как дворнягу, и не посмотрю на жалкие девичьи слёзы. — Простите. — шёпотом бросила она, выругав себя за невнимательность. — Я случайно задумалась, со мной такое бывает. Анастасия…меня зовут Анастасия. — Прекрасно! — заявила Атике, широко улыбаясь. — Сама злодейка судьба смягчилась и расположилась к тебе, Хатун. Я отдаю приказ Нарин Калфе, дабы она тщательно подготовила тебя к предстоящей ночи с братом-Повелителем…